в
девятнадцатом веке...
   - Я хотел бы уйти отсюда, -  наконец  проговорил  он,  чувствуя,  что
реальность начинает отползать от него при виде живого трупа мисс Лирсон.
   Тагуичи понимающе кивнул и  проводил  его  к  выходу.  Здесь  мужчины
остановились.
   На Бена  посещение  больницы  произвело  очень  тяжелое  впечатление.
Доктор мог ему только посочувствовать. Ведь каждый, кто приходит  в  мир
душевнобольных, сам выходит, из него с душевной травмой.
   - Доктор, если наметятся какие-нибудь сдвиги...  Ну,  вдруг  наступит
какое-то улучшение... Я хочу, чтобы вы сразу дали мне знать, -  попросил
Бен.
   - Ну, разумеется, - охотно согласился Тагуичи.
   Бен глубоко  вздохнул.  Сейчас  ему  нестерпимо  хотелось  рассказать
доктору, зачем он приходил сюда, какие у него были причины, и почему  он
просто соврал, что является дальним родственником несчастной Дженнифер.
   Но ради собственной  безопасности,  ради  спасения  Фэй,  он  не  мог
позволить себе сделать это.
   Бен посмотрел на врача, снова  вздохнул  и  опустил  глаза  в  полной
беспомощности.
   Через несколько секунд доктор скрылся  за  дощатой  калиткой,  а  Бен
медленно побрел к железнодорожной станции.

***

   Он прождал поезд почти двадцать минут, но наконец по звенящим рельсам
к платформе с гулом подкатила нью-йоркская электричка.
   Бен осторожно подошел к краю перрона и,  держась  рукой  за  поручень
возле двери, вошел в вагон, внимательно глядя себе под  ноги.  Он  вдруг
испугался нечаянно свалиться на  рельсы  -  теперь  он,  кажется,  начал
бояться буквально всего Поезд тронулся. Бен  снял  куртку  и  с  тяжелым
вздохом опустился на свободное сиденье в конце вагона напротив  веселого
седого старичка с  длинными  закрученными  усами  и  коричневой  кожаной
спортивной сумкой. Молния  сумки  была  расстегнута,  и  оттуда  торчало
десятка два пожелтевших старых газет и бутылочки с апельсиновым соком.
   - Алекс Харди, - тут же представился чудаковатый попутчик.
   - Бэрдет, - буркнул Бен, одарив старика долгим тоскливым взглядом.
   Тот понял его по-своему.
   - Скучаете, молодой  человек?  -  со  знанием  дела  осведомился  он,
усмехнувшись в усы.
   Бен неопределенно пожал плечами.
   - Да-а, до Нью-Йорка  еще  часа  полтора,  -  тоном  знатока  сообщил
старик. - Хорошо хоть, после Манорвилла - без остановок.
   Бен согласно кивнул, уже по опыту зная, что  вступать  в  разговор  с
таким типом - значит, всю дорогу только и слушать его рассказы.
   - Я в свое время торговал машинами,  -  продолжал  между  тем  мистер
Харди. - Много пришлось поездить... И вот что я вам скажу: лучшее дело в
дороге - это чтение. - Тут он опять усмехнулся чему-то. - Правда, читать
последнее время особенно нечего. И лично  я  всему  прочему  предпочитаю
теперь старые газеты. - Он одними глазами с заговорщическим видом указал
Бену на свою сумку. - Да и как-то спокойнее на душе, когда  знаешь,  что
все эти события, о которых там пишут, давно уже кончились... -  С  этими
словами бывший торговец автомобилями извлек из  сумки  "Нью-Йорк  Тайме"
двухгодичной давности, "Уолл-стрит  джорнэл"  и  биржевое  приложение  к
"Вашингтон  пост".  -  Вот,  очень  рекомендую.  -  Он   протянул   Бену
потрепанную "Тайме". - Чего-нибудь узнаете, а заодно и время убьете...
   Бен поблагодарил  старика,  с  облегчением  подумав,  что  дальнейшей
беседы, кажется, не последует, и от нечего делать  развернул  газету  на
середине.
   Неожиданно его внимание привлекла  маленькая  статья  под  заголовком
"Призрак-заступник?..". Чуть ниже жирным шрифтом было набрано:  "Девушка
из Сиракуз, пережившая страшную  трагедию  на  вершине  горы  Адирондак,
рассказывает историю об убийстве, граничащую со сверхъестественным".
   Бен устроился поудобней и погрузился в чтение.

Глава 11

   В начале четвертого утра Бен вылез из люка  на  крыше  и  двинулся  в
сторону фасада здания.
   - Мы здесь, - раздался из темноты чей-то голос. Бен напряг зрение, но
все равно разглядеть ничего не  смог.  Ему  казалось,  что  с  таким  же
успехом он мог бы всматриваться в черную дыру.
   - Мистер Бэрдет! - снова окликнул его кто-то сзади.  Он  оглянулся  и
только теперь  заметил  двух  мужчин  в  спортивных  тапочках  и  черных
комбинезонах, которые шли ему прямо навстречу.
   - Простите, я немного опоздал, - извинился Бен.
   - Ерунда, - отмахнулся Зеленский - бригадир высотников в строительной
компании "Уайгатч-9". - Познакомьтесь - это Фил Тэрнер.
   Бен кивнул второму мужчине, тот улыбнулся и поправил лыжную  шапочку,
поглубже натянув ее на уши.
   - Люлька готова? - осведомился Бен. Зеленский довольно кивнул.
   - Да, мы подвесили ее еще днем. - Как же вы прошли в дом? -  удивился
Бен. - Вас никто не остановил?
   - Даже не пытался. Мы сказали привратнику,  что  управляющий  заказал
нам кое-какие работы, и нас  впустили  без  разговоров.  Бен  подошел  к
самому краю крыши и посмотрел вниз. Люлька висела  прямо  перед  ним  на
расстоянии примерно трех футов. Он пощупал крюки, и они  показались  ему
довольно надежными.
   - А вы уверены, что эта конструкция выдержит нас троих? - спросил он.
   Зеленский только рассмеялся в ответ.
   - Послушайте, мистер Бэрдет, нам приходится делать это каждый рабочий
день. Неужели мы стали бы рисковать своей  жизнью,  как  вы  считаете?..
Каждую неделю мы тщательно проверяем всю систему. Канаты, блоки, крепеж.
Короче, все до мелочей. - Он улыбнулся и ловко перелез  через  невысокое
ограждение крыши, оказавшись в люльке, Тэрнер еще раз проверил крепление
и последовал за своим напарником.
   - Мистер Бэрдет, не делайте никаких резких  движений,  -  посоветовал
Тэрнер. - Представьте себе, что вам предстоит сейчас  залезть  в  теплую
ванную, и действуйте.
   - Понял, - коротко ответил Бен и перелез через ограждение.
   Зеленский и Тэрнер подхватили его  и  помогли  устроиться  в  люльке,
которая немного покачнулась под тяжестью его тела.
   - Не волнуйтесь, - успокоил его Зеленский. -  Мы  все  сделаем  сами.
Спуститься надо всего на несколько футов - это пустячное дело не  займет
и минуты.
   Напарники разошлись по разным концам люльки  и  принялись  тянуть  за
канаты, заставляя платформу медленно ползти вниз.
   - Знаете что, мистер  Бэрдет,  -  заговорил  вдруг  Зеленский.  -  Я,
конечно, не очень любопытный человек и не хочу навлекать на себя  лишние
неприятности, но скажу вам, что это  самое  сумасшедшее  предприятие,  в
котором мне приходилось участвовать. Я видел  вашу  монахиню  в  окне  и
думаю, что она не очень-то обрадуется нашей затее.
   - Успокойтесь. Она глухая, немая,  слепая,  и  к  тому  Же  полностью
парализована.
   - Все равно...
   - И  потише,  пожалуйста,  -  предупредил  Бен.  Люлька  доползла  до
верхнего края окна монахини.
   - Теперь помедленней, - шепотом скомандовал Зеленский.
   - Все в порядке, - кивнул Тэрнер, крепко держась за  канат  руками  в
толстых прорезиненных перчатках.
   Бен встал на колени и прижал ладони к стеклу. Вот появилась кружевная
занавеска, потом лицо и фигура сидящей женщины. Но даже вблизи он не мог
как следует разглядеть ее - слишком уж темно было на улице и за окном.
   - Закрепляй! - отдал команду Зеленским. Тэрнер укрепил канат со своей
стороны и кивнул, давая понять, что все сделано, после чего  остался  на
месте. Зеленский же, зафиксировав канат на своем конце люльки, подошел к
Бену и заглянул в окно.
   - Спятить можно от всего этого, - вздохнул он  и  недовольно  покачал
головой. - Старая баба с распятием у окна... На вашем месте я не стал бы
даже близко подходить к ней.
   - Я ценю вашу заботу о моей персоне, мистер Зеленский, - ответил Бен.
- Но как мне помнится, я плачу деньги за вашу работу, а  не  за  лекции,
которые вы тут вздумали мне читать. Это ясно?
   - Конечно. Уже молчу.
   Порыв ветра неожиданно качнул люльку,  и  Бен  судорожно  вцепился  в
перила. Зеленский не смог сдержать смеха.
   - Да успокойтесь вы, мистер Бэрдет! Ничего с вами не случится.
   - Помогите-ка лучше поднять раму. Надо открыть окно.
   Некоторое время они безуспешно пытались сделать это,  потом  Бен  еще
раз внимательно осмотрел его и снова опустился на колени.
   Странно. Замок открыт. Наверное, просто раму где-то заело.
   Зеленский достал  из  кармана  пару  отверток,  дал  одну  Бену,  они
воткнули инструмент под нижний край рамы и стали расковыривать присохший
к ней слой грубой фасадной краски. Потом Бен  снова  попробовал  поднять
раму, и на этот раз она поддалась. Еще несколько движений отвертками - и
окно, наконец, послушно открылось.
   Бен отодвинул в сторону тюлевую занавеску.
   - О Господи! - ахнул он и едва сдержал крик, готовый в любую  секунду
слететь с его губ.
   Женщина представляла собой самое уродливое создание, какое ему только
доводилось встречать. Высохшая, вся в трещинах кожа, вздутые вены на шее
и руках, распухшие сосуды  на  лбу  и  глубокие  морщины,  избороздившие
каждый дюйм ее тела. Спутанные седые волосы напоминали ком заплесневелой
паутины, а глаза были затянуты плотными бельмами катаракты.
   Одета старуха была в  черную  монашескую  робу.  На  костлявых  руках
бугрились страшные окостенелые мозоли,  а  нестриженые  ногти  угрожающе
торчали в разные стороны. И если она еще дышала, это было  очень  трудно
заметить.
   - Эй!  У  нас,  кажется,  начинаются  неприятности...  -  содрогнулся
Зеленский, напряженно прислушиваясь к глухим щелчкам наверху.
   - Что там стряслось? - прошептал Тэрнер со своего конца люльки.
   - Ничего. Оставайся пока на месте. - Он повернулся к Бену.  -  Знаете
что, давайте-ка побыстрее сматывать удочки. Что-то не нравится  мне  все
это...
   - Но я сделаю все очень быстро. Прошу вас!
   Бен вынул из кармана стеклянный стакан, обернутый носовым платком,  и
попробовал высвободить руку монахини. Но та сжимала крест с такой силой,
словно успела уже прирасти  к  нему.  Бену  пришлось  просить  помощи  у
Зеленского. Тот нехотя потянул монахиню за  руку,  и  наконец  ее  левая
ладонь соскользнула с металла, Бен расправил пальцы  старухи,  аккуратно
прижал к ним  стакан,  чтобы  остались  все  отпечатки,  а  потом  снова
завернул его в платок и бережно положил в карман.
   Неожиданно поднявшийся ветер начал угрожающе раскачивать люльку перед
окном.
   - Все. Поднимаемся, - сказал Зеленский тоном, не терпящим возражений.
   - Ну, еще секунду! - взмолился Бен, доставая фотоаппарат.
   - Вверх! - скомандовал Зеленский Тэрнеру.
   Тот начал медленно тянуть канат.
   Бен наскоро Остановил  выдержку  и  стал  щелкать  затвором,  пытаясь
запечатлеть монахиню как можно большее число раз.
   - - Вверх! - что есть сил закричал Зеленский и,  рванувшись  на  свой
конец люльки, всем телом повис на канате Тэрнер  продолжал  тянуть  свой
край люльки вверх - Ну, теперь  держитесь  покрепче,  мистер  Бэрдет,  -
предупредил Зеленский. Но тот, казалось, не слышал его, а продолжал, как
сумасшедший, делать снимок за снимком Очередной порыв ветра  теперь  уже
чуть не перевернул всю платформу, и  только  тогда  Бен  поспешно  сунул
фотоаппарат в карман.
   - Ладно, поднимаемся, - сдался он. - Только надо же закрыть окно...
   - Да к черту окно! Вы что, не соображаете? Мы же сейчас разобьемся! -
орал на него Зеленский.
   Вдруг Тэрнер указал куда-то наверх.
   - Смотрите!
   Бен и Зеленский одновременно посмотрели туда, куда указывал Тэрнер.
   - Канаты! -  закричал  бригадир.  Правая  подвеска  на  глазах  стала
ослабевать, будто подрезанная.
   -  Господи!  -  Бен  покрылся  холодным   потом.   Люлька   угрожающе
накренилась, прижавшись поручнями % стене дома. Бен вцепился в свободный
конец каната.
   - Не поможет! -  выкрикнул  Тэрнер  и  осторожно  двинулся  к  центру
платформы. - Надо прыгать в окно!
   Зеленский ухватился за нижний край рамы. Тэрнер едва успел  уцепиться
за подоконник. А Бен не удержался на ногах и упал. Фотоаппарат вывалился
у него из кармана и отъехал к самому краю люльки. Но он пополз за ним и,
дотянувшись рукой, сунул его за пазуху.
   В это время Тэрнер уже ввалился через окно в квартиру монахини.
   - Ребята, скорее! - нервно кричал он.
   Зеленский подтянулся и, весь взмыленный, тоже  запрыгнул  в  комнату.
Один канат уже лопнул. Крепко держась  за  край  люльки,  Бен,  дюйм  за
дюймом, двинулся к распахнутому окну.
   Зеленский и Тэрнер высунулись  по  пояс,  пытаясь  схватить  Бена  за
куртку и втащить в проклятую квартиру.
   Мир перед глазами Бена перевернулся, и теперь  он  висел  над  улицей
вниз головой. Казалось, асфальт  сейчас  врежется  ему  в  лоб.  А  там,
наверху, было слышно, как один за другим лопаются канаты.
   Наконец порвался последний канат с правой  стороны,  платформа  стала
уходить у него из-под ног и повисла вертикально.  Теперь  она  держалась
лишь на остатках левой подвески. Откуда-то неслись крики, но Бен их  уже
не слышал. Он вцепился в последний спасательный канат на  высоте  десяти
этажей над землей.
   - Попробуйте раскачаться! - крикнул  ему  Зеленский.  Бен  попробовал
лезть по канату вверх, но он был слишком тонким и впивался ему в ладони,
разрывая их в кровь. А тело,  казалось,  становилось  тяжелей  с  каждой
секундой, будто наливалось свинцом.
   Ветер беспощадно хлестал в лицо. Он  в  ужасе  смотрел  то  вниз,  то
наверх и видел, что последний канат тоже начинает ослабевать.
   - Помогите! - взмолился Бен. , Но ни Зеленский, ни Тэрнер уже  ничего
не смогли сделать.
   - Подтягивайтесь! - кричал над годовой Зеленский. - Сильнее!
   Бен сжал канат с такой силой, что на глаза навернулись слезы. А внизу
под собой он увидел, как в квартире у Вудбриджей зажегся свет.
   Наконец последний крепежный  блок  развалился  и  платформа  с  диким
лязгом грохнулась оземь, пролетев все девять этажей.
   В квартирах стали зажигать свет.
   Бен с выпученными от ужаса глазами начал раскачиваться  на  последнем
канате, как Тарзан на лиане. Зеленский и  Тэрнер  тянули  руки,  пытаясь
схватить его. Наконец Бен качнулся так сильно, что  буквально  влетел  в
объятия Зеленского и вместе с ним повалился на пол в квартире  монахини.
Он был не в силах пошевелиться; все его тело тут же беспомощно  обмякло,
и начала бить крупная дрожь.
   В квартире было темно, но Бен заметил, что кроме  стула,  на  котором
сидела монахиня, никакой другой мебели здесь вообще нет.
   Зеленский и Тэрнер, отдуваясь, привалились к  стене.  Из-за  закрытой
входной двери слышались голоса сбежавшихся на  шум  соседей.  Бен  узнал
голос Сорренсона, потом Дэниэла Баттиля и одной из секретарш.
   От того,  что  могло  случиться  минуту  назад,  у  Бена  перехватило
дыхание. Еще один дюйм, еще несколько секунд - и сам был бы уже мертв. -
Если не ошибаюсь, вы  уверяли  меня,  что  канаты  проверены  и  надежно
закреплены, - сердито проворчал он. Зеленский закашлялся.
   - Все правильно. И они совсем новые - куплены меньше месяца назад.  И
пользовались-то мы ими всего,  раз  десять,  не  больше...  Я  могу  еще
допустить, что один канат по какой-то дикой случайности  мог  порваться.
Но чтобы все четыре?!
   - А может быть, их специально кто-то подрезал? - прищурился Бен.
   - Исключено. Они хранятся у нас под замком. И к тому  же,  перед  тем
как отправиться сюда, мы их еще раз проверили. Все было нормально.
   Бен оглядел комнату. Сейчас он видел перед собой  только  сгорбленную
спину монахини, которая  зловещей  тенью  возвышалась  над  ним,  словно
тягостное видение из кошмарного сна.
   - Но ведь что-то же заставило эти веревки порваться! - с отчаянием  в
голосе выпалил он.
   - А почему бы вам не спросить об этом у самой монахини? -  огрызнулся
Зеленский. - Я ведь предупреждал, что ей вряд ли понравится наша  затея.
Да вы только посмотрите на нее! Неужели вы думаете, что  это  нормальный
живой человек, а? Ну, если так, то  вы  просто  сошли  с  ума.  Это  кто
угодно, только не человек. Я не знаю, откуда и как она появилась  здесь,
но мне ясно одно: я не хочу больше участвовать в этом деле.  -  С  этими
словами он поднялся с пола, помог встать Тэрнеру и пошел к двери. Шум  в
коридоре к этому времени уже окончательно стих.
   - Теперь она  в  вашем  полном  распоряжении,  мистер  Бэрдет,  -  на
прощанье сказал  Зеленский.  -  Но  позвольте  дать  вам  один  совет...
Как-никак это приключение стоило мне новой люльки...
   - - Я возмещу убытки, - прервал его Бен.
   - ..и чуть не закончилось для всех нас трагически. И если после этого
вы будете продолжать свои авантюры в том же духе, то  я  должен  сказать
вам, что вы настоящий псих.
   Зеленский открыл замок, вытолкал в коридор Тернера, потом вышел сам и
захлопнул за собой дверь.
   Бен остался в комнате наедине с сестрой Терезой. Проверив фотоаппарат
и убедившись, что тот на месте, - он слегка успокоился. На месте  был  и
стакан. И камера, и стакан каким-то непостижимым образом уцелели.
   Бен осторожно шагнул к монахине и вдруг замер как  вкопанный.  Только
теперь до него дошло, что распятие, которое она держала  в  руках,  было
точной копией того, что лежало сейчас в его собственном письменном столе
под бумагами.
   Бен почувствовал,  как  вокруг  сгущается  темнота,  и  внезапно  его
охватило тревожное  ощущение  безысходности,  замкнутости  пространства,
которое часто  испытывают  страдающие  клаустрофобией  <Клаустрофобия  -
патологическая болезнь закрытых пространств.>. Что-то будто  мешало  ему
подойти к монахине ближе, словно между ними возник незримый барьер.
   - Что вам нужно от нас? - жутким голосом спросил он старуху.
   Она молчала. Бен попятился к двери, и с тяжелым стоном закрыл  глаза.
Как ему хотелось бы, чтобы эта дьявольская фигура сейчас исчезла!..
   Потом он открыл дверь и выскользнул в коридор.

***

   Бен вытер пот со лба и продолжил рассказ:
   - Ты представляешь, когда я вернулся домой, Фэй мирно  спала.  Шум  и
грохот  даже  не  разбудили  ее,  хотя  все  остальные  соседи  тут   же
повскакивали с постелей. Например, утром, выходя из дому, я встретился у
подъезда с Дэниэлом Баттилем - он тоже с нашего этажа, - и он был сильно
удивлен, когда я, сказал, что Фэй  никакого  шума  ночью  не  слышала...
Потом я оставил ее с сыном в парке, а сам вот пришел  к  тебе.  Ну,  как
идут дела?
   -  Прекрасно,  батенька,  -   ответил   Виктор   Рубцевич,   проворно
обрабатывая стакан под косыми лучами настольной лампы.  -  Думаю,  через
минуту уже будут первые результаты.
   Бен смотрел, как он водит по стеклу магнитной кистью  с  налипшей  на
нее гроздью мелкого железного порошка.
   Он познакомился с  Виком  в  спортивном  клубе.  Это  был  крупнейший
специалист по дактилоскопии во всей нью-йоркской полиции. И хотя он  уже
несколько лет не работал там, а содержал теперь небольшой ресторанчик  в
Гринвич Вилледж, он не успел еще растерять былых навыков. - Значит,  так
и не удалось выяснить, почему лопнули все канаты? -  озабоченно  покачал
головой Вик.
   - Не удалось, - вздохнул Бен и прислонился плечом  к  стенаыфошечного
кабинета, в котором они  сейчас  находились.  -  Наверное,  они  были  с
каким-то браком.
   Рубцевич кивнул.
   - И все равно я не могу представить себе, что заставило тебя пойти на
такой риск.
   Бен поднял брови и развел руками.
   - Вик, к сожалению, пока что не могу тебе всего рассказать,  так  что
поверь уж мне на слово, что все это для меня очень важно. Договорились?
   - Ну, разумеется! Я и не собирался  вмешиваться.  Вик  еще  несколько
минут  занимался  стаканом,  окуривая  его  парами  йода  и  внимательно
осматривая на свет, а потом наконец повернулся и вручил стакан Бену.
   - Прими мои поздравления, - сказал он. - Ты  прошел  сквозь  огонь  и
воду напрасно. Никаких отпечатков здесь нет.
   - Как это нет? - изумился Бен. - Я же плотно прижимал пальцы, чуть не
изо всей силы!
   - Очертания пальцев есть, но  внутри  -  пусто,  никаких  папиллярных
узоров. - Ничего не понимаю, - расте