ящее. Он просто отказывался верить,  что  торопится  сейчас  на
свидание с самим Злом.
   Подойдя к повороту, Бен прищурился от света  фар  летящих  по  ночной
улице автомобилей. Чувства его теперь  были  притуплены  из-за  обильных
возлияний в баре, как, впрочем, и память. В голове мелькал образ Фэй, то
и дело превращающейся в Джека Купера. Нет, тогда он  и  предположить  не
мог, что влюбится в гомосексуалиста, да еще и трансвестит. И все же  это
произошло, хотел он этого или нет. Но с тех пор многое уже изменилось...
И вот он влип в  эту  дьявольскую  историю.  А  что  случится  теперь  с
маленьким Джои, особенно если учесть, что у самого Бена не слишком много
шансов пережить сегодняшнюю ночь? Что если и он  присоединится  к  армии
мертвых, в которую уже вступили Гатц, Бурштейн, Фэй и  все  остальные?..
Но, как ни странно, такая перспектива вовсе  не  пугала  его.  Наверное,
умереть сейчас было бы наилучшим выходом. Раз и все...  Гораздо  труднее
оставаться в живых и ежедневно выносить все ужасы существования.
   "Но почему же все так случилось?" - в который раз спрашивал себя Бен.
Ведь  счастье  могло  длиться  вечно!..  Фэй  оказалась   фантастической
женщиной, причем характер ее из года в год улучшался.  И  никто  не  мог
заподозрить в ней мужчину. Ведь даже когда они только  начали  еще  жить
вместе, Бен уже серьезно рассчитывал, что их никогда  не  разоблачат.  И
вот вся его семейная жизнь внезапно оборвалась... Когда-то давно  он  не
мог  и  предположить,  что  так  влюбится  в  Джека  Купера,  но  судьба
распорядилась по-своему. Фэй сочетала в себе  решительно  все,  что  ему
было нужно; и в ней он "одним ударом" сумел  найти  удовлетворение  всех
своих желаний - и как обычного мужчины, и как гомосексуалиста. О чем  же
еще можно было мечтать?..
   Мимо с оглушительным ревом пронеслась одинокая  машина,  ослепив  его
светом фар. Но неожиданно она остановилась, подпрыгнув на куче щебня, и,
развернувшись, помчалась прямо на Бена. Он инстинктивно прикрыл  ладонью
глаза, а затем постарался различить лицо шофера.  И  тут  же,  к  своему
ужасу, понял, что за рулем никои) нет. Но это невероятно! Бен  испуганно
оглянулся на стену дома за своей спиной,  а  потом  снова  посмотрел  на
стремительно приближающийся автомобиль. Машина неумолимо неслась вперед.
Бен, не раздумывая, бросился наутек,  чтобы  успеть  скрыться  за  углом
здания. С большим трудом это все-таки удалось ему. Машина же с легкостью
влетела на тротуар и врезалась в стену дома как раз на  том  месте,  где
всего несколько секунд назад стоял Бен. Выглянув из-за  угла,  он  снова
стал всматриваться внутрь салона через разбитые окна автомобиля и  вдруг
увидел за рулем  улыбающегося  Чарльза  Чейзена.  От  неожиданности  Бен
присел, и в тот же миг машина, дав задний ход, опять рванулась к нему, и
он едва уже успел увернуться. Но все же автомобиль сильно задел  его  за
плечо. Бен закричал, схватившись  здоровой  рукой  за  рану.  Рубашка  и
куртка тут же окрасились кровью, наружу свесились куски содранной  кожи,
а сквозь дыры в одежде показалась  оголенная  ключица.  Все  завертелось
перед глазами, и Бен едва не потерял сознание.
   Снова взревел мотор. Чейзен ухмылялся. Теперь Бен отчетливо видел его
злорадное лицо. На этот раз он ловко укрылся  за  грузовиком,  и  машина
Чейзена врезалась в витрину китайской прачечной, разнеся ее вдребезги.
   Бен  торопливо  перебежал  через  дорогу  и  нырнул   в   метро.   Он
перескакивал сразу через две-три ступеньки, едва удерживаясь  на  ногах.
Здоровой рукой он судорожно хватался за поручни. Внизу  Бен  еще  издали
заметил кассу, подбежал к ней, купил жетон и уже через несколько  секунд
стоял на перроне. Здесь он не выдержал и,  согнувшись,  упал  на  колени
возле  самого  края  платформы.  На  станции   было   совсем   безлюдно.
Прислушиваясь, нет ли за  ним  погони,  Бен  на  четвереньках  пополз  в
дальний угол станции, где можно было на время  спрятаться  в  темноте  и
дождаться поезда. Но через несколько  шагов  он  понял,  что  от  такого
передвижения плечо страдает еще сильнее, и поднялся с колен.  Теперь  он
ковылял по перрону, как раненая обезьяна -  полусогнувшись  и  безвольно
свесив разбитую руку,  И  тут  вдалеке  послышались  шаги,  гулким  эхом
отдающиеся под сводами станции. Кто-то, громко пыхтя  и  шаркая  ногами,
без сомнения, двигался вслед за ним.  Но  как  ни  старался  Бен,  из-за
страшной слабости он не мог уже идти быстрее. Тогда он собрался с духом,
остановился и оглянулся, но никого вокруг не увидел. Однако  звук  шагов
слышался уже совсем близко,  и  вдруг  за  его  спиной  раздался  чей-то
самоуверенный хохот. На стене  замелькали  тени.  Бен  сжался,  невольно
вскрикнув от боли. Но наконец  из  туннеля  донесся  звук,  напоминающий
пулеметную очередь, - это стучали колеса подходящего поезда. Вдали  уже,
виднелись его огни.
   Поезд затормозил, и окошки замелькали перед Беном, как зеркала. Двери
открылись, и он вошел в последний вагон. В вагоне не было ни  души.  Бен
успел заметить, что в  соседнем,  предпоследнем  вагоне,  едет  служащий
метро. Но вот поезд дернулся и устремился вперед, в темноту туннеля.
   Когда он еще ехал  по  станции,  Бен  увидел,  что  Чейзен  стоит  на
платформе и растерянно смотрит ему вслед.  Немного  успокоившись,  он  в
изнеможении упал на скамейку, крепко сжимая под мышкой драгоценную папку
с распятием. У него сильно кружилась голова, и перед глазами все  плыло,
как в тумане.  Бен  закрыл  лицо  руками  и  попробовал  перевести  дух,
одновременно со смутной тревогой прислушиваясь к  частому  стуку  колес.
Постепенно до его сознания дошло,  что  поезд  едет  как-то  слишком  уж
быстро - вагон нещадно бросало из стороны в сторону. Он поднял взгляд на
служащего метро в соседнем вагоне, но того уже и след простыл. Тогда Бен
подошел к двери и  прижался  лицом  к  стеклу,  твердо  решив  сойти  на
следующей же  станции,  чтобы  вовремя  поспеть  домой.  И  тут  станция
неожиданно промелькнула мимо, а поезд не только не остановился, но  даже
не снизил скорости, проезжая ее. "Что-то стряслось с этой  электричкой!"
- смекнул Бен и направился в конец вагона, чтобы  перейти  в  следующий.
Здесь он без колебаний открыл дверь  тамбура  и,  выйдя  на  стыковочную
площадку, закрыл ее  за  собой.  Но  дверь  соседнего  вагона  почему-то
оказалась запертой. Бену не оставалось  ничего  другого,  как  вернуться
назад в свой  вагон.  Но  тут  он  с  ужасом  понял,  что  и  дверь  его
собственного вагона, который он покинул всего  несколько  секунд  назад,
тоже будто примерзла и больше  не  открывается.  А  поезд  тем  временем
продолжал набирать скорость. Бен уже нисколько не сомневался, что теперь
он в любой момент может сойти с рельсов. В  отчаянии  он  отвернулся  от
страшного ветра, который несся ему навстречу из темноты туннеля. Вот они
проскочили  и  следующую  станцию,  тоже  без  остановки.  Неожиданно  в
соседнем вагоне вновь появился так таинственно исчезнувший служащий,  но
теперь он стоял спиной  к  Бену.  Бен  стал  стучать  по  стеклу  рукой,
призывая его на помощь, но тот будто и не, слышал его. Поезд  мчался  со
страшной скоростью, раскачиваясь и вибрируя на поворотах. Бен  изо  всех
сил старался удержаться за поручень, но поезд сильно дернуло, и он  упал
лицом вниз на грохочущий стальной пятачок между вагонами.  Папка  выпала
из-под мышки и мгновенно исчезла на дне туннеля.
   Бен беспомощно посмотрел  ей  вслед  и,  поднявшись,  снова  принялся
колотить по стеклу. Наконец служащий шевельнулся, автоматически взял под
козырек, а затем с улыбкой повернулся к Бену.
   И этим служащим оказался не кто иной, как Чарльз Чейзен!
   "Но как же он попал в поезд?!" - изумился Бен и  отпрянул,  чувствуя,
как рот наполняется горечью. Впрочем, все это уже не сильно поразило его
- за последнее время он успел привыкнуть к таким неожиданностям. Но руки
Бена постепенно слабели, а поезд и не думал сбавлять скорости  -  сейчас
он делал не меньше сотни миль в час, хотя Бен прекрасно знал, что поезда
нью-йоркского метро никогда не ездят так быстро.  Да  они  просто  не  в
состоянии развить такую чудовищную скорость!..
   Впереди замелькали огни станции. Бен покрепче ухватился за поручень и
стал всматриваться вперед, готовясь к прыжку.  И  вот,  когда  последний
вагон поравнялся с платформой, он  собрался  с  силами  и  выпрыгнул  из
проклятого тамбура, тут же больно ударившись о  холодный  бетонный  пол.
Руки словно огнем обожгло. Бен ухитрился сломать при падении  сразу  два
пальца и ободрать в кровь ладони, колени и даже голову.  Насилу  поборов
звон в ушах, он попытался подняться на ноги, а поезд тем временем  начал
резко тормозить у платформы, но потом, будто передумав,  снова  рванулся
вперед.
   - Господи! - в отчаянии закричал Бен, осознав наконец весь ужас своей
потери. Ведь в папке был спасительный крест!..  К  этому  времени  поезд
зачем-то дал задний ход и снова  выкатился  на  станцию.  Но  двери  его
по-прежнему  оставались  закрытыми.  Бен  начал  лихорадочно  оглядывать
вагоны, ища в них ненавистного Чейзена. Но того нигде не было видно.
   Тогда, осторожно ступая  по  плывущей  перед  глазами  платформе,  он
направился к выходу в город, и  в  этот  момент  двери  поезда  внезапно
открылись. Бен замер в тревожном ожидании.
   Секунды ползли на удивление медленно.
   Затем чья-то тень мелькнула в одном из  окон  состава.  Бен  невольно
попятился.
   - Эй, Бэрдет! - вдруг раздался сзади хриплый нахальный голос.
   Бен обернулся и увидел перед вагоном хохочущего Чейзена.
   - Да будь ты проклят! - закричал  Бен.  Злость  помогла  ему  одолеть
жуткий страх.
   Чейзен распростер руки, и на станции погас свет.
   Потом он шагнул навстречу Бену, но  вдруг  на  секунду  замер,  резко
повернулся и снова вошел в вагон. Двери закрылись, и  поезд  с  грохотом
исчез в туннеле. Бен  с  удивлением  смотрел  вслед  быстро  удаляющимся
красным огонькам на последнем вагоне.
   "Что же помешало Чейзену?" - какое-то время  размышлял  он,  а  потом
собрал остатки сил и двинулся на  пересадку,  стремясь  быстрее  попасть
домой.

***

   Ровно в полночь Макгвайр вдруг почувствовал, что все его тело  сводит
судорога, и  закричал  от  боли  и  невыносимого  животного  ужаса.  Это
означало, что Чейзен вернулся в дом и  находится  сейчас  где-то  рядом.
Последние двадцать минут все вокруг было спокойно, но как раз  это-то  и
тревожило священника. А сейчас Чейзен вернулся  -  ведь  он  обязательно
должен еще попытаться помешать превращению Бена в Стража и не допустить,
чтобы отец Беллофонтэн заменил сестру Терезу.
   Наконец-то наступил долгожданный момент,  и  отец  Макгвайр  вошел  в
квартиру старой монахини.
   Раньше ему не приходилось бывать здесь, и он  никогда  еще  не  видел
Стража так близко. И хотя его предупреждали о том, что предстанет в этой
комнате его взору, он  все  же  невольно  содрогнулся  при  виде  заживо
гниющей женщины. В квартире было пусто, свет  не  горел.  Только  сестра
Тереза неподвижно сидела у окна. Тело ее было  напряжено,  а  лицо,  как
всегда, ужасно. Но Макгвайр собрал остатки сил и попытался  смотреть  на
это лицо спокойнее, осознавая всю важность и значимость ее миссии.  Годы
бессменной службы Господу оставили  суровый  отпечаток  на  всем  облике
монахини. Тело ее было затянуто паутиной, у ног суетились  мыши,  и  вся
кожа была усеяна язвами и гнойниками.
   - Отец Макгвайр! - вдруг позвал его кто-то. В  дверях  стоял  Чейзен,
одетый в рваный серый костюм. Все пуговицы на пиджаке  отсутствовали,  и
на их местах болтались длинные оборванные нитки. Из петлицы  на  лацкане
торчал  засохший  цветок,  а  на  плече  сидел  взъерошенный   волнистый
попугайчик.
   - Это  Мортимер,  -  объяснил  Чейзен,  а  потом  показал  священнику
облезлую кошку с окровавленной  мордой,  безмятежно  спящую  у  него  на
руках. - А это Джезебель, - представил  он  свою  свиту.  -  Они  старые
друзья сестры Терезы. И вот я подумал, что стоит принести их сюда,  чтоб
и они попрощались со старушкой, ведь она  собралась  покинуть  нас  этой
ночью... Я правильно понял, святой отец?
   Макгвайр не шевелился, пытаясь  совладать  с  собой  при  виде  столь
нелепого и жуткого зрелища.
   - Ну что же вы молчите, святой отец? Вы ведь, я надеюсь,  не  боитесь
меня? - усмехнулся Чейзен.
   - Я проклинаю тебя! - выкрикнул Макгвайр. Но Чейзен лишь рассмеялся в
ответ.
   - Неужели это правда, святой отец? А  где  же  ваш  верный  друг  Бен
Бэрдет? Никак, снова подвел?.. Макгвайр молчал.
   - А вы знаете, он ведь не придет сюда... - опять  прыснул  Чейзен.  -
Потому что он уже умер!
   Макгвайр покачнулся, чуть не потеряв равновесие.
   - Ты лжешь! Я проклинаю тебя! Я не верю тебе! Ты  не  в  силах  убить
избранника Божьего!
   - Пожалуй, вы правы, святой отец. Но  он  спокойно  может  уничтожить
себя сам. Что с ним недавно и произошло, -  с  улыбкой  сообщил  Чейзен,
словно этот страшный диалог доставлял ему истинное наслаждение.
   - Тогда она бы уже знала об этом! - вспыхнул  Макгвайр,  указывая  на
сестру Терезу.
   Кошка проснулась  и  яростно  зашипела  на  монахиню.  Чейзен  гневно
сверкнул глазами.
   - Тогда где же он, по-вашему, сейчас находится? - насмешливо  спросил
он.
   Макгвайр подошел ближе к сестре Терезе и, упав перед ней  на  колени,
начал  молиться.  Услышав  имя  Христа,  Чейзен  закашлялся,   а   потом
приблизился к священнику и вознес над ним руки. Джезебель упала на пол и
опять зашипела. Стены комнаты задрожали. Макгвайр поднял глаза и тут  же
окаменел,  увидев,  как  прямо  в  воздухе  перед  его  взором  начинают
возникать различные образы. Он ясно  видел  сейчас  стоящую  в  какой-то
незнакомой комнате кровать.  На  ней  лежала,  вероятно,  очень  больная
женщина лет сорока. Щеки ее запали, кожа была бледно-желтой и сухой, как
пергамент, а к рукам  тянулись  трубки  от  капельницы.  Женщина  тяжело
дышала, вены у нее вздулись, ноги отекли.
   Макгвайр закрыл глаза, но видение не пропадало.
   - У меня есть что показать отцу Беллофонтэну! -  с  гордостью  заявил
Чейзен. - И у него еще будет время одуматься.
   Картина сменилась, и теперь Макгвайр увидел мальчика в черных  шортах
и белой рубашке с короткими рукавами. Он стоял возле  кровати  и,  держа
женщину  за  руку,  о  чем-то  тихо  беседовал  с  ней.  Потом   женщина
пронзительно закричала от острой боли, и мальчик тут же расплакался.
   - Помоги мне умереть, - снова и снова повторяла женщина.
   Мальчик испуганно прижался к ней и молча смотрел на  измученное  тело
матери.
   - Ты ведь любишь меня!.. - продолжала она. Мальчик кивнул, не сводя с
нее глаз.
   - Ну, тогда я прошу тебя: разъедини эти трубки и помоги мне  умереть.
Избавь меня от мучений!
   Мальчик, всхлипывая, протянул руку к капельнице и выдернул трубки  из
лекарственного раствора. Женщина закрыла глаза и улыбнулась - в вены  ее
пошел воздух. А мальчик опрометью бросился вон из комнаты.
   Кровать с женщиной по-прежнему оставалась перед глазами священника.
   - Я явлюсь перед ясны очи отца Беллофонтэна, - продолжал Чейзен, -  и
покажу ему все его грехи. И тогда он поймет, что с ним происходит. Я ему
все расскажу!..
   Внезапно в комнату ворвался  ледяной  ветер,  и  откуда-то  донеслись
странные звуки, словно неподалеку находилось  великое  множество  людей,
пытающихся прорваться сюда. Макгвайр задрожал и, зябко поеживаясь, начал
плакать, объятый страхом.
   Наконец комната с мертвой женщиной исчезла, и на  ее  месте  возникло
другое помещение. На этот раз  им  оказался  гараж.  Чейзен  отступил  в
сторону, чтобы не мешать Макгвайру смотреть следующий  эпизод.  В  гараж
вошел тот же мальчик,  которого  священник  уже  видел  возле  умирающей
женщины. Правда, теперь он был немного постарше, словно с тех пор прошло
уже года два.
   - И тогда отец Беллофонтэн поймет, что на самом деле  он  всего  лишь
один из нас! - угрожающе закричал Чейзен.
   Широко раскрытыми глазами Макгвайр наблюдал,  как  мальчик  осторожно
закрыл за собой ворота  гаража,  потом  забрался  в  старенький  помятый
седан, включил мотор и что есть  силы  нажал  на  газ.  Через  несколько
секунд он закашлялся и стал задыхаться, а потом потерял сознание, закрыв
глаза и привалившись к рулю.
   В таком виде он и застыл перед испуганным взором отца Макгвайра.
   - Смотри же! - прикрикнул на него Чейзен. Священник собрал всю волю в
кулак, чтобы не дать  себе  возможности  впасть  в  отчаяние.  Его  била
крупная дрожь, пот ручьями лился по телу.
   - Отец Беллофонтэн просто обязан знать об этом! - не утихал Чейзен. -
Но я покажу ему не только его прошлое, но и будущее. Пусть  узнает,  что
ждет его впереди!
   Мальчик внезапно исчез. Ветер бушевал в комнате, налетая порывами  на
Макгвайра и хрупкую фигуру  сестры  Терезы.  Опять  до  ушей  священника
донесся звук рвущейся сюда толпы, и Чейзен довольно рассмеялся.  Тени  в
комнате сгустились, стало значительно холоднее, а потом перед Макгвайром
вспыхнул яркий свет, и он отчетливо разглядел силуэт  мужчины,  сидящего
на стуле с распятием  в  опухших  руках.  Это  был  отец  Беллофонтэн  -
следующий Страж. А потом он разглядел и его лицо:  прогнившую  смердящую
плоть, проеденную личинками до самых костей.
   И тогда отец Макгвайр, не выдержав, издал отчаянный  вопль,  который,
как нож, разрезал густой ледяной воздух в комнате.

***

   Ральф Дженкинс опустил боковое стекло и  прислушался,  вглядываясь  в
темноту переулка. Вскоре до него донеслись чьи-то торопливые шаги.
   - Она идет, - сообщил отец Теппер.
   Дженкинс кивнул и, немного успокоившись, устало откинулся  на  спинку
заднего сиденья автомобиля, который с потушенными фарами был припаркован
у глухой стены здания в самом дальнем конце переулка. По земле  стелился
туман. Тусклые уличные фонари футах в пятидесяти впереди  не  рассеивали
царящей здесь темноты.
   - Уже полночь? - нетерпеливо спросил Дженкинс.
   - Да, - так же взволнованно ответил Теппер. - Мы опаздываем.
   - Да простит нас Господь...
   В переулке показалась женская фигура.  Сделав  еще  несколько  шагов,
женщина остановилась, вглядываясь в туманную мглу,  а  потом  решительно
направилась прямо к автомобилю.  Звук  шагов  эхом  отдавался  в  ночной
тишине.
   - Включите фары, - распорядился Дженкинс.
   Водитель послушно щелкнул выключателями,  и  яркий  свет  залил  весь
переулок.
   Женщина - а ею оказалась монахиня - остановилась перед самой  машиной
и прищурилась в лучах фар. На лице  ее  блестели  мелкие  капли  пота  -
видимо, она сильно торопилась сюда. Грудь женщины быстро вздымалась. Это
была миловидная негритянка лет тридцати с открытым добрым лицом, которое
не портил даже широкий шрам на щеке,  идущий  от  подбородка  до  самого
виска. Правда, сейчас на ее лице отсутствовал яркий  грим,  который  так
запомнился отцу Макгвайру.
   Не говоря ни слова, она открыла дверцу и скользнула на заднее сиденье
автомобиля.
   - Сестра Флоренс? - улыбнулся ей Ральф и взял женщину за руку.
   Монахиня наклонилась и поцеловала перстень на руке Дженкинса.
   - Кардинал Реджани!.. - почтительно шепнула она.

***

   - Ну как вы, мистер Бэрдет? - тревожился  управляющий  домом  Васкес,
подставляя стакан с водой прямо к губам Бена.
   Тот кивнул, с жадностью глотая воду,  а  потом  откинулся  на  спинку
кресла и, сжав голову руками, попытался сосредоточиться.  Мистер  Васкес
испуганно посмотрел на него  и  присел  перед  Беном  на  корточки.  Его
примеру последовал и привратник.
   - Сейчас я вызову вам врача, - заботливо произнес Васкес, прикладывая
к израненному лицу Бена ватный тампон.
   - Нет! - закричал Бен и оттолкнул управляющего. - Никаких врачей! Все
само пройдет.
   Васкес посмотрел на привратника и озабоченно покачал головой.
   - Но послушайте, у вас же столько порезов! И  некоторые  до  сих  пор
кровоточат..