тобой будет.
     - Если ты меня не выпустишь, я твою девку на куски разорву!
     - Но ты и этого не посмеешь сделать - Пвана ведь приказал тебе доставить ее в целости и сохранности.
     - Ты злой, жестокий смертный! Вот так оно всегда. С вами, жителями Первого Плана, только свяжись - вы заставляете нас покидать наш родной план и безвозмездно вам служить. Вы вынуждаете нас совершать такие вещи, какие дома нам и в голову бы не пришли.
     Может быть, это была лишь игра света, но Керин был уверен, что увидел две слезинки, катившиеся по щекам чудища.
     - Не осуждай меня, - сказал Керин. - Я ведь не приказывал тебе похитить мою жену! Отпусти ее по-хорошему и иди своей дорогой - и рассуждать тут больше не о чем.
     - Но я не могу... - И тут, воспользовавшись тем, что Керин на какое-то мгновение утратил бдительность, демон неожиданно рванулся вверх по лестнице.
     Юноша все-таки успел наставить пику на безволосый череп чудища и ударил изо всех сил. Он почувствовал, как острие входит в неподатливую плоть. Угфул отступил вниз, пошатываясь; кровь, казавшаяся черной в полутьме, лилась по алой коже из маленькой ранки на макушке.
     - Будь ты проклят, омерзительная слизь! - заревел монстр. - Ты уже второй раз ранишь меня! Я отомщу!
     Керин не стал отвечать. Противники по-прежнему стояли друг перед другом - демон ругался, угрожал и хныкал. Офицеры и матросы осторожно подошли поближе к юноше. Они с ужасом смотрели на происходящее, бормотали слова ободрения и давали советы. Казначей Зуммо сказал Керину, что Кушингу, корабельный колдун, сошел на берег и ничем не сможет помочь в борьбе с Угфулом, пока не вернется.
     Юноша зевнул; было уже далеко за полночь, а Угфул все еще стоял внизу, крепко удерживая Ноджири одной лапой. Он выжидал подходящий момент, чтобы метнуться вверх.
     - Взгляни мне в глаза, смертный, - произнес демон своим булькающим горловым голосом, покачиваясь из стороны в сторону, - ты засыпаешь... засыпаешь... засыпаешь... Вскоре твои веки сами собой сомкнутся... Спи... спи... спи...
     Керин почувствовал, что дремота охватывает его. Он стряхнул с себя сон, резко мотнув головой, и крикнул:
     - Прекрати!
     - Спи... спи... спи... Перестань бороться, отдайся сладкому сну... Спи... спи...
     - Что здесь происходит? - услышал Керин знакомый голос Балинпаванга Клунга. - А, вижу: ты поймал одного из слуг Пваны.
     - Но я не могу вечно его удерживать, - сказал юноша, - а если я его выпущу, он утащит Ноджири в храм Баутонга. Корабельный колдун ушел и помочь не может. Ты можешь чарами прогнать демона обратно на его план?
     - Нет, мастер Керин. Это может сделать лишь его хозяин, проклятый Пвана.
     - Я не пускал его, когда он пытался спуститься по лестнице. Тогда он дематериализовался и снова возник уже в каюте Ноджири. Почему он не может и ее унести таким же образом?
     - Потому что только сам способен проходить сквозь стены, но не может дематериализовать твою принцессу, чтобы унести с собой.
     - Я слышал, что эти твари боятся солнечного света.
     - У демонов Пятого Плана на него, как говорят профессионалы, аллергия, - изрек Клунг.
     - Значит, если я не засну до утра и продержу его до рассвета, то смогу с ним договориться. Обещаю, что выпущу его до рассвета, если он оставит в покое Ноджири. Но только...
     - У меня с собой как раз то, что тебе нужно, - сказал Клунг и достал откуда-то из саронга фляжку. - Пей.
     Керин осторожно приложил фляжку ко рту и отпил немного. Жидкость была чуть теплой и слегка горьковатой.
     - Что это? - спросил юноша. - Волшебный напиток?
     - Нет. Называется это питье кахва. Это что-то вроде киселя из ягод кустарника, который растет в Макробии, далеко на юге. Такой кисель на некоторое время прогоняет сон. Я беру с собой фляжку, когда отправляюсь на собрания моей Гильдии, - там часто смертельно скучно бывает, если начинаются споры о правилах приема в Гильдию, взносах и изменениях в уставе.
     - А как ты здесь оказался?
     - Это я его позвала, - раздался тоненький голосок Белинки. - Заметив, что ты в опасности, я полетела к его дому, но Клунга не было - он председательствовал на собрании магов. Едва он вернулся, я ему рассказала, в какую ты попал беду. Хотя я больше тебе не служу, я не могла допустить, чтобы ты погиб. А теперь прощай навсегда!
     - Спасибо тебе! А где же Пвана?
     - Этот негодяй старше нас, - ответил Клунг, - и не может обходиться без сна. Он как раз уходил, когда я взошел на корабль.
     - Мой брат Джориан мне рассказывал, что один профессор в Оттоманской Академии утверждает, что демонов Пятого Плана не существует. Он говорит, что существа такого роста и веса не в состоянии летать, потому что мускулы животных не обладают достаточной силой, чтобы приводить в движение крылья подобного размера. А я ведь видел, как мастер Угфул подлетел к кораблю!
     - Сюда бы твоего профессора - пусть повоевал бы с мастером Угфулом! - сказал Клунг. - Существа Пятого Плана состоят из более плотного вещества, нежели мы, - ты в этом уже убедился. Поэтому и мускулы у них при тех же размерах гораздо мощнее.
     Керин зевнул:
     - А можно мне еще отхлебнуть? Я даже с этим киселем хочу спать.
     Потянулись долгие часы: Керин стоял на своем посту, а Клунг, скрестив ноги, сидел на палубе. Они отгоняли сон, рассказывая друг другу разные истории. Керин рассказал некоторые из тех, которыми развлекал пиратов Малго. Потом он сказал:
     - Учитель, я никогда и подумать не мог, что подобная схватка может быть томительно-скучной... Обычно считается, что уж монотонными-то такие бои никак нельзя назвать.
     - А какими же еще им быть?
     - Я должен был бы отчаянно драться с головорезами Пваны, защищая свою жизнь, а ты тем временем произнес бы мощное заклятие, которое заставило бы Угфула с треском сгинуть.
     Клунг засмеялся:
     - Дитя мое, подвиги часто требуют утомительного высматривания и выжидания. - Он взглянул на небо. - Если я не ошибаюсь, появился первый предрассветный проблеск - зодиакальный свет, как его называют астрологи. А это значит, что и рассвет скоро. - Волшебник крикнул в люк:
     - Эй, мастер Угфул, я уже увидел предвестник рассвета на востоке. Может, тебе лучше отсюда убраться, пока еще возможно?
     Демон прорычал что-то неразборчивое насчет коварных жителей Первого Плана. Затем снизу донесся резкий звук вроде "флоомп!". Керин услышал голос Ноджири:
     - Повелитель! Керин! Он исчез!
     - Что? Что такое?
     - После слов учителя Клунга чудище опустило меня на пол, закрутилось на месте - все быстрее и быстрее - и исчезло! Оно меня слегка поцарапало когтями.
     - Дорогая моя, - воскликнул Керин, - я сейчас спущусь...
     - Погоди, сначала мне срочно нужно недолго побыть в каюте без свидетелей.
     - Пожалуй, и мне тоже... - ответил юноша и повернулся к Клунгу. - Думаю, ради такого случая на нас не рассердятся, если мы облегчимся через перила.
     Весь следующий день Керин напряженно оглядывал набережную, не без страха ожидая следующего нападения. До середины дня ровным счетом ничего не произошло, и он отправил Белинку (которая по-прежнему держалась неподалеку, несмотря на торжественное прощание) на берег к Клунгу - разузнать, что случилось. Она вернулась через час; танец ее голубого светящегося пятнышка сопровождался звонким хихиканьем.
     - Учитель Пвана, - сообщила она, - непременно атаковал бы тебя и твою варварскую жену каким-нибудь другим способом, но сегодня он представляет Софи чародея из Мальвании, который, как он утверждает, может обеспечить члену повелителя твердость, необходимую для исполнения его многотрудного долга. Ходят слухи, что его величество обещал не только жениться на одной из дочерей Пваны, но и сделать ее своей женой номер один. Ради такого случая даже мстительный Пвана готов оставить в покое своих врагов. Кроме того, если мальванское заклятие сработает, ему будет незачем приносить в жертву твою варварку. А теперь прощай навеки!
     - Одно только слово, Белинка. Ты уже в третий раз со мной навсегда прощаешься, но до сих пор ты все-таки возвращалась.
     - Первый раз - чтобы спасти тебя от Угфула; второй раз - потому что забыла захватить платье, которое ты мне подарил. Ты не мог бы оставить его в каюте на виду?
     - Я тебе его здесь отдам, - сказал Керин, доставая из кошелька кусочек ткани. - Я хотел отдать его Сенду для передачи тебе. Но неужели на этот раз ты простилась по-настоящему?
     - На этот раз - по-настоящему, мастер Керин. Я решила передохнуть в Салиморе, чтобы набраться сил для длинного полета в родную Кортолию. Кроме того, оказалось, что у нас с милым Сенду много общего... Так что когда корабль отчалит, ты поплывешь без меня. Постарайся больше не падать за борт! - И голубой огонек унесся прочь.
     Слегка успокоенный, Керин все-таки бросал время от времени подозрительные взгляды на набережную, а тем временем Цембен старался привлечь его внимание к куромонским вспомогательным глаголам. Когда солнце зашло, появился Балинпаванг и спросил:
     - Как дела, дитя мое?
     Керин рассказал о том, что сообщила Белинка.
     - А теперь мне пора, - сказал Клунг, выслушав юношу. - Завтра ко мне должен прийти состоятельный клиент, так что мне уже не удастся с тобой попрощаться. Не рискуй понапрасну - и не забывай наш договор!

***

     Утром "Тукара Мора" покинула порт под аккомпанемент барабанов, гонгов, громких команд и скрип снастей.
     Один за другим матросы поднимали большие коричневые люгерные паруса, медленно выбирая канаты.
     Выйдя в море, "Тукара Мора" повернула и пошла к северо-западу вдоль побережья Амбока. Весь день корабль упрямо стремился вперед; земля едва виднелась вдали по правому борту. Когда Керин поднялся на палубу после ужина, он увидел, что судно идет все тем же курсом. Свет полумесяца облегчал ночную навигацию.
     На следующий день рано утром корабль миновал последний мыс Амбока и повернул на северо-восток. Керин смотрел во все глаза, пытаясь научиться управлять судном. Группа офицеров, которые выделялись своими круглыми черными шапочками, собралась на зюйдвестке. Среди них был и маленький сухонький куромонец, которого юный путешественник увидел впервые. Двое матросов принесли тяжелый ящик с ручками.
     - Отец Цембен, кто такой этот старичок? - спросил Керин.
     - Это корабельный чародей, уважаемый Кушингу. Его задача - защитить корабль от магии враждебных волшебников - вроде того, что наслал на тебя демона.
     - Ну, тогда я от него не много пользы увидел, - пробурчал юноша.
     - Увы! В тот момент он находился на берегу, предаваясь единственному своему пороку - страсти к азартным играм.
     - Неужели находятся люди в здравом уме, которые соглашаются играть с волшебниками? При помощи самого простого заклинания они могут управлять костями, или рулеткой, или...
     - Содержатели игорных домов принимают меры предосторожности. Некоторые в доле с магами, а уж те накладывают на помещение защитное заклятие; другие нанимают у павангов их духов, чтобы они поднимали тревогу, если игроки прибегают к чародейству.
     - А мастер Кушингу и навигацией тоже занимается?
     - Да.
     - Я должен увидеть, как он это делает, - пробормотал Керин и направился к зюйдвестке. Но на полпути дорогу заградили два дюжих матроса с пиками. Они наставили их на юношу и закричали:
     - Назад! Уходи!
     - Я просто хочу посмотреть... - начал было Керин, но часовые не слушали, а только с удвоенной энергией размахивали пиками и кричали.
     Цембен потянул юношу за рукав:
     - Не пытайся проникнуть в тайны империи! За меньшие проступки люди лишаются головы.
     Керин сделал несколько шагов назад, пока матросы не поставили свои пики на палубу, хотя и продолжали свирепо сверкать глазами. Через некоторое время "Тукара Мора" проходила мимо группы островков. Из-за одного показалась стайка каноэ. Некоторые были почти такой же длины, как и "Тукара Мора". Десятки смуглых гребцов заставляли лодки быстро двигаться вперед. На корабле раздались удары гонга, засвистели свистки. Матросы выстроились у перил, выставив пики в сторону лодок. При виде стальной щетины каноэ развернулись и пропали из виду.
     - Пираты с Нинтавы, - объяснил отец Цембен. - Об этом острове дурная слава ходит.
     Несколько дней прошли совершенно спокойно. Каждый полдень одни и те же офицеры и матросы приносили невысокому колдуну таинственный сундук, чего-то дожидались и уходили. Керин упражнялся в фехтовании, любовался китами и летучими рыбами и наслаждался обществом Ноджири. Они уже достаточно хорошо знали друг друга, чтобы угадывать мысли другого. Когда юноша рассказал принцессе подробности своего договора с Клунгом, она сказала:
     - Провести год в Кватне в качестве раба у такого добродушного хозяина, как Клунг, - это не так уж и страшно.
     - Для тебя, может, и нестрашно, а у меня есть свои планы. Вдобавок семья и дело ждут меня в Новарии. Я обязан вернуться. Кроме того, если мы будем жить в Кватне, кто знает, что может задумать этот чертов Пвана?
     - Это правда.
     - Если бы я мог только взглянуть, чем они занимаются на зюйдвестке... это уже было бы кое-что. А вот если бы я прикрепил зеркало к мачте под определенным углом...
     И они принялись обсуждать, не сможет ли Керин, прицепив зеркало к мачте, для виду заниматься перед ним фехтованием, а на самом деле подглядывать за офицерами на зюйдвестке? Ноджири считала, что зеркало будет мешать поднятию и спусканию паруса, - и уже только поэтому офицеры ни за что не позволят его повесить, даже если и не догадаются о его истинном предназначении. Юноша возражал, спор становился все жарче, и наконец Керин встал и сказал сердито:
     - Мне кажется, лучше я отыщу Цембена и поучусь куромонскому.
     Он ушел, однако уже после обеда спустился в каюту Ноджири. Переминаясь с ноги на ногу и не сводя глаз с башмаков, как провинившийся школьник, Керин пробормотал, что просит извинить его за вспышку.
     - О, забудь об этом! - воскликнула Ноджири, обнимая его. - Салиморский муж избил бы меня, если бы я осмелилась с ним спорить, и никогда не признался бы, что был не прав. Ты настолько привлекательнее всех мужчин моей родины, что я только удивляюсь, почему наши девушки не переселяются на запад в поисках мужей.
     - Я не уверен, что все новарцы похожи на меня, - сказал Керин. - Я просто во всем стараюсь на ощупь, путем проб и ошибок добиваться лучшего.
     Поцелуи перешли в другие ласки, после чего Ноджири сказала:
     - Мой повелитель, с каждым днем ты все искуснее в этих развлечениях. Это тебе надо было бы иметь тысячу жен, а не глупому Софи!
     Керин самодовольно ухмыльнулся и начал одеваться.
     - Спасибо за комплимент, но уж лучше мне научиться сначала ублажать одну жену, прежде чем приступать к целой толпе. И кстати, дорогая моя, хотя мне и очень хотелось бы, чтобы у нас были дети, разумнее подождать, пока мы вернемся домой. Ты пользовалась противозачаточным заклятием?
     - Конечно. Видишь, я предугадываю твои желания.
     - И довольно часто, как я замечаю - ответил Керин, вешая на шею мешочек Рао.
     - Что это, повелитель? - спросила Ноджири. - Защитный амулет?
     - Не совсем, - сказал юноша и нахмурился. - Впрочем, лучше тебе рассказать - мне нужен твой совет.
     И он рассказал о мальванце Рао и о послании, которое тот должен был вручить при дворе Куромона. Рассказал он и о том, как в Эккандере Рао передал ему мешочек, а затем исчез.
     - Можно мне взглянуть? - спросила она. Повертев мешочек в руках, она сказала:
     - Внутри - сложенная бумага, обернутая в шелк.
     - На острове Пвана вскрыл послание, а потом снова запечатал, - сказал Керин. - По его словам, это инструкция по изготовлению какого-то волшебного веера. Я из-за этой штуки тревожусь - кто знает, что из этого выйдет? Но и просто бросить мешочек в море мне не хочется. Я ведь обещал Рао по крайней мере попытаться вручить послание кому нужно. Как поступить?
     - Раз ты все равно отправляешься в Куромон, отдашь мешочек какому-нибудь чиновнику. Может, они даже наградят тебя.

***

     Буря гнала огромные зеленые волны через палубу "Тукары Моры" - но судно упрямо шло по курсу, хоть и не быстро. Матросы спустили часть парусов и закрепили их, так что ветер толкал корабль вдвое слабее. В промежутках между валами матросы спокойно выполняли свою обычную работу, хотя шторм был гораздо сильнее, чем тот, что обрушился на "Яркую Рыбку" в начале путешествия Керина.
     Порт в Котейки был самым большим из всех, какие до тех пор доводилось видеть юному новарцу. Кораблей всех размеров и моделей стояло здесь больше, чем в Виндии и Янарете, вместе взятых. На всех судах, двигавшихся под парусами, они были бамбуковые, а корпус, как правило, расписан яркими красками.
     Когда "Тукара Мора" стала на якорь на рейде, к ней подошла большая галера и стала борт о борт. Несколько куромонцев поднялись на корабль по лестнице. Один из них, в расшитом красном халате и красной шапочке с алой пуговицей, явно был самым главным. На остальных было что-то вроде короткой униформы с надписью куромонской вязью. Затем показался еще один человек - невысокий, полный, стареющий мужчина с узкой седой бородкой, одетый в зеленый халат странного покроя.
     Делегацию встречал капитан Ямбанг. Он и человек в красном халате принялись обмениваться низкими поклонами, да так усердно, что у Керина спина заболела от одного зрелища. Затем они обменялись какими-то документами и заговорили, но слишком быстро, чтобы юноша мог что-то понять. Начальник прибывших разослал своих людей по кораблю - как предположил Керин, для сличения указанных в декларации грузов с имеющимися в наличии.
     Последние дни юный новарец непрерывно раздумывал, как передать послание императорскому двору. Офицеры посоветовали ему отыскать смотрителя порта, который подскажет, к кому обратиться. Улучив момент, когда чиновник, прибывший на галере, казался ничем не занятым, Керин спросил:
     - Сударь, ты смотритель порта?
     - Нет, этот жалкий червь лишь второй помощник благородного смотрителя порта. Что тебе угодно?
     Не успел Керин ответить, как к ним подошел пожилой куромонец и спросил:
     - Извините, а не ты ли мастер Рао из Мальваны, с посланием для нашего непобедимого правительства?
     - Гм... я... - запнулся юноша, не зная, что ответить. Пока он раздумывал, стоит ли объяснять, как к нему попал мешочек с посланием, пожилой чиновник достал лист бумаги, на котором виднелись несколько строчек куромонского письма и рисунок человеческого лица.
     - Да, конечно, - произнес он, кланяясь. - Ты действительно тот самый посланник, которого мы с таким нетерпением ждем. С тобой ли то, что ты должен был доставить?
     Керин засунул руку за пазуху и показал мешочек из промасленного шелка:
     - Вот.
     - Прекрасно! Если ты спустишься... - И он указал на галеру.
     Юноша прошептал по-салиморски, обращаясь к Ноджири:
     - Что мне делать? Не лучше ли сейчас разъяснить недоразумение, пока не поздно?
     - Нет! - еле слышно ответила принцесса. - Если они будут думать, что ты и есть настоящий посланник, они будут с нами лучше обращаться.
     - Но если потом обнаружится, что это не так, одним богам известно, что они могут сделать...
     - А если это выяснится сейчас, они могут отрубить тебе голову, решив, что ты убил Рао и украл послание, чтобы получить награду!
     - Совесть моя неспокойна, - ответил Керин и снова повернулся к чиновнику. - Сударь, с кем я имею честь говорить?
     - Эта личность - чиновник Тога, гван десятого ранга и четвертый секретарь Варварского Отдела Бюро Контроля Внутренних Перемещений Департамента Дорог, Каналов и Мореплавания, к твоим услугам.
     Керин не знал, что означает слово "гван", и решил, что это что-то вроде "чиновника". Он еще недостаточно овладел куромонским, чтобы понимать, когда говорили в обычном для них темпе. Поэтому ему часто приходилось просить своих собеседников повторить помедленнее то, что они сказали, но на этот раз он поклонился в ответ и произнес:
     - Можно мне взглян