ы арестованы!
     - Мчимся! - крикнул Керин.
     Вместе с Ноджири они быстро покатили вперед, не обращая внимания на изумленные взгляды и возгласы прохожих. Стражники пустились бежать, размахивая крисами.
     - Смотри не падай! - воскликнул юноша. - Ой-ой-ой... смотри, что впереди!
     Из еще одного переулка высыпал отряд дворцовой стражи Софи. Эти стражники тоже устремились на Керина и Ноджири, крича:
     - Стойте! Сдавайтесь! Вы арестованы!
     Керин обнажил меч:
     - Не знаю, что от нас нужно людям Софи, но не думаю, чтобы они нам добра желали. Не отставай!
     Он покатил к ближайшему солдату, размахивая мечом и испуская леденящие душу вопли:
     - Прочь с дороги свирепого варвара! - орал он.
     Увидев, что странное существо уже совсем близко, солдат взмахнул крисом; Керин отбил удар и, стремительно двигаясь вперед, с силой толкнул неприятеля, так что солдат повалился на мостовую. Юноше ничего не стоило бы убить солдата, но это только осложнило бы его положение. Еще один солдат, испугавшись, бросился прочь. Промчавшись мимо, Керин успел ударить его крисом плашмя по заду.
     - Ты здесь? - выдохнул он, не осмеливаясь взглянуть назад, чтобы не потерять равновесие.
     - Здесь, - ответила Ноджири. - Теперь они все за нами пустились. На следующем перекрестке поворачивай налево.
     Просвистела пара стрел - но ведь на колесиках едут зигзагом, и прицелиться непросто!
     Шум погони слышался позади все время, пока они не скрылись из виду. Но вот Керин с Ноджири подкатили к дому Клунга. Когда они вкатились во двор, один из клиентов волшебника, ожидавших своей очереди, вскрикнул от изумления.
     Внезапно Керин налетел на какую-то неровность и повалился на землю, увлекая за собой жену. Оба поспешно вскочили на ноги и сняли башмаки с колесиками.
     - Да это же мастер Керин! - воскликнул Веджо. - Мудрый учитель сейчас принимает клиента, но вот-вот выйдет. Твоя ханту нам сообщила...
     - Скажи своему хозяину, что, если он немедленно не защитит нас от салиморских мерзавцев, он лишится того, что я ему привез.
     Клунг как раз вышел во двор - и Керин в нескольких словах объяснил, в каком опасном положении они оказались. Колдун приказал всем своим клиентам отправляться по домам. Пока они проталкивались через калитку, снова стал ясно слышен шум погони.
     У калитки появилась толпа храмовых стражников и дворцовой охраны. Офицер протолкался вперед и крикнул:
     - Учитель Клунг, мы требуем...
     - Вон отсюда! - завопил Клунг. - Убирайтесь, если не хотите превратиться в лягушек!
     Офицер испуганно отступил назад. Клунг снова закричал, замахал руками и подбросил в воздух пригоршню какого-то порошка. Перед домом выросла стена огня. Новыми заклинаниями и пассами Клунг огородил дом огнем со всех сторон.
     Сквозь пламя Керин разглядел одного из стражников, поспешно удалявшегося прочь.
     - Заходите, - пригласил Клунг. - Это не настоящий огонь, хотя и достаточно горячий. На самом же деле это всего лишь иллюзия, вызываемая ханту, которых вы называете саламандрами. Они у меня на службе. Ты принес тайное устройство?
     - Да, - ответил Керин, доставая из мешка связку бумаг.
     Чародей пробежал глазами ряды иероглифов:
     - Потребуется некоторое время, чтобы все перевести; вот тут говорится о том, что иголку нужно натереть магнетитом... Да, это то, что нужно, без сомнения. Неплохо было бы, если бы у нас умели делать такую же хорошую тряпичную бумагу.
     - Совесть моя неспокойна, - сказал вдруг Керин.
     - У моего мужа сверхчувствительная совесть, - заметила Ноджири, - как у других бывают ноющие суставы или чесотка на голове.
     - Люби его за это, милочка, - ответил Клунг, - мало у кого хоть какая-нибудь совесть имеется. А что тебя смущает, Керин?
     - Они дали мне эти бумаги, считая, что я - настоящий мальванец Рао и отвезу их королю Ладжпату. Поэтому мне кажется, что по совести тайна принадлежит ему.
     - Гм!.. - промычал Клунг. - Если бы я смог столкнуть друг с другом нового Софи и этого короля... Но это планы на будущее.
     - А как прошла смена правителя? - спросил Керин. Чародей весело фыркнул:
     - Ты помнишь мальванца, которого Пвана представил Софи Вуркаю? Мальванское заклятие, увеличивающее мужскую силу, оказалось слишком действенным. Вуркай приказал всем своим женам - а их тысяча с небольшим - выстроиться в очередь у входа в его спальню и принялся их пользовать одну за другой. В своем безумии он решил обработать весь гарем сразу. На каждую жену он тратил примерно столько времени, сколько нужно, чтобы сварить яйцо всмятку, - и тут же вызывал следующую.
     Но когда он залез на семьдесят пятую жену, его стареющее сердце не выдержало. Женщина завизжала, лакеи вбежали и стащили Софи с нее, но слишком поздно. Могу сказать, что он умер счастливым... Его племянник взошел на трон и по традиции приказал казнить всех своих братьев.
     - Ужасный обычай! - воскликнул Керин.
     - Но если бы Димбака Третий не нарушил его, Вуркай не смог бы захватить власть вопреки правилам наследования.
     - А почему нынешний Софи тоже на стороне Пваны?
     - Димбакан думает, что Пвана нарочно все так подстроил, чтобы покончить с его дядей и дать ему возможность взойти на трон. За это он очень благодарен. А Пване, разумеется, было бы невыгодно признаться, что он попросту не подумал о возрасте Вуркая, прибегая к мальванскому заклятию неудержимой похоти...
     - А как прошли выборы Балинпаванга?
     - Безрезультатно, чтоб они были прокляты! Девять голосов "за", девять "против"! Но будут другие выборы, и тогда...
     - Мастер Клунг, - крикнул Веджо, просунув голову в приоткрытую дверь, - там пришел паванг Пвана, и кольцо огня гаснет!
     - Проклятие фиолетового гноя! - воскликнул Клунг. - Пошли! Это моя всегдашняя слабость - увлекшись беседой, я забываю следить за временем.
     Пвана стоял среди солдат, осаждавших дом, и произносил заклинания. Через опадавшее пламя донесся крик офицера:
     - Впусти нас именем Его Величества Софи!
     Клунг сделал несколько пассов и что-то пробормотал - огонь снова взметнулся ввысь.
     - Окружайте участок! - кричал офицер, которого за стеной иллюзорного огня уже невозможно было увидеть. Голос Пваны возвысился до визга.
     - Великий Варна, - вскричал Клунг, - вы только посмотрите!
     Над языками пламени можно было различить головы и спины целого стада слонов. На шее каждого слона сидела грозная фигура в длинном балахоне с капюшоном и крыльями за спиной, напоминающими крылья летучих мышей.
     - Что это за крылатые наездники? - спросил Керин.
     - Демоны Пятого Плана. Пвана научился защищать их от солнечного света. Как же я об этом не подумал. Пойдем в дом. Огонь задержит их еще на полчаса, но я не смогу вечно поддерживать пламя из-за противодействия Пваны. Когда оно погаснет, слоны - кажется, они из стада Софи - растопчут мой дом в пыль, если только мне не удастся вас выпроводить. Да вы в любом случае не захотите здесь оставаться: капитан Гуврака подал на тебя в суд за кражу лодки с его корабля, а родственники убитого тобой стражника поклялись тебе отомстить.
     - Но я всего лишь защищался!
     - Не важно - они все равно тебя убьют. Пойдемте со мной!
     В рабочем кабинете Клунг вошел в устройство, напоминающее клетку, и сказал:
     - Веджо, принеси мешок гостя. Керин, забирайся сюда вместе со своей дамой!
     - Что ты собираешься делать? - спросила Ноджири.
     - Я отправлю вас обоих на родину Керина с помощью сущностей Четвертого Плана, которые мне подчиняются. А потом приглашу осаждающих войти в дом и попробовать вас отыскать.
     - План довольно рискованный, - заметила женщина.
     - Разумеется, рискованный! Но другого-то нет!
     - Ты мне говорил, - произнес Керин, - что еще не усовершенствовал это устройство настолько, чтобы оно могло перемещать неодушевленные предметы. Ты с этим справился?
     - Да; по крайней мере, я надеюсь. Сначала я должен отменить твое защитное заклятие, вернее, то, что от него осталось...
     После нескольких магических жестов и заклинаний Клунг вновь обратился к юноше:
     - А теперь, Керин, одной рукой держи за руку Ноджири, а другой - свой мешок.
     Клунг вышел из клетки, покрутил какие-то колеса и повернул рычаг. Клетка загудела, по брусьям и проволоке забегало фиолетовое свечение. Все вокруг расплылось и исчезло; Керину казалось, что мощный порыв ветра несет его вверх.
     - Дорогая моя, - закричал он, - ты здесь?
     - Да, милый, - ответила Ноджири. Казалось, что ее голос доносится издалека, хотя Керин по-прежнему держал ее за руку.
     Ветер все дул и дул... Не было видно ничего, сплошной туман, будто они летели сквозь облака, которые делались то светлее, то темнее.

***

     В Кортолии пророк Икбар, наставлявший свою паству в храме Шумала, федиранского бога праведности, и его супруги Каваис, богини чистоты, подходил к кульминации своей проповеди:
     - Горе тем, кто открывает свою кожу взглядам других смертных! Никому, кроме богов, не надлежит созерцать человеческие тела. Мерзость нарушать этот закон! Святой Шумал сообщил мне, что, когда он и его супруга собираются зачать маленьких божков, они не снимают с себя одеяния, но пользуются особыми отверстиями, чтобы соитие было возможно!
     Стоя перед алтарем, отец Икбар замахал руками, так что просторные рукава его длинного черного халата захлопали, будто крылья демона Пятого Плана. Длинные перчатки скрывали его руки, а плотная вуаль позволяла из всего лица видеть одни лишь глаза.
     Перед ним стояло несколько сотен прихожан. Икбар считал, что скамьи для паствы - упадочническая роскошь. На всех были халаты с капюшонами; у всех лица были закрыты вуалями, а руки прятались в перчатках, как и у их пророка.
     Икбар продолжал:
     - Как я часто вам рассказывал, много лет тому назад божественная пара явилась мне на этом материальном Плане, когда я молился в храме. Как часто я с тех пор безуспешно умолял их снова показаться перед моими добродетельными прихожанами в этом храме! Сегодня я предприму еще одну попытку, - быть может, несравненные божества удостоят нас благодатного зрелища!
     Повернувшись спиной к слушателям, Икбар воздел руки и закричал:
     - О божественный Шумал, о неизреченная Каваис, милостиво покажите ваши святые лица вашим поклонникам! Придите! Придите! Придите!
     Вспыхнул голубой свет, раздался резкий звук, похожий на несильный удар грома, и порыв воздуха откинул назад капюшон пророка.
     Между ним и алтарем стояли два существа человеческого вида - молодой человек среднего роста, худощавый, но хорошо сложенный, с кудрявой темной бородкой и черноволосая женщина с золотисто-коричневым цветом кожи и несколько плоским лицом, на котором выделялись блестящие слегка раскосые узкие глаза. Оба они были совершенно голыми!
     Раздался всеобщий вздох. Икбар отшатнулся, вытянув перед собой руки, как будто защищаясь от удара.
     - Великие Шумал и Каваис, - приглушенно воскликнул пророк, - что вы такое сделали?
     Керин пробормотал:
     - Подыгрывай мне, дорогая. Я знаю, что это за тип. Он поднял руки и загремел, стараясь придать своему голосу надлежащую внушительность:
     - Ты согрешил, впав в жестокое заблуждение, о смертный с извращенным умом! Ты исказил и оболгал наше учение. Тело мы считаем вещью священной, которую нужно прикрывать лишь постольку, поскольку этого требуют климат или работа. Лицом в землю, и молите о прощении!
     С воем ужаса и раскаяния пророк и его паства повалились на мозаичный пол. Керин схватил Ноджири за руку и быстро повел к выходу, пробираясь между распростертыми фигурами в черных одеяниях.
     Когда они выбрались, из свинцово-серого неба сеялся мелкий дождь. Оглянувшись, Керин увидел множество лошадей, мулов и ослов, привязанных к столбам. Некоторые животные были под седлами, а другие впряжены в повозки и кареты.
     - Сюда! - шепнул Керин. - Скорее!
     Через несколько минут патрульный полицейский выпучил глаза от изумления, заметив лошадь, которая полным галопом неслась по главному проспекту Кортолии. В городе никому не разрешалось двигаться быстрее, чем рысью, - и офицер уже приложил было свисток к губам... но так и окаменел на месте, увидев, что лошадь везла двуколку, которой правил стоя голый мужчина, подгонявший лошадь кнутом, а у него за спиной на скамье сидела женщина - тоже без всякой одежды!
     Пока Керин вытирался полотенцем, Ноджири с трудом облачалась в одежду непривычного покроя, наспех выбранную в гардеробе Марголит, невестки Керина. Сам Керин объяснял родственникам:
     - Сюда мы попали при помощи заклятия Клунга. Но вот последнее усовершенствование, которое было необходимо, чтобы отправить с нами одежду и прочие пожитки, видно, до конца доработано не было. Поэтому все наше имущество, включая мой пояс с зашитыми деньгами, и украшенный драгоценностями меч, и кое-какие вещицы, которые я вам в подарок купил в Куромоне, - все осталось в Кватне. - Помолчав, он печально добавил:
     - Да и из тех денег, что император пожаловал мне на обратную дорогу, я сэкономил приличную сумму... но возвращаться за ней в Салимор было бы неразумно.
     - Мы так тебе рады, - сказала Марголит, - что и не думаем ни о каких подарках. И знаешь, ты изменился за это время.
     Керин удивленно поднял брови:
     - Как это изменился?
     - Ты был такой застенчивый парень, так легко смущался... а теперь вернулся галопом в двуколке виноторговца Моркара, взятой без его разрешения, не имея даже малейшего лоскутка на теле, забарабанил в нашу дверь, будто так и положено! Ты разузнал что-нибудь про регулирующий механизм?
     - Да, но все мои чертежи остались в мешке, а мешок - в доме Клунга. Надеюсь, что эльфице, которую наняла Аделайза, чтобы следить за мной, вскоре надоест ее любовник-ханту и она вернется сюда.
     - Аделайза будет в бешенстве, - сказала Гита, еще одна невестка Керина. - Она может подать в суд на госпожу Ноджири за переманивание ее жениха.
     - Мы ведь не были помолвлены... - начал было Керин, но Джориан перебил его:
     - Ты что, не слышала? Она вышла за молодого Сенреда, деревенского хулигана. Кто в бешенстве, так это Эомер.
     Керин ухмыльнулся:
     - Значит, она только понапрасну потратила деньги, нанимая эльфицу?
     Практичная Маргалит заметила:
     - Может, вам лучше одеться? Вы же промокли до костей. А если кто-нибудь войдет?
     Керин повязал полотенце вокруг бедер:
     - Больше, чем одежда, мне сейчас нужны перо и бумага, чтобы по памяти нарисовать те большие часы. И я смогу это сделать - но не даром.
     - Каков! - воскликнул Джориан. - Я вижу, мой маленький братец стал хитрым дельцом... Чего же ты хочешь?
     - Чтобы мне не мешали, пока я буду рисовать, и чтобы семья заплатила за мою учебу в Оттоманском Университете. Я не надеюсь, что сумею вернуть свои деньги, оставшиеся в Салиморе. Спасибо, Марголит.
     Взяв перо, чернильницу и бумагу из рук невестки, Керин отправился в свою спальню.