, как струна, нервы, она подвергла бы сомнению самый
факт своего существования.
   В квартире царила тишина, шагов слышно не было.
   Включив фонарик, Элисон посветила по стенам. Мебель та же,  что  и  в
тот день, когда они заходили сюда  с  мисс  Логан.  Она  потянула  носом
воздух. Запах плесени усилился. Элисон потерла нос, чтобы не  чихнуть  и
повернулась к напольным часам. Их циферблаты покрывала пыль, стрелки  не
двигались. Он был  пуст  и  холоден,  двери  стенных  шкафов  нараспашку
раскрыта. Они тоже были пусты, если не считать старого дырявого зонта.
   Элисон повернула к  спальне.  Шаги  раздались  вновь.  Она  выключила
фонарь и вжалась в угол, боясь даже дышать. Казалось, комната  сжимается
вокруг нее. Эли-сои порывисто обернулась.  Она  оставила  входную  дверь
приоткрытой. Каждая клеточка ее тела стремилась скорее убежать отсюда  в
безопасное место. Но она не могла сделать этого. Спальня совсем рядом. А
там - шаги, ключ к ее кошмарам и, возможно, разгадка  тайны  исчезнувших
жильцов. Сжимая  нож,  она  осторожно,  шаг  за  шагом,  пробиралась  по
коридору, касаясь плечом стены.
   Шаги прекратились, раздался скрип.
   Элисон подошла к открытой двери спальни, выставив впереди  себя  нож.
Поначалу никаких признаков жизни она не заметила" С минуту она  постояла
в нерешительности, затем двинулась к едва различимой кровати. Из темноты
донесся слабый шорох, Элисон нажала кнопку на фонаре,  тот  не  работал.
Она с силой встряхнула его, батарейки звякнули, но лампочка не зажглась.
Элисон уловила краешком глаза какое-то движение; в темноте проскользнула
фигура и встала у окна, спиной к ней.
   -  Эй,  -  позвала  она  сдавленным  от  страха  голосом.  Ответа  не
последовало. - Эй, - повторила она.
   Фигура не пошевелилась и продолжала хранить молчание.
   - Что вам от меня надо?
   Никакого ответа.
   Элисон  медленно  приближалась  к  неясным  очертаниям  человека,  не
переставая взывать к нему. Голос ее то и  дело  срывался  на  плач.  Она
держала в вытянутой руке нож и в отчаянии трясла фонарь. Никогда в жизни
она не испытывала  такого  страха,  казалось,  еще  чуть-чуть  -  и  она
забьется в истерическом припадке.
   Подойдя к незнакомцу, она тронула его "а плечо.  Тот  повернулся,  но
лица его не было видно в темноте.
   - Кто вы? - жалобно вопрошала она, слезы катились по ее щекам. Фигура
сохраняла молчание и неподвижность.
   Элисон еще раз встряхнула фонарь. Яркий луч света  прорезал  темноту,
ударив прямо в глаза.., ее отца!
   Он был бледен как полотно; лицо превратилось в мертвую  маску.  Глаза
его едва не вываливались из орбит, губы раздулись. Синие вены  струились
под покрытой коростой кожей. Волосы его  превратились  в  колтун,  глаза
потускнели. Лицо, шею  и  руки  пересекали  гноящиеся  синие  шрамы,  из
которых сочилась прозрачная жидкость. И он был абсолютно голым.
   Тишину ночи пронзил ее отчаянный крик.
   В ужасе отпрянув, Элисон налетела на стену, не пере  ставая  кричать,
заметалась взад и вперед, луч фонаря плясал по стенам, описывая огромные
круги.  Вот  он  упал  на  разлагающееся  тело  отца,   который   упорно
приближался к ней, приволакивая частично парализованную правую ногу. Она
пятилась,  натыкаясь  на  мебель.  Луч  фонаря,  не  прекращавший   свое
хаотическое движение, выхватил из мрака кровать, на которой  развалились
в непристойной позе две голые жирные женщины. И наступила темнота.
   Элисон вбежала в гостиную, налетела на кресло и растянулась на  полу,
выронив фонарь. Он потух. В ушах ее раздавался звук надвигающихся шагов.
Кресло  повалилось  на  нее,   Элисон   судорожно   забилась,   стараясь
высвободиться.
   И тут захлопнулась приоткрытая входная  дверь.  Единственный  путь  к
отступлению  был  отрезан:  прямо  перед  ней  стоял   человек.   Эдисон
истерически заголосила, вскочила на ноги  и  бросилась  к  двери.  Одной
рукой он схватил ее за волосы, другой - уцепился  за  цепочку  распятия.
Элисон ткнула ножом куда-то в темноту.  Он  вонзился  в  крепкую  грудь.
Комнату наполнил душераздирающий вопль. Снова и снова она  вонзала  нож,
по руке ее заструилась кровь. Крики перешли в  предсмертный  хрип.  Тело
упало. Элисон бросилась к двери и выбежала на лестницу.

***

   Входная дверь особняка распахнулась; Элисон выскочила  на  улицу,  не
переставая кричать. Слетела вниз по мокрым каменным  ступеням.  Нож  она
где-то обронила. В соседних домах загорались окна, любопытные высовывали
головы, чтобы взглянуть, кто там так кричит. В ужасе вцепившись  в  свои
спутавшиеся волосы, Элисон неслась по лужам, то и дело падая, не в силах
удержать равновесие под порывами ветра. Так, падая на каждом  шагу,  она
добежала до конца квартала.
   Высоко над улицей старый священник неподвижно сидел  у  окна,  сложив
руки перед собой.
   Дождь не прекращался. дУЛ сильный ветер.
   Дом стоял темный и молчаливый.

Глава 13

   - Сюда, мэм.
   - Надеюсь, это не займет много времени.
   - Не могу ничего сказать, мэм.
   - Я должна увидеть ее.
   - Все зависит от человека, который сидит в этом кабинете, мам.
   Полицейский распахнул матовую стеклянную дверь с табличкой  "Больница
Беллевю. Полицейское дознание".
   - Спасибо, - сказала Дженнифер Лирсон, входя в комнату.
   - Посидите пока на скамье, - произнес полицейский официальным тоном.
   Кабинет был небольшим, скудно меблированным На сером  цементном  полу
валялись куски краски, отслаивавшиеся от стен. Мебель здесь была  старой
и обшарпанной. Вдоль стены стояла длинная коричневая  скамья,  слева  от
нее располагался некрашеный прямоугольный стол.
   Дженнифер присела на скамью.  Полицейский  закрыл  дверь.  За  столом
сидел коренастый человек с остреньким личиком. У него были черные глаза,
длинный нос с шишечкой на конце и  необычайно  тонкие  бесцветные  губы.
Старая мятая шляпа отлично гармонировала со слишком просторным для  него
пиджаком. Изо рта у человека свисала короткая изжеванная сигара. Рубашка
его была запорошена пеплом.
   Он улыбнулся Дженнифер, обнажив ряд острых,  как  у  грызуна,  зубов.
Видно было, что над его нижней челюстью изрядно потрудился  дантист.  Он
продолжал молча улыбаться, и Дженнифер заерзала на скамье, чувствуя себя
не очень уютно в этой голой комнате под  буравящим  взглядом  маленького
хорька.
   - Меня зовут Гатц, детектив Гатц, пишется через "т", -  гнусавый  его
голос неприятно резал слух.
   - Да, сэр, - ответила она, наблюдая, как натянутая улыбка  постепенно
сползает с его лица.
   - Я хотел бы поговорить с вами.
   - Да, сэр, - повторила она, нервно теребя пальцами складки на блузке.
   - Ваша фамилия - Лирсон? Дженнифер Лирсон?
   - Да.
   Он взял со стола лист бумаги.
   - Адрес: 51-я Восточная улица, дом 311. Профессия: фотомодель.
   - Да.
   - Понятно.
   - Я хотела...
   Гатц перебил се:
   - Надеюсь, детектив Ричардсон объяснил вам, в чем дело? - спросил он,
бросив взгляд на рослого полицейского, молчаливо возвышавшегося рядом.
   - Очень смутно, - ответила Дженнифер, помолчав.  -  Понятно.  Что  ж,
постараемся вместе прояснить ситуацию. Полагаю, вы знакомы с мисс Элисон
Паркер?
   - Да, сэр, но...
   - Когда последний раз виделись с ней?
   - Дня четыре назад. Не могли  бы  вы  все-таки  рассказать  мне,  что
произошло? Я очень нервничаю.
   - Минуточку терпения. - Это прозвучало скорее как команда, нежели как
просьба. - Когда в последний раз вы разговаривали с ней?
   - Четыре дня назад.
   - О чем?
   - О тряпках.
   - И это все?
   - Элисон еще говорила о какой-то вечеринке.
   - О какой вечеринке?
   - Она собиралась отпраздновать новоселье.
   - Когда?
   - Она не уточняла. Сказала просто, что собирается, и спросила,  кого,
я считаю, нужно пригласить.
   - Вы посоветовали ей что-нибудь?
   - Да, сэр.
   - Я попрошу вас записать имена, которые вы назвали тогда.
   Дженнифер кивнула.
   - Все они - ее друзья.
   - Хорошо-хорошо. О чем еще вы говорили?
   - Больше ни о чем. О вечеринке и тряпка".
   - А ничего необычного вы не заметили?
   - Нет.
   - Ничего странного, настораживающего?
   - Нет.
   - Вы уверены?
   - Да!
   Гатц взял другой лист бумаги, пробежал его глазами и сообщил:
   - В доме на 89-й улице она проживала неделю.
   - Почти две, - поправила Дженнифер. Он внес изменения в свои записи.
   - Вы видели ее квартиру? Бывали в том доме?
   - Нет.
   - А кто-либо из ваших знакомых?
   - Только ее друг. Гатц ухмыльнулся.
   - Понятно, - произнес он, и в голосе его прозвучало неодобрение.
   Дверь снова отворилась, вошел Майкл. Кивнув Дженнифер и,  не  замечая
детектива Гатца, подошел к скамье и уселся на нее.
   Завидев Гатца, он вскочил, щеки его пылали.
   Тот спокойно улыбался, тихонько постукивая ногой по цементному полу.
   - Сядьте! - велел он,  и  в  глазах  его  засветилась  ненависть,  не
уступавшая презрению, написанному на лице Майкла. - Сядьте же!
   - Что...
   -  Сесть,  я  сказал!  -  грубо  оборвал  его  Гатц.   Майкл   нехотя
повиновался.
   - Что вы здесь делаете? - выдавил он из себя, наконец.
   - Если вам угодно, знать, это - моя работа.
   - Но в городе есть и другие сыщики.
   - Совершенно  верно!  Но  меня  это  дело  заинтересовало.  Я,  когда
поступил вызов, как раз сидел в участке, знаете  ли.  Похоже  было,  что
снова объявился какой-то маньяк-убийца Я  уже  было  собрался  отправить
туда кого-нибудь. Психи не очень-то  меня  интересуют.  Люблю  убийства,
совершаемые умными злодеями. Вам, впрочем, это известно. Ну, так вот,  я
уже собрался было сделать всем ручкой, как услыхал имя девицы  и  парня,
чью визитную карточку нашли у нее в кармане. И что бы вы думали? Я пулей
вылетел из участка, ибо понял, что дело это окажется чертовски  грязным,
раз в нем замешаны вы.
   - Что случилось с Элисон? - спросил Майкл, пропустив оскорбления мимо
ушей. Гатц нахмурился.
   - Как звали вашу жену - ах, бедняжка - Карен? Майкл вцепился пальцами
в скамейку, с трудом удерживаясь от того, чтобы не броситься на Гатца  и
не впечатать того в стену.
   Гатц улыбался. Он уливался  бешенством  Майкла,  -  Что  случилось  с
Эдисон? - стиснув зубы, повторил Майкл.
   - Элисон Паркер? - Гатц явно измывался над ним,  пытаясь  вывести  из
себя Осознав намерения детектива,  Майкл  разжал  впившиеся  в  скамейку
пальцы и спокойно ответил:
   - Да, сэр. Элисон Паркер.
   Игра окончилась. Развалясь на стуле, Гатц размышлял.
   "Дело Карен Фармер". Шесть месяцев он копался в нем, пока  начальство
не приказало ему закончить следствие. После этого его перевели в  другой
участок, понизив в звании. Но он ни на миг не забывал об этом,  так  же,
как не сомневался в том, что был прав, когда все остальные ошибались.  И
вот сейчас перед ним Майкл Фармер собственной персоной, но как бы ему ни
хотелось, прошлое ворошить нельзя. Сейчас он ведет "Дело Элисон Паркер",
и прежде всего надо  докопаться  до  сути  здесь.  И  лишь  потом,  если
повезет, можно будет раскрыть тайну гибели жены Майкла Фармера.
   - Я и сам толком не знаю, что произошло. По моим  сведениям,  никого,
пока ни в чем не подозревают. Включая и вас, Фармер. Как я говорю,  пока
вина не доказана, человек не виновен.
   - Это вы сами придумали?
   - Не горячитесь, мой друг, -  предостерег  его  Гатц,  вставая.  Стул
покачнулся назад Детектив Ричардсон протянул руку и удержал его. Гатц  с
одобрением взглянул на помощника и принялся шагать по комнате.
   - На мой взгляд, нечто странное произошло прошлой ночью. Некая Элисон
Паркер носилась в истерике по улицам и вопила, что только  что  зарезала
собственного отца.
   Майкл чуть не поперхнулся. Он оцепенел,  как  и  Дженнифер,  затем  с
трудом произнес:
   - Это невозможно! Ее отец скончался от рака несколько недель назад.
   Гатц посерьезнел. Он взял со стола  блокнот,  вынул  очки  в  роговой
оправе и, аккуратно водрузив их прямо над шишечкой на носу,  еще  раз  с
удвоенным вниманием изучил свои записи.
   - Вы уверены? - спросил он.
   - Абсолютно! Можете позвонить ее матери, если... -  Майкл  осекся.  -
Нет,  лучше  не  надо.  Боюсь,  она  этого  не  перенесет.  Позвоните  в
полицейское управление городка. Они подтвердят.
   Гатц достал из кармана рубашки простенькую авторучку, оставившую  там
темное чернильное пятно, с силой встряхнул ее и, скрипя  пером,  записал
имя и адрес отца Элисон, рядом с которыми вывел слово "мертв". Затем  он
снова уселся на стул и пристально взглянул на Майкла.
   - Давайте начнем сначала. Итак, ваши отношения с мисс Паркер?
   - Я ее друг. Гатц неодобрительно поцокал языком.
   - Близкий  друг,  -  поправился  Майкл,  Гатц  цинично  осклабился  и
обернулся к Дженнифер.
   - А вы ее подруга?
   - Вы это уже знаете.
   - И вы знакомы друг с другом?  -  Вопрос  не  требовал  ответа;  Гатц
заметил их молчаливое  приветствие,  когда  Майкл  появился  в  комнате.
Кивнув,  он  снова  поднялся  и  принялся  мерить  шагами  пол.   Сигара
по-прежнему свисала у него изо рта. Она стала чуть  короче.  Он  откусил
кусочек изжеванного ее кончика и выплюнул его. Остановился и прислонился
к стене  под  зарешеченным  окном.  С  подозрением  уставился  на  обоих
пленников. - На одежде Элисон  Паркер  была  обнаружена  кровь,  но  она
оказалась ее собственной - из царапины на руке. Мы обследовали квартиру,
где, по ее словам, она зарезала своего старика, но не нашли ни тела,  ни
крови.
   - Какую квартиру? - спросил Майкл.
   - 4-А. Бывали там?
   Майкл опустил глаза в пол.  Квартира  4-А.  Та,  о  которой  говорила
Элисон. По спине у него пробежал холодок.
   - Мало того, мы вообще не обнаружили там каких-либо следов борьбы.
   - В квартире?
   - Во всем здании!
   - Вы разговаривали со старым священником?
   - Старикан глух, слеп и давно выжил из ума.
   - Ас Чейзеном? С остальными жильцами?
   - С кем?
   - С жильцами дома! Чарльз Чейзен, миссис Кларк, две сестры-толстушки,
не помню их имен, кто-то там еще...
   - Фармер, предупреждаю вас, без выкрутасов!
   - Минуточку, приятель. Я  пытаюсь  выяснить,  что  случилось  с  моей
девушкой, и считаю,  что  не  мешало  бы  полиции,  а  тем  более  столь
дотошному  сыщику,  как  вы,  побеседовать  с  соседями,  которые  могли
что-нибудь видеть или слышать.
   Гатц с ожесточением пожевал сигару, и в животе у него забурчало.
   Майкл озадаченно смотрел на него.
   - Последние  шесть  часов  я  занимался  тем,  что  обходил  квартиры
особняка, - начал Гатц, - и ни в одной из них не обнаружил  ни  малейших
признаков жизни. Кроме мисс Паркер и старого священника,  никто  не  жил
там в последнее время.
   - Что? - вскричал Майкл, снова придя в состояние шока от услышанного.
- Это невозможно! Элисон их видела! Говорила с  ними!  Бывала  у  них  в
гостях!
   - А вы? - поинтересовался детектив, на которого все это не  произвело
ни малейшего впечатления.
   - Я - нет.
   - А кто-нибудь из ваших знакомых?
   - Нет.
   - Что ж, любопытно.
   Гатц отвернулся, вынул сигару изо рта  и  вытряхнул  часть  табака  в
пепельницу. Дженнифер поежилась;
   Майкл уставился  сыщику  в  спину,  ожидая  продолжения  фразы.  Гатц
некоторое время не шевелился, о  чем-то  размышляя,  затем  обернулся  к
хранившему молчание полицейскому, терпеливо стоявшему рядом.
   - Пусть Риццо поищет сведения о Чарльзе Чейзене, этой, как ее, миссис
Кларк и, - он вопросительно взглянул на Майкла.
   - Сестрах... Клоткин, вспомнил. Еще там была  парочка  лесбиянок,  не
помню, как их зовут... Ричардсон колебался:
   - Но там никто не живет, это же ясно как день.
   - Знаю, но все равно необходимо проверить. Может, они и не живут там,
но зачем-то околачиваются в доме.
   Полицейский кивнул.
   - Как зовут домовладельца? Вылетело из головы.
   - Карузо. Дэвид Карузо, - ответил Ричардсон.
   - Велите Риццо проверить, нет ли какой связи между ним и всеми  этими
людьми.
   - Слушаюсь, сэр, - сказал полицейский и вышел, оставив их втроем.
   Гатц поправил шляпу и снова зашагал по комнате.
   - Когда можно будет увидеть Элисон? - спросил Майкл.
   - Медсестра сообщит. А пока можем  немного  поболтать,  прямо  как  в
старое доброе время. Майкл удержал себя в руках.
   - Так вы говорите, ничто не  указывает  на  то,  что  в  доме  что-то
произошло?
   - - Да,  так  я  говорю.  -  Гатц  ехидно  улыбнулся  и  обернулся  к
Дженнифер. - Как давно вы знакомы с мисс Паркер?
   - Два года.
   - Случались с ней прежде подобные припадки?
   - Нет. Элисон - очень рассудительный и сдержанный человек.
   - Да неужели? - скептически усмехнулся Гатц, по его тону  можно  было
заключить, что он уверен в обратном.
   - Недавно она перенесла нервное потрясение, - вмешался Майкл.
   - Какое именно?
   - Из-за отца. Болезнь его длилась почти четыре  месяца.  Со  дня  его
смерти Элисон находилась в постоянном нервном напряжении. Никак не могла
прийти в себя. Плохо ела и спала. Ее мучили кошмары. А два дня назад она
потеряла сознание во время показа.
   - Понятно. Возможно, этим все и  объясняется.  Кошмар.  Галлюцинация.
Или еще что-то в этом роде. - Последовала долгая пауза. - А возможно,  и
нет!
   - Ищите тогда труп.
   - Если он существует - а в этом я не сомневаюсь - мы отыщем его. А уж
затем я позабочусь, чтобы веревочка, идущая от него, затянулась  кое  на
чьей шее. И уж во второй-то раз я не оплошаю.
   Майкл даже не шелохнулся.
   - Где вы находились этой ночью, с трех до пяти?
   - Дома. - Майкл побагровел от гнева.
   - Не уверен, - с нажимом произнес Гатц. Майкл взорвался:
   - Послушайте, вы! Мне не нравится тон, каким .
   - Нет, это вы послушайте! Некая особа заявляет, что только что  убила
своего отца, заколола его ножом. Факты, а я люблю  факты,  говорят,  что
это невозможно. А что если она убила кого-то другого, думая, что  это  -
ее отец? Это уже больше похоже на правду.  Конечно,  может  случиться  и
так, что у особы этой просто не все дома  и  место  ее  в  психушке.  Но
что-то говорит мне, что в этой мышеловке может оказаться большая  жирная
крыса, - наживка в ней так хорошо пахнет! Неужели бы вы на моем месте не
сочли нужным задать несколько вопросиков? Тем более что действующие лица
этой истории уже привлекались разок по  подозрению  в  убийстве.  И  тем
более, что крысой-то может оказаться небезызвестный Майкл Фармер.
   Майкл промолчал. Гатц был прав по крайней мере в  том,  что  касалось
процедуры следствия. Но Майкл знал, что на самом деле  было  у  того  на
уме.  Независимо  от  того,  каким   честным   и   справедливым,   каким
бескорыстным хотел казаться Гатц, Майкл знал, что у него на уме.
   - Как только появится возможность, я собираюсь получить у мисс Паркер
некоторую информацию, благодаря которой вся эта история приобретет некий
смысл.
   Гатц принялся жевать очередную порцию Табака из измусоленной  сигары;
он был доволен собой. Он сделал все, что мог - пока тело  не  найдено  и
пока девица из 211-й палаты не в  состоянии  связно  говорить.  Но  есть
вероятность, что ни тела, ни свидетельств преступления  не  окажется.  И
тогда Фармер снова ускользнет. И он вновь  упустит  шанс  прижать  этого
адвокатишку. Нет, этого допустить нельзя. Неважно, что все  происшествие
кажется лишенным всякого смысла.  Легче  отыскать  здесь  смысл,  нежели
признать, что человек может быть замешан в двух таинственных убийствах и
оставаться чистым перед законом. Многолетний опыт Гатца подсказывал  ему
это. И еще - острая, режущая боль в кишечнике.  Нет,  Фармер  убил  свою
жену и теперь затевает что-то еще. Гатц добьется успеха на  этот  раз  -
иначе быть не должно. Он будет действовать медленно, но наверняка.
   И собрав всю необходимую информацию, прыгнет,  подобно  леопарду,  на
свою жертву. Он улыбнулся своим мыслям.
   Зазвонил телефон. Гатц снял трубку.
   - Да, Гатц у телефона. - Он внимательно послушал и положил трубку  на
место. - Она проснулась, - сообщил он. Снова сел и принялся изучать свои
записи. - Можете навестить ее