н осмотрелся. Уже достаточно  посветлело,  чтобы  можно  было  разглядеть
ветви и листья деревьев, хотя  лиственная  растительность  с  наступлением
осени лишилась большей части своего летнего наряда. - Во  имя  белоснежных
грудей Астис, что это?!
   К трем из числа окружающих поляну деревьям были прикреплены  деревянные
лестницы, вершины которых терялись в кроне.
   Джориан сказал:
   - Никогда не  слыхал  о  деревьях,  на  которых  сами  собой  вырастают
лестницы. Должно быть, это дело человеческих рук.
   - Можно себе представить, что кто-нибудь прикрепил подобные лестницы  к
фруктовым деревьям, чтобы облегчить сбор урожая, - сказал  Карадур.  -  Но
здесь мы видим всего-навсего дубы, буки и липы.
   - На буках растут орешки, - сказал Джориан. - Но две из  лестниц  ведут
на дубы. Кому понадобилось собирать недозрелые желуди?
   - Например, свинопасу. Но я совсем в этом не уверен,  поскольку  желуди
гораздо проще собирать с земли. Может быть, лестницы ведут  на  сторожевые
посты?
   - Никогда не слышал ни о чем подобном, хотя  служил  в  армии  Великого
Бастарда, - сказал Джориан. - Но что другое... ого, Карадур, оглянись-ка!
   Волшебник обернулся и испуганно вздрогнул.
   - Единорог! - прошептал он.
   Из кустарника на краю поляны высунулись голова  и  передние  конечности
огромного  зверя.  Единорог  в  мире  Джориана  был  вовсе  не  грациозным
животным, похожим на коня, а крупнейшим представителем носорогов, покрытым
золотисто-бурой шерстью, с единственным рогом, торчащим не из носа, а  изо
лба, над глазами.
   - Если мы не будем шевелиться, - прошептал Джориан, -  может  быть,  он
уйдет.
   - Боюсь, что не уйдет, - прошептал в ответ Карадур. - Я ощущаю эманации
пробуждающейся в нем ярости. Сдается мне, нам стоит приготовиться бежать к
одной из этих лестниц.
   Единорог оглушительно фыркнул, топнул по земле трехпалой ногой и шагнул
вперед.
   Джориан пробормотал:
   - Раньше начнешь - раньше кончишь, как говорил мудрец Ачемо. На  старт,
внимание, марш!
   Он выскочил из ванны и бросился к лестнице на противоположной от  зверя
стороне поляны. Карадур последовал за ним,  но  из-за  своих  немалых  лет
отставал. Джориан поджидал его у основания лестницы, крича:
   - Скорее! Он приближается!
   Когда волшебник, задыхаясь и еле держась на ногах, добежал до деревьев,
Джориан обхватил Карадура за пояс своими сильными руками и поднял хрупкого
старика на несколько ступенек лестницы.
   Единорог  с  шумом  мчался  по  поляне,  фыркая,  подобно  вулкану.  Он
набросился на ванну, опустив голову и ударив по ней рогом. С оглушительным
звоном ванна взлетела в воздух, разбрасывая пожитки двоих путников.
   - Вверх! Поспеши! - рявкнул Джориан, поскольку лишившийся сил Карадур с
трудом карабкался по лестнице. Джориан был все еще в пределах досягаемости
толстого изогнутого рога.
   Единорог носился взад и вперед по поляне, топча разбросанные  предметы.
Он подхватил рогом одеяло Джориана и  закружился,  мотая  головой,  отчего
одеяло  хлопало,  как  флаг.  Когда  оно  улетело  прочь,  единорог  снова
набросился на ванну, перевернув ее вверх дном.
   Затем зверь обратил свое внимание на путешественников на  лестнице.  Он
подбежал к дубу и попытался,  встав  на  дыбы  около  ствола,  достать  до
Джориана, но тот был уже высоко.
   Избежав  гибели,  Джориан  и  Карадур  неторопливо  продолжили  подъем.
Добравшись до толстой горизонтальной ветки с множеством небольших  сучков,
за которые можно было держаться, Джориан уселся на  ней.  Карадур  не  без
опаски последовал его примеру. Единорог внизу запрокинул голову, чтобы  не
упускать их из вида.
   - Что-то говорит мне, - рассуждал Джориан, - что  мы  этому  малому  не
понравились. Правда, мне кажется, я понял, куда мы попали.
   - Куда?
   - Когда я служил в пехоте Великого  Бастарда,  ходило  много  слухов  о
плане, вынашиваемом Великим Герцогом. Он  собирался  объединить  несколько
охотничьих заповедников к югу от города Отомэ в  один  национальный  парк,
чтобы охранять дикую природу. Великий герцог Гуитлак слишком состарился  и
растолстел, чтобы охотиться; а Великий Бастард  Даунас,  его  единокровный
брат, предпочитал гоняться не за оленями и кабанами, а за юбками.
   В любом случае, им были нужны деньги, чтобы экипировать  и  тренировать
свою любимую тяжелую кавалерию. И они решили, что, населив парк обычными и
экзотическими зверями и  впуская  за  плату  публику,  они  могут  собрать
немалую сумму. Любопытные будут приезжать даже из  других  стран,  тратить
деньги, и, следовательно, казна государства пополнится. Наш приятель внизу
- один из тех самых экзотических зверей, поскольку его родина -  прерии  к
северу от Эллорнасского хребта. Должно быть, эти  лестницы  сделаны  точно
для той цели, для которой мы их использовали, - чтобы служить убежавшим от
зверей, которым не понравятся надоедливые посетители.
   - Все это очень  хорошо,  -  сказал  Карадур.  -  Но  как  нам  убедить
проклятую тварь оставить нас в покое?
   Джориан пожал плечами:
   - Рано или поздно ему надоест, и он уйдет.
   - Если мы раньше не ослабнем от голода и не упадем  вниз,  -  проворчал
Карадур.
   - Ну, есть еще метод, с помощью  которого  король  Фузиньян  спасся  от
Чиниокского кабана.
   Карадур устроился поудобнее.
   - Мне казалось, что я слышал все твои истории про  Фузиньяна  Лису,  но
этой что-то не помню.


   - Когда Фузиньян  стал  королем  в  Кортоли,  -  начал  Джориан,  -  он
унаследовал  охотничий  заповедник,  такой  же,  как  заповедник  Великого
Герцога. Он назывался Чиниокский лес.  Первые  годы  правления  Фузиньяна,
унаследовавшего трон от своего отца, неразумного  Филомана  Доброжелателя,
были  слишком  напряженными  из-за  войны  с  Оссаром  и  неприятностей  с
гигантами, называвшимися Зубами  Гримнора,  чтобы  у  него  нашлось  время
наведаться в Чиниокский лес.
   Но после всех этих событий Фузиньян решил  наслаждаться  жизнью  в  той
мере, в какой может себе позволить добросовестный правитель,  несмотря  на
одолевавшие его заботы. Кое-кто из придворных предлагал ему отправиться на
охоту в Чиниокский лес, в котором расплодились дикие звери. В частности, в
лесу жил дикий кабан сверхъестественных  силы,  размера  и  свирепости.  В
описаниях очевидцев он превращался в настоящего буйвола с  клыками  вместо
рогов, и подхалимы прожужжали уши Фузиньяну рассказами о славе, которую он
завоюет, убив зверя, съев его на пиру и прибив голову кабана  к  дворцовой
стене.
   Фузиньян не очень интересовался охотой, но зато  любил  рыбалку.  Более
того, он любил время от времени в  одиночестве  поразмыслить  над  потоком
предложений, биллей,  актов,  просьб,  договоров,  соглашений,  петиций  и
напоминаний, постоянно  преследующих  его.  А  рыбалка  как  нельзя  лучше
подходила для этой цели.
   И поэтому в  один  летний  день  Фузиньян  с  четырьмя  телохранителями
отправился на опушку Чиниокского леса. Здесь  он  оставил  телохранителей,
приказав им никуда не отлучаться, и только если он не вернется за  час  до
заката, отправиться на его поиски.
   Гвардейцы стали протестовать, напоминая королю  о  медведях,  волках  и
леопардах, живших в лесу, не говоря уж о чиниокском  кабане.  Но  Фузиньян
отмел их возражения и  направился  по  тропинке,  которая,  как  он  знал,
приведет его к ручью, полному форели.  С  собой  он  взял  пару  удочек  и
корзинку с завтраком. Весело насвистывая, он углубился в лес.
   Но еще не доходя до ручья,  он  услышал  фырчанье,  вроде  того,  какое
издавала та машина в Доме знаний,  которую  пытались  заставить  совершать
полезную работу силой пара. А затем  из-за  деревьев  выскочил  чиниокский
кабан. Заметив  Фузиньяна,  зверь  хрюкнул,  стал  рыть  копытом  землю  и
наклонил голову, готовясь к атаке.
   Кабан не был размером с буйвола, но, в  общем,  оказался  действительно
крупным. Его рост в холке доходил Фузиньяну до подбородка; а у  короля  не
было никакого оружия, кроме ножа для чистки рыбы.
   Когда чудовище бросилось на короля, Фузиньян выронил удочки  и  прыгнул
на ближайшее дерево - большой бук вроде вон того. Несмотря на  свой  малый
рост он был очень ловким и проворным, и ему без труда удалось забраться на
ветки. Кабан встал на дыбы, но не мог достать до Фузиньяна,  устроившегося
на суку, как мы с тобой.
   Фузиньян надеялся,  что,  если  он  долго  просидит  на  дереве,  кабан
потеряет к нему интерес и уйдет. Но шли часы, а кабан все  так  же  упрямо
стоял под буком. Всякий раз,  как  Фузиньян  шевелился,  кабан  принимался
бегать вокруг ствола, задирая голову и свирепо хрюкая.
   Фузиньян начал беспокоиться за своих телохранителей, жену и королевство
и решил, что  так  или  иначе  должен  спасаться.  Он  попытался  кричать,
надеясь, что телохранители его услышат; но они были слишком далеко.
   Он подумал о других  способах,  например,  вырезать  из  ветки  шест  и
привязать к нему  нож,  чтобы  получилось  копье.  Он  даже  срезал  ветку
подходящих размеров, но понял, что она слишком гибкая и просто согнется  и
сломается, прежде чем нож проткнет толстую шкуру кабана.
   Тогда он задумал отвлечь внимание зверя. Сняв с себя  шляпу,  куртку  и
рейтузы, он соорудил чучело, набив одежду ветками и скрепив ее рыболовными
крючками. Затем он пробрался на конец ветки и  с  помощью  запасной  лески
подвесил чучело на такой высоте, где кабан не мог его достать.
   Отползая назад, он стал трясти ветку, чтобы чучело прыгало вверх и вниз
и раскачивалось из стороны в сторону. Кабан, увидев перед собой  танцующее
подобие Фузиньяна, пришел в полную ярость, оглушительно  захрюкал  и  стал
прыгать под чучелом, пытаясь достать его и растерзать.
   Тем временем Фузиньян перебрался на другую сторону дерева и бросился со
всех ног прочь. Когда рев и фырчанье зверя затихли вдали, он  остановился,
сообразив, что заблудился.
   Ориентируясь по солнцу, он направился к опушке Чиниокского леса и после
полудня вышел к изгороди, отмечавшей границы заповедника.  Двигаясь  вдоль
нее, он оказался среди возделанных полей, но понял, что то место,  где  он
вошел в лес, лежит далеко отсюда. Первым встретившимся ему  человеком  был
фермер, выпалывающий сорняки.
   Приблизившись, король сказал: "Добрый день, приятель. Могу ли я..."
   Увидев  его,  фермер  обернулся  и  закричал  в  сторону  своего  дома:
"Иноджен!  Беги  за  констеблем!  Тут  какой-то  сумасшедший   разгуливает
нагишом!" Ибо Фузиньян действительно был голым, если не считать  башмаков,
ведь бельем в те времена не пользовались. Фермер же  тем  временем  поднял
свою мотыгу наперевес, чтобы не подпускать Фузиньяна к себе.
   "Добрый человек, - сказал Фузиньян, - ты  ошибся.  Ошибка  твоя  вполне
естественна, но, тем не менее,  это  ошибка.  Знай  же,  что  я  -  король
Фузиньян, твой господин и повелитель. Если ты будешь так добр  и  одолжишь
мне какую-нибудь одежду..." -  В  ответ  на  это  поселянин  закричал  еще
громче,  чем  прежде:  "Иноджен!  Поспеши!  Этот  безумец  называет   себя
королем!"
   Жена фермера выбежала из дома, оседлала мула и галопом пустилась прочь.
Фузиньян пытался  объяснить,  как  он  оказался  в  таком  затруднительном
положении; но чем  больше  он  говорил,  тем  сильнее  пугал  крестьянина,
который угрожал Фузиньяну  мотыгой,  и  в  конце  концов  королю  пришлось
отскочить, чтобы избежать удара.
   Затем  раздался  цокот  копыт  -  вернулась  жена  фермера  на  муле  в
сопровождении констебля на лошади. Последний спешился, звеня кольчугой,  и
приблизился к королю со словами: "Спокойно, приятель, спокойно! Сейчас  ты
поедешь со мной в  лечебницу,  где  мудрые  доктора  исцелят  тебя.  Идем,
бедолага!"
   Констебль приблизился к Фузиньяну  и  хотел  его  схватить,  но  король
отскочил и побежал прочь.  Констебль  и  фермер  бросились  за  ним.  Двое
сыновей фермера, только что вернувшиеся из школы, присоединились к погоне,
точно так же, как прочие  домочадцы.  Вскоре  за  Фузиньяном  гнались  два
десятка мужчин и детей, некоторые с оружием, и все они кричали:  "Хватайте
сумасшедшего, пока он не прикончил кого-нибудь!"
   Умелый бегун, Фузиньян сперва оторвался от погони. Но когда  кто-нибудь
из преследователей выдыхался и отставал, его место занимал другой, и через
какое-то время маленький  король  лишился  сил.  Затем  его  догнали  двое
верховых,  одним  из  которых  был  констебль,  позванный  женой  фермера.
Фузиньяну пришлось остановиться  и  поднять  руки  в  знак  того,  что  он
сдается. Задыхаясь, он снова попытался все объяснить, но никто не  обращал
на его слова внимания.
   Вместо этого кто-то набросил ему на шею веревочную петлю  и  другой  ее
конец вручил констеблю, который сказал: "Ну, бедняга, теперь ты пойдешь со
мной, хочешь ты  того  или  нет".  Констебль,  повернув  коня,  дернул  за
веревку, и Фузиньян был вынужден побежать  за  ним.  И  таким  образом  на
закате они добрались до ближайшей деревни под названием Димилис.
   Фузиньяна посадили в тюрьму и вызвали  судью,  который  явился,  сильно
недовольный тем, что его оторвали от обеда.  Выслушав  рассказ  фермера  и
констебля, он спросил у Фузиньяна: "А что ты имеешь сказать, моя ощипанная
курица?"
   Фузиньян ответил: "Ваша честь, я в самом деле король Фузиньян".
   "Ха! - воскликнул судья. - Очень мило! Где твоя  корона,  твоя  мантия,
твои  лакеи?  Короче  говоря,  я  вижу  здесь  не  только  безумие,  но  и
государственную измену. Закуйте негодяя в железо!"
   "Ваша честь! - обратился к нему Фузиньян. - В доказательство своих слов
я  могу  произнести  коронационную  клятву.  Я  могу  назвать  имена  моих
царственных предков в  пятнадцати  поколениях.  Найдите  кого-нибудь,  кто
знает меня! Пошлите кого-нибудь ко двору!"
   Но никто не принимал его слов всерьез.
   Никто не знает, чем бы закончился этот  фарс,  если  бы  неожиданно  не
появились двое телохранителей Фузиньяна, отправившиеся на поиски  известий
о своем господине. Увидев, что короля заковывают в цепи и уводят в камеру,
они опустились на колени, восклицая: "Ваше Величество! Что с  вами  делают
эти негодяи? Прикажите нам убить их!"
   На толпу, собравшуюся в тюрьме, упало молчание. Каждый делал  вид,  что
просто проходил мимо по своим  делам  и  не  имеет  никакого  отношения  к
выяснению личности голого человека. Каждый старался спрятаться  за  спиной
товарища, а те, кто стояли ближе к выходу, осторожно пробирались к  дверям
и бежали прочь, пока один из гвардейцев не встал у выхода.
   Фузиньян улыбнулся через покрывавшую его лицо грязь и  сказал:  "Привет
вам, Бальдольф и Камбер! Рад видеть вас! Как вы тут очутились?"
   Гвардеец ответил: "Ваше Величество, когда солнце отделяло от  горизонта
не более ширины ладони, мы отправились по вашему следу в лес.  Вскоре  нам
показалось, что мы видим Ваше Величество, свисающего с  ветки,  отчего  мы
страшно перепугались; но мы обнаружили, что это всего лишь  одежда  Вашего
Величества, набитая ветками.  Хотя  мы  не  могли  сообразить,  что  здесь
произошло, мы решили, что двое из нас должны обшарить лес, а двое других -
поспешить в Димилис и поднять тревогу".
   "Сейчас я все объясню", - сказал Фузиньян, но в этот момент судья и все
крестьяне упали ниц и запричитали: "Смилуйся, великий король! Мы не хотели
тебе зла! Мы всего лишь старались выполнить свой долг! У нас есть  жены  и
дети! Смилуйся, умоляем тебя!"
   "Встаньте! - приказал король. - Было бы преувеличением сказать,  что  я
доволен сегодняшними происшествиями. Но я не убиваю своих  подданных,  как
бы идиотски они себя ни вели. Судья Кольгрин! За  то,  что  вы  торопитесь
вынести решение, не рассматривая доказательств, я налагаю на вас небольшой
штраф. Вы должны немедленно снять камзол и штаны и отдать их мне!"
   Судья был так рад остаться в живых, что без лишних слов снял  одежду  и
вручил ее королю, оставшись совсем голым, если не считать башмаков и  цепи
- символа его должности. Фузиньян облачился в  судейскую  одежду,  которая
оказалась  велика  ему,  поскольку  Кольгрин  был  толстым  человеком.   В
сопровождении двоих телохранителей король вышел из тюрьмы,  сел  на  коня,
которого привели с собой гвардейцы, и ускакал. Но с  тех  пор  Фузиньян  с
гораздо меньшей охотой оставлял телохранителей и гулял в одиночку.


   Карадур сказал:
   - Поучительная история, показывающая, как  сильно  власть  и  знатность
человека зависят от его внешнего  вида.  Но  наш  единорог  не  выказывает
намерения удалиться, а я сильно сомневаюсь, что мы сможем обмануть его так
же, как твой король обманул кабана.
   Джориан приложил палец к губам и прошептал:
   - Я слышу голоса.
   Голоса раздавались все ближе, а шелест  ветвей  говорил  о  приближении
крупного животного. Единорог бросил взгляд через поляну и фыркнул.
   За деревьями маячил слон - огромный мульванийский зверь с  ездоками  на
спине. Когда он оказался ближе, Джориан заметил, что вдоль его хребта идет
широкая скамья, на которой  в  два  ряда,  спина  к  спине,  сидят  восемь
человек, поставив ноги на подножки вдоль боков зверя. На шее у слона сидел
погонщик-мульваниец в тюрбане.
   Один из  ездоков,  одетый  в  странную  форму,  обращаясь  к  остальным
пассажирам, вещал зычным голосом:
   - Перед собой вы видите  единорога  из  степей  Швена.  По-научному  он
именуется "эласмотерий", и философы утверждают, что он состоит в родстве с
носорогом из Бераоти. Животное это травоядное, но вспыльчивое  и  опасное,
если приближаться к нему пешком...
   Единорог повернулся и потрусил прочь с  поляны.  Джориан  очень  быстро
потерял его из вида.
   Юный погонщик воскликнул, показывая на помятую ванну:
   - Мастер лесничий, что это за красная штуковина?
   По приказу лесничего погонщик направил слона  к  ванне,  около  которой
были разбросаны пожитки Джориана и Карадура.
   Лесничий воскликнул:
   - Что это, во имя бронзовой бороды  Зеватаса?  Вероятно,  здесь  стояли
лагерем какие-то бродяги и ушли, оставив весь этот хлам.  За  несоблюдение
чистоты положен штраф. Но это что за предмет? Он похож на  большую  ванну,
но как она могла здесь оказаться?
   Мальчик снова подал голос:
   - Мастер лесничий, вон твои бродяги - сидят на большом дереве!
   - Ого! - воскликнул лесничий и приказал погонщику остановить слона  под
деревом. - Можете меня поджарить, но  это  самые  натуральные  браконьеры,
пойманные на месте преступления! Но дичь, которую они вспугнули, оказалась
крупнее, чем они рассчитывали!
   - Прошу прощения, сэр, - заговорил Джориан, - но вы ошибаетесь.  Мы  не
браконьеры, а всего лишь двое путешественников, по стечению  обстоятельств
попавших в ваш парк.
   - Ловок же врать! - И  лесничий  обратился  к  туристам.  -  Сейчас  вы
увидите, как мы, лесничие, справляемся с такими негодяями. - Он  поднес  к
губам рожок и протрубил в него. Издалека ему ответил второй рожок.
   - Как вы сюда попали? - осведомился лесничий. - Вы не  могли  пройти  в
ворота, отметившись у дежурного, иначе вам  бы  не  позволили  бродить  по
парку без сопровождения. Само ваше присутствие здесь доказывает вашу вину!
   Джориан указал на ванну, валяющуюся на поляне.
   - Мы прибыли вон в той ванне, поднятой в воздух волшебством. Когда  наш
демон  лишился  сил,  он  опустил  нас  на  эту  поляну.  Поскольку   дело
происходило ночью, мы не знали, куда нас занесло.
   - Ха! - усмехнулся лесничий. - Попробуйте убедить в этом судью!
   - Мой добрый сэр, - настаивал Джориан, - мы - вполне  порядочные  люди,
несмотря на наш облик. Я служил в пехоте  Великого  Бастарда  и  учился  в
Академии. Если вы спросите доктора Гвидериуса...
   - Не трать понапрасну слов, браконьер, - сказал  лесничий.  -  Если  не
закроешь пасть, тебе же будет хуже.
   Через некоторое время из-за деревьев выехали трое лесничих на  лошадях.
Обменявшись с ними несколькими словами, лесничий  на  слоне  отдал  приказ
погонщику, и слон исчез в лесу. Джориан слышал голос лесничего, затихаю