олучил подвесной гамак и
только на камбузе, помогая коку готовить ужин, понял,  что  ему  удалось
осуществить задуманное. Удалось, несмотря на то, что его басне никто  не
поверил. Они не повесили его, как пирата, и не  выбросили  за  борт.  Он
плыл в Этшар, чтобы обрести там свое счастье и новый дом!
   Тобас улыбнулся. Его невезение, кажется, закончилось. Ему понадобился
корабль - и вот он! Ему понадобилась лодка - и он нашел ее!
   Вдруг улыбка растаяла. Лодку-то он украл! Ее уже подняли  на  борт  и
закрепили на палубе. Однажды,  пообещал  себе  Тобас,  когда  он  станет
богатым и могущественным, он заплатит той  парочке  и  за  лодку,  и  за
причиненные неудобства.
   Да и за цыпленка, если уж на то пошло.
 
Глава 5 
 
   Первой остановкой был Этшар-на-Песках. При виде города Тобас,  и  так
встревоженный незнакомым равнинным берегом, вдоль которого шел  корабль,
перепугался окончательно. Он и не думал, что город может оказаться столь
огромным. Юноша, конечно, понимал, что Тельвен - маленькая деревушка, но
Шан-наМоре представлялся ему чуть ли  не  столицей  с  населением  около
тысячи человек или немного больше.
   В Этшаре-на-Песках все население  Шана-на-Море  растворилось  бы  без
следа. Первые дурные предчувствия охватили путешественника, когда родные
зеленые  холмы  остались  далеко  позади  и  за  бортом  лига  за  лигой
потянулись бескрайние песчаные равнины. Тобас и не подозревал, что земля
может быть такой плоской. Он считал, что  весь  Мир  состоит  из  мягких
холмов, скалистых берегов и галечных пляжей, как и его родина.
   Даже Великий Маяк,  прежде  чем  Тобас  сумел  оценить  его  истинные
размеры, не нарушил  общего  впечатления.  Одинокая  здоровенная  башня,
возвышавшаяся над  этим  странным  плоским  миром,  казалась  смешной  и
неуместной. Когда показался купол дворца, а за ним - бесконечные красные
черепичные крыши домов, Тобас забеспокоился еще  больше.  Ряд  за  рядом
стояли на песчаном берегу дома. Лиги домов, мимо которых корабль шел  по
каналу, мимо Внешних Башен, Внешних Доков, Внутренних  Башен  до  гавани
Морские Врата.
   Даже запах в этом городе был пугающим. Тобас настороженно принюхался,
но разобраться в этой странной смеси так и не смог. Он неподвижно  стоял
у борта с багром в руках и тупо смотрел на берег. Да разве во всем  мире
наберется столько людей, чтобы заселить эти  дома?  Что  они  все  будут
делать? Где возьмут пищу? Ведь огорода здесь не разведешь?
   Пока юноша глазел на город, какой-то лихой рыбацкий баркас чуть  было
не протаранил борт корабля. Стоявший рядом с Тобасом  матрос  еле  успел
оттолкнуть  его  багром,  последними  словами   обругав   тельвенца   за
небрежность. Тобас вышел из оцепенения и попытался следить за акваторией
порта. Но здесь у него просто голова пошла кругом  -  только  в  Морских
Вратах судов было больше, чем во всех Свободных Землях Побережья, вместе
взятых.
   Это было уже слишком, и, когда корабль встал на якорь и все  желающие
сошли на берег, Тобас не сдвинулся с  места,  настороженно  таращась  на
шумные улицы.
   Через некоторое время к нему подошел капитан.  Два  дня  назад  Тобас
узнал, что его зовут Истрам, а судно  называется  "Золотая  Чайка"  (про
себя он упорно продолжал называть капитана капитаном и "Золотую Чайку" -
кораблем). Истрам без всяких предисловий спросил:
   - Ты здесь сойдешь?
   Тобас даже вздрогнул от неожиданности:
   - Э э... Нет... Если не возражаете, я бы предпочел остаться.
   Капитан пожал плечами:
   - Что ж, лишние руки мне не помешают - если ты в состоянии работать с
грузом. Да, кстати, ты мне еще не показал волшебство, которым владеешь.
   - Это магия огня. -  Тобас  машинально  положил  ладонь  на  рукоятку
атамэ. - Какая от этого может быть польза на корабле?
   Всю дорогу он отбивался от матросов, требовавших, чтобы юный  чародей
продемонстрировал свое искусство. Они так допекли его, что Тобас уступил
и  однажды  в  присутствии  всей  команды  сжег  койку  своего  главного
мучителя. После этого инцидента никто больше к нему  не  приставал,  но,
похоже, до капитана эта история не дошла.
   - Я зажигал бортовые огни. Что еще я мог сделать?
   - Нам не нужен чародей, чтобы зажигать  бортовые  огни!  -  В  голосе
Истрама прозвучало нескрываемое презрение.
   - А я и не прошу оплаты чародея! - огрызнулся Тобас.
   - Вот и хорошо! - Капитан неожиданно улыбнулся. - Потому  что  ты  ее
все равно не получишь. Ты пока что даже  не  отработал  сапоги,  которые
тебе дали, не говоря уж о провианте. Но я незлой человек, - если  хочешь
остаться, оставайся. Следующий порт - Этшар  Пряностей,  говорю  на  тот
случай, если ты захочешь сойти там на берег. А дальше все будет зависеть
от того, какой груз мы возьмем. Не исключено, что мы пойдем  обратно  на
запад.
   - Спасибо, сударь. - Тобас посмотрел на  свои  сапоги,  отданные  ему
одним матросом, которому они стали малы. Капитан совершенно прав. Он  их
действительно не заработал. Юноша вздохнул. Как же он  сейчас  далек  от
желанной легкой и сытой жизни!
   В порту они простояли два дня,  выгрузили  половину  мехов,  масел  и
прочих товаров, загрузили на их место свежую говядину и приняли на  борт
ворлока, который должен был заморозить мясо на время дороги. За эти  два
дня Тобасу пришлось переделать столько тяжелой работы, что, когда  трюмы
оказались снова забитыми до отказа, он был уверен, что  заработал  целую
сапожную мастерскую. Пару раз он серьезно подумывал о  дезертирстве,  но
вид и запах шумных улиц удержали  его  от  этого  шага.  Этшар-на-Песках
внушал ему ужас. Может быть, в Этшаре Пряностей окажется лучше...
   А еще он остался на корабле, чтобы поговорить  с  ворлоком  и,  может
быть, даже научиться  чему-нибудь  из  этой  странной  новой  магии,  не
требовавшей ни ритуалов,  ни  принадлежностей  чародейства.  В  конечном
счете работа на любом магическом поприще была очень выгодной.  Тобас  не
видел  причин,  мешающих  илону   Гильдии   Чародеев   познакомиться   с
ворлокством.
   Конечно, на корабле находился еще один представитель  племени  магов:
женщина в  белом,  стоявшая  тогда  возле  капитана,  оказалась  жрицей.
Теургом, как позже выяснил Тобас.  В  ее  обязанности  входило  защищать
корабль от пиратов и прочих неприятностей.
   Но юноша не собирался стать теургом. Он знал, что этому  предшествуют
долгие годы тяжелого ученичества, сопряженные с воздержанием  от  многих
радостей жизни, причем результат этого вида магии был  малопредсказуемым
и далеко не всегда надежным. К тому же  жрица  отказывалась  общаться  с
кем-либо, кроме капитана.
   Ворлокство  казалось  Тобасу  намного   интереснее.   Однако   темное
замкнутое лицо мага не располагало к общению, он явно  не  искал  ничьей
дружбы. Сам капитан Истрам, похоже, слегка побаивался этого человека,  к
которому, как и к жрице, никто не обращался  по  имени.  0н  был  просто
ворлок. Тобас даже сомневался, что у него  вообще  есть  имя.  Некоторые
ворлоки, кстати, даже не были людьми.
   Гамак ворлока повесили прямо в трюме.  Поближе  к  мясу.  Тобас,  как
помощник кока, обслуживал нелюдимого мага - три раза в день  таскался  с
тарелками вниз и обратно.
   Устроившись на отведенном ему месте, ворлок  ни  разу  ни  с  кем  не
заговорил и ни разу, ни при  каких  обстоятельствах,  не  поднимался  из
трюма наверх. Тобас предположил,  что  сохранение  заклятия  -  в  трюме
действительно было очень холодно, несмотря на яркое  солнце,  освещавшее
корабль со всех сторон, - требовало от  ворлока  концентрации  всех  его
сил.
   Путешествие в целом протекало спокойно, и  Тобаса  вполне  устраивала
такая жизнь. Ему не нужно было заботиться о пище и  крыше  над  головой.
Одежда, конечно, оставляла желать лучшего - у него было только  то,  что
на нем надето, но дважды за шестиночье он стирал свое барахлишко в общем
корыте.
   И все же корабельная жизнь с ее скученностью и тяжелой  работой  была
так далека от его представлений о счастье, а "Золотая  Чайка"  не  могла
заменить ему дом.
   В последнюю ночь плавания, когда судно обогнуло большой полуостров  и
двинулось на  северо-запад  по  Восточному  Проливу,  команду  разбудили
истошные вопли. Ворлок орал как резаный  или,  по  предположению  одного
судового остроумца, как крысами живьем  пожратый.  Тобаса,  больше  всех
общавшегося с ворлоком и  единственного  чародея  среди  присутствующих,
единодушно избрали делегатом в трюм, чтобы он пошел и посмотрел, что там
происходит.
   Пока Тобас спускался по лестнице, вопли стихли. Юноша остановился  на
последней ступеньке, крепко сжимая в руке лампу  и  собираясь  с  духом,
чтобы двинуться дальше.
   Фитиль мигал и коптил, Тобас хотел было  воспользоваться  "Триндловым
Огнем", чтобы сделать свет поярче, но, вспомнив взрыв в хижине  Роггита,
воздержался. Творить заклинание над чем-либо уже  горящим  было  опасно.
Кроме того, этот  слабый  огонек  может  случайно  погаснуть,  когда  он
попытается раздуть пламя. А кто  знает,  какие  ужасы  подстерегали  его
здесь во мраке.
   Наконец юноша собрал всю свою волю в кулак и прошел в угол, где  были
сложены мясные туши. Ворлок сидел в гамаке,  обхватив  руками  голову  и
упершись локтями в колени. При слабом свете лампы его длинные тощие руки
и ноги казались похожими на кости скелета.
   - Сударь? -  позвал  Тобас,  стараясь,  чтобы  голос  звучал  твердо,
несмотря на пронизывающий его ужас и  неестественный  холод,  царящий  в
этой части трюма.
   Ворлок поднял голову:
   - Прошу прощения, если потревожил тебя, дитя.  Мне  приснился  плохой
сон. Голос ворлока был низким и глубоким, а выговор  чуть  отличался  от
этшарского наречия, на котором говорила вся команда.
   Тобас подумал, что не так понял его:
   - Вы хотите сказать, что кричали во сне? Что это был всего лишь  сон?
Ворлок горько усмехнулся:
   - Да, всего  лишь  сон.  Издержки  моего  ремесла,  дитя,  -  ворлоки
подвержены кошмарам. Они начинают  мучить  нас,  когда  мы  работаем  на
пределе наших возможностей, как я во  время  этого  путешествия.  И  они
могут привести к.., ну, мы не знаем, к чему, но ворлоки, которых кошмары
начинают мучить  постоянно,  исчезают.  Я  вполне  мог  обречь  себя  на
подобный конец  ради  спасения  свежего  мяса  для  аристократов  Этшара
Пряностей. Ну да не бери в голову - это не  твои  проблемы.  Иди  спать.
Обещаю, что я больше тебя не побеспокою.
   Это была самая длинная речь,  произнесенная  ворлоком  за  все  время
путешествия, и она произвела на Тобаса огромное  впечатление.  Но  юношу
продолжало грызть любопытство. Чуть поколебавшись, он все же спросил:
   - А они обязательно будут повторяться, эти кошмары?
   - Если бы я знал, - ответил  ворлок.  -  У  меня  это  впервые  после
Сумасшедшей Ночи 5202 года. Ночи, когда ворлокство впервые пришло в этот
мир. До твоего рождения, я уверен. - Губы ворлока судорожно искривились.
- Мне не было необходимости учиться, дитя. Боги ли, демоны,  короче,  та
сила, которая принесла нам наше умение, отдала мне  его  сразу  целиком,
когда я был еще ребенком. Если бы ты  тогда  уже  родился,  ты  бы  тоже
получил его,  и  сейчас,  возможно,  тебя  мучили  бы  твои  собственные
кошмары. К счастью, ты опоздал. Теперь иди, досматривай свои  безобидные
сны, а меня оставь наедине с моими.
   Юноша послушно направился  к  лестнице,  стараясь  не  оборачиваться,
чтобы еще раз случайно не увидеть бледное, изможденное лицо мага.
   Теперь Тобас был абсолютно уверен, что никогда ни за  какие  коврижки
не станет ворлоком. Он останется чародеем. Это гораздо безопаснее,  хотя
иногда заклинания и выходят  из-под  контроля,  как  это  произошло  при
сочетании защитных рун и "Триндлова Огня". В конце концов он уже  освоил
зачатки мастерства,  имеет  атамэ  и  является  членом,  хоть  и  весьма
незначительным, могучей Гильдии Чародеев.  Все,  что  ему  нужно,  чтобы
стать настоящим чародеем, - освоить как можно  больше  заклинаний.  А  с
карьерой ворлока сопряжено слишком много опасностей, о которых он прежде
не знал и теперь не имел ни малейшего желания узнать.
   После ночного происшествия Тобас не сомневался, что переживает  самое
настоящее  приключение.  Разве  можно  было  сравнить  все,  что  с  ним
когда-либо случалось в  Тельвене,  с  вопящими  ворлоками  или  городами
наподобие Этшара-на-Песках. А насыщенная  событиями,  полная  трудностей
жизнь на корабле гораздо интереснее жизни на ферме. Не лучше,  а  именно
интереснее.
   Нет, одернул себя Тобас, он не хочет провести всю свою жизнь  в  море
или  в  поисках  приключений.  Разбогатеть  таким  образом  не  удастся,
обеспечить себе спокойную старость тоже. Что бы  там  ни  происходило  с
героями всяческих легенд и сказаний, приключения - опасная штука.  Убить
запросто могут. Нет, в Этшаре Пряностей он сойдет на берег и найдет себе
что-нибудь полегче и поперспективнее. Ясно, что в ученики его  никто  не
возьмет, но отработать обучение нескольким заклинаниям он сможет.  Потом
он начнет спокойно работать чародеем. И как  только  заработает  немного
денег, сразу же купит себе где-нибудь дом.
   С этой мыслью он уснул. Утром, помыв  посуду  после  завтрака,  Тобас
поднялся на палубу и чуть было не передумал.
   Этшар Пряностей оказался еще  больше,  чем  Этшар-на-Песках.  Правда,
береговая линия здесь была неровная и каменистая, местность -  холмистая
и совсем не похожая на жуткие равнины,  окружающие  Этшар-на-Песках.  Но
сам город тянулся по меньшей мере на целую лигу вдоль берега. И хотя над
ним не возвышался Великий  Маяк,  дворцовые  купола  не  возносились  до
немыслимых высот и вход в гавань не охраняли башни, в целом  строения  в
Этшаре Пряностей были выше, чем в Этшаре-на-Песках.
   Вместо одного гигантского маяка - два поменьше, вместо башен в гавани
Тобас увидел огромные башни городских стен, а вместо  дворца  -  склады,
многоквартирные дома и немыслимое количество магазинов.
   Запахи, долетавшие с берега, показались Тобасу еще  менее  знакомыми,
чем в Этшаре-на-Песках. Запах дыма и улиц перемешивался с запахом специй
и каким-то странным мускусным ароматом,  как  будто  весь  город  полили
духами, чтобы скрыть запах плесени.
   И все же он сойдет на берег именно здесь. Да и  капитан  сказал,  что
отсюда корабль  скорее  всего  повернет  на  запад.  Похоже,  это  самая
восточная точка, до которой можно  дойти  на  этом  судне.  Возвращаться
обратно Тобасу совсем не хотелось.
   Матросы сказали,  что  Малые  Королевства  лежат  по  другую  сторону
залива, за ними - восточная и южная оконечности Мира. Вряд ли там у него
будет больше возможностей найти свое счастье, чем в этом  городе  чудес,
который раскинулся на таких родных и прекрасных холмах. Здесь  наверняка
живет  полно  чародеев,  а  ему  нужен  всего-навсего  один  -   который
согласится  поделиться  несколькими  заклинаниями.  Как   только   Тобас
пополнит свои знания, сразу займется делом и построит  себе  новый  дом.
Может быть, не в самом Этшаре Пряностей, но где-нибудь - наверняка.
   С этими мыслями, едва  корабль  пришвартовался  у  Длинной  Пристани,
расположенной, по словам одного матроса, в  районе,  называемом  Гавань,
Тобас набросал коротенькую записку капитану,  в  которой  объяснил,  что
лодку он украл, и  как  можно  подробнее  описал  ее  владельцев,  чтобы
капитан, будь на то его воля, смог вернуть ее. Покончив  с  этим,  Тобас
собрал свои пожитки, глубоко вздохнул и сошел на берег, навсегда покинув
"Золотую Чайку" Истрама.
 
Глава 6 
 
   В  том,  что  Длинная  Пристань  действительно  была  длинной,  Тобас
убедился на собственном опыте. Она  тянулась  из  глубины  залива  вдоль
скал, огибала западный маяк и  разделялась  на  две  мощеные  дорожки  у
линий, обозначающей высоту прилива. Тобас выбрал  дорогу,  которой  явно
чаще пользовались, и  повернул  налево.  Запахи  и  шумы  города  быстро
заглушили соленый аромат моря и шелест прибоя. Весь Этшар пропах  рыбой,
жарящейся на тысячах городских кухонь, и  гнилью  постоянно  сырых  стен
домов. Но долетавший  откуда-то  тонкий  и  удивительно  стойкий  аромат
пряностей и духов придавал  атмосфере  города  налет  некой  болезненной
утонченности.  К  счастью,  вони  нечистот,  обычной  для   человеческих
поселений,  не  чувствовалось.  В  городе   явно   работала   прекрасная
канализация.
   Дорожка, по которой шел Тобас, свернула на восток  и  превратилась  в
улицу, тянущуюся вдоль набережной. По правой ее  стороне  шли  магазины,
таверны и публичные дома,  а  слева  шумело  море  с  редкими  доками  и
причалами на берегу.  Некоторое  время  Тобас  бесцельно  шагал  вперед,
осваиваясь с непривычным окружением.
   Его внимание сразу же привлекли Публичные дома,  что  в  общем-то  не
было  удивительным.  На  магазинах  и  тавернах  висели  яркие  вывески,
огромные стеклянные витрины так и  манили  к  себе  покупателей.  Но  от
вывесок  и  витрин  публичных  домов  у  непривычного  человека   просто
захватывало дух - на балконах этих заведений сидели, стояли и полулежали
красивые девушки - а на некоторых даже юноши  -  и  вовсю  рекламировали
свой товар, изредка заговаривая с потенциальными клиентами.  Таких  поз,
лиц, причесок Тобас прежде никогда не видел, не говоря  уже  об  одежде:
корсажи с глубокими вырезами на спине и груди; обтягивающие, как  вторая
кожа, юбки, соблазнительно облегающие бедра, длиною до  коленей.  И  все
это - из дорогой ткани, мягкой и блестящей, у некоторых даже  с  золотой
нитью.
   В Шане-на-Море тоже были бордели, но каждый раз, когда юноша  попадал
в город, у него не  хватало  времени  даже  сходить  посмотреть  на  эти
заведения, не то чтобы зайти. Да он никогда раньше туда и не  стремился.
Но здесь вновь прибывшему  было  трудно  не  обратить  внимания  на  эту
выставку. Некоторые девушки выглядели весьма аппетитное но у Тобаса  все
равно не было денег.
   Кстати, он отметил, что некоторые прелестницы, стоящие  на  балконах,
на самом деле были гораздо старше, чем казались на первый взгляд,  и  не
увидел, чтобы в эти дома кто-нибудь заходил или выходил оттуда.  Дела  в
борделях, по-видимому, шли неважно.
   Когда Тобас наконец остановился, прикидывая,  куда  же  ему  все-таки
пойти, он уже  потерял  из  виду  всех  своих  знакомых  по  кораблю.  А
обратиться за  советом  к  прохожим  юноша  не  решался.  К  тому  же  и
прохожих-то здесь практически не было. Большинство  причалов  пустовало,
да и портовые сооружения явно нуждались в  ремонте.  Юноша  подумал,  не
связаны ли пустые стапели и закрытые магазины  с  деятельностью  каперов
Свободных Земель. Может быть, это благодаря им  местная  торговля  несет
такие большие убытки?
   Тобаса передернуло. Если дело обстоит именно  так  и  ответственность
лежит на пиратах, в районе порта человеку с акцентом  Пиратских  Городов
может не поздоровиться.
   Он хотел было вернуться к ближайшему  борделю  и  спросить  дорогу  у
тамошних женщин, но не рискнул.  Вместо  этого,  дойдя  до  сравнительно
большого причала, выглядевшего не таким запущенным, как  все  остальные,
Тобас свернул направо и пошел по улице, ведущей к центру города.  Он  не
испытывал ни малейшего желания оставаться на набережной - уж кто-кто,  а
матросы точно обратили бы внимание на его  акцент.  В  городе,  в  толпе
приезжих шансов быть узнанным гораздо меньше.
   Юноша медленно  брел  вдоль  двух  длинных  кварталов,  состоящих  из
складов  и  магазинов,  торгующих  корабельными  снастями,   восторгаясь
размерами, великолепием и  возрастом  домов,  удивляясь  широким  прямым
улицам, и сам не заметил, как оказался на рыночной площади.
   В отличие от  береговых  магазинов  на  рынке  было  довольно  людно.
По-видимому,   проблемы   торгового   флота   дальше   порта   пока   не
распространялись. Оживленные группы  мужчин,  пестрые  стайки  женщин  и
детей передвигались  по  утоптанной  площадке,  громко  переговариваясь.
Воздух был н