в порядок грязную посудину.
     Солнце было уже высоко, когда Керин проснулся. Его синяки причиняли боль при каждом движении. Пвану он отыскал на палубе: тот смотрел на берег в подзорную трубу. Старик хихикнул и произнес:
     - Мегаланы пируют. Падаль эти ящеры чуть не за милю чуют. Что будем делать?
     - Я подниму бизань, - сказал Керин, - а для этого нужна твоя помощь.
     - А что такое бизань?
     Керин показал на реи у них над головой, лежавшие на палубных подставках:
     - Вот этот, который поменьше, - кормовой парус. Другой я не хочу поднимать.
     - А почему?
     - Потому что я не уверен, что тогда мы втроем сможем управлять кораблем. Если с кормовым парусом все будет как надо, а ветра нам окажется недостаточно, то попробуем поднять и главный парус.
     - Вот еще выдумки! С этим хилым ветерком нам нужны все паруса, чтобы добраться поскорее до Салимора, - я спешу!
     - Нет, и я сказал почему.
     - А я тебе говорю, поднимем оба! Если ветер начнет крепчать, мы всегда успеем убрать паруса.
     Ноджири, привлеченная их громкими голосами, подошла и молча встала рядом. Керин постарался придать своему лицу самое суровое выражение. Он понимал, что наступила минута решительного испытания. Внутренне он весь дрожал, колени едва не подгибались, а мочевой пузырь настоятельно требовал облегчения. Однако юноша расправил плечи, поднял голову и твердо произнес:
     - Давайте договоримся об одном, учитель Пвана, - в море капитану подчиняются безоговорочно. Я хоть и не старый морской волк...
     - Ты просто шут гороховый, который позволил Малго себя разоружить и не мог вскарабкаться на корабль, не плюхнувшись в воду! Ты - капитан? Не дури, мальчишка! Да любая ручная обезьяна была бы лучшим капитаном, чем ты!
     Керин повысил голос:
     - А кто пытался убедить пиратов своей логикой? Я-то побольше знаю о мореплавании, чем вы оба, вместе взятые! Поэтому-то я и капитан, и коли я говорю, что мы пойдем только под бизанью, значит, так оно и будет!
     - Нахальный щенок! - завизжал Пвана. - Ты что, не понимаешь, что я - чародей и могу наложить на тебя заклятие полового бессилия или кишечной болезни?
     - И как же тогда ты, старый, слабый и невежественный в морском деле, справишься с судном? Если ты будешь оспаривать мою власть, я спихну тебя обратно в лодку - и плыви куда хочешь! Можешь на веслах вернуться на остров - в общество крабов и ящеров!
     - Ты не посмеешь этого сделать!
     - Что, хочешь убедиться на деле?
     Пвана что-то пробормотал себе под нос, - Керин разобрал только что-то вроде "раскаешься в своей наглости!" - а затем прибавил уже громко:
     - Хорошо, хорошо, будь капитан, адмирал, владыка всех океанов! Что угодно твоему божеству приказать своим покорным матросам?
     Керин усмехнулся:
     - Какая неожиданная карьера! Во-первых, нужно, чтобы вы с принцессой забрались на крышу кают и отвязали стопорные канаты от бизани.
     - Что такое стопорные канаты? - спросил Пвана.
     - Эти короткие веревки, завязанные вокруг паруса. Ноджири, найди какую-нибудь корзину или мешок, чтобы сложить туда стопорные канаты.
     - Но, адмирал, как же мы развяжем стопорные канаты в задней части реи?
     - Так же, как это делают матросы: сядете верхом на парус и будете понемногу ползти вперед. Радуйтесь, что море спокойно.
     Чтобы выяснить, каким фалом поднимают рею и где находится лебедка, Керин решил побеседовать со своей эльфицей:
     - Белинка!
     - Да, мастер Керин! Что за новые легкомысленные выходки у тебя на уме, несмотря на мои разумные советы!
     - Я не могу обходиться совсем без сна. Поэтому я попросил бы тебя следить за учителем Пваной - он теперь питает ко мне не слишком теплые чувства. Предупреди меня, если заметишь что-нибудь подозрительное - например, что он подсыпает яду мне в похлебку или подкрадывается к моей постели с кинжалом в руке!
     - Ой! Я поняла, капитан. Пожалуйста, прости мою раздражительность. Аделайза будет гордиться тобой, когда я ей расскажу, как ты одержал верх над этим высокомерным мошенником!
     - Тьфу! - фыркнул Керин в ответ. Он даже оперся на перила, чтобы не рухнуть от изнеможения и тоски.

У БЕРЕГОВ АМБОКА

     День за днем бывший пиратский корабль неспешно продвигался на восток. Пвана назвал его "Бендуан" - так назывался один из островов архипелага, где он родился. Когда "Бендуан" встречал другие корабли, они всегда разворачивались и удалялись как можно быстрее. Лишь на третий раз Керину пришло в голову, что моряки, вероятно, узнают судно Малго и спасаются бегством, опасаясь нападения.
     Как и предсказывал Керин, поиски спрятанных на корабле сокровищ ни к чему не привели. Правда, в трюме, за бочонками с провиантом: вином, маслом, рисом, сушеным горохом, солониной и так далее, - они обнаружили кучу всякого барахла и немного одежды. Единственной ценной добычей так и остались вещи, снятые с убитых на Кинунгунге пиратов.
     Иногда путешественники проплывали мимо островов и атоллов, бывших прибежищами морских птиц. Несмотря на недовольство Пваны, раздражавшегося из-за любой задержки, Керин настоял, чтобы корабль бросал на ночь якорь, если было не слишком глубоко.
     Постепенно им стали встречаться все более крупные острова. На некоторых росли леса, и по разным признакам было ясно что на них обитают люди. Однажды, когда Ноджири стояла у руля, а Керин и Пвана прогуливались по палубе, юноша вытянул руку и закричал:
     - Смотри, учитель! Я не ошибаюсь? Там люди спускают на море шлюпку?
     Пвана посмотрел в подзорную трубу:
     - В самом деле, капитан. Если я не путаю, это остров Сиау, жители которого отличаются неприятными привычками. Лучше поднять большой парус, если только ты не хочешь, чтобы наши головы украсили ворота в их деревнях, а все остальное было зажарено на ужин!
     - Вот как? Пожалуйста, дай взглянуть.
     В подзорную трубу Керин увидел каноэ, в котором сидели человек двенадцать темнокожих гребцов. Под пение, напоминающее ритмичный лай, они мощными толчками заставляли свою лодку двигаться вперед.
     - Мастер Керин, - завизжала Белинка, - заставь корабль плыть быстрее!
     - Непременно, - ответил Керин. - Помоги мне управиться с парусом, Пвана. - Юноша старался скрывать волнение, но голос выдавал его. - Помоги снять стопорные канаты.
     Когда с этим было покончено, старику пришлось помогать Керину поднимать главную рею. Большой желтый парус был в два раза тяжелее бизани, под которой они неторопливо шли до сих пор. Взглянув на каноэ, оба заметили, что оно быстро приближается.
     - Ноджири, - крикнул Керин, - присядь!
     Вместе с Пваной они с трудом вращали лебедку, которая была рассчитана на двух сильных мужчин, а у старого Пваны сил не хватало. Дюйм за дюймом поднимался парус, с хлопаньем расправляя складки под умеренным ветром.
     - Налегай! - закричал Керин.
     - Я... и так... изо всех сил... как могу, - прохрипел Пвана.
     Каноэ подходило все ближе к корме. Мускулистые гребцы старались вовсю. Их кожа была еще темнее, чем у Пваны, на головах колыхались уборы из цветных перьев. Они все приближались, все приближались - и вот уже крики дикаря ясно слышны на палубе корабля.
     - Парус только наполовину поднят! - крикнул Керин. - Давай еще!
     - Я... больше... не могу, - просипел Пвана.
     Человек, сидевший на носу каноэ, достал лук и прицелился. Стрела со свистом ушла в воду всего в нескольких ярдах от кормы "Бендуана".
     - Ноджири, - позвал Керин, - застопори руль и беги сюда!
     Усилия принцессы позволили наконец поднять парус. Керин тут же отослал Ноджири обратно к рулю, потому что корабль начал сходить с курса, а сам принялся закреплять канаты. Наконец парус, хлопавший на ветру, выпрямился и натянулся под напором воздуха. Корабль слегка накренился, а след пены за кормой стал шире.
     - Похоже, мы пойдем быстрее, - сказал Керин, глядя назад.
     Обитатели острова Сиау развернули свою лодку и поплыли обратно.
     - С разрешения капитана, - произнес Пвана, - я пойду в каюту и отдохну. Крутить эту штуку - занятие слишком изнурительное для моего старого сердца.
     - Давай-давай, - ответил Керин. - Я встану у руля, Ноджири.
     Когда Пвана скрылся с палубы, Керин сказал, поворачивая руль:
     - Принцесса, ты заметила, каким послушным и почтительным сделался наш отшельник?
     - Еще бы.
     - Как ты думаешь, он в самом деле переменился или только выжидает подходящего момента, чтобы отомстить?
     - Насколько я его знаю, - ответила девушка, - несомненно, верно второе.
     - Я ведь мог бы выселить его из капитанской каюты. Что бы тогда произошло?
     Она пожала плечами:
     - Единственный способ это узнать - вернуться на Кинунгунг и начать все сначала, но вести себя по-другому.
     - Да, Ноджири, - произнес Керин, - рассудительности тебе не занимать.
     - Спасибо на добром слове. Мой дядя считает, что для женщины я слишком рассудительна. Правда, теперь он, наверное, скажет, что устроить пикник вдвоем с моей сестрой, без всякой прислуги, и попасть в плен к пиратам - пример, доказывающий, что ум у меня все-таки женский.
     - У тебя есть дядя? - спросил Керин.
     - Да, я живу в его доме вместе с множеством двоюродных сестер, ведь мои родители умерли. В следующем месяце я выйду замуж и тогда покину его дом.
     - Ты обручена? - спросил Керин, чувствуя смутную досаду. Он не нарушил своего обещания ничем не обидеть Ноджири, но его чувства разгорались. Едва он набрался храбрости, чтобы ненавязчиво поухаживать за девушкой... и если, бы она не отвергла его... почему бы и нет? А теперь даже эти надежды угасли.
     - Да, - ответила принцесса, - жениха мне выбрал дядя.
     - А ты и этот счастливец влюблены друг в друга?
     - Великий Варна, что за варварская мысль! Моей семье желательно породниться с его семьей. Со временем, возможно, мы привыкнем и будем хорошо относиться друг к другу. Насколько можно понять после двух встреч, он способный человек. Я уверена, что дядя не стал бы меня выдавать за негодяя или мота. Надеюсь, ты не откажешься проводить меня к дядиному дому; тебя щедро наградят.
     - Я буду счастлив, - ответил Керин не без досады и вовсе не подумав о вознаграждении.
     С приближением ночи Керин вызвал Пвану, чтобы тот помог ему спустить и сложить главный парус. Отшельник заворчал:
     - Если мы опять примемся ползти, я умру от старости прежде, чем мы доплывем до Амбока!
     - Я опасаюсь идти быстро в незнакомых водах, - твердо ответил Керин. - Даже при луне мы только по счастливой случайности еще не напоролись на скалу и не сели на мель.
     Так как для якорной стоянки было слишком глубоко, Керин решил плыть всю ночь. Обычно в таких случаях он стоял у руля большую часть ночи, а на нос ставил кого-нибудь впередсмотрящим.
     Белинка затанцевала перед ним, звеня:
     - Мастер Керин, я должна тебя предостеречь! Перестань увиваться за этой коричневой чужеземкой! Аделайза будет в бешенстве!
     - Пусть побесится, - ответил Керин. - Я сам выберу себе подругу. Правда, не эту. Она обручена.
     - Но я же знаю вас, жителей Первого Плана! Стоит свести вместе двух здоровых молодых людей разного пола, и ни законы, ни обычаи, ни обещания не смогут противостоять их похоти!
     - Если бы ты была подходящего размера, - ухмыльнулся Керин, - я тебя точно бы захотел!
     - Ах ты, скотина! Противоестественное чудовище! Гнусный развратник! С тобой невозможно говорить - знать тебя больше не хочу!
     Керин хихикнул:
     - Главное, будь поблизости, когда случится опасность, - и все будет хорошо.
     Переход от Кинунгунга занял вдвое больше времени, чем понадобилось бы судну с опытной командой. Когда заботы мореплавания оставляли Керину свободную минуту, он практиковался с Ноджири в салиморском языке. Девушка научила его и немногим куромонским словам, которые знала.
     Через девятнадцать дней после отплытия от Кинунгунга с "Бендуана" заметили полоску поросшей лесом земли. Пвана сказал, что они видят Амбок - главный остров Салимора, на котором находится его столица Кватна. Керин понять не мог, как Пване удалось определить, что за остров впереди, - ведь один остров с пальмами у берега и лесными зарослями за ними так похож на другой! За последние дни они прошли мимо нескольких таких островов - и про каждый Пвана говорил:
     - Нет, это не Амбок. Это или Пола, или Джамбьянг, или Байку, или Сакудина.
     Корабль приближался к берегу. Керин сказал:
     - Наверное, Кватна находится где-то в другом месте - я не вижу никаких признаков присутствия людей. Куда нам теперь идти, на север или на юг?
     Пвана прищурился, глядя в свою подзорную трубу:
     - По-моему, Кватна расположена милях в двенадцати к северу отсюда. Для начала давай-ка встанем на якорь. Наша питьевая вода начинает портиться, и нам нужно пополнить запас.
     - А что за люди здесь живут?
     - По большей части обыкновенные крестьяне. Правители-Софи превратили охотников за головами в законопослушных фермеров, которые покорно платят налоги. Правда, как мы видели, на некоторых небольших островках этого сделать не удалось.
     Спустя час "Бендуан" бросил якорь на расстоянии одного полета стрелы от острова. Оставив Ноджири на часах, Керин и Пвана отправились на берег на шлюпке, груженной пустыми бочонками. Они решили, что искать источник воды Керин отправится на север, а Пвана побредет на юг. Если через полмили ничего не найдется, нужно вернуться к шлюпке.
     Через четверть часа ходьбы Керин обнаружил небольшой ручей, лениво извивавшийся под тенистой зеленью джунглей. Он обмакнул палец и попробовал: чистая, вкусная вода.
     Керин закричал и рысцой побежал обратно к шлюпке. Пваны видно не было, поэтому Керин уселся ждать. Если колдуну тоже удалось найти воду, они подгонят лодку, куда ближе.
     Керин сидел и смотрел, как крабы ползают по берегу в поисках падали. Он бросил взгляд на "Бендуан" и заметил, что Ноджири стоит на носу и машет рукой. Ее губы шевелились, но расслышать слова на таком расстоянии было невозможно.
     - Белинка! - позвал Керин.
     - Чего тебе, сладострастное чудовище? - откликнулась материализовавшаяся тут же эльфица.
     - Кажется, принцесса взволнована. Пожалуйста, слетай к ней и узнай, в чем дело.
     Вскоре Белинка вернулась и сообщила:
     - Она хочет немедленно поговорить с тобой, мастер Керин! Она думает, что Пвана сбежал.
     Керин отправился обратно на "Бендуан". Когда он вскарабкался на борт и надежно закрепил шлюпку, Ноджири стала рассказывать:
     - Я чего-то в этом роде и ожидала... Когда ты пошел на север, он отправился на юг, но вскоре огляделся, вынул какой-то предмет из-за пазухи и исчез! Его одежда осталась видимой и свалилась на землю. Она так и лежит, где он ее бросил.
     - Он, наверное, надел свою шапку-невидимку, - сказал Керин. - Но зачем ему это?
     - Я могу только догадываться... Собирался ли он смело явиться в Кватну, рассчитывая на доброту нового Софи? А может, он рассчитывал пустить в ход свою логику, чтобы усмирить пиратов? Может быть. Но, возможно, он решил появиться под другим именем, изменив свою внешность при помощи колдовства, и снова приняться за старое ремесло?
     - Если у него был такой замысел, - размышлял Керин вслух, - он постарался бы, чтобы мы об этом не узнали, ведь мы представляем угрозу, тем что можем выдать его. Но, с другой стороны, идти нагишом и босиком через джунгли еще опаснее... Водятся здесь хищные звери?
     - Да почти что нет. В окрестностях Кватны тигров мало; на них охотятся, и поэтому они очень осторожны. Леопард на взрослого человека не нападет, а слоны здесь встречаются только домашние. Главная опасность - ядовитые змеи. Ну что, отправимся за водой или поплывем в Кватну?
     - Поплывем, я думаю, - ответил Керин. - Без Пваны наших запасов воды должно хватить до города. Он ведь говорил, что до него один день плыть - на север.
     - Но ведь если он хотел добиться, чтобы мы добрались до Кватны после его прибытия... или вообще не доплыли-то явно указал неверное направление. Разве нет?
     Керин ударил кулаком по ладони:
     - Моя умная подозрительная принцесса права! Конечно, он так и поступил. Давай будем плыть на юг день-другой. Если мы не увидим ни города, ни человека, который укажет нам путь, то развернемся и пойдем на север.
     Так как солнце стояло уже очень низко, "Бендуан" остался на якоре на ночь. Керин осмотрел немногие пожитки, которые захватил на корабль Пвана. Не без некоторого колебания он решился присвоить кое-что полезное - например, подзорную трубу.
     На следующее утро путешественники подняли паруса. У устья одной реки они заметили двух рыбаков, неподвижно стоявших на вбитых в отмель сваях. В руках у них были пики, готовлю вонзиться в неосторожно заплывшую на отмель рыбу. Ноджири окликнула их и спросила, правильно ли они плывут в Кватну. После беседы с одним из рыбаков она сообщила:
     - Насколько я смогла понять из их диалекта, плывем мы правильно, но до Кватны еще миль двадцать-тридцать.
     В этот же день, немного позже, Керин все-таки совершил оплошность, которой ему до сих пор удавалось избегать благодаря осторожности и ночным стоянкам: он посадил "Бендуана" на песчаную мель. Там корабль и остался, несмотря на отчаянные усилия Керина, который попытался отбуксировать судно при помощи лодки с "Яркой Рыбки".
     В конце концов Керин и Ноджири отправились на лодке на поиски свежей воды, отыскали один ручей, на берегу его мирно спал десятифутовый крокодил. Юноша принялся бросать в него камнями и довольно быстро прогнал пресмыкающееся. Едва путешественники наполнили бочонки свежей водой, как из леса донесся леденящий душу вопль. Керин вздрогнул и спросил у Ноджири:
     - Может, это какой-нибудь обитатель джунглей рвет Пвану на куски?
     Ноджири засмеялась:
     - Такого везенья нам не дождаться! Это просто крик длиннохвостой птицы, которую мы называем павлином.
     - Если верить этим рыбакам, - сказал Керин, когда они вернулись на "Бендуан", - Кватна все еще слишком далеко, чтобы достичь ее на веслах. Но долго здесь оставаться мы тоже не можем.
     - Не стоит отказываться от попыток снять судно с мели, - произнесла Ноджири. - Видишь, как с каждой ночью уменьшается месяц?
     - А при чем здесь корабль и мель?
     - Разве ты не знаешь, что самый высокий прилив в полнолуние и в новолуние? Мы сели на мель в отлив, когда луна едва перевалила за половину. И теперь прилив должен со дня на день поднять корабль.
     Керин заулыбался:
     - Моя мудрая принцесса! Я вырос далеко от моря, и на озере, где я плавал лишь на лодке, никаких приливов не было.
     Ноджири оказалась права: два дня спустя "Бендуан" вошел в порт Кватны, столицы Салимора.
     Порт Кватны был забит кораблями всех типов и размеров, с корпусами, окрашенными в самые разные цвета - алый, изумрудно-зеленый, желтый и черный. Все они стояли на якоре или были пришвартованы к причальными кольцами на набережной. Причалов салиморцы не строили. То одно, то другое судно прибывало или покидало порт; вокруг суетились шлюпки, с которых вели торговлю или буксировали корабли.
     А корабли выглядели необычно. С прямыми парусами не было видно ни одного; на большинстве местных судов паруса были треугольные, как на "Бендуане", - правда, паруса кораблей, стоявших на якоре, были спущены. Виднелись и корабли со странными рогатыми или трапециевидными парусами. Керин заметил пару больших угловатых океанских кораблей с тремя и четырьмя мачтами, на которых паруса были укреплены с помощью бамбуковых палок. Он предположил, что это куромонские суда.
     Некоторые небольшие корабли были просто долбленками с выносным противовесом для большей устойчивости. Были и военные галеры - по крайней мере так решил про себя Керин. Это были длинные, низкие, узкие сооружения, предназначенные для движения на веслах. Вдоль планширов в них располагались скамьи для гребцов. Кроме того, к каждой галере были прицеплены два противовеса, по одному с каждой стороны, и на них тоже были сиденья для гребцов. Правда, в порту здесь оставалось лишь несколько человек.