амеку  можете  судить,  какими  были  наши
супружеские отношения во время ее жизни.
   - Вам нечего беспокоиться, - сказал  Карадур.  -  Как  утверждают  наши
ученые, душа, возродившаяся в следующем мире, не помнит о жизни,  прожитой
в этом. Более того, мне говорили, что люди в  следующем  мире  исчисляются
миллиардами, благодаря чему шансы  встретиться  с  вашей  бывшей  супругой
ничтожны.
   - Ты успокоил меня, - сказал призрак. - Но так как ни одна королева  не
придет мыть пол  в  замке,  я  не  знаю,  когда  попаду  на  ту  плоскость
существования. Скорее всего, я проведу здесь всю вечность, пока  замок  не
обрушится на меня. Если бы у меня были материальные руки, я мог бы хотя бы
сам производить ремонт, дабы остановить суровую руку разрушения. Но в моем
положении то, что не уничтожило время, доламывают кладоискатели.
   Пока путники ужинали, призрак развлекал их долгим  описанием  пережитых
испытаний: голодный год, оборона замка от Свободной компании и  знаменитые
охоты,  в  которых  он  принимал  участие.  Судя  по  всему,  фантом   был
добродушной личностью скромного  разума,  небольшого  жизненного  опыта  и
довольно узких интересов. Они с Маргалит  вступили  в  длительный  спор  о
генеалогии, прослеживая свое  взаимное  родство.  В  их  речи  то  и  дело
мелькали "троюродный кузен  Гетион",  "двоюродная  бабка  Бриа"  и  другие
родственники, имена которых для Джориана ничего не значили.
   Затем словоохотливый призрак вспомнил о случившейся несколько поколений
назад революции в Ксиларе, которая лишила знать ее феодальных  привилегий.
"Чудовищное безрассудство!" - восклицал призрак. В течение следующего часа
барон негодовал на несправедливости, причиненные таким, как он, лордам,  и
беззакония, творимые Регентским советом, который с тех пор  стал  истинным
правителем страны.
   Джориан  решил,  что  барон  -  симпатичная  личность,  но   невыносимо
занудная. Только одновременные зевки троих  путников  напомнили  призраку,
что, в отличие от него, смертным людям время от времени требуется сон.



9. ЧИНОВНИК ТЕВАТАС

   - При обращении к  коронованным  особам  в  Мульване,  -  учил  Карадур
Маргалит, - используется наиболее  вежливая  форма  речи.  Предложения,  в
которых упоминается правитель, формулируются в третьем лице  единственного
числа  сослагательного  наклонения.  При   обращении   к   другому   члену
королевской  семьи  или  жрецу  при  исполнении  официальных  обязанностей
используется третье лицо единственного числа изъявительного  наклонения  с
добавлением почетного суффикса "йе".
   - Доктор, - сказал Джориан, - нам вовсе не нужно тратить время Маргалит
на эти тонкости. Во-первых, мы  не  будем  выступать  перед  коронованными
особами; во-вторых, никто в Ксиларе все равно не заметит разницы. Обучи ее
форме, используемой при обращении к равным, и этого достаточно.
   - Но, сын мой, если она  представляет  собой  мульванийку,  то  она  не
должна коверкать прекрасный язык моей матери!
   - Джориан прав, - сказала Маргалит. - Эти уроки сами  по  себе  трудны,
чтобы еще осложнять их ненужными дополнениями.
   Карадур вздохнул.
   - Ну хорошо. Леди Маргалит, позвольте мне  объяснить  значение  носовых
гласных...
   - Кроме того, тебе стоит сократить свои уроки,  -  добавил  Джориан.  -
Завтра мы выступаем в город Ксилар. Мне кажется,  Маргалит  уже  знает  те
выражения,  которые  ей  больше  всего  нужны,  например:  "Я  не  понимаю
по-новариански" или "Нет, спасибо, я не торгую своим телом".
   - Где мы остановимся? - спросила Маргалит.
   - Мы с Керином договорились встретиться у "Лисы и кролика".
   Совар,  содержатель   таверны,   подозрительно   посмотрел   на   троих
экзотических чужестранцев, но золотой ксиларский лев рассеял его опасения.
Он отвел им две комнаты: отдельную для Маргалит, и побольше - для  мужчин.
Когда они устраивались, Джориан сказал Карадуру:
   - Доктор, будь любезен, спроси нашего хозяина, ведет ли еще  свое  дело
Синелиус-аптекарь.
   - А почему я?
   -  Потому  что  я  не  хочу  маячить  лишний  раз  перед   глазами.   Я
покровительствовал  Синелиусу,   когда   был   королем.   Если   я   стану
расспрашивать о нем и пойду к  нему  в  лавку,  кто-нибудь  может  сделать
соответствующие выводы, несмотря на мой костюм и мнимый акцент.
   - А что ты хочешь от этого Синелиуса?
   - Мне нужен бальзам для раны. Моя рука все еще  воспалена,  и  я  хочу,
чтобы ты его купил.
   - Ах, мои старые косточки! - вздохнул Карадур, но все же  ушел.  Позже,
когда Джориан намазывал бальзамом рану, Совар постучался в дверь и сказал:
   - Внизу какой-то человек спрашивает о компании мульванийцев. Это  вы  и
есть?
   - Сейчас посмотрим, - ответил Джориан.  Внизу  он  нашел  своего  брата
Керина. Противясь побуждению броситься в объятия к брату,  Джориан  сложил
ладони на мульванийский манер и низко поклонился, пробормотав: - Сутру  из
Мульвана к вашим услугам. Чем сей недостойный может  служить  благородному
господину? - Шепотом же он добавил: - Тише!
   Керин при виде костюма и  ужимок  брата  крепко  сжал  зубы,  чтобы  не
разразиться смехом. Он сказал:
   - Я все понял. Поужинаем?
   - Нет, мульваниец осквернит себя ужином с иностранцем.
   - Но насколько я помню, ты рассказывал мне, - пробормотал Керин, -  что
был на приеме у мульванийского императора?
   - Да, но это был только бал, а не пир. Угощение состояло  исключительно
из фруктового сока, а, по-моему, это не считается. - Повысив голос и снова
имитируя акцент, Джориан продолжал: - Откушайте сами, благородный  сэр,  а
затем мы встретимся в моей скромной комнате.
   И Керину пришлось ужинать в одиночестве, а мнимые мульванийцы, поглощая
свой  ужин,  подчеркнуто  держались  в  стороне.  Позже,  когда   немногие
посетители, оставшиеся в общем зале,  занимались  своими  делами,  Джориан
встретился взглядом с Керином, подмигнул и слегка  кивнул  головой.  После
того как Джориан исчез наверху, Керин встал и отправился следом за ним.  В
комнате они обнялись и, усмехаясь, похлопали друг друга по спинам.
   - Ну? - спросил Джориан. - Может ли Теватас освободить ее?
   - Так он утверждает. _Это_ у тебя с собой?
   - Да, вон в той сумке, в промасленной  тряпке.  Можешь  пощупать  через
ткань. Когда он может ее привести?
   Керин пожал плечами.
   - Скажем, завтра?
   - Только пораньше, не меньше чем за час до  заката.  Мне  не  улыбается
попытка выбраться из города после того, как будут  заперты  ворота.  Когда
узнают, что она сбежала, дворец превратится в гнездо разъяренных шершней.


   Когда солнце склонялось к горизонту, все сильнее  нервничающий  Джориан
то и дело выходил из "Лисы и кролика", чтобы  взглянуть  на  небо  или  же
пройти по улице до лавки  Вортипера  и  Джевеллера,  где  в  витрине  были
выставлены водяные часы.
   Наконец прибежал с озабоченным видом Керин, сказав:
   - Теватас говорит, что они задерживаются.
   - Почему?
   - Сейчас расскажу. Пойдем внутрь. Я буду ждать  в  общем  зале  и  пить
пиво, а ты возвращайся в комнату. Нам не нужно устраивать из воссоединения
супругов публичного зрелища.
   - Это разумно, - согласился Джориан. - Когда он сказал, что задержится?
   - Я должен был встретиться с ним на площади Псаана и привести его сюда,
поскольку не сказал ему, где ты остановился. Так как  он  не  появился,  я
пробежал  по  ближайшим  улицам,  решив,  что  могло  произойти   какое-то
недоразумение, и встретил его, когда он выходил из лавки аптекаря. Когда я
спросил его, в чем дело, он ответил, что у  _нее_  головная  боль,  и  она
просила его принести лекарство от Синелиуса. Поэтому они задержатся.
   Джориан с колотящимся сердцем вернулся к себе в комнату, где Карадур  и
Маргалит вопросительно взглянули на него.
   - Они задерживаются, - ответил он коротко.
   - Но сын мой, - сказал Карадур, - спускается тьма,  и  ворота  закроют.
Как мы тогда выберемся из города?
   - Хотелось бы мне знать... Возможно, удастся  уговорить  или  подкупить
офицера стражи, и для нас откроют ворота.
   - Не можем ли мы перелезть через городскую стену  с  помощью  волшебной
веревки доктора, как делают в романах? - спросила Маргалит.
   - Можем, но тогда придется бросить повозку и животных. Пешком же нам не
уйти от погони.
   - Не будет ли разумнее остаться на ночь? - спросил Карадур. - Тем,  кто
проходит через ворота утром, не задают вопросов.
   - Конечно,  если  бы  мы  могли  полагаться  на  то,  что  исчезновение
Эстрильдис  останется  необнаруженным.  Но  кто-нибудь  наверняка  подымет
тревогу. Тогда все стражи, солдаты, шпионы и лакеи в  Ксиларе  кинутся  на
поиски. Они засунут свой нос в любую конуру и курятник.
   Карадур пробормотал:
   - Тогда нам лучше помолиться, чтобы этому чиновнику и твоей королеве не
позволили уйти из дворца. Если они придут сюда, мы пропали.
   Джориан спросил:
   - Можешь ли ты отправить нас в следующий мир, как  ты  делал  три  года
назад?
   - Нет. Это  заклинание  было  самым  могущественным  из  тех,  что  мне
доступны. Оно требует чрезвычайных приготовлений, которые займут  не  один
месяц.  Но,  впрочем,  говорят,  что  обезглавливание  -  один  из   самых
безболезненных видов казни.
   - Возможно, но еще ни один обезглавленный не мог этого подтвердить.
   - В любом случае, - сказал Карадур, - если за  нами  явится  стража,  я
постараюсь, чтобы удалось мое маскирующее заклинание.
   - Я могу вернуться во дворец, сказав, что ты похитил меня оттуда,  и  я
только сейчас сбежала от тебя и вернулась в Ксилар, - предложила Маргалит.
   - Это не годится, - возразил Джориан. -  Судья  Граллон  знает,  что  в
Отомэ мы с тобой были вовсе не стражем и пленницей. Помни: если  я  должен
лишиться головы, то из этого вовсе не следует, что и у тебя ее отрубят.  Я
могу  сказать  вам  названия  других  таверн,   не   пользующихся   доброй
репутацией, куда вас впустят без лишних вопросов.  Если  правительственные
чиновники будут вас допрашивать, скажите, что  не  имели  понятия,  кто  я
такой на самом деле.
   - А ты сам? - спросила Маргалит. - Почему бы  тебе  не  скрыться  точно
таким же способом?
   - В принципе можно; но давайте сперва посмотрим, придет ли Теватас -  с
Эстрильдис или без нее. Тогда мы сможем решить, что делать дальше.
   Они  спустились  вниз,  чтобы  поужинать.  Хотя   у   Совара   готовили
превосходно, Джориан  половину  своей  порции  оставил  нетронутой.  Керин
вернулся на площадь Псаана  ждать  Теватаса.  Когда  один  из  посетителей
Совара напился и стал буянить, у Джориана появилось искушение  задать  ему
взбучку и вышвырнуть на улицу. Он чувствовал, что взорвется от внутреннего
напряжения, если не разрядит его каким-нибудь насильственным действием.  С
огромным трудом он сдержал себя, и  Совар  сам  разобрался  с  неугомонным
буяном.
   Затем они вернулись в  большую  комнату  и  уныло  уселись,  придумывая
многочисленные  планы,  как  им   спасти   свою   жизнь.   Они   обсуждали
разнообразные идеи, но, в конечном счете, все зависело от того, придет или
не придет Теватас, с Эстрильдис или без нее, или же  за  Джорианом  явится
стража.
   Наконец в дверь  тихонько  постучали,  и  раздался  приглушенный  голос
Керина:
   - Они пришли!
   Джориан вскочил, опрокинув стул, и бросился открывать дверь. В коридоре
стояли трое: высокий, красивый, молодой Керин, маленький  толстяк  средних
лет и низкорослая женщина в плаще с капюшоном,  который  опускался  ей  до
лодыжек и скрывал черты ее лица.
   - Заходите! - прошептал Джориан. Закрыв за ними дверь, он обернулся.
   - _Это_ у вас? - спросил толстяк.
   - Да. Это _она_? -  Джориан  откинул  капюшон,  увидев  светлые  волосы
Эстрильдис  и  ее  округлое  лицо.  Она  смотрела  перед  собой  невидящим
взглядом.
   -  Где  обещанное?  -  потребовал  Теватас.  -  Я  должен  идти,  чтобы
обеспечить себе алиби.
   Джориан  вытряхнул  содержимое  сумки  на  кровать,  извлек  корону  из
промасленной тряпки, вручил ее Теватасу, который осмотрел ее,  взвесил  на
ладони, и убрал обратно в сумку.
   - Хорошо! - пробормотал чиновник, поворачиваясь, чтобы идти.
   - Минутку! - сказал Джориан.  -  Что  ты  собираешься  с  ней  сделать?
Переплавить на слитки?
   - Нет, у меня более  крупные  планы.  -  И  толстячок  захихикал.  -  В
следующий раз, как вы посетите Ксилар,  я  стану  важной  персоной,  может
быть, даже членом Регентского совета. А пока что держите языки за  зубами,
и я тоже так поступлю. Прощайте!
   Чиновник исчез за дверью.
   Джориан повернулся к Эстрильдис:
   - Дорогая!
   Она медленно повернула к нему голову, но была не в силах остановить  на
нем свой взгляд.
   - Что с тобой, любимая? - спросил Джориан.
   Она не ответила.
   Карадур сказал:
   - Твоя жена либо заколдована, либо опьянена. Принюхайся к ее дыханию!
   Джориан понюхал.
   - Да, в нем чувствуется что-то  странное...  Мы  можем  привести  ее  в
чувство?
   Маргалит схватила девушку за плечи и слегка встряхнула ее.
   - Миледи! Ваше Величество! Эстрильдис! Вы меня не узнаете?
   - Я умею справляться  с  подобными  проблемами,  -  сказал  Карадур.  -
Дозвольте мне попробовать.
   Он подошел к умывальнику и намочил  в  воде  уголок  полотенца.  Затем,
встав перед  Эстрильдис,  стал  осторожно  хлестать  ее  по  щекам  мокрым
полотенцем, повторяя ее имя.
   Джориан развязал шнурок на шее Эстрильдис и снял с нее длинный плащ.  С
первого взгляда ему показалось, что за  три  года,  с  тех  пор,  как  они
расстались,  его  жена   заметно   поправилась.   Затем   он   пригляделся
внимательнее.
   - Маргалит! - окликнул он. - Скажи мне честно - она беременна?
   Маргалит опустила глаза к полу.
   - Да.
   - Ты знала об этом, когда тебя утащил демон?
   - Я очень сильно подозревала. У нее не было месячных.
   - Когда ребенок родится?
   - Наверное, через месяц-другой.
   - Я не могу быть его отцом. Кто же тогда?
   - Я бы предпочла, чтобы она сама рассказала.
   Джориан обернулся к Эстрильдис, которая постепенно  приходила  в  себя.
Она переводила широко раскрытые глаза с одного на другого, бормоча:
   - Где я? - Затем она воскликнула: - Маргалит! Я сплю или нет?
   - Нет, дорогая, это я, - ответила Маргалит.
   - Но почему ты такая смуглая, как  кочевник  из  Федируна?  Провалялась
целый день на солнце?
   Джориан сказал:
   - Эстрильдис, дорогая!
   Она растерянно посмотрела на него.
   - Ты в самом деле Джориан? И тоже весь смуглый?
   Джориан сказал:
   - Ты находишься в  таверне  "Лиса  и  кролик",  в  городе  Ксиларе.  Мы
приехали, чтобы забрать тебя. Но я вижу, что все изменилось.
   Надолго установилось молчание. Затем Эстрильдис перевела взгляд на свой
живот.
   - О, Джориан, мне так жаль! Я ничего не могла поделать!
   - Кто он?
   - Молодой человек из благородной семьи, связанной с Регентством.
   - Его имя?
   - Я... я не  скажу.  Ты  убьешь  его,  а  я  л-л-люблю  его.  -  И  она
разрыдалась.
   Джориан поднял опрокинутый стул  и  уселся  на  него,  спрятав  лицо  в
ладонях. Затем он сказал:
   - Вы тоже садитесь. Нужно решить, что делать.
   Карадур воскликнул:
   - Какая жалость, что мы позволили чиновнику уйти с короной, прежде  чем
все выяснилось!
   - Ничего не попишешь, - отозвался Джориан. - Он уже вернулся во дворец,
и его теперь не вытащить оттуда, разве что осадой.  Но  лучше  бы  ему  не
встречаться со мной темной ночью. Эстрильдис, ты хочешь стать женой  этого
парня?
   - Да! Но Регентство никогда не расторгнет мой брак с тобой,  пока  есть
надежда поймать тебя и отрубить тебе голову.
   Маргалит спросила:
   - Джориан, если бы ты узнал имя отца ребенка, ты бы убил его?
   Джориан тяжело вздохнул.
   - Именно об этом я подумал в первый момент. Но потом...
   - Что потом?
   - Потом разум взял верх. Если бы я убил его, что  бы  мне  досталось  -
жена, оплакивающая убитого любовника и вынашивающая не  моего  ребенка?  Я
думал, что вы  увидите  самое  замечательное  воссоединение  влюбленных  в
истории, но оказалось... Почему ты не сказала мне раньше?
   Маргалит развела руками.
   - Я не могла предвидеть последствия.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Ну, ты мог умереть, или Эстрильдис могла умереть, или же юный  сэр...
тот безымянный юноша... тоже мог бы умереть. Тогда зачем бы мне было  тебе
рассказывать - разве что сделать тебя еще более несчастным? Кроме того,  я
в первую очередь верна ей, а не тебе.  И,  между  прочим,  я  неоднократно
делала тебе намеки.
   - Да, верно. Они часто встречаются, эти двое?
   - В последний год он приходил  ежедневно.  Через  некоторое  время  она
попросила меня оставлять их наедине.
   Джориан обернулся к Эстрильдис.
   - Моя милая, чем этот молодой человек так вскружил тебе голову?
   - Ох, он красивый, храбрый и любезный, как рыцарь из феодальных времен.
И родом из знатной семьи.
   - Ты хочешь сказать - совсем как рыцарь из романов. У нас в  Отомэ  еще
остались  рыцари.  Некоторые  из  них  неплохие  парни;  но  остальные   -
обыкновенные забияки и развратники, которые, не  моргнув  глазом,  зарежут
простолюдина,  заподозрив  в  нем  недостаток  почтительности.   А   я   -
невзрачный, практичный трудяга, и мои предки, как и твои, были крестьянами
и ремесленниками. Но скажи мне, почему ты была как пьяная,  когда  Теватас
привел тебя сюда?
   - Потому что я была пьяная. Этот негодяй опьянил меня.
   - Каким образом?
   - Он пришел сегодня днем, сказав, что может вывести меня из  дворца  на
встречу с мужем. Но я отказалась. Как бы сильно я ни ценила тебя, Джориан,
мое сердце отдано другому.
   - И что потом?
   - Теватас ушел. После ужина он вернулся, сказав, что достал редкий  чай
из Курамонской империи. Он принес чайник, завернутый в полотенце, чтобы он
не остыл, и пригласил меня отведать редкий напиток. Мне показалось, что  у
него странный вкус, а потом у меня затуманились мозги, и  я  не  понимала,
что делаю. Я помню, как Теватас укутывал меня в этот крестьянский  плащ  и
выводил из дворца, сказав стражам, что я - его подружка.
   Керин сказал:
   - Теперь ясно, зачем Теватас ходил к аптекарю.


   Джориан безмолвно сидел под взглядами  друзей.  На  их  лицах  читалось
любопытство, ожидание и следы страха. Наконец он сказал:
   - Я не вижу иного способа распутать этот узел, кроме как примириться  с
потерями и бежать. Керин пусть  отведет  Эстрильдис  к  воротам  дворца  и
оставит ее там. Она может придумать сказочку, будто  улизнула  из  дворца,
чтобы побродить по городу без ох...
   Резкий стук в дверь прервал его слова. Джориан схватил  меч  в  ножнах,
стоявший в углу, вытащил клинок и подошел к двери, пробормотав:
   - Если это головорезы Регентства, то я им живым не дамся. Все  отойдите
назад! Входите, кто там! Дверь не заперта!
   За дверью стоял стройный, чрезвычайно красивый юноша несколькими годами
младше Джориана. При  виде  Джорианова  меча  он  воскликнул:  "Ха!"  -  и
потянулся к собственному оружию.
   - Коринеус! - закричала Эстрильдис.
   Джориан отступил на шаг.
   - Еще одна загадка разрешилась. Ну ладно, заходи и закрывай  дверь!  Не
стой там, как сосунок!
   Молодой человек шумно вздохнул и вошел в комнату, сказав:
   - Очевидно, ты хочешь убить меня и тем самым смыть с себя пятно позора.
Ну что ж, попробуй! - И он встал в оборонительную позицию.
   - Ты не понял меня, - сказал Джориан. - Я знаю о том, что у тебя было с
моей женой, но не желаю никому причинять горе или же оставлять ребенка без
отца. Нет у меня желания и усыновлять его. Так что  забирай  Эстрильдис  -
она твоя.
   Сэр Коринеус удивленно нахмурился.
   - Правильно  ли  я  тебя  расслышал?  Мне  казалось,  что  Джориан  был
храбрецом, а не отъявленным трусом.
   - Моя храбрость тут ни при чем. Если мы вступим в  бой,  либо  ты  меня
убьешь, либо я тебя. Я не жажду погибнуть от твоей руки;  а  если  я  убью
тебя, то что мне это даст? Что я могу выручить за твой  труп?  Твоя  шкура
вряд ли пригодится кожевникам,