уть фонарем, бросился вверх по лестнице и схватил
уже сворачивающего к своей квартире старика за шиворот.
   - Хочешь поиграть со мной? - грозно выкрикнул он. - Тогда позволь мне
кое-что сказать! Я только что прочитал, что это местечко является входом
в преисподнюю. А ты, значит, местное привидение. Поздравляю. Надеюсь,  в
вашей лавочке неплохая пенсия. Если нет, я  обговорю  условия.  -  Майкл
сознавал, что несет ахинею, но он исчерпал запас разумных слов. В  любом
случае, что бы он ни говорил, это было бесполезно.
   Галлиран продолжал петь.
   - Скажи же что-нибудь, ради Бога! - прокричал Майкл во всю силу своей
глотки.

***

   Гатц выскочил из подъезда участка и поспешил вниз по  ступеням.  Лицо
его было серьезно. Движения - решительны. Следовавший за ним полицейский
раскрыл заднюю дверцу автомобиля и сел. Гатц  расположился  на  переднем
сиденье рядом с Риццо.
   - Куда еще они могли пойти, кроме как к Лирсон,  как  ты  думаешь?  -
спросил Гатц.
   - Не знаю...
   - Телефон прослушивается?
   - Да.
   Гатц сосредоточенно кивнул. Машина заурчала, взревела и  сорвалась  с
места.
   - Где она живет?
   - В районе пятидесятых улиц.
   - Езжай через парк, - велел Гатц.
   - Хорошо, сэр.
   - Риццо, - проговорил Гатц со значением, - у меня такое ощущение, что
сегодня ночью что-то произойдет.

***

   Не переставая петь, отец Галлиран растворил дверь,  которая  все  это
время была столь надежно закрыта.
   И пошел по направлению к окну, у которого обычно сидел.  Перед  окном
стояло старинное деревянное  кресло.  Выглядело  оно  крайне  неудобным:
острые углы, жесткое сиденье.  Должно  быть,  для  страдающего  артритом
старика было пыткой сидеть час за часом  на  твердом  дереве,  не  меняя
положения. Но, посветив вокруг фонарем, Майкл понял, что  священнику  не
приходилось выбирать: другой мебели в комнате не было.
   Стоя посреди гостиной, он направил  луч  фонаря  в  сторону  спальни.
Сквозь открытую дверь тоже не было видно никакой мебели.  Значит,  здесь
он сидел, здесь спал, здесь  ел.  Майкл  поежился.  Ничего  похожего  на
кухонную утварь или пищу он тоже не заметил.
   Старик, держа в руках крест, сел и уставился в окно.
   - Ублюдок! - заорал Майкл.  -  Ублюдок!  Я  сверну  тебе  шею  голыми
руками. Я вытрясу из тебя все, что хочу знать.
   Он  обошел  вокруг  кресла  и  обхватил  шею   священника   холодными
бескровными пальцами.  И  начал  сжимать  их.  Старик  продолжал  что-то
напевать на непонятной латыни.
   - Ублюдок! Говори же, ублюдок! - выходил из себя Майкл.
   Галлиран, задыхаясь, продолжал петь, лишь немного сбившись  с  ритма.
Как бы сильно Майкл не сжимал  его  горло,  он  не  защищался.  В  своих
трясущихся, руках он сжимал крест.
   Кресло упало. Майкл и священник распластались на полу.
   - Я убью тебя! -  кричал  Майкл,  не  выпуская  старика.  -  Ублюдок!
Ублюдок!
   В сочившемся сквозь сероватое окно мягком свете показался  вылетевший
из темноты какой-то тяжелый предмет. Снова и снова он с силой  опускался
на череп. Кровь заливала голый пол. Послышался звук: чье-то тело волокли
по деревянной поверхности. Стоны. Кровь. Тишина.

***

   Элисон открыла глаза.
   Она тряхнула головой. Ее била дрожь. Где она была? Где сейчас она?  И
как она сюда попала? Дул  ледяной  порывистый  ветер,  а  она  была  без
пальто. Она замерзала.
   Элисон огляделась и вздрогнула, увидев стоявший на той стороне  улицы
особняк. Темный, тихий, враждебный.
   Мозг ее пронзила мысль: там же  Майкл.  Она  ступила  на  мостовую  и
остановилась, почувствовав слабость в дрожащем от холода и  ветра  теле.
Губы ее безудержно стучали, она терла друг о друга руки.  Затем,  собрав
все силы, перебежала через улицу и вошла в дом.
   Наверху по-прежнему горел свет, наполняя воздух туманной мглой.
   Эдисон  подошла  к  зеркалу,  взяла  со  столика  пару   перчаток   и
внимательно их рассмотрела. Это были перчатки Майкла. Значит, он  где-то
поблизости, он может услышать ее. Она отвернулась от зеркала, хранившего
ее неясное отражение и крикнула:
   - Майкл!
   Звук  ее  голоса,  многократно  отразившись  от  стен,  замер  где-то
наверху.
   - Майкл, где ты? - повторила она громким, срывающимся голосом.
   Ответа не последовало.
   - Зачем ты пришел сюда? - уже тише произнесла она. - Зачем?
   И снова крикнула:
   - Майкл!
   Она вертела в руках тонкие кожаные перчатки. Надо подняться  туда,  в
темноту, и обследовать каждую  квартиру.  Может,  он  не  слышит  ее  за
толстыми стенами. Или по какой-то ужасной  причине  не  может  ответить.
Элисон бросила перчатки обратно на стол.
   - Майкл, пожалуйста, ответь мне, - еще раз  крикнула  она.  Подождала
немного, но ответа не последовало. Вцепившись рукой в перила, она начала
подниматься по лестнице. По  мере  того,  как  она  преодолевала  старые
деревянные  ступени,  желтый  туман  улетучивался.  На  полпути   Элисон
остановилась и подергала перила. Прочные, как и всегда. Хоть на что-то в
этом доме можно положиться.  Еще  раз  тряхнув  их,  она  шаг  за  шагом
преодолела расстояние, оставшееся до площадки второго этажа.
   Элисон шла по холлу, мимо еле видной надписи на стене.
   - Майкл! - звала она.
   Она  подняла  глаза  на  лестницу,  ведущую  на  третий  этаж,  и   с
облегчением вздохнула, увидев, что в конце ее горела,  освещая  ступени,
маленькая желтая лампочка. Элисон шла медленно, помня, как наступила  на
кошку в ту кошмарную ночь.
   Она добралась  до  третьего  этажа  и  остановилась,  как  вкопанная,
заметив на полу большое круглое пятно и еще  какие-то  пятна  и  полосы,
поменьше, тянущиеся вдоль по коридору.  Удивившись,  Элисон  присела  на
корточки и потрогала их, ощутив под пальцами  что-то  жидкое,  вязкое  и
теплое. Она понюхала кончики пальцев, потерев их  друг  о  друга  и  тут
поняла, что это кровь.
   Дрожа от страха и отвращения, Элисон смотрела на маленькие  лужицы  и
струйки. Похоже было, что здесь  куда-то  волокли  мертвое  тело.  Следы
обрывались в центре холла, как если бы тело подняли и вышвырнули вон  из
дома. Элисон похолодела от ужаса.
   - Майкл, пожалуйста, помоги мне! Где бы ты ни был, пожалуйста!
   Она упала на колени, не в силах больше стоять и в изнеможении  ползла
к двери в свою квартиру, в единственное безопасное место во всем здании.
   Привстав, чтобы вставить ключ в скважину, она  вдруг  нащупала  рукой
что-то твердое и холодное на полу и,  подняв,  поднесла  это  к  глазам.
Тусклый  кусочек  желтого  металла.  Запонка.  Четырнадцать  каратов.  С
инициалами "М. С. Ф." Майкл Спенсер Фармер. Залитая кровью.
   Элисон вскрикнула  и  сжала  ее  в  кулаке,  другой  рукой  судорожно
нащупывая на груди распятие. С  трудом  она  вставила  ключ  в  замочную
скважину, плясавшую у нее перед глазами, толкнул  дверь  и  скрылась  за
ней. Прижавшись к стене, она закрыла глаза и произнесла, задыхаясь:
   - Майкл! Нет!
   Она вцепилась руками себе в волосы, словно пытаясь вырвать их.
   - Помогите! Помогите!
   Но никого не было рядом. Одна лишь тьма.
   - Я каюсь! Я согрешила! - кричала она. -  Согрешила.  Оставьте  меня!
Кто бы вы ни были, оставьте меня в покое! - Элисон забилась в  истерике,
царапая себя ногтями.
   Пронзенная внезапной мыслью,  она  быстро  заперла  дверь,  задвинула
засов, накинула цепочку. Затем, силясь что-либо  разглядеть  в  темноте,
подбежала к старинной напольной лампе и попробовала ее зажечь. Ничего не
получилось. Элисон щелкнула выключателем на стене, он тоже  не  работал.
Тогда она бросилась через комнату к кофейному столику  и  нажала  кнопку
маленького светильника. Он осветил комнату. Она была одна.
   Вся дрожа, Элисон вернулась к двери и еще раз проверила замки.  Затем
ринулась в ведущий в спальню коридор, по пути заглянула  на  кухню  и  в
ванную. Пусто. Свет на кухне не горел, но в  ванной  лампочка  зажглась.
"Что происходит с освещением?"  -  терялась  она  в  догадках.  Тихонько
прокравшись в спальню, Элисон попыталась включить верхний свет и,  когда
это не удалось, включила бра. Здесь тоже  никого  не  оказалось.  Элисон
находилась в безопасности - здесь, в квартире. Но была ли  то  настоящая
безопасность? У нее нет телефона. Нет каких-либо других средств связи  с
внешним миром. Рано или поздно придется выйти из  квартиры.  А  в  любое
время суток на лестнице будет темно, как ночью.  Что  делать?  Некоторое
время она озиралась по комнате в поисках выхода, затем вдруг бросилась в
гостиную. Окна выходят на улицу! Можно открыть их  и  кричать.  Плевать,
что поздно.  Кто-нибудь  обязательно  услышит  и  вызовет  полицию.  Она
торопливо  обогнула  диван,  пробежала  мимо  напольных  часов,  камина.
Яростно раздвинула шторы и оцепенела. Вместо окна  она  увидела  прочную
стену. Элисон издала жуткий вопль.
   - Нет!  -  Она  колотила  кулаками  по  стене.  Костяшки  пальцев  ее
распухли, сухие глаза нестерпимо жгло. Она дрожала. Другое окно  выходит
на глухую стену. Ее криков никто не услышит. Она в ловушке.
   Элисон отпрянула от окна.
   - Мамочка, - всхлипнула она. Перед глазами предстал родной  дом.  Как
бы она хотела, чтобы  рядом  сейчас  оказалась  мама.  Элисон  принялась
шагать по комнате, не  в  состоянии  собраться  с  мыслями.  К  жестокой
головной боли, нарастающей с того момента, как она очутилась  на  улице,
присоединились головокружение и  тошнота.  Она  здесь  совершенно  одна.
Отгорожена от всего мира. Кем? С какой целью?  А  Майкл?  Бедный  Майкл.
Элисон зашагала быстрее. Она нуждалась хоть в  какой-то  поддержке.  Тут
она остановилась, взгляд  ее  упал  на  телевизор.  Да,  на  него  можно
положиться. Элисон щелкнула  выключателем.  Настройка!  Она  переключила
канал. Музыка. Еще раз. Ничего. Еще раз.  Наконец-то!  Ночное  шоу.  Она
вжилась глазами в экран. Он был живым, настоящим,  наполненным  шумом  и
движением. Сознание ее утонуло в мириадах пляшущих  разноцветных  точек.
Она продолжала прохаживаться по комнате, не отрывая взгляда  от  экрана.
Пока, наконец, в изнеможении, не в силах более держаться  на  ногах,  не
побрела в спальню. И, упав перед кроватью на колени, уронила  голову  на
дрожащие руки. Она не ощутила прикосновения собственных пальцев к лицу.
   - Ангел Небесный, мой Ангел-Хранитель, - отрешенно молилась она. Если
бы можно было вернуться в ту церковь и вновь  исповедаться.  Тогда  она,
быть может, единственный раз в жизни, ощущала мир в своей  душе.  Элисон
потерлась лбом о кровать, несколько мгновений сидела неподвижно и  вдруг
начала дико озираться. Она услыхала шаги. Опять? Как  и  прежде,  кто-то
ходил взад-вперед. Раздался стук. И тут она осознала, что шаги доносятся
вовсе не сверху.
   Телевизор замолчал. Элисон вскочила.  Шаги  раздавались  в  гостиной.
Вдруг наступила тишина. Кто-то есть в квартире! Она  зажала  рот  рукой.
Это невозможно! Она же проверяла. Дверь она заперла на засор,  а  вместо
окон теперь стена. Тут Элисон вспомнила о стенном шкафу  в  гостиной,  в
который не заглянула. Кто бы ни был в соседней комнате, он скорее  всего
затаился за его створками и выжидал. Раздалось еще два шага. Послышалось
тяжелое дыхание.
   Элисон озиралась в поисках спасения. В отчаянии скользнула в  стенной
шкаф и захлопнула дверцу. Придерживая ее правой  рукой,  она  спряталась
среди висящей одежды. И замерла.
   Тяжелые шаги раздавались уже в коридоре. Медленно, но  неуклонно  они
приближались к ней и чем громче они становились,  тем  большее  отчаяние
охватывало ее. Он, кто бы он ни был, знает, что она здесь, и найдет  ее.
Шаги остановились у входа в спальню. Со всей  силы  вцепившись  в  ручку
двери, Элисон вдыхала запах нафталина, оберегавшего одежду от  моли;  от
него щипало в глазах и першило в  горле.  Она  поднесла  руку  к  груди.
Сердце билось ожесточенно и неравномерно. Такое  впечатление  было,  что
оно в любой момент может выпрыгнуть из груди и покатиться по полу.
   Шаги послышались вновь. Человек побродил по комнате, несколько секунд
помешкал у окна и направился к стенному шкафу.
   Она еще сильнее сжала ручку двери. Шаги приблизились к кровати.
   Элисон затаила дыхание, боясь издавать какие-либо звуки,  предпочитая
задохнуться, но не быть обнаруженной. Она вытерла об одежду потную  руку
и вновь вцепилась в дверь. В другой руке она сжимала распятие.
   Человек обошел вокруг кровати и двинулся  по  направлению  к  стенном
шкафу. Она замерла. Теплая жидкость заструилась по ее ногам.  Моча.  Она
взглянула вниз и в проникающем сквозь щелку свете  увидела,  что  лужица
медленно вытекает наружу. Элисон съежилась  и  напрягла  мышцы,  надеясь
прекратить поток. Это оказалось невозможным. Она зажмурилась при мысли о
том, что моча вытекает в спальню и вот-вот выдаст ее присутствие.
   Человек остановился перед  дверцей  шкафа.  Она  могла  видеть  тень,
падающую от его ног. Вот оно! Ее охватил мучительный ужас, с новой силой
возвратились   головокружение   и   тошнота.   Ручка   двери    медленно
поворачивалась, она вжалась в стену.
   Дверь приоткрылась на дюйм.  Непрошенный  гость  глубоко  вздохнул  и
резко распахнул ее.
   Элисон в ужасе раскрыла рот.

Глава 27

   - Майкл! - закричала она.
   - Что ты делаешь в шкафу? - ошеломленно спросил он. Элисон  буквально
упала в его объятия и обвила своими бессильными руками его шею.
   - Майкл, Майкл, Майкл, - стонала она, уткнувшись носом ему в плечо.
   - Все будет хорошо. Я же здесь.
   - Я не могу...
   - Успокойся. Я держу тебя. - И он сильнее прижал  ее  к  себе,  чтобы
дать ей почувствовать, что она в безопасности.
   - Я видела кровь, запонку.
   - Все будет хорошо, - повторил он. - Все-все-все.
   - Голова болит! - вскрикнула она, сжимая  руками  виски,  где  бешено
пульсировала кровь. - Мне так плохо.
   - Знаю. И я знаю, почему тебе плохо. Скоро все пройдет, и  ты  будешь
прекрасно себя чувствовать. Он перенес ее на кровать и присел рядом.
   - Успокойся, тебя никто не обидит, - мягко сказал  он,  словно  и  не
было никогда никакой опасности.
   - Как это, Майкл?
   - Скоро, скоро, - сказал он.
   - - Ты здесь.
   - Да, и мне многое нужно объяснить тебе.
   - Объяснить?
   - Да. За последние несколько часов я раскрыл тайну этого дома.  Знаю,
в  чем  заключается  роль  отца  Галлирана.  -  Элисон  вздрогнула   при
упоминании о таинственном священнике. - Пойми, человеческий мозг  просто
не в силах это усвоить.
   Элисон озадаченно смотрела на него.
   - Я расскажу тебе все, но сначала ты  должна  взять  себя  в  руки  и
успокоиться. Ты вся дрожишь.
   - Со мной все в порядке, - сказала она. - Я хочу знать все. Говори.
   Майкл взглянул на нее, сомневаясь, готова ли она услышать то, что  он
собирался сказать, и начал:
   - В это просто невозможно поверить!
   - Во что?
   - В это. - Он вытащил из кармана листок с переводом Рудзински.  -  Ты
когда-нибудь читала это прежде? Элисон пробежала глазами текст.
   - Нет, - уверенно заявила она.
   - Читала, только на латыни, в книге. Видишь,  я  сделал  перевод.  Но
этих слов не было в той книге, хотя ты определенным образом получила  их
через нее.
   - А где же они были?
   - Латинский вариант фразы внедрили в твой мозг, так что когда ум твой
освободится от всей прочей информации, в нем останутся только эти слова.
Это команда.
   - Майкл, я...
   - Пока тело твое и мозг очищались, тебе постоянно было плохо, у  тебя
болела голова, тебя мутило.
   - Но...
   - Я все объясню. Наберись терпения. - Он поднялся с кровати,  подошел
к шкафу  и,  достав  оттуда  книгу,  возвратился.  -  Знакомо  тебе  это
произведение?
   - Смутно.
   Майкл раскрыл на коленях  "Потерянный  Рай"  Мильтона.  Найдя  нужную
страницу, протянул книгу Элисон.
   - Ну и что ты скажешь?
   Элисон опустила глаза в книгу и прочла: "Книга четвертая".
   - Но Майкл, это нелепо! Я  никогда  не  читала  "Потерянный  Рай"  ни
по-английски, ни по-латыни.
   - Это отнюдь не нелепо. Отнюдь. - Майкл  встал  и  с  книгой  в  руке
прошелся по комнате, словно профессор перед аудиторией. - Данная  цитата
является предупреждением ангела Урйила ангелу Гавриилу, охраняющему Рай.
Урйил узнал, что злой дух бежал из преисподней и направляется  к  Эдему.
После его предупреждения Гавриил отправил двух ангелов к Адамовой  куще.
Они обнаружили там Сатану, который, оборотясь жабой, прикорнул над  ухом
Евы, и вышвырнули его из Эдема. Но Сатана под  видом;  вечернего  тумана
вновь проникает в Рай с коварной целью и вселяется в спящего Змия. После
этого произошло грехопадение человека. Интересно?
   - Да, - ответила Элисон, пораженная блеском его эрудиции.
   Майкл заглянул в книгу.
   - Сторожевые ангелы покидают Рай и возвращаются на небеса,  -  сказал
он и зачитал:
   Отряды Ангельские, торопясь, На Небо  из  Эдема  воспарили,  Супругам
соболезнуя, грустя  Безмолвно,  ибо  ведали  уже  О  их  грехопаденье  и
безмерно Дивились: как незримый Враг проник Украдкой в Рай?
   - Бог простил их и послал  Своего  Сына  судить  ослушников.  Грех  и
Смерть, до сих пор сидевшие у врат Ада, последуя Сатане - их властелину,
- стремятся проникнуть в обиталище человека.
   - Это смешно, Майкл.
   - Ш-ш-ш, - он  прижал  палец  к  губам.  -  Слушай.  Элисон  кивнула,
сморщилась от боли и снова кивнула. Майкл  улыбнулся,  подошел  к  окну,
держа раскрытую книгу перед собой, и продолжал:
   - Сатана вернулся к своим легионам и поведал о своей победе, о  новом
мире  и  призвал  их  следовать  за  собой  в  новое   царство.   Вместо
рукоплесканий в  ответ  раздается  соединенный  свист  и  шипение  всего
собрания, обращенного, вместе с Сатаной, в  змиев,  согласно  приговору,
произнесенному в Раю.
   Майкл закрыл книгу и поставил обратно в шкаф.
   - Мне плохо. Уедем отсюда, пожалуйста.
   - Я не закончил.
   - Потом закончишь.
   - Нет, сейчас!
   - Но Майкл, какой в этом смысл? Он строго взглянул на нее.
   - Смысл есть. Я пытаюсь объяснить тебе, что здесь происходит и кто ты
есть.
   Элисон вздрогнула и пристально уставилась на него.
   - Кто я есть?
   - Ты страж, - холодно произнес  он.  -  Ты  сменишь  отца  Галлирана,
который был им до тебя. А до него были другие, целая  вереница  стражей,
восходящая к ангелу Гавриилу.
   - Что?
   - То, что ты слышишь!
   - Нет. - Она покачала головой. - Я ничего не понимаю.
   - Когда человек  был  изгнан  из  Рая  и  поселен  на  Земле,  Сатана
поклялся, что вернется  со  своими  легионами.  Так  что  Богу  пришлось
поставить часовых и в новом мире. Но он решил, что ангелам  не  подобает
охранять этот мир, ибо в  утрате  Рая  не  было  их  вины.  Грехопадение
совершил человек, человек и был поставлен на стражу. Как Гавриил...  Как
отец Галлиран... И вот теперь ты. Все  стражи  своим  избранием  обязаны
собственным прегрешениям. Все они пытались убить себя. Они  призваны  не
только охранять Царство Божие, но и искупить  свои  грехи  против  самих
себя и спастись от вечного проклятия!
   - Это смешно!
   - Разве?
   Элисон рассмеялась, превозмогая боль.
   - Если бы Бог захотел выбрать часового, он никогда не выбрал бы меня.
- Она снова рассмеялась. - После всего, что я... И кем я была...
   Он криво ухмыльнулся.
   - Пути Господни неисповедимы. Эти  же  слова  Элисон  слышала  совсем
недавно в церкви.
   - Знаешь, каким образом ты попала в этот дом?
   - По объявлению в газете, которого ты не смог найти.
   - Тебя заманили. Никакого объявления в газете не было. Его внедрили в
твой мозг так же, как и фразу  из  книги.  Тебе  просто  было  приказано
прийти сюда и дождаться  момента,  когда  отец  Галлиран  передаст  тебе
распятие и ты займешь его место. Управлял всеми действиями,  обеспечивал
твою безопасность бдительный священник. Компаньон мисс Логан.  Монсеньер
Франкино. Он убрал тело убитого тобой сыщика. Которого, кстати, нанял я,
чтобы он обыскал здание и подтвердил или опровергнул все то,  о  чем  ты
рассказывала.  Франкино  отдавал  приказания  мисс  Логан,  тоже