ске значилось
личное руководство войсками мятежников, высадившихся в Гастингсе, и
способствование последовавшему за этим разгрому отряда королевских войск
под командованием лорда Хайсборна. Поскольку мое присутствие в тех местах
в день перед боем не вызывало сомнений, моя вина считалась полностью
доказанной.
  Немного посовещавшись, высокий суд приговорил Вальдара Камдила, сьера де
Камварона, к показательному умерщвлению путем отрубливания головы как
злобного мятежника и вообще особу крайне малоприятную.
  Против такой постановки вопроса мне нечего было возразить. Оставалось
ждать утра.
  Ночью на канале связи прорисовался Лис:
  - Капитан, ты там не спишь?
  Честно сказать, мне почему-то не спалось, предстоящее торжество, с
которого мне каким-то образом пред-
стояло исчезнуть, наводило на меня какую-то непонятную грусть. Услышав мой
отрицательный ответ, Сережа обрадовался.
  - Прекрасно. А то я боялся тебя разбудить. Значится, у меня все готово. Я
им тут такой цирк с конями устрою, что по той улице, по которой тебя
повезут, лондонцы еще пару лет будут опасаться ходить. От тебя требуется
следующее. Ты методу освобождения из пут помнишь ?
  - Помню, - ответил я. - А почему ты решил, что это будут путы?
  - Вальдар, что мне в тебе всегда нравилось, так это твой аристократизм,
сиречь полное неумение считать деньги. - В голосе Рейнара слышалось
нескрываемое превосходство. - Подумай сам. Цепи - вещь казенная, учтенная
в смете. За нее местные власти раз лет этак в двадцать деньги платят.
Поэтому хочешь не хочешь, а после казни цепи надо снять и принести
обратно. Правильно?
  - Правильно.
  - А на покупку кожаных ремешков для пут деньги выделяются ежемесячно.
Причем из расчета один ремешок на одного казненного. Понятно тебе ?
  - Пока не совсем.
  - О Господи! Одним и тем же ремешком десятки человек связывать можно. А
остальные деньги - это честные нетрудовые доходы палача. Так что я готов
поспорить с тобой на десять шелобанов, что тебя свяжут путами.
  - Хорошо, допустим.
  - Так вот. Когда тарарам начнется, ты, будь добр, ремни эти скинь, чтобы
мне меньше возни было.
  - Ладно, - согласился я, не представляя еще себе, что, собственно, задумал
Лис.
  - Вот и отлично! Детали - по ходу действия! Лис пожелал мне спокойной ночи
и пошел, как он выразился, готовить маленький "сюрпрайз".
  Утро застало меня в настроении не то чтобы бодром, но боевом. Явившийся ко
мне священник предложил мне исповедаться и причаститься святых тайн и,
кажется, был несколько огорчен моим обещанием зайти к нему вечерком домой
поговорить на эту тему.
  В остальном Рейнар был прав. Я разумно сделал, что не согласился на пари с
ним. Иначе бы трещать бы моей голове под его шелобанами.
  И вот, к вящей радости лондонцев, наступил час долгожданного зрелища.
  Повозка, запряженная четверкой мощных вороных коней, выехала из ворот
старой башни Кинксдейла, служившей в эти дни политической тюрьмой, и,
сопровождаемая двумя десятками стражников, расталкивающих толпу древками
копий, медленно двинулась к месту моей казни.
  Рядом с мрачным возницей размещались два лучника, символизирующие мою
неусыпную охрану, чуть дальше находилась большая дубовая колода, очень
напоминающая мясницкую, возле которой на коленях стоял я, возложив голову
на плаху. За моей спиной монументально, словно памятник, высился палач в
красном капюшоне и кожаных крагах, картинно опирающийся на меч Правосудия"
обоюдоострый меч с затупленным концом, используемый для казни.". Свист и
улюлюканье толпы сопровождали нашу процессию. Когда прогремел взрыв первой
петарды, я понял, что пришла пора действовать.
  Вслед за первым взрывом прогремел второй, третий... Потом прямо посреди
повозки блеснула яркая вспышка, и улицу заволокло дымом.

  Глава двадцать шестая

  Делаем ноги!
  Объявление в газете

  Благодарная публика шарахнулась от повозки в разные стороны, теряя башмаки
и шляпы. В толпе раздались истошные женские визги и несусветные проклятия
вперемежку с жалобными молитвами. Долговязая фигура, вся в черном с ног до
головы, с ужасающей личиной вместо лица, обрушилась откуда-то сверху на
мой фаэтон. В воздухе витал отчетливый запах серы... В руках у существа с
бешеной скоростью вращались два коротких меча. Очутившись за спиной
возницы, этот воин тени ударами ног сбросил с помоста лучников и выдохнул
струю пламени в лицо ополоумевшего от ужаса "водителя кобылы". Несчастный
кубарем скатился на землю и помчался по улице, вопя: "Нечистый! Нечистый!"
и обгоняя собственных коней. "Посланец ада" мгновенно подхватил вожжи и
прокричал на родном демоническом наречии: "Эх, залетные! Но, пошла,
родимая!"
Повозка, влекомая испуганными лошадьми, окутанная клубами серного дыма, с
грохотом понеслась по улице. В это же время я, расслабив мышцы рук и
позволив путам слегка ослабнуть, рывком освободился от ремешков и,
повернувшись так, чтобы одна моя нога зацепила голень палача, второй нанес
ему удар под колено. Палач, сбитый с ног "ножницами", раскинул руки,
пытаясь удержать равновесие, и, падая, выронил меч. Мчась на этой адской
колеснице и вращая меч "вокруг себя" для устрашения почтенной публики, я с
грустью думал о своей окончательно погубленной в глазах англичан
репутации. Ибо трюк с моим освобождением с этого момента намертво
впечатался в лондонский фольклор.
  - Сейчас будет дом с галереей над улицей! - крикнул Лис, оборачиваясь ко
мне и срывая с себя тэнгу"Маска в виде ужасной фантастической личины,
используемая ниндзя для устрашения противника.". - Прыгаем туда, дальше
уходим по крышам. За городом нас ждет отряд!
  Обещанный дом не заставил себя долго ждать. Галерея стремительно
надвигалась на нас.
  - Прыгай! - заорал Лис, подскакивая и цепляясь за торчащую балку и
подтягиваясь на руках.
  Последовав его примеру, я начал карабкаться наверх вслед за Рейнаром.
  - Там впереди будет стена, внизу два кирпича выбиты, - перескакивая с
балки на балку, инструктировал меня он. - Оттуда можно дотянуться до
соседнего окна, а с него - перепрыгнуть на край стены...
  Не дожидаясь ответа, Лис продолжал свой бег. Над нашими головами
просвистело несколько стрел.
  - Черт! Эти уроды очухались раньше, чем я предполагал! - на ходу выругался
Сережа. - Быстрее, Капитан, не мешкай! Двигай поршнями!
  Одним гибким движением Лис проделал все указанные им операции и,
очутившись на стене, скрылся за ее зубцами.
  - Скорее! Скорее, Капитан! - донеслось оттуда. Я попробовал так же
элегантно повторить его трюк, и скорее всего мне бы это удалось... Но в
тот момент, когда я дотянулся до указанного Лисом окна, трехфутовая
стрела, пронзив мое любимое правое плечо, пригвоздила меня к дубовому
ставню. Что и говорить, положение было более чем дурацкое - выдернуть
стрелу я не мог, так как второй рукой изо всех сил пытался удержаться за
переплет окна.
  Намертво сжав зубы и стараясь не орать от боли, я висел, словно бабочка,
пришпиленная юным натуралистом, лихорадочно пытаясь сообразить, что же я,
собственно говоря, должен делать дальше. Неизвестно, долго ли пришлось так
висеть, потому что, несмотря на радостные крики толпы, никто не спешил
снимать меня, но тут в полураспахнутое окно просунулись две коричневые
жилистые руки, с силой сломавшие древко стрелы и моментально втащившие
меня вовнутрь. Резонно предположив, что вплоть до очередной попытки казни
мне думать не о чем, я с облегчением потерял сознание.
  ...Глаза дракона, уставившиеся на меня с вежливым безразличием, не
выражали ничего, кроме смертной тоски. Он тяжело вздохнул и поднял
голову... Я знал, что за этим последует: его поведение не отличалось
разнообразием - последние две недели почти каждую ночь он сжигал меня с
завидной регулярностью.
  - Постой! - крикнул я, пытаясь остановить чудовище. - Охота тебе на меня
каждый раз огнем пыхать? Ты же знаешь, я все равно возвращаюсь!
  - Плохо мне... Одиноко... - ответил дракон, отворачиваясь. - Шел бы ты
отсюда, рыцарь, подобру-поздорову.
  Чья-то нежная рука ласково гладила меня по лицу. "Не может быть, чтобы это
был палач... да и дракон вряд ли", - лениво подумал я, все еще не до конца
выныривая из состояния горячечного бреда.
  - Эй, Капитан, куда ты пропал? Тебя что, опять подстрелили? - услышал я
тревожный вопрос своего друга.
  - Да, Лис, ты угадал. Стрела в любимое плечо. А где я, сейчас посмотрю, -
медленно ответил я, с трудом открывая глаза.
  Из всех знакомых мне в этих местах лиц увиденное мною меньше всего ожидал
встретить в Лондоне. - Я у Лауры, - передал я.
  - Что еще за Лаура? Тоже мне Дон Жуан! Повторяю, ты где? - нервно взвился
Лис.
  - У нашей подопечной, - спокойно пояснил я ему. Сладкое дремотное
состояние не покидало меня, говорить не хотелось.
  - А она-то что здесь делает? - после довольно длительного замешательства
удивленно спросил Рейнар. - Мы же ее отправили на север!
  - Пока не знаю, но мне почему-то кажется, что здесь я в безопасности.
  - Хорошо. Я оставляю тебя тут, а сам пока возвращаюсь к нашим. Потому как
ночевать в Лондоне у меня почему-то нет никакой охоты. Выздоравливай! - В
голосе моего напарника звучала искренняя забота.
  - Спасибо. До связи.
  Я вдумчиво обвел глазами полутемное помещение, в котором находился.
Несомненно, это была лучшая спальня, в которой мне доводилось болеть. Во
всяком случае, со дня моего появления здесь. И сестра милосердия,
заботливо склонившаяся надо мной, была, несомненно, самая лучшая. И уж во
всяком случае, самая красивая.
  - Я так рада видеть вас! - всхлипывая и утирая слезы, заговорила со мной
Лаура-Катарина. - Я о вас так много
думала!
  - Я тоже рад вас видеть, моя маленькая принцесса. Вы сами не подозреваете,
насколько, - ответил я, силясь улыбнуться. - Однако что вы делаете здесь?
  - Вот только не надо читать мне мораль! - гордо выпрямляясь на табурете,
начала оправдываться принцесса
Арагонская. - Мы не доехали до Грейсфорда! Мы с вашей сестрой...
  - О Боже! - простонал я. - Что она опять натворила?
  - Не смейте о ней так говорить! Она такая милая девушка, а вы ее все время
обижаете! - неожиданно встала на защиту Инельги каталунская принцесса.
  Я тихо застонал и обессиленно закрыл глаза. Вариант, что эти две милые
барышни успеют стать подругами, мною как-то не рассматривался.
  - Мы с вашей сестрой посоветовались и решили, что сначала для блага Англии
нам нужно заехать к графу Солсбери, - затараторила Лаура и, заметив мою
удивленную реакцию на упоминание о "благе Англии", пояснила: - Чему вы
удивляетесь? Ведь я - графиня Грейсфорд!
  Я, кажется, догадывался, откуда появился у этой дочери Арагона неистовый
английский патриотизм...
  - Ну а здесь-то вы как оказались? - продолжал дознаваться я.
  - Из разговора с вашим родственником Невиллом я узнала, что ему нужен
надежный человек в Лондоне, который смог бы поставлять ему сведения о том,
что происходит в столице, - мило щебетала моя спасительница. - Ну вот я и
вспомнила об этом небольшом отеле*, принадлежащем Арагону вот уже
пятьдесят лет, и предложила свою помощь. Граф сначала отказывался, говоря,
что это очень опасно, но мы с Инельгой...
  Я ужаснулся. Принцесса с нескрываемым торжеством посмотрела на меня и
гордо закончила фразу:
  - ...Уговорили его, что лучшей кандидатуры все равно не сыскать!
  - Это действительно очень опасно, - пытаясь быть как можно более
убедительным, проговорил я.
  - О, ничуть! - Лаура беспечно махнула рукой. - Смотрите сами: должна же я
наконец принести свой омаж законному королю?
  - Должны, - отозвался я.
  - Но принц Джон еще не коронован. Вот я и жду в этом кастильо"* Кастильо -
по-испански "замок".", когда же он наконец станет королем. Замок, как я
уже говорила, принадлежит Арагону, с которым Его Высочество вовсе не
желает портить отношения, - вновь принимаясь гладить меня по голове,
успокаивала меня принцесса. - Еще более он не желает портить отношения со
мной... - хитро добавила она, взирая на меня с простодушным кокетством. -
Принц Джон бывает здесь каждую неделю, снабжая меня самыми свежими
сведениями, и охотно бывал бы здесь чаще. Но с тех пор, как леди Джейн
Эйстон была объявлена его законной супругой, большую часть времени он
проводит в Венджерси, - с нескрываемым злорадством промолвила она. - А от
всех прочих неожиданностей меня здесь бережет сильный отряд грейсфордских
и арагонских рыцарей.
  Я понял, что мне все равно не переубедить маленькую подпольщицу.
  - Постой, а как ты передаешь сведения на север? - спросил я, заранее
интересуясь возможностью связи с армией Уильяма Солсбери.
  Лаура-Катарина с законной гордостью пояснила:
  - Здесь милях в десяти от Лондона есть небольшое имение Снейлон Хиллс
("Улиточный холм" - автоматически перевел я для себя это странное
название). Оно принадлежит невесте одного из рыцарей отряда Инельги. Мне
постоянно доставляют молоко из этого имения, и по какой-то случайности там
же нашел себе пристанище весь отряд баронессы Шангайл вместе с ней самой.
  - Ну и когда ожидаются ближайшие поставки молока? Принцесса звонко
рассмеялась:
  - Разумеется, завтра с утра. Ведь молоко должно быть свежим!
  Я вздохнул.
  - Что ж, надеюсь, моя рана завтра уже позволит изобразить из себя
туповатого молочника. - Поддерживая атмосферу веселости, я скроил
простецкую рожу и, растягивая слова, залепетал: - Что вы, господин
стражник, да какой же я рыцарь? Я и меча-то в руках держать не умею.
Молочники мы тутошние...
  Лаура почему-то не поддержала шутку и возмущенно фыркнула:
  - Никуда вы завтра не поедете! Я осмотрела вашу рану. Она ужасна!
  По роду своей деятельности мне довольно часто приходилось иметь дело с
подобного рода травмами. Сегодняшняя рана была, безусловно, неприятна, но
ужасной ее назвать было никак нельзя. Недели две-три покоя и ухода - и от
нее остался бы только едва заметный шрам. Но, похоже, Ее Высочество мои
доводы не очень-то интересовали - она твердо решила вылечить меня не
менее, чем за месяц.
  - Я вам приказываю! - стараясь изо всех сил казаться грозной, прикрикнула
она на меня. - Любое движение может повредить вам!
  - А такое? - Я неожиданно сгреб девушку в объятия и шутливо поцеловал ее в
нос.
  Помедлив ровно столько, сколько предписывали приличия, она с достоинством
освободилась, а потом, наклонившись надо мной, осторожно поцеловала меня в
губы.
  - Такое - не может, - лукаво ответила маленькая принцесса. - Однако пора
заняться лечением! - вновь напуская на себя строгость, заявила она.
  - Ну, если таким, то я готов не выздоравливать до второго пришествия, -
все еще ощущая сладостный вкус е„ губ, мечтательно проговорил я.
  - Ну-у нет! - забавно морща нос, хитро протянула Лаура и, обратившись к
двери, позвала: - Присцилла!
  Я обреченно откинулся на подушки и застонал от безысходности. В комнату
посланцем грубой действительности промаршировала статс-дама Ее Высочества,
держа в руках серебряное блюдо с неисчислимым количеством баночек, фляжек
и коробочек разнообразных размеров. Бесстрастное обычно лицо сарацинки
сейчас было полно садистского удовлетворения.
  - Это что, все мне? - безнадежно спросил я.
  - Да! - злорадно прокаркала Присцилла. Смирившись со своим тяжким жребием,
я безропотно отдал себя в руки моих лекарей.
  Я не скажу, что это было самой страшной пыткой в моей жизни, но и
удовольствия процесс лечения мне доставил крайне мало. Безропотно глядя,
как мою бренную плоть натирают очередным дьявольски пекучим
чудодейственным зельем, я, чтобы хоть как-то развеяться, вызвал Лиса.
  - Сережа, - промычал я по мыслесвязи, - вот ты меня бросил, убежал, а меня
здесь мучают, измывательски измываются.
  - А нечего было под стрелы подворачиваться, - резонно заметил д'Орбиньяк,
- вот теперь страдай.
  - Я и страдаю, - грустно ответил я.
  - Вот и правильно. А я тем временем в Гастингс съезжу.
  - Да-а, - продолжал жаловаться я. - В Гастингсе хорошо, там Меркадье... Ну
ничего, вот приедет завтра утром Инельгердис меня молоком отпаивать, я ей
расскажу, как ты меня на растерзание этой фурии оставил. - Я крупным
планом продемонстрировал Присциллу, с маниакальным упорством втиравшую в
меня бальзам.
  Лис круто остановил коня.
  - Твоя сестра здесь? - заинтересованно произнес он.
  - Что?! Здесь? Нет, здесь ее нет. Иначе она из милосердия, пожалуй, добила
бы меня. Инельга со своими головорезами партизанит в окрестностях Лондона.
База у нее в каком-то имении Снеилон Хиллс. Десять миль на север от
столицы, - значительно добавил я.
  - Очень кстати! - оживился Лис, разворачивая своего скакуна. - Я совсем
забыл! Нам как раз нужно установить связь с армией Солсбери. Как ты,
кстати, назвал это имение?
  - Снеилон Хиллс.
  - Вот и славно. Сестричке от тебя привет передавать?
  - Ага, скажи, чтоб взбитых сливок передала. Ты не очень-то там
рассиживайся: Малыш Эд по тебе небось совсем истосковался, - напутствовал
я Рейнара.
  - Капитан, какой ты зануда! Чем больше тебя узнаю, тем больше убеждаюсь:
лучшее, что в тебе есть, - это твоя сестра. Все, пока! Жди сливки!
  Вдоволь налюбовавшись моими мучениями, Присцилла Харибда собрала свой
пыточный арсенал и, напоследок оценив меня своим взглядом, убралась из
комнаты. Между тем маленькая арагонская принцесса вытащила на середину
моей палаты какой-то странный трехногий шандал и, разведя в нем огонь,
бросила туда несколько щепоток неизвестного мне пахучего зелья.
  - Закройте глаза, мой дорогой рыцарь, - нежно попросила она. - Самое
важное для излечения - это достижение гармонии эфирного тела с телом
материальным. Расслабьтесь, пусть вас ничего не беспокоит. Об остальном я
позабочусь сама.
  И тут она запела... Я невольно вспомнил свои жалкие вокальные потуги в
первое утро нашего знакомства, и мне почему-то стало невообразимо стыдно.
Лаура пела заклинания на каком-то неизвестном мне языке: ее чарующий,
глубокий голос то взмывал вверх на невероятно чистых и высоких нотах, то,
опускаясь вниз, проникал, казалось, в самую душу. Если и существовали
когда-то на свете мифические сирены, то их пение наверняка не могло быть
чудеснее. Мне представлялось, что я плыву, мягко покачиваясь на невидимых
волнах, и я уснул, так и не исполнив своего обещания зайти вечером к
тюремному священнику побеседовать о своих грехах.
  Когда я проснулся, было уже довольно позднее утро, а может быть, ранний
день. Мое самочувствие не внушало опасений, однако это не остановило
медперсонал этой импровизированной клиники в его неудержимом порыве
поставить меня на ноги в течение ближайших пяти лет. Через пару часов я
уже чувствовал себя безмерно уставшим от шквала забот, обрушившихся на мою
бедную особу.
  - Ну что, молоко сегодня привозили? - поинтересовался я.
  - Привозили, - ответила Лаура. - Инельга передала для вас горшочек сливок.
Ума не приложу, как она узнала, что вы здесь?
  С удовольствием уплетая лакомство, я пояснил:
  - Этот пароль означает, что наш друг д'0рбиньяк добрался до нее
благополучно.
  Лаура удивленно приподняла брови.
  - Да, кстати! - с деланной озабоченностью заговорила принцесса. - Вам
придется забыть об идее перевоплотиться в молочника и выбраться отсюда
незамеченным. Вокруг замка у каждого входа полно стражников. Лорд-мэр
Лондона уже просил меня об аудиенции, но я ему отказала, - беспечно
сказала принцесса.
  Это были дурные вести. Значили они одно - мне необходимо было как можно
скорее покинуть этот гостеприимный кров. Ибо, несмотря на благоволение со
стороны будущего короля Англии к наследнице Арагонского престола, в один
прекрасный момент замок мог просто-напросто тихо сгореть со всеми его
обитателями. Что, учитывая мою дивную репутацию среди лондонцев, не
вызвало бы даже пересудов и кривотолков.
  Итак, мне вновь предстоял побег... Оставалось только придумать каким
образом. Проводя время в грустных размышлениях на эту тему, я пытался
поддерживать непринужденный разговор с моей очаровательной собеседницей.
Сквозь раскрытые ставни до нас доносился уличный шум дневного Лондона -