в  вате  локона.  Со  щипцами  он 
управляться не привык, поэтому только с четвертой  попытки  ему  удалось 
подхватить лишь один волосок. 
   Он опустил  его  кончик  в  пузырек,  достал  каплю  буровато-красной 
жидкости, не забыв при этом произнести: "Фулф те уолкерс нозе  арбитрари 
гроттл". 
   Описал одной рукой круг, покрутил пальцами второй. 
   Со словами "Каг снорт раффл тамб" коснулся капелькой дерева. 
   Замер, ожидая появления искры. 
   Ничего не произошло. Густая жидкость  так  и  осталась  капелькой  на 
серебристом дереве. 
   Он, однако, не отпускал волосок, пока не затекла рука. И  лишь  тогда 
положил щипцы на стол. 
   - Не получилось, - вздохнул он. Тетеран пристально смотрел на него. 
   - Мальчик мой, а ведь ты уникум. Забавный, но уникум. 
   Думери мигнул. 
   - О чем вы? 
   - Такие, как ты, встречаются исключительно редко. Ты абсолютно  лишен 
каких-либо магических способностей. 
   Первый раз Думери  мигнул  от  изумления,  второй  -  чтобы  сдержать 
наворачивающиеся на глаза слезы. 
   - О чем вы? - повторил он. 
   - Юноша, сначала я проверил тебя этим кинжалом, - пояснил Тетеран.  - 
Когда я коснулся твоего лба, он должен был засветиться  зеленым  цветом. 
Будь у тебя талант - стал бы золотым, а если бы боги  хотели,  чтобы  ты 
стал одним из величайших чародеев, - слепяще-белым. Ты  все  видел  сам: 
несколько синих бликов, и кинжал остался холодным, как железо. 
   Думери смотрел на него, предчувствуя, что за этим последует. 
   - Я подумал, что не правильно произнес заклинание или где-то  ошибся, 
- продолжал Тетеран, - поэтому предпринял  еще  одну  попытку,  перенеся 
кинжал от головы к сердцу, но результат не изменился. Что  ж,  решил  я, 
возможно,  ты  -  особый  случай.  И  дал  тебе  шанс  самому  сотворить 
заклинание. Я взял волосок и каплю крови обезглавленного убийцы, кусочек 
помоста, на котором он умер, и произнес одно из самых простых  известных 
мне заклинаний. Ошибиться в  нем  просто  невозможно,  но  тебе  удалось 
ошибиться во всем! Слова, интонации, жесты - все  не  так!  Даже  вторую 
строфу ты произнес слишком  поздно.  Используя  составляющие  с  высоким 
энергетическим потенциалом, которые уступают разве что крови дракона, ты 
не смог даже высечь искры. Все впустую. 
   - Но... - начал Думери. 
   - Это потрясающе! - Тетеран покачал головой. 
   - Испытайте меня еще  раз!  -  воскликнул  Думери.  -  Пожалуйста!  Я 
справлюсь, клянусь вам! 
   Тетеран коротко посмотрел на него, потом пожал плечами. 
   - Давай. 
   Борясь со слезами, Думери подхватил щипцами еще один волосок. 
   Может, подумал он, магия не сработала, потому что он не знал,  с  чем 
имеет дело. Волосы и кровь обезглавленного убийцы! Боже ты мой!  По  его 
телу пробежала дрожь. 
   Он окунул волосок в буровато-красную жидкость, достал его. 
   - Pfah'lu gua'akhar snuessar bitrarhi grauk'l, - наставлял его маг. 
   - Фол оогах экер снозер бид рори гракл, - повторил Думери. 
   Он пристально наблюдал за жестами Тетерана и изо всех сил старался  в 
точности скопировать их. 
   - Khag s'naur t'traugh flethaum. 
   - Кон сонар ту троу  фил  тем,  -  произнес  Думери  перед  тем,  как 
коснуться капелькой крови куска помоста, на котором умер убийца. 
   Опять ничего не произошло. Думери разочарованно смотрел на деревяшку. 
   Тетеран начал что-то говорить, и тут Думери взорвался: 
   - Дайте мне попробовать другое заклинание! Это слишком сложное, чтобы 
начинать с него. Давайте попробуем другое! 
   - Это простое заклинание, мальчик, - покачал  головой  маг,  а  когда 
Думери попытался возразить, поднял  руку,  предлагая  ему  помолчать.  - 
Очень простое. Но, если хочешь, давай попробуем другое. 
   Думери кивнул. 
   С Первым гипнотическим Фелиджуна Думери справился  ничуть  не  лучше, 
чем с Радужной забавой Холдейна. Составляющие были попроще:  всего  лишь 
щепотка пыли, собранная с пола, да и  фраза  покороче,  даже  не  фраза, 
всего одно слово, но и тут Думери потерпел неудачу. 
   - Посмотри правде в  глаза,  мальчик,  -  сказал  ему  Тетеран  после 
третьей неудачной попытки. - К магии у тебя способностей нет. Учить тебя 
чародейству все равно  что  пытаться  сделать  менестреля  из  человека, 
лишенного слуха. Стыдиться этого не надо: таким уж создала тебя природа. 
Дело не в том, что ты не можешь повторить слово или жест.  К  сожалению, 
магия тебя не любит. Ты ее не чувствуешь, вот она и  избегает  тебя.  Не 
пойму, в чем причина, но это так. Поверь мне, я знаю, что говорю. 
   Думери смирился с поражением. И по  знаку  Тетерана  слез  со  стула. 
Последовал за магом в приемную, где  Дорэн  сидел  у  камина,  глядя  на 
огонь. 
   Маг заговорил, как только Дорэн повернулся к нему. 
   - К сожалению, сэр, я не могу взять вашего сына в ученики. 
   На лице Дорэна отразилось недоумение. 
   - Он хороший мальчик, - пояснил Тетеран, - но  к  магии  у  него  нет 
абсолютно никаких способностей. Так что чародеем ему стать  не  суждено. 
Но это не значит, что он не добьется успеха в чем-то другом. 
   Думери стоял рядом с магом, понурив голову, словно побитая собачонка. 
   - Вы уверены? - спросил Дорэн Тетерана. 
   - Совершенно уверен. 
   - Что ж, позвольте поблагодарить  вас  за  то,  что  вы  уделили  ему 
столько времени. - Дорэн посмотрел на серебряный  поднос  и  хрустальный 
стакан. - И за ушку тоже. Отличная ушка, а в  такой  день  выпить  ее  - 
только на пользу. 
   - Благодарю вас, сэр. - Тетеран чуть поклонился. - Еще раз  извините, 
что не могу взять вашего мальчика. 
   - Ничего страшного, я уверен, что мы найдем ему место.  -  Он  махнул 
рукой в сторону двери. - Пошли, Думери. 
   Думери не пошевельнулся. 
   - Пошли, Думери! - повторил его отец. 
   - Это несправедливо! - внезапно вскричал  Думери,  не  сдвинувшись  с 
места. - Несправедливо! 
   Дорэн глянул на Тетерана, который сочувственно пожал плечами. 
   - Я знаю, Думери, это несправедливо, но мы ничего  не  можем  с  этим 
поделать. Пошли. 
   - Нет! Он не дал мне шанса показать, на что я  способен!  Так  быстро 
произносил слова, что я не мог их разобрать! 
   - Думери, я уверен, что чародей не пытался завалить тебя.  Ему  очень 
нужен ученик, и он не стал бы отказывать  тебе  без  веской  причины.  А 
теперь пойдем домой. Там и решим, что делать дальше. 
   С неохотой Думери последовал за отцом. 
   На улице отец повернулся к сыну. 
   - Что ж, раз с магией ничего не вышло, ты должен  еще  раз  подумать, 
какую тебе выбрать профессию. 
   - Нет, - возразил Думери. - Не буду думать. Я хочу стать чародеем! 
   Дорэн долго смотрел на сына. 
   - Чародеем тебе не быть. Ты же слышал, что сказал Тетеран. 
   - Мало ли что он сказал. Тетеран - не  единственный  чародей  в  этом 
городе. 
   - Не единственный, - согласился Дорэн, -  но  хороший,  знающий  свое 
дело. Не упрямься, парень, тебе придется подыскивать другую профессию. 
   - Нет, - стоял на своем Думери. - Я хочу стать  чародеем  и,  клянусь 
всеми богами, сделаю все, чтобы стать им! 
   - Чародеем тебе не быть, - отрезал отец. Упрямством-то  сын  пошел  в 
него. 
   Думери не ответил. Больше спорить не хотелось. Во  всяком  случае,  в 
тот самый момент. 
  
Глава 4  
  
   Ему потребовалось целое шестиночье, чтобы  убедить  отца  предпринять 
вторую попытку. На  этот  раз  они  отправились  к  молодой  волшебнице, 
которую звали Золотоволосая  Зата.  Ее  волосы  действительно  оказались 
золотыми (отец назвал ее блондинкой). Такие женщины встречались в Этшаре 
исключительно редко, даже в порту. 
   К сожалению, визит к Зате окончился  с  тем  же  результатом,  что  и 
общение с Тетераном. Думери не прошел испытания. Его  попытки  сотворить 
простейшие заклинания окончились полным провалом. 
   - Мне очень жаль, но таланта у тебя нет, -  сказала  Зата  Думери.  - 
Некоторые люди рождаются с ним, как с зелеными глазами  или  каштановыми 
волосами, но тебя природа обделила. 
   - Но разве я не могу этому научиться? - Мальчик едва не плакал. 
   Зата покачала головой. 
   - Нет, боюсь, что нет. Будь у  тебя  хоть  какие-то  способности,  их 
можно было бы развить, ты бы овладел несколькими заклинаниями,  пусть  и 
не очень сложными. Даже в этом случае тебе понадобились бы  годы,  чтобы 
стать чародеем. Но у тебя, Думери, их нет вообще. Ты один из тех  людей, 
которым никогда не стать магом. 
   Ему удалось сдержать слезы и не спорить с отцом по дороге домой. 
   Во всяком случае, в этот день ярко светило солнце. 
   После второй попытки отец уперся рогом.  На  магии  поставлен  крест, 
Думери должен найти себе другое занятие. 
   Думери вроде бы смирился, но попросил время на  раздумья.  Время  ему 
дали. 
   На следующее утро он сунул в карман все свои сбережения,  подарки  на 
дни рождения и  праздники  и  деньги,  которые  он  заработал,  выполняя 
поручения отца и его друзей, и ранним утром якобы пошел погулять. 
   На самом же деле он прямиком направился в квартал  Чародеев  и  начал 
ходить от двери к двери в надежде, что хоть  кто-то  да  возьмет  его  в 
ученики. 
   За этим занятием он и провел весь длинный день и даже вечер. В  итоге 
от его накоплений осталось несколько медных монеток, поскольку каждый из 
тех, кто соглашался проверить его, брал  деньги  за  потраченное  время. 
Думери отказали все: ворлоки, демонологи,  теурги,  ведьмы.  У  него  не 
обнаружилось никаких способностей ни к одной  из  разновидностей  магии, 
кроме,  возможно,  колдовства.  Единственная  колдунья,  с  которой   он 
столкнулся, не стала просить  его  творить  заклинания,  но  оглядела  с 
головы до  ног  и  задала  несколько  необычных  вопросов,  связанных  в 
основном со счетом и маловероятными гипотетическими ситуациями. 
   Наконец и она покачала головой: 
   - Извини, но мне ты не подойдешь. 
   К тому времени Думери уже  устал  спорить.  Он  кивнул,  поблагодарил 
колдунью и вышел на улицу. 
   Бродя по кварталу Чародеев, он дважды наталкивался на  Тетерана-мага, 
куда-то спешащего по своим делам, и всякий раз  нырял  в  дверную  нишу, 
чтобы не попасться ему на глаза. Он боялся,  что,  увидев  его,  Тетеран 
скажет что-нибудь обидное. 
   А у Думери и так на душе скребли кошки. 
   Какое  право  имеет  этот  Тетеран,  думал  Думери,  так  уверенно  и 
самодовольно вышагивать по улицам после того, как он загубил его  жизнь! 
Это же несправедливо. 
   Если бы только он  мог  отомстить!  Как  ему  хотелось  найти  способ 
отплатить Тетерану той же монетой, отказав магу в чем-либо. 
   Мог ведь этот мерзкий старик взять его в ученики хотя бы на несколько 
дней, чтобы посмотреть, не разовьются ли его способности. 
   Думери понимал, что вновь обращаться  к  Тетерану  не  имеет  смысла: 
чародей четко обозначил свою позицию и  не  стал  бы  ее  менять,  чтобы 
угодить избалованному мальчишке. 
   Разумеется, Думери не считал себя таковым.  Только  он  заметил,  что 
любая его просьба, обращенная к взрослым, встречалась в штыки.  Взрослые 
видели в нем богатого изнеженного барчука. Объяснение  такому  поведению 
он нашел следующее: вышеозначенные взрослые воспитывались  далеко  не  в 
богатстве, а потому просто завидовали ему. 
   Думери и сам предпочел бы воспитываться в бедности. Хотя бы для того, 
чтобы ему не завидовали. И  куда  с  большим  удовольствием  надевал  бы 
старую одежду, которую можно выпачкать, а не туники из дорогого бархата, 
которые всегда давала ему мать. Да, ему пришлось бы жить в  квартире,  а 
не в отдельном доме, и у него не было бы собственной комнаты, но что  из 
этого? Делить одну комнату с братьями даже веселее. 
   Разумеется, ему не хотелось бы быть совсем бедным и спать на  Площади 
Ста Футов,  но  на  жилье  в  многоквартирном  доме  он  бы  согласился. 
Согласился бы? 
   Скорее всего. А если уж ему суждено родиться богатым, то почему он не 
аристократ? Разве плохо жить во дворце Правителя? 
   Впрочем, Думери понимал, что все это досужие рассуждения. Он  родился 
в семье богатого купца, и никуда ему от этого не деться. 
   Вздохнув, он проследовал дальше. 
   Когда его  деньги  и  силы  практически  иссякли,  да  и  большинство 
чародеев закончили рабочий день, Думери поплелся домой. 
   Его мать уже перемыла всю посуду и давно легла бы спать,  если  б  не 
дожидалась его возвращения. Она так рассердилась на Думери, что на  ужин 
дала ему лишь краюху хлеба, предложив запить ее водой. 
   Вот он и сидел в своей комнате, жевал хлеб, пил воду из  хрустального 
бокала, который сам достал из буфета на кухне, смотрел  в  выходящее  во 
двор окно и думал, как же ему жить дальше. 
   Про магию он мог забыть. То ли у него действительно не было  таланта, 
то ли Тетеран по какой-то ему  лишь  ведомой  причине  невзлюбил  его  и 
подговорил своих коллег дружно ему отказать. Так или иначе, в магию путь 
ему был заказан. 
   Во всяком случае, если он останется в Этшаре-на-Пряностях. А если ему 
уплыть куда-нибудь на одном из кораблей его отца? Может, он найдет более 
сговорчивых магов, скажем, в Этшаре-на-Песках или в Моррии, затерявшейся 
среди Малых Королевств. 
   Едва ли. Все знали, что Этшар-на-Пряностях - величайший  город  мира, 
его купцы - самые богатые, чародеи - самые могущественные, а Правитель - 
самый мудрый. 
   Да и в любом другом месте у него не будет отца, который  заплатит  за 
его обучение. 
   Значит, он должен забыть про магию и подыскать себе другое занятие. 
   Но какое? Насколько себя помнил,  он  всегда  хотел  стать  чародеем. 
Потому и не задумывался ни о чем ином. 
   А теперь, раз уж пришлось задуматься, кем же он хочет стать? 
   Разумеется, он мог пойти в ученики к какому-нибудь купцу или  лоцману 
то ли на корабле, то ли в гавани. Отец без труда определил бы его. 
   Или он мог податься в матросы,  дабы  со  временем  стать  капитаном. 
Командовать кораблем, бороздить моря - заманчивая перспектива. 
   А может, и нет. Морские капитаны,  которых  он  знал,  все  как  один 
отличались вспыльчивым характером и не так уж  любили  свою  работу.  Не 
стоило забывать про штормы и пиратов. Да, теоретически битвы со  штормом 
или пиратами полны  романтики,  но  Думери  помнил  капитана  Сеналлона, 
крупного, жизнерадостного мужчину, который  всегда  ерошил  ему  волосы, 
учил особо забористым ругательствам  и  показывал,  как  вязать  морские 
узлы. Он не  вернулся  из  рутинного  плавания  в  Этшар-на-Утесах.  Его 
корабль вышел в море и пропал. Потом говорили, что его потопили  пираты, 
но никто так и не узнал, что же в действительности с ним произошло. 
   Отец был в ярости не потому, что капитан Сеналлон погиб  и  его  дети 
остались сиротами.  Пропал  и  груз  корабля,  так  что  Дорэн-из-Гавани 
лишился товаров стоимостью в семнадцать фунтов золота. 
   Да, выходит, карьера моряка не  столь  уж  и  привлекательна.  Думери 
сунул в рот последнюю корочку хлеба. 
   Может, ему подождать и вступить в городскую гвардию? 
   В гвардию брали с шестнадцати лет, семья  Думери  хорошо  известна  в 
городе, так что накинуть себе пару лет не  удастся.  Следовательно,  ему 
придется ждать еще четыре года. А потом - жизнь в казармах  у  городской 
стены или в Полевом лагере. Он будет патрулировать стены  или  стоять  в 
карауле у ворот, а может, ходить по улицам и собирать налоги  для  лорда 
Азрада. Не очень веселая жизнь. Неудивительно,  что  в  гвардию  идут  в 
основном ученики-неудачники,  которых  мастера  выгоняют  за  воровство, 
неповиновение или  бестолковость.  Впрочем,  шли  туда  и  ученики,  чьи 
мастера умирали до того, как они заканчивали обучение. 
   Разумеется,  служба  в  гвардии  становилась  куда  интереснее,  если 
случалась война, но Этшар не воевал уже добрых двести лет. Великая война 
закончилась то ли в четыре тысячи девятьсот девяносто шестом,  то  ли  в 
девяносто восьмом году - Думери не был силен в истории и  совершенно  не 
запоминал дат. А потом вроде бы никаких войн и не было. 
   Война, конечно, дело увлекательное, но и опасное, а Думери  не  искал 
приключений на свою голову. Нет, он, разумеется, не считал себя  трусом, 
но не хотел  оказаться  в  ситуации,  когда  от  него  самого  мало  что 
зависело. Так что война его не привлекала. 
   Значит, отпадала и гвардия. 
   Что же тогда оставалось? 
   Работа на судоверфи, плетение канатов, пошив парусов, кузнечное дело, 
всяческие  магазинчики.  Грустно,  знаете  ли.  Лаяться  с  надоедливыми 
покупателями, ворочать тяжести, да еще получать за это сущие гроши. 
   Публичные дома Гавани приносили  много  денег,  неплохо  зарабатывали 
картежники,  игроки  в  кости,  но  Думери  очень  сомневался,  что  там 
требуются ученики. 
   Стать игроком... Однако рискованно. Можно  и  проиграть.  Боги  удачи 
своенравны, это известно и ребенку. Да и  проигравшие  могут  обидеться. 
Думери видел, как матрос получил перо в бок, играя в кости.  А  на  кону 
стояли-то всего четыре серебряные монетки. Сегодня он уплатил  магам  за 
потраченное на него время в два раза больше. 
   Матрос выжил, рана оказалась не слишком серьезной, но Думери не хотел 
подвергать себя такому риску. 
   Что же касается управления публичным домом... В двенадцать лет  такие 
мысли вызывали только отвращение. Да и  в  управляющие  попадали  другим 
путем. 
   Он вздохнул, допил воду. 
   Он должен что-то придумать,  но  сейчас  в  голову  не  лезло  ничего 
путного. Может, утром придет дельная мысль? 
   Думери поставил хрустальный бокал на  пол  у  кровати  -  утром  мать 
заберет - и тут же заснул. 
  
Глава 5  
  
   Когда  утром  солнечные  лучи,  густые,  как  мед,  и   теплые,   как 
мурлыкающая кошка, заполнили комнату Думери, он еще не  придумал,  какую 
ему выбрать профессию. 
   За завтраком он поделился своими проблемами с  матерью.  С  отцом  он 
поговорить не успел, потому что Дорэн ушел из дома на рассвете: один  из 
его кораблей отплывал рано утром, и он хотел убедиться,  что  весь  груз 
доставлен на борт. 
   - Ты можешь стать кем только захочешь. - Фалеа Фигуристая налила себе 
чашку чая. И добавила, прежде чем Думери успел возразить: 
   - Путь тебе заказан только в магию. 
   Он мрачно посмотрел на мать: 
   - Но я не знаю, кем я хочу стать. Десса прыснула.  Думери  смерил  ее 
суровым взглядом, и она отвернулась, не в силах стереть с лица ухмылку. 
   - Оглядись вокруг. - Фалеа Фигуристая поднесла чашку ко рту. - Может, 
что и найдешь. 
   - Где оглядываться? - спросил Думери. Его  мать  поставила  чашку  на 
стол, на ее лице отразилось недоумение. 
   - В Гавани я и так все знаю, - пояснил Думери. 
   - Гавань - это не все. Город-то большой. Почему бы тебе не сходить на 
рынки? 
   - На рынки? - Предложение заинтересовало Думери. 
   А Фалеа тут же встревожилась. Она вспомнила, может, чуть  позже,  чем 
следовало, что на Рынке  в  Гавани  набирают  желающих  поучаствовать  в 
безумных авантюрах, а Рынок на улице Нового канала - центр работорговли. 
   Не для того ее младший сын покинет отчий  дом,  чтобы  участвовать  в 
свержении какого-нибудь узурпатора трона в одном из Малых Королевств или 
записаться в ученики к  работорговцу.  К  работорговцам  она  относилась 
настороженно: едва ли они добывали  свой  товар  законным  путем,  да  и 
обращались  с  ним  более  чем  жестоко,  хотя  власти  и  клялись,  что 
работорговля находится под их неусыпным контролем. Будучи  женой  купца, 
она знала, сколь легко подкупить чиновника в Гавани, и  не  сомневалась, 
что и другие чиновники едва ли откажутся от взятки. 
   А  тут  еще  ореол  романтики,  которым  окружены  любые   авантюрные 
приключения, даже покупка и продажа рабов. Ореол, который может привлечь 
двенадцатилетнего мальчика.  Особенно  мальчика,  которого  интересовала 
магия, а не более приземленная и надежная профессия. Фалеа  решила,  что 
следует отговорить Думери  идти  на  эти  ры