же знаете, что это здание - как раз и есть поле  битвы  между
двумя противостоящими силами. Добра  и  Зла.  То  есть  Господа  Бога  и
Сатаны.
   Бен вскочил с дивана, и на лице его отравился неподдельный  ужас.  Он
попытался улыбнуться, но лишь растерянно посмотрел на Дженкинса и крепче
сжал малыша в руках.
   - Я вас не совсем понимаю, - выдавил он.
   - Да все вы прекрасно поняли! Вы не хуже  моего  знаете,  что  Страж,
назначаемый по заповеди  Господа,  находится  именно  здесь.  Разве  это
новость для, вас, а? Ну, признавайтесь, Бенджамин Бардет! Инспектор Гатц
проделал большую работу... Равно как и монсеньер Франкино.  Так  что  вы
прекрасно осведомлены, я в этом даже не сомневаюсь.
   - А откуда все это известно вам? - начал паниковать Бен.
   Дженкинс  разразился  громовым  хохотом,  а  потом,   как   неведомое
чудовище, хищно поднялся с дивана, расправляя свой костюм-тройку.
   - Чего же вы так боитесь, Бен? - спросил он, поправляя очки на  носу.
- Хотя вас можно понять... Но после того, как  мы  с  вами  обстоятельно
поговорим, я уверен, в вас не останется ни капли страха.
   Бен ринулся к двери,  чувствуя,  как  бешено  колотится  его  сердце.
Теперь лицо Дженкинса  стало  похожим  на  стальную  маску  -  оно  было
абсолютно бесстрастно и не выражало ровным счетом ничего.
   - Оставьте меня в покое! - на ходу выкрикнул Бен.
   - Не могу, Бен! - ответил хозяин.
   Бен схватился за дверную ручку и дернул ее  на  себя.  Но  та  словно
примерзла к месту. Дверь не открывалась.
   Он дернул еще раз, одной рукой удерживая на  груди  ребенка,  но  все
напрасно. Видимо, Дженкинс успел незаметно запереть замок.
   Тогда   Бен   оглянулся,   чтобы   посмотреть   на   выражение   лица
злорадствующего Дженкинса, но того и след простыл. В комнате было пусто.
   - Господи! - закричал Бен в отчаянии и прикрыл ребенка руками,  будто
хотел защитить его от невидимого зла, витавшего в этой квартире.
   Он заходил по комнате, дико озираясь вокруг. Что же теперь  делать?..
Потом, подбежав к одной из стен, изо всех сил ударил по ней ногой.  Если
Вудбриджи дома, они непременно должны услышать этот  удар  и  прийти  на
помощь. Но тут он с ужасом вспомнил, что как раз  сегодня  Вудбриджи  на
целый день уехали в гости. В другие  стены  стучать  было  бессмысленно,
поскольку все они выходили только на улицу. Подмоги ждать неоткуда.
   Тогда он без колебаний  сорвал  покрывало  со  старинной  королевской
кровати, положил ребенка на соседний диванчик и, подкатив кровать  ближе
к двери, с разгону ударил ею по прочному дереву, надеясь  или  расшатать
дверь или совсем выбить ее с помощью такого необычного тарана. Кровать с
грохотом врезалась в дубовую створку, однако дверь даже не дрогнула.
   И тут он услышал приближающиеся шаги.
   - Дженкинс! - закричал Бен,  снова  хватая  ребенка  и  пряча  его  в
объятиях.
   Подбежав к телефону, он судорожно  схватил  трубку,  но  телефон  был
мертв. Не поддавались и окна, словно запаянные кем-то в наружных  рамах.
Не работал даже внутренний домофон, по которому можно было бы  связаться
с дворником или вахтером.
   - Что вам от меня нужно? - закричал Бен, теряя остатки самообладания.
   И тут в дверях спальни неожиданно появился сам Дженкинс.
   Бен смотрел на него и не узнавал. Что за одеяние появилось на Ральфе?
И в кого он таким образом превратился? Это невероятно!..
   Дженкинс указал на диван и спокойно предложил:
   - Садитесь сюда, Бен.
   Тот послушно опустился на указанное место, не сводя  глаз  с  хозяина
квартиры  и  по-прежнему  крепко  сжимая  в   руках   малыша.   Дженкинс
приблизился к нему, немигающим взглядом сверля своего  гостя.  От  этого
взгляда Бен застыл, как каменный, не в силах пошевелиться.  Этот  взгляд
гипнотизировал и заставлял повиноваться. Бен чувствовал,  как  медленно,
но верно парализуется его воля.
   - Молитесь, Бен Бэрдет! Молитесь своему Всемогущему Господу  Богу,  -
произнес Ральф Дженкинс.

Глава 20

   Оставшись в гробовой тишине часовни, отец Макгвайр провел пальцами по
старинным буквам, выдавленным на  кожаном  переплете,  а  потом  раскрыл
книгу. Шрифт оказался крупным, а текст был написан  по-латыни.  Прочитав
эту рукопись, он должен будет узнать обо  всем,  что  не  успел  сделать
монсеньер Франкино, и что  перекладывалось  теперь  на  его  собственные
плечи. Священник вытер  капли  пота,  выступившие  на  лбу,  и  еще  раз
взглянул на мерное  лицо  своего  предшественника,  которое  блестело  в
пламени свечей, словно восковое. "Но зачем сюда доставили его труп?" - в
который раз спрашивал себя Макгвайр, но так и не  мог  найти  ответа  на
этот вопрос. Однако сам факт присутствия рядом мертвого  тела  повергало
его  в  глубокое  уныние.  Неужели  ему  не   могли   дать   возможность
ознакомиться с этой книгой без трупа?.. Ведь глядя на него, Макгвайр  не
переставал испытывать жгучее чувство  вины  и  стыда,  так  как  сам  он
остался жить, в то время как Франкино мужественно  отдал  свою  жизнь  в
борьбе с силами Сатаны.
   Дрожащими пальцами Макгвайр открыл первую страницу и начал  медленно,
строчку  за  строчкой  читать  старинную  рукопись,  с   каждым   словом
осознавая, что речь в ней  идет  об  истории  самого  зла,  о  том,  как
началась борьба между Господом Богом и падшим ангелом.
   В  книге  говорилось,  как  Господь  призвал  своих  ангелов,  и  они
слетелись со всего  Рая,  чтобы  услышать,  как  Создатель  возвестит  о
существовании своего Сына, которому он дарует всю власть:

   "Так слушайте же, возлюбленные ангелы мои:
   Сегодня я произвел на свет единственного своего сына,
   И преклонятся пред ним все колена в Раю,
   А кто посмеет ослушаться меня,
   Будет низвергнут в темноту и забвение..."

   Потом речь пошла о Сатане - бывшем первом архангеле,  чья  зависть  и
ревность толкнули его на бунт против Бога, и он, почтя себя обиженным  и
ущемленным, решился сместить Всевышнего с его трона.

   "В это время Создатель,
   Чьему гладу видны всякие помыслы,
   Узрел, что поднимается против него восставший,
   И увидел, как множества собираются,
   Чтобы свергнуть Его.

   И тогда он призвал своего Сына
   И велел ему защитить Его трон;
   И тот с радостью принял из рук
   Его Меч разящий..."

   Еще Всевышний  послал  на  битву  с  дьяволом  архангелов  Михаила  и
Гавриила, чтобы поверженный  Сатана  и  все  его  легионы  были  навечно
помещены в место изгнания и наказания, то есть, в Ад.

   "...И излилась на них великая ярость;
   Раздался страшный грохот и лязг оружия.
   Зловещим был этот шум,
   И по всем небесам несся гул его.
   И сражение шло безжалостное и бесконечное..."

   Макгвайр прервал чтение и с тревогой прислушался,  но  вокруг  стояла
все та же полная тишина. Стараясь на смотреть на Франкино, он  попытался
отделаться от чувства нарастающей паники. Уже несколько часов подряд  он
был как бы слит воедино с этой книгой, становясь  в  душе  свидетелем  и
участником всех описанных в ней  давних  событий.  Различные  образы  по
непонятным каналам проникали к нему прямо в  мозг  и  представали  почти
живыми перед его мысленным взором. Но впереди было еще  самое  важное  -
оставались непрочитанными сотни страниц, которые ему  только  предстояло
преодолеть. Наконец он приступил к  описанию  финала  этого  чудовищного
первичного боя, глас Божий словно зазвучал в его ушах:

   "Два дня прошло с тех пор, как отправился Михаил,
   Чтобы усмирить и укротить тех, кто ослушался моей воли.
   Третий день принадлежит тебе, Сын мой,
   Как и слава закончить эту битву победой.
   Так взойди же на мою колесницу
   И преследуй сыновей тьмы,
   И прогони их в глубины..."

   И Сын Господа сделал так, как повелел Отец, и изгнал Сатану с небес в
преисподнюю:

   "Он выдворил их за пределы небесные
   В глухие опустошенные глубины,
   И Ад принял их, разверзшись,
   А потом вновь закрылся,
   Преисполненный огнем и дымом.
   И отныне он стал их домом,
   Где царствуют горе и боль".

   Потом Макгвайр прочитал, как Сын с триумфом  вернулся  на  небеса.  А
после этого, несмотря на страшную усталость, развязал  бечевку,  которая
скрепляла вместе последние сто страниц книги. Из них он узнал о том, как
низвергнутый Сатана стал искушать человека и привел его к  грехопадению,
после чего разгневанный  Господь  Бог  поручил  самому  человеку  впредь
охранять себя, поставив Стража вместо архангела Гавриила.
   Макгвайр изо всех сил старался не заснуть и не упасть  в  обморок  от
изнеможения; тело его нещадно  ныло,  и  разум  молил  об  отдыхе  после
стольких часов  невероятного  напряжения.  Он  не  чаял  дождаться  того
момента,  когда  все  это  мучение,  наконец,  завершится.  Но   страниц
оставалось еще много - далее следовали подробные инструкции  и  описания
ритуалов, объяснялась природа и смысл превращения человека в  Стража,  и
Макгвайр с ужасом понимал, что все это было истиной.  Наконец  он  узнал
все то, что знал его предшественник, монсеньер  Франкино...  Теперь  все
знания были открыты ему.
   С трудом борясь с сильным головокружением, он закрыл толстый  том  и,
тяжело ступая, двинулся к выходу. Добредя до двери, священник постучался
и принялся ждать. Но тишину не нарушал ни один звук, и дверь по-прежнему
оставалась закрытой. Он снова постучал и, не  дождавшись  ответа,  решил
все же вернуться на свое прежнее место, поняв, что  испытания  на  этом,
видимо, еще не закончились.
   И вдруг странная волна  подступающего  ужаса  окутала  его  сознание.
Священник подошел к книгам, опустил на них голову и закрыл глаза. Он так
устал, что был больше не в силах ни о чем думать.
   И тут в комнате произошло какое-то движение, послышался легкий шорох.
Макгвайр посмотрел на дверь, потом наверх,  пытаясь  определить,  откуда
идут эти необычные звуки. Неожиданно шум резко усилился и  обрушился  на
него настоящим эмоциональным взрывом, охватившим сразу все его  чувства.
Он сжал голову руками, а потом заткнул уши и отступил назад, не в  силах
бороться с этим дьявольским наваждением. И тогда тело Франкино  медленно
поднялось из гроба. В страшном  шуме  неизвестной  природы  оно  как  бы
зависло над его собственным телом. Макгвайр в ужасе  упал  на  колени  и
закрыл глаза, чтобы страшное видение  поскорее  исчезло.  Но  он  тщетно
пытался прогнать его. Эти звуки и образы проникали  ему  прямо  в  душу,
обжигая  ее,  как  огнем.  И  тогда  священнику  показалось,  будто  его
коснулось дыхание самого Сатаны, а потом вдруг время остановилось, и  он
снова очутился далеко позади своих дней, в гуще событий, происходивших в
самом начале. Он услышал свист оружия и  шелест  поступи  давно  ушедших
душ, увидел тела, облаченные  в  латы,  и  их  вождя,  Чарльза  Чейзена,
который  призывал  свои  войска  на  решительный  штурм  цитадели   Отца
Небесного. И они неумолимо наступали на осажденную крепость, а оказалась
ею... Элисон Паркер, беспомощно лежащая  на  полу  в  особняке.  Легионы
Сатаны двигались и к своему главному  врагу  отцу  Галлирану  -  Стражу,
которого вел под руку монсеньер Франкино. Ему необходимо  было  передать
распятие новому часовому и отослать  Чейзена,  то  есть  самого  Сатану,
назад, в глубь преисподней, в вечный Ад, где он горел бы в  испепеляющем
пламени Господнего гнева.
   Находясь по-прежнему в этой маленькой часовне, Макгвайр путешествовал
во времени и пространстве и  сам  становился  свидетелем  перевоплощения
смертного человека в Стража, как это случилось с Элисон Паркер, чья душа
была обременена тяжким грехом самоубийства.
   Потом видение сестры Терезы постепенно начало таять и совсем исчезло,
а осталась только страшная головная боль и пульсирующий шум в ушах.
   Наконец он с опаской открыл глаза, боясь снова  увидеть  перед  собой
восставшее из гроба мертвое тело монсеньера Франкино. К ужасу Макгвайра,
оно по-прежнему парило в воздухе, и  на  этот  раз  он  не  выдержал  и,
потеряв  сознание,  погрузился  в  бесконечную  черноту.   Но   тут   он
почувствовал, будто кто-то хочет слиться с ним,  и  понял,  что  это  не
физическое тело умершего монсеньера, а  его  бессмертная  душа,  которая
стремится передать ему сейчас нечто важное.
   Это оказалось  самым  тяжким  испытанием,  но  все  же  он  до  конца
прочувствовал на себе весь  ужас  и  восторг  переселения  душ  и  понял
глубокий  смысл  и  важность  того,  чтобы  цепь  событий   никогда   не
прерывалась и ангел Божий на Земле был  заменен  на  нового  по  воле  и
приказу Всевышнего.
   Тяжкий гнет этого откровения придавил Макгвайра с неописуемой  силой,
и он вновь упал на колени, балансируя на  грани  безумия.  И  тут  некая
посторонняя сущность влилась в его душу, укрепляя ее и  поддерживая  его
волю. Он испытал новый взрыв бесчисленных ощущений и,  обуреваемый  ими,
взмокший от струящегося по телу пота, без сознания рухнул на пол.

***

   В подвал спустился отец Теппер и подошел к двери, ведущей в  часовню.
Он успел уже переодеться, но на лице его сохранилось все то  же  мрачное
выражение, которое Макгвайр отметил еще при первой встрече, до того  как
началось его испытание.
   Теппер ухватился за тяжелый стальной засов и со  скрежетом  отодвинул
его.
   Через несколько секунд отец Макгвайр вышел из часовни на свет.
   Бирок  взглянул  на  него  и  обомлел,  потрясенный   внешним   видом
священника. Да, это был все тот же отец Макгвайр, но как  разительно  он
изменился!.. Он постарел, будто провел в часовне несколько лет. Конечно,
за  последние  сорок  восемь  часов  на  долю  этого   человека   выпало
действительно чересчур  много  тяжкого  душевного  бремени.  Волосы  его
поседели, лоб прорезали глубокие  морщины,  а  взгляд  стал  холодным  и
далеким.
   Макгвайр и отец Теппер молча заключили друг друга в объятия.
   Бирок стоял как вкопанный, не смея пошевелиться.
   Макгвайр подошел к нему и дружески  положил  потяжелевшую  ладонь  на
плечо.
   - Сын мой! - коротко поприветствовал он словака, и выражение его лица
немного смягчилось.
   - С вами все в порядке, святой отец? - осторожно осведомился Бирок.
   Макгвайр кивнул, и взор его устремился вдаль.
   - Нам предстоит еще сделать очень многое, - в  грустной  задумчивости
сказал он.
   - Я ваш верный слуга,  святой  отец,  -  подтвердил  свою  лояльность
преданный Бирок.
   Макгвайр прошел вместе с ним к двери.
   - Мне необходимо как можно больше  узнать  насчет  ребенка  Бэрдетов,
причем все это - срочно! А также о самих Бэрдетах - о Бене и  Фэй...  Вы
должны использовать все свои связи, чтобы ускорить это дело. Ибо времени
у нас остается в обрез, и действовать надо решительно.
   Бирок  понимающе  кивнул,  сразу  же  посерьезнев.  -   Я   приступаю
немедленно, - отчеканил он. Макгвайр улыбнулся.
   - Вот и хорошо, - похвалил  он  словака,  а  потом  открыл  дверь  на
лестницу.
   По ней они поднялись из подвала на первый этаж. У входа в церковь уже
ждал лимузин. Но Макгвайр лишь усадил туда Бирока, а сам отступил назад,
наблюдая, как автомобиль отъезжает и медленно скрывается за поворотом.
   Проводив его взглядом, священник повернулся и  снова  вошел  назад  в
церковь.

Глава 21

   Через четыре дня Бирок позвонил в семинарию отцу Макгвайру и сообщил,
что добыть информацию о малыше Бэрдетов оказалось намного  сложнее,  чем
он предполагал. Несмотря на то, что имелись  все  данные  о  том,  будто
ребенок родился в клинике пресвитерианской церкви  в  Манхэттене,  Бирок
решил более подробно изучить историю болезни и старые списки  пациентов.
И не обнаружил  там  никаких  подтверждений  беременности  Фэй  и  факта
рождения Джои Бэрдета. Но что еще  более  странно,  ни  в  каких  других
больницах это имя тоже не значилось, словно он вообще  не  появлялся  на
свет.
   Удивленный такими новостями, отец Макгвайр тем не  менее  потребовал,
чтобы Бирок продолжил поиски места рождения загадочного  ребенка.  Затем
он сам позвонил Бэрдетам, но дома застал одну Фэй, и  та  сообщила  ему,
что Бен отправился играть в теннис в спортивный клуб, но если он так  уж
срочно нужен священнику, то можно позвонить прямо  туда,  поскольку  Бен
проторчит на корте еще не менее часа.
   После минутного размышления Макгвайр решил никуда не звонить, а сразу
подъехать к клубу  и,  поймав  такси  у  ворот  семинарии,  очень  скоро
очутился возле крытого стадиона, где сразу же отыскал Бена на  теннисном
корте. Взобравшись на третий этаж, он прижался лицом к стеклу  смотровой
площадки и несколько минут наблюдал за своим Приятелем.
   Потом отец Макгвайр спустился вниз к выходу, а Бен тем  временем  уже
закончил игру и шел навстречу священнику. Он успел  заметить  Макгвайра,
когда тот еще смотрел на него с третьего этажа.
   - Я хочу поговорить с вами, - презрительно бросил Бен, с  недоумением
поглядев на волосы Макгвайра, поседевшие всего за один день.
   - А я - с  вами,  -  тут  же  отозвался  Макгвайр.  -  Где  мы  можем
уединиться?
   Бен вытер полотенцем лицо и провел священника в  пустую  комнату  для
игры в бридж.
   Они сели за карточный столик друг против друга. Бен вынул из  кармана
спортивной  куртки  сигару  и  предложил  закурить  Макгвайру,  но   тот
отказался.
   - Я требую, чтобы  вы  ответили  на  некоторые  моя  вопросы,  -  без
предисловий начал священник, хрипло откашлявшись.
   Бен со злостью ударил кулаком по столу.
   - Ну уж нет! Отвечать сейчас будете вы! А если нет, можете  уматывать
отсюда подобру-поздорову.
   - Бен!.. - опешил священник.
   - И хватит с  меня  вашей  чуши!  Говорить  будете  начистоту,  иначе
считайте, что наша беседа закончилась, не начавшись.
   Макгвайр замолчал и стал нервно подергивать рукава своей рясы.
   - Вы ведь с самого начала знали, что происходит, и сами участвовали в
этом заговоре! - выкрикнул Бей в лицо священнику.
   - Да, - только и смог вымолвить тот, - Именно поэтому вас и подослали
на теплоход.
   - Да, - подтвердил Макгвайр.
   - И вы сами подстроили все так, чтобы мы оказались за одним  столиком
- чтобы легче было познакомиться! - не унимался Бен.
   - Да.
   - И вы подсунули  нам  распятие.  -  Бен  сверлил  священника  полным
ненависти ледяным взглядом.
   - Да, - не стал отпираться тот.
   - А если бы Франкино не погиб, вы бы так  до  конца  и  оставались  в
тени?
   - Вот это трудно сказать. Я  ведь  действовал  не  самостоятельно,  а
только выполнял то, что мне приказывали... - объяснил священник без тени
стыда или раскаяния в голосе.
   - А я, кстати, заметил вас тогда в парке. Вы еще смылись на  каком-то
такси... - Бен чуть-чуть раскачивался на стуле.
   - Я это знаю, - невозмутимо ответил Макгвайр. - Франкино говорил мне.
   Бен затянулся и выпустил в потолок густой столб сигарного дыма.
   - А как он погиб? - спросил вдруг Бэрдет.
   - Я не знаю, - потупил глаза священник.
   - Опять вранье! Я спрашиваю, как погиб  Франкино?  -  почти  закричал
Бен.
   - Не надо переигрывать! - неожиданно возмутился Макгвайр. - Я отвечаю
на все ваши вопросы, потому что имею на это право и желание. Но я  хочу,
чтобы и вы доверились мне. Теперь я уже не пешка в руках Франкино. И мне
больше не на кого опереться - Франкино, как вы знаете, уже не  руководит
мною. Но теперь то, что не успел сделать он,  предстоит  сделать  именно
мне. Так что все его обязанности я принял  на  себя  и  выполню  их,  не
считаясь даже со своей жизнью. Но я не потерплю ничьего вмешательства!
   Бен был ошеломлен, услышав эту тираду. Он сглотнул, а потом заговорил
снова, теперь уже более примирительным тоном:
   - Тогда где же вы  пропадали  столько  времени?  И  почему  сразу  не
связались со мной после смерти Франкино?..
   - Это, к сожалению, было невозможно. Нашлись более срочные  дела.  Но
сейчас не стоит обращать на это внимания. Ничего  не  изменилось,  кроме
того, что я стал преемником монсеньера Франкино.
   - Значит, Фэй по-прежнему уготована роль следующего Стража?
   - Да