лосом, а все потому, что его здесь вообще не  бы-
ло. Одному Богу известно, где находится Связной в тот момент, когда  пе-
редает сюда, в фургон, свои голограммы.  И  одному  Богу  известно,  как
Связной выглядит на самом деле.
   -їСмею ли я напомнить тебе, что дерзость я презираю еще  больше,  чем
небрежность?
   Не имело ни малейшего значения, как Связной выглядел или как он моду-
лировал свой голос. Тигр знал, что босс присутствует здесь, и только это
имело значение. Сейчас. До тех пор, пока он оставался Тигром и был готов
взять на себя ответственность.
   -їУ нас не хватало рук. Я сам работал, чтобы перетащить барахло  куда
положено. Лучше уж убедиться, что все сделано как надо,  и  опоздать  на
пару секунд,ї- он вздернул подбородок, делая  слабую  попытку  выглядеть
убедительнее. У него было готово простое объяснение на тот случай,  если
металлодетектор обнаружит отсутствие крюка на поясе: он воткнул  крюк  в
последнюю кипу и забыл его там. Не следовало говорить боссу о Бэтмэне.
   -їУ тебя все время будет нехватка рук. Я не хочу, чтобы  лишние  люди
совали свой нос куда не следует, и на корабле не должно быть  ни  одного
человека, от которого потом не удастся избавиться.
   -їПонял.
   -їВсе идет в соответствии с планом?
   Это был хитрый вопрос. Связной не открыл Тигру весь план. Но  как  на
всякий хитрый вопрос, отвечать на него нужно было правильно.
   -їДа, да. Нет проблем. Бесс-арабы в городе. Я  взял  у  них  дополни-
тельную платуї- два размалеванных куска дерева в дешевой золоченой раме.
Кто платит за такой мусор, босс?ї- задал он риторический вопрос, не ожи-
дая ответа.ї- Во всяком случае, я доставил их в  подвал.  Послезавтра  я
вылетаю. Завтра вечером сажусь на корабль. Товар уже  запечатан  и  ждет
нас. Я должен убедиться в том, что  он  погружен,  затем,  через  десять
дней, опрокидываю его на бок, ставлю на него радиобуй  и  возвращаюсь  в
город за третьей партией барахла. Одиннадцать дней, и дело войдет в  ис-
торию.
   Голограмма кивнула и принялась перебирать бумаги на столе, пока,  на-
конец, не нашла ту, которую искала. Эффект был весьма впечатляющим, если
не считать того, что бумаги не шуршали, а лист, который  держал  человек
за столом, был чист и слегка просвечивал.
   -їТы нервничаешь, Тигр. Почему?
   -їДа нет, босс.
   -їТы ввез через парадную дверь Готам-сити контейнеры с лучшим  обору-
дованием американской армииї- автоматами, амуницией, стингерамиї-  и  ты
не нервничаешь?
   -їНу да. Нет. Похоже... Да, нервничаю, но ведь  план  под  контролем,
так что... Нет, не нервничаю. Вот так вот.
   На большом расстоянии отсюда, за настоящим столом, в настоящей комна-
те, набитой уникальной электроникой и средствами связи,  настоящая  рука
перебирала настоящий лист бумаги. Три телеэкрана с  высокой  разрешающей
способностью передавали туда трехмерное изображение Тигра, слегка  пока-
чивающегося вместе с фургоном, двигающимся по намеченному маршруту.  Те-
леметрия, которой был набит фургон,  показывала  все,  что  нельзя  было
разглядеть, начиная с отсутствия любимого оружия под свитером  и  кончая
разницей температур между руками, покрытыми холодным потом,  и  пылающим
лицом. Даже бурчание в животе.
   Тигр действительно нервничалї- нервничал не совсем обычної-  и  врал,
что не нервничает. Связной сделал пометку на листе. Затем Тигр  вернулся
к своей обычной нервозности. Он не был ни таким крутым, как сам  о  себе
думал, ни шибко умным. Но он был достаточно крут и достаточно умен, что-
бы служить полезным инструментом все эти десять  лет.  Связной  проявлял
отцовскую заботу о подчиненныхї- так трудно найти  подходящего  человека
для его операций. Все они исчезали тем  или  иным  образом.  Нужно  было
только следить, чтобы эти исчезновения не выходили из-под контроля.
   -їКак Роза? Как она себя ведет?
   Изображение на экранах кивнуло. Телеметрия показала, что  пульс  стал
лихорадочным, а внутренности забурлили.
   -їДа, да. С ней все в порядке. Я мужчина. Она моя женщина. Нет  проб-
лем.
   Еще одна пометка на бумаге.
   -їНа днях мы получили предложение от наших связных в Гонг-Конге. Дело
небольшое, но прибыль получается солидная. Похоже, один  из  манчжурских
императоров разделял твою страсть к Pantera tigris, и каким-то чудом им-
ператорская коллекция уцелела. Я взял на себя смелость выбрать для  тебя
уникальный экземпляр.
   Стрелки приборов телеметрии зашкалило: наглядное доказательство того,
как легко купить человека.
   -їОн в столе. Прими этот подарок с моей благодарностьюї-  за  хорошую
работу, которую ты, я знаю, сделаешь блестяще.
   Тигр запустил руки в голографический стол. Они  наткнулись  на  нечто
тяжелое, покрытое мехом. Он с жадностью схватил этот  предмет  и  извлек
шкатулку, хитроумно изготовленную из серебристо-серого тигриного черепа.
Возбуждение, которое он испытал при виде подарка, было и духовным и сек-
суальным одновременно, и это состояние передалось Связному через вс„ ог-
ромное расстояние.
   -їЯ знал, что тебе понравится. Сколько их у тебя теперь?
   -їСто тридцать девять,ї- мечтательно сказал Тигр, поглаживая  жесткий
мех.ї- Теперьї- все, что хотите. Тигр сделает все, что пожелаете.
   Где-то там далеко на лице настоящего Связного во плоти появилось хму-
рое выражение, которое не передалось голограмме. Тигр  десять  лет  ждал
своего имени. Когда-нибудь он поймет, что никакой он не Тигр.  Когда-ни-
будь Связному придется его убить. Но время это еще не пришло.



ЧЕТЫРЕ


   День был чудесныйї- солнечный и ясный, с мягким ветерком. На лазурном
небе легкие росчерки перистых облаков. Утреннее радио объявило, что  се-
годня в Готам-сити один из самых великолепных весенних дней. Была среда,
и работающие люди, которым больше всего нужна была бы хорошая погода, не
имели возможности ей насладиться. Но для сестры Терезы Кармелы, осторож-
но обвивающей новый побег плюща вокруг его более старых собратьев, хоро-
шая погода была божественным даром, независимо от дня неделя.
   Сорок лет назад, когда Орден послал ее в миссию, основанную здесь,  в
Ист Энде, сестра Тереза начала царапать мотыжкой сцементированную  грязь
во дворе. Тяжелые бронзовые кресты, прибитые к парадной двери, давно уже
исчезлиї- украдены лет двадцать назад, когда появилось  новое  поколение
заблудших душ. Теперь здесь все по-другому. Парадные  двери  сделаны  из
стали, окна спальни забраны стальными прутьями. Эти прутьяї-  последнее,
что сестра Тереза видела каждый вечер перед тем, как заснуть.  Она  была
одновременно благодарна им за защиту и расстроена необходимостью их  ус-
тановки.
   Но садик сестры Терезы расцветал. Почва под дебрями Готама была жива;
она просто спала в ожидании нежной, умелой руки. И вот уже  распустились
десятки крокусов и нарциссов, за ними поднималась волна тюльпанов. Лилии
наливались цветом. И розыї- сестра Тереза осторожно переступила с одного
замшелого булыжника на другой,  наклонилась  и  проверила  почву  своими
большими узловатыми рукамиї- все розы пережили зиму.
   Еще вчера они были безжизненны, а сегодня на них показались малиновые
росточки. Это была роза Мира, ее любимая. Она позволила себе неслыханную
роскошьї- вспомнить ту юную девушку, которой она была, когда молодой че-
ловек подарил ей одну единственную розу Мира с бриллиантовым колечком на
стебле. Годы смягчили боль, остался только вкус счастья, ощущение тепла,
словно весеннее солнце упало на траурную вуаль.
   Она была окружена воспоминаниями и светом, но не  затерялась  в  них.
Она слышала чириканье воробьев и отдаленный звон металла о металл, кото-
рый говорил о том, что кто-то вошел в часовню, где она сейчас должна бы-
ла находиться. Когда сестра Тереза вытерла руки и зашагала к часовне,  в
ней на мгновение проглянула та своевольная романтичная девушка  с  розой
Мира в руках.
   В часовне перед алтарем преклонила колени молодая женщина. Подбородок
почти касался груди, длинные светлые волосы падали небрежными  завитками
на опущенные плечи. Даже на расстоянии сестре Терезе была слышна ее  ры-
дающая молитва. Пожилая женщина вновь вспомнила  себя  в  молодости.  Не
исключено, что эта девочка тоже  потеряла  своего  любимого  на  войнеї-
здесь, в Ист Энде, войны не прекращались.
   Решительно расправив накидку, сестра Тереза выбросила из головы  свои
воспоминания. Преисполнившись сострадания, она прошла по  проходу  между
стульями и приготовилась выслушать худшее.
   -їМогу ли я помочь тебе, дитя?
   Молодая женщина зарыдала с новым взрывом отчаяния, но не  обернулась.
Сестра Тереза рассматривала ее профиль. На щеке девушки виднелся  свежий
кровоподтек. Еще один, давнишний и темный, украшал лоб, на губах темнели
полузатянувшиеся трещины. Монахине приходилось видеть и сильнее  избитых
людей, но от этого было не легче. Она опустилась на скамью и  взяла  де-
вушку за руку.
   -їРасскажи мне, что случилось. Мы ведь здесь хотим тебе добра.  Добра
для тела и добра для души.
   Женщина прижала руки к животу. Новые потоки слез заструились  по  ще-
кам, стекая на и без того мокрый свитер. Она уставилась вниз, словно хо-
тела разглядеть что-то глубоко под полом, и не поднимала  головы.  Когда
сестра Тереза взяла ее за руку, девушка вся съежилась.
   -їРасскажи мне вс„, дитя,ї- сказала сестра  Тереза  строгим  голосом.
Большинство из тех, кто приходил в часовню, были убеждены, что  монахини
состоят на службе у неких божественных властей, что их нужно  слушаться,
и что они сначала выносят приговор, а уж  потом  проявляют  сострадание.
Выдумка, конечно, но иногда ей можно воспользоваться.ї- Ты пришла  сюда,
чтобы поговорить со мной, и ты должна это сделать.
   -їСестра Тереза?..
   Молодая женщина медленно подняла голову. Когда  их  взгляды  встрети-
лись, и монахиня узнала ее, избитая девушка потеряла  последние  останки
самообладания. Скуля, как собака, она уткнулась лицом в плечо сестры Те-
резы.
   -їРоза...їРоза...ї- сестра Тереза гладила грязные  светлые  волосы.ї-
Роза, что случилось? Как это случилось?ї- У нее самой по морщинистым ще-
кам потекли слезы.ї- Роза, почему ты так долго ждала? Ты не должна  была
этого терпеть. Здесь для тебя всегда есть место. Всегда.
   Девушка не ответила. Она не могла ответить. Звук голоса сестры  Тере-
зыї- его почти забытая силаї- дали ей почувствовать себя в безопасности,
но ей казалось, что иллюзия развеется, стоит только пошевелиться.  Поше-
велишьсяї- и придется думать. Вновь нахлынут ужас и боль, которые  приг-
нали ее в это священное место. И нужно будет отвечать на вопросы  сестры
Терезы.
   Сестра Тереза почувствовала, как бездумное отчаяние  сменяется  отка-
зом. Ей слишком хорошо был знаком этот процесс, чтобы не распознать его.
Она еще несколько раз провела рукой по волосам Розыї- просто  из  сенти-
ментальностиї- затем вздохнула и отодвинулась от девушки.
   -їРасскажи мне все, Роза. Все с начала. Ничего не утаивай. Наш небес-
ный Отец знает, что эти старые уши не могут услышать ничего такого, чего
бы не слышали раньше.
   Роза поникла, как марионетка без веревочек. Она зажмурила глаза,  за-
тем широко открыла. Слез уже не было. Чувствовалось, что ее захлестывает
тяжелая волна стыда.
   -їРоза...
   Блестящие капельки пота выступили на лбу вокруг ссадины. Руки  дрожа-
ли, хотя она и стискивала их изо всех сил. Все  это  тоже  было  знакомо
сестре Терезе.
   -їЧто ты сейчас принимаешь? Когда это было последний раз?
   -їЭто не наркотики,ї- хрипло прошептала Роза,ї- я не употребляю  нар-
котики. Никогда.ї- Она попыталась сглотнуть, но поперхнулась и  разрази-
лась кашлем.
   Сестра Тереза сжала кулаки так, что коротко остриженные ногти  вонзи-
лись в ладонь.ї- Но что тогда? Посмотри на себя! Волосы грязные.  Одежда
грязная. Выглядишь так, будто спала под забором. Что это, если не нарко-
тики?ї- Монахиня подождала минуту и сама ответила:ї- Это мужчина? Мужчи-
ны? Да, Роза?
   Роза молча выразительно раскачивалась из стороны в сторону.
   Монахиня откинулась на спинку скамьи. Она подняла глаза вверх на рас-
пятиеї- простое, из раскрашенного гипса, но все же прикрученное к  стене
болтами, чтобы нельзя было легко украсть,ї- затем  снова  повернулась  к
Розе.
   Четыре года назад Роза д'Онофрео пришла в миссию, сбежав  от  повсед-
невного ужаса жизни средней семьи Ист Энда. Самым простым было  вылечить
ее подорванное здоровье. Регулярное питание и  спокойный  сон  совершили
настоящее чудо. Но сестрам казалось, что они должны сотворить нечто  еще
более чудесноеї- вылечить Розину душу.  Она  вернулась  в  школу,  потом
окончила секретарские курсы. Получила хорошую работу у  выходца  из  Ист
Энда, который, процветая, не забывал, откуда он  родом.  Сестры  решили,
что их усилия не пропали даром.
   Чтобы Роза чувствовала, что у нее есть семья, сестры сложили свои ми-
зерные пособия, купили золотую розу на тонкой цепочке и  преподнесли  ей
накануне того дня, когда она должна была начать новую жизнь. Уходя  Роза
сияла улыбкой и надеждой, но потом так ни разу  и  не  пришла  навестить
своих спасительниц. Сестры не сердились на нее: зачем  ей  возвращаться?
Порядочная молодая женщина не должна ходить по этим улицам ни  днем,  ни
ночью. Сестры были мастерицы глотать обиды.
   Сестра Тереза все искала глазами цепочку на шее, пока не поняла нако-
нец, что цепочки нет. Она разглядывала Розин свитер  и  видела,  что  он
слишком узкий для девушки, работающей в офисе, и в то же время  чересчур
дорогой для девушки, зарабатывающей на жизнь на улицах. То же самое мож-
но было сказать о коротенькой юбке и кружевныхїколготках. В глубине души
сестра Тереза не одобряла моду с тех самых пор, как сама надела монашес-
кое одеяние,ї- но она безошибочно отличала дорогие вещи от дешевых улич-
ных подделок. Розина одежда стоила столько, что на эти деньги можно было
целую неделю содержать миссию. Сестра Тереза  непроизвольно  передернула
плечами.
   -їГде ты пропадала? Чем ты занималась? Где работала? Где жила?..
   Роза скорчилась, продолжая раскачиваться. "Я... я старалась..."ї- вы-
давила она перед новым взрывом слез.
   Слабый стук открываемой двери разнесся  по  часовне.  Другой  ветеран
этих маленьких войн заспешил по проходу, и сестра Тереза прижала палец к
губам.
   -їРоза?ї- одними губами произнесла подошедшая монахиня,  не  в  силах
скрыть своего изумления.
   Сестра Тереза кивнула и подвинулась. Но сестра Агнесса опустилась  на
колени, обнявїбезутешную девушку. Роза увидела передїсобой еще одно тем-
ное, обеспокоенное лицо.
   Зачем она сюда пришла? Что дало ей повод думать, будто эти  женщиныї-
Христовы невестыї- поймут ее мысли? Лучше былоїне приходить сюда. Ей за-
хотелось вновь очутиться в ванне, нагишом, разглядывая вїзеркале избитую
незнакомку. Синякиї- далеко не самое страшное. Разве они этого не видят?
Разве не видят они нависшей надїней тени, гораздо темнее, чем  кровопод-
теки. Ей казалось, что здесь тень должна быть видна. Что  святые  сестры
осенятїее крестным знамением и прогонят тень. Но они смотрели на ее  ли-
цо, не на тень. Здесь она не найдет помощи. Не найдет надежды.
   Роза вцепилась в собственные волосы. Несколько прядей осталось в сжа-
тых кулаках, и слезы вновь полились из глаз.
   Сестра Агнесса в ужасе отшатнулась.ї- Что с ней такое?
   -їОна была у алтаря, когда я вошла. Я спросила, что с ней. Но так ни-
чего и не добилась.
   -їОна избита! Может, вызвать врача?ї- спросила сестра Агнесса.
   -їНе синяки ее мучают. Ее и прежде билиї- Господи спасиї-  но  она  к
нам не приходила. Нет... что-то ранило ее сердце. И до сих пор ранит.
   Роза услышала то, что жаждала услышать, слова, подтверждавшие ее худ-
шие опасения, ее стыд. Богом ей данная совесть  хотела  исповедаться  во
всем, но, когда Роза открыла  рот,  раздался  один  лишь  нечеловеческий
крик.
   Две монахини быстро перекрестились, взглянули на распятие, затем друг
на друга.
   Сестра Тереза нетвердо поднялась на ноги. "В сад". Она подхватила Ро-
зу под мышки и мигнула сестре Агнессе, чтобы та  сделала  то  же  самое.
Стены миссии уже гудели от шагов других монахинь, прослышавших о случив-
шемся.
   Свежий воздух и солнышко оказались весьма кстати, но  вид  незнакомых
лиц пробудил в Розе инстинкт самосохранения.  Она  пригладила  волосы  и
привычными движениями оправила одежду. Она смотрела на всех и ни на  ко-
го.
   -їЯ... я... я не знаю, что это на меня нашло,ї- голос, вначале неуве-
ренный, к концу фразы стал непроницаемо ровным.
   Монахини обменивались понимающими взглядами. И это  было  знакомо,  и
этого ждали. Жители Ист Энда могли в мгновение ока спрятать самое глубо-
кое отчаяние; это был их спасительный камуфляж. Их умению мог  позавидо-
вать профессиональный актер. Однако Розино представление могло сработать
на улице, на сцене, но публику в этом маленьком садике оно не  обмануло.
И Роза это знала.
   -їМне было как-то не по себе последние дни,ї- неубедительно продолжи-
ла она, потирая лоб, словно проверяя свою  температуру.ї-  Я,  наверное,
подцепила грипп. А от гриппа даже с ума иногда сходят. Правда... правда,
я на прошлой неделе по телевизору видела...
   -їРоза.
   Этот новый голос заставил всех присутствующихї- и Розу, и собравшихся
сестерї- быстренько проверить, все ли у них в порядке снаружи и  внутри.
По ступенькам медленно спускалась мать Жозефа. Она проводила целые дни у
телефона, общаясь с неким болотом под  названием  Готамский  департамент
социального обеспечения, выколачивая из него дотации на поддержание мис-
сии. Она редко покидала свой офис при свете дня, и ничего  хорошего  это
обычно не предвещало.
   -їЧто здесь происходит? То в часовне какие-то предсмертные вопли,  то
в саду столпотворение.
   -їРоза вернулась,ї- тихонько сообщила сестра Тереза.
   Мать Жозефа скрестила руки на груди. Она отличалась терпением святой,
или, может быть, камня, и по упрямому наклону ее головы Роза поняла, что
она готова, если понадобится, ждать объяснений до второго пришествия.
   Розу захлестнула волна стыда и раскаяния. Она почувствовала себя  на-
гой и никому не нужнойї- но к этому ей было не привыкать. "Я ошиблась,ї-
сказала она невыразительно.ї- Мне не стоило сюда приходить".
   Невозможно лгать, когда стоишь нагишом, но на  свете  столько  разных
истин. Передернув плечами, Роза направилась к воротам. Но не прошла  она
и двух шагов, как Вельзевул, прижившийся в миссии кот-вояка, бросился ей
наперерез. Любой другой на  ее  месте  вздрогнул  бы  от  неожиданности.
Кое-кто, наверное, вскрикнул бы от удивления. Но Роза,  белая  как  мел,
буквально окаменела от ужаса.
   Вельзевул мяукнул и растянулся на солнышке, поглядывая на мир,  будто
ничего не произошло. Сестра Тереза почувствовала, что кто-то смотрит  ей
в спину. Она повернулась и встретилась взглядом с матерью Жозефой. После
стольких лет, проведенных вместе, ветераны понимали друг друга без слов.
Выражение лица настоятельницы, легкое движение правой бровью заключали в
себе точные и ясные приказы.
   Сестра Тереза ласково, но крепко обняла Розу за талию. Молодая женщи-
на моргнула, но взгляд оставался неподвижным.
   -їТы ведь не забыла нашего крикуна-полуночника, а?
   Роза закрыла глаза. Острый припадок паники миновал; ее  начала  коло-
тить дрожь. "Я хочу домой",ї- прошептала она.
   Сестра Тереза почувствовала сквозь одежду, как отчаянно бьется сердце
Розы. "Тебе бы посидеть на солнышке, да перевести дух",ї- она попыталась
повернуть девушку, но ничего не получилось.
   -їНет. Я хочу... я себя лучше чувствую там, где мое место.
   Слегка нахмурившись и крепко вцепившись в корсаж Розиной юбки, сестра
Тереза тянула ее назад. "Мы вызовем тебе такси. Ты не в  том  состоянии,
чтобы идти пешком или толкаться в автобусе. Тебе ведь на угол  Второй  и
Семьдесят восьмой?" Мать Жозефа будет очень недовольна, если они  отпус-
тят девушку, не выведав, где ее можно будет найти.
   Роза начала вырываться. Сестры не гнушались легкого  принужден