всего он просто не хочет чтобы
его беспокоили. - Он достал из кармана отмычку.
   - Майкл, - тревожно  прошептала  Элисон,  давая  понять,  что  ей  не
нравится эта его затея.
   - Тихо, - велел он. Всунул отмычку в скважину, повернул, но ничего не
произошла. Качая головой, Майкл вынул ее и положил обратно в карман.
   - Кто-нибудь навещает его, заботится о нем?
   - Никто, - ответила она. - За квартиру платит архиепископат Нью-Йорка
- вот все, что я знаю.
   Майкл кивнул и повел ее по  направлению  к  лестнице.  Они  принялись
медленно  спускаться  в  окружении  таинственных   безмолвных   квартир,
взявшись за руки, не отрывая взгляда от ступеней, ожидая, что вот-вот  в
aнетущей тишине раздадутся чьи-то шаги.
   Элисон отдала дань традиционным ритуалам, заведенным несколько недель
назад. Остановилась напротив двери квартиры 4-А, со  страхом,  глядя  на
нее, и быстро добежала до безопасной лестницы, ведущей на  третий  этаж.
Квартира 2-А. Она поколебалась прежде, чем двинуться  дальше,  в  ужасе,
что в любой момент могут появиться лесбиянки. Но с ней был Майкл. Сейчас
ничего случиться не может, независимо от того, замешан он во  всем  этом
или нет. Так что  колебания  ее  длились  мгновения,  и  она  продолжала
спускаться  по  лестнице.  Перед  тем  как  ступить  на  кафельный   пол
вестибюля, Элисон остановилась и по привычке проверила крепость перил.
   На улице Манкл достал из кармана белый носовой платок с монограммой и
высморкался.
   - Возвращайся ко мне домой и жди, - велел он.  -  Попробую  перевести
это. - Он помахал в воздухе листочком, на который она  переписала  буквы
из книги. - Затем постараюсь разыскать мисс Логан и домовладельца.
   - Почему бы мне не пойти с тобой? Он покачал головой.
   - Отдохни. Я скоро вернусь, сразу, как покончу с делами.
   Он ласково потрепал ее по щеке. Она не откликнулась.
   - Давай я поймаю тебе такси.
   Они подошли к  краю  тротуара  и  через  несколько  минут  остановили
машину. Майкл поцеловал Элисон в щеку и распахнул дверцу.
   - 71-я улица, дом 17.
   Водитель кивнул. Такси тронулось с места.
   Эдисон следила, как фигура Майкла исчезает вдали.  Прищурившись,  она
задрала голову, глядя на окна пятого этажа.  Без  сомнения,  там  что-то
было. Силуэт. Старый священник. Он сидел точно так же, как  и...  Элисон
не знала,  как  долго  он  так  сидел.  Отец  Мэтью  Галлиран.  Какое-то
отношение к происходящим в доме событиям он, без сомнения, имеет. Но вот
какое? Элисон продолжала смотреть в окно, и  вдруг  что-то  сверкнуло  в
лучах солнца, какой-то металлический предмет. Но лишь на одно мгновение.
   Такси завернуло за угол.

Глава 20

   Путь до Колумбийского университета был недолог. Майкл  расплатился  с
водителем и прошел  через  главные  ворота  в  университетский  городок.
Сверившись с  листочком  бумаги,  он  повернул  налево,  к  той  стороне
прямоугольного двора, которая не прилегала  к  Бродвею,  и  двинулся  по
направлению к большому зданию, выходившему на Амстердам-Авеню. Он  вошел
внутрь и  остановился  перед  застекленным  списком,  над  которым  было
начертано название факультета: "Литература и иностранные  языки".  Майкл
вновь заглянул в свой листочек и отыскал в  списке  преподавателей  имя:
Грегор Рудзински. Оно было почти в  самом  конце.  Скорее  всего  поляк.
Адъюнкт-профессор.
   Он поднялся по лестнице,  нашел  217-ю  аудиторию,  открыл  старинную
дверь и очутился в небольшой полутемной комнате.
   За письменным столом сидел неряшливо одетый человек лет тридцати.  По
виду - типичный профессор, какими их изображают в кинофильмах.
   - Войдите, - сказал Рудзински.
   - Спасибо, - ответил Майкл, присаживаясь.
   - Судя по всему, вы тот самый джентльмен, что мне звонил.
   - Да.
   - Очень интересно.
   - Что именно?
   - Вы. У меня есть одно хобби, в котором я стал уже профессионалом.
   - И что это за хобби?:
   - Пытаюсь по голосу определить внешность человека. Вы  именно  такой,
каким я вас себе представлял, просто удивительно, даже одеты так, как  я
думал. Но... - он замолчал.
   - Но?..
   - По вашему лицу я вижу, что дело, с которым вы  пришли  ко  мне,  не
терпит отлагательств. По телефону я этого не услышал. Вот что странно.
   - Вы так  уверены  в  серьезности  моей  просьбы?  -  спросил  Майкл,
потрясенный проницательностью Рудзински.
   - Да, - с важностью ответил тот.
   - А что еще вы можете увидеть? Рудзински улыбнулся.
   - Хотите чаю? Он почти готов. - Он повернулся на вращающемся кресле и
потянулся за чайником.
   -  Нет,  спасибо,  -  отказался   Майкл.   -Вы   обязательно   должны
попробовать. Это очень редкий сорт, с юга Китая. Исключительный  вкус  и
аромат. Точно не хотите попробовать?
   - Я никогда не был большим любителем чая. Тем не менее спасибо.
   Рудзински кивнул головой на чайник:
   - Новы не возражаете, если я?..
   - Что вы! - воскликнул  Майкл,  изумившись,  что  человек  спрашивает
разрешения  попить  чаю  в  собственном  кабинете.  Хотя  эти  европейцы
помешаны на правила хорошего тона. Интересно, что  бы  он  стал  делать,
если бы Майкл возражал?
   Рудзински осторожно наливал чай через ситечко.
   - Насколько больше хлопот, чем с самоваром,  -  заявил  он,  поднимая
дымящуюся  чашку.  -  Восхитительно.  Что-то  есть  в  этом   чае,   что
успокаивает нервы и проясняет ум. - Он поставил чашку  на  стол,  достал
пачку "Пэлл-Мэлла" и предложил Майклу. - Курите.
   - Нет, спасибо, я не курю.
   - Вообще не имеете вредных привычек?
   - : Не совсем так. Я просто не курю.
   Рудзински  повертел  в  руках  наполовину  пустую  красную  пачку   и
отшвырнул ее в сторону. Раскрыл ящик стола, вытащил оттуда ручной работы
трубку, набив ее, поджег и откинулся в кресле.
   - Так что я могу для вас сделать? Вы,  помнится,  говорили  что-то  о
переводе.
   - И вы сказали, что сможете его выполнить.
   - Да, если я правильно вас понял. Можно взглянуть?
   Майкл залез в карман и  извлек  изрядно  помятый  листок  бумаги,  на
который Элисон переписала буквы. Положил его на стол, разгладил  ладонью
и передал сгоравшему от любопытства  профессору.  Тот  подвинул  поближе
лампу и пробежал текст глазами.
   - Очень интересно. Форма ранней латыни, употреблявшаяся за 300 -  400
лет до правления Цезарей. Ее  можно  обнаружить  лишь  в  очень  древних
рукописях.
   "Откуда Элисон выкопала это?" - изумился  про  себя  Майкл,  а  вслух
спросил:
   - Вы сможете перевести это? Рудзински явно оскорбился и с возмущением
ответил:
   - - Естественно. По сравнению с другими древними языками и диалектами
это довольно просто. На  самом  деле,  если  у  вас  найдется  несколько
свободных минут, я могу сделать это прямо сейчас. Это недолго.
   - Я располагаю вечностью.
   Рудзински извлек из ящика стола желтый блокнот, отточил карандаш и  с
энтузиазмом  принялся  за  работу.  Внимание  его  было  абсолютным,  он
склонялся над столом, словно близорукий монах над  священными  текстами,
глаза его находились в шести-семи дюймах от бумаги,  рука  с  карандашом
зависла наготове. Эта скрупулезность вселила в Майкла  уверенность,  что
профессор сделает все возможное,  чтобы  перевод  был  как  можно  более
точным. Несколько раз ученый вычеркивал какое-то слово или фразу,  вновь
перечитывал  написанное   и   подбирал   более   подходящий   английский
эквивалент. Каждый раз он бормотал:  "Нет,  нет,  неверно",  -  а  после
раздумий восклицал: "Вот так лучше! Гораздо лучше!" Вся работа заняла  у
него около десяти минут, в течение которых  Майкл  неспокойно  ерзал  на
стуле, разглядывая корешки книг, которых не то что не читал, но  Даже  и
не знал об их существовании, чиркая что-то  на  листке  бумаги,  который
выдал ему Рудзински, заметив, что он рисует на столе.
   - Готово? - спросил Майкл через некоторое время.
   - Да, еще одно слово.., думаю, вот так.., и все!  Остальное  является
повторением первого куска.
   Майкл в нетерпении подался вперед. Рудзински зачитал :

   "Судьбою предначертано тебе
   Блаженный край сей неустанно охранять
   От Зла вторженья или приближенья"

   - Это все? - спросил Майкл.
   - Да, - отвечал профессор.
   - Но страница была... Рудзински перебил его:
   - Фраза повторяется пять раз.
   - Понятно. - Майкл кивнул. - "Блаженный край", -  задумчиво  повторил
он.
   Рудзински начал прибираться на столе.
   - Что это означает? - спросил Майкл.
   - Не знаю, - пожал плечами профессор. А помолчав, добавил: - Но  меня
не оставляет ощущение, что это мне знакомо.
   - Да?
   - Возможно, это отрывок из какого-то литературного  произведения,  по
крайней мере так говорит мой внутренний голос.
   - Из какого произведения?
   - Вот этого не могу вам сказать.  Я  лингвист,  а  не  историк  и  не
литературовед.
   - Спросите у внутреннего голоса.
   - У американцев своеобразное чувство юмора, - заметил  Рудзински  без
тени улыбки на лице. - По правде говоря, я читаю крайне  мало  из  того,
что  написано  не  на  латыни,  древнегреческом,   древнееврейском   или
китайском. А этот отрывок явно взят не  из  произведения,  с  которым  я
хорошо знаком.
   - А кто может это знать? Кто-нибудь с факультета литературы?
   - Может быть. Но скорей всего вы  там  сейчас  никого  не  застанете;
пятница. Подождите минутку. - Он заглянул в список. - Мистер Шеффер  или
мистер Паулсон могут быть в курсе. - Он  повернулся  и  взял  телефонную
трубку. Набрал номер, подождал iaiiiai, набрал еще раз, снова  подождал,
затем повесил трубку, убедившись, что нужного  человека  на  месте  нет.
Снова заглянул в список и  набрал  другой  номер.  Там  тоже  никого  не
оказалось.
   Майкл встал и принялся шагать по комнате.
   - Откуда вы взяли этот текст? - поинтересовался профессор.
   - Откуда? Из одной старой книги.
   - Можно взглянуть?
   - У меня нет ее с собой.
   - Жаль. Это могло бы пригодиться. А почему бы нам не  поступить  так?
Оставьте перевод у меня до понедельника, а я поговорю с кем-нибудь,  кто
сможет определить, откуда взят отрывок, если это  действительно  кусочек
какого-либо литературного произведения. И я вам позвоню.
   Майкл кивнул. Выбора у него не было, хотя перспектива ждать ответа до
понедельника не особенно ему улыбалась.
   - А вы не знаете, у кого еще можно было бы спросить? Это очень важно.
   Профессор покачал головой.
   - К сожалению, нет.
   Майкл взял перевод и переписал его Затем сложил листок втрое и вместе
с оригиналом положил в карман - Спасибо за помощь. Вот мой телефон. Если
что-нибудь выясните в понедельник, позвоните, пожалуйста.
   Рудзински положил листок с номером в карман. Когда Майкл  повернулся,
чтобы уходить, он улыбнулся и произнес:
   - Рад был оказаться вам полезным.
   Выйдя в коридор, Майкл спустился  по  лестнице  во  двор.  Мысли  его
хаотически блуждали. Он вынул из кармана перевод и  снова  перечел  его.
Интересно, не бессмысленно. Впрочем, озадачивало его не столько значение
текста. Элисон! Как ей могла привидеться такая  белиберда?!  На  древней
латыни. И ведь нет никакой связи между этим и последними  событиями  или
ее рассказами. Но с другой стороны, должно же это  иметь  хоть  какой-то
смысл!
   Он прочитал текст еще раз. Кто должен охранять? Она?  И  что  это  за
"блаженный край"? Явно; не одно из тех мест, в которых они  побывали  за
последнее время. Особняк? Глупо. А что за зло имеется в виду? Ответов он
не находил. Каждый вопрос влек за собой лишь новые загадки.
   Майкл вышел из университетского городка, отыскал телефонную  будку  и
набрал номер. Подождал немного, затем раздался щелчок, и  записанный  на
пленку голос произнес: "Это Вильям Бреннер. Меня сейчас нет дома,  но  я
скоро вернусь. Пожалуйста, оставьте ваш..." Он нажал на рычаг и позвонил
в агентство мисс Логан. Там никто не подходил. Тогда  Майкл  позвонил  в
справочную, чтобы узнать адрес и телефон Дэвида  Карузо,  домовладельца.
Ему ответили, что сведениями не располагают. Майкл повесил  трубку  и  в
раздумье прислонился к стеклянно-металлической  стене  будки.  Он  хотел
поговорить с мисс Логан, но она оказалась недосягаемой. Он также был  не
прочь  побеседовать  с  Дэвидом  Карузо.  Но  для  этого   нужен   адрес
домовладельца. Можно, конечно, обратиться в полицию, но они скорей всего
ничего не скажут, а если и скажут, то возникнут ненужные вопросы.  Майкл
вышел из будки, заключив,  что  адрес  домовладельца  придется  добывать
окольными путями.
   Он пересек Бродвей, доехал на подземке до Фоли-Сквер и  отыскал  Бюро
патентов. Там он изучил патент  Джоан  Логан.  Все  оказалось  в  полном
порядке, ничто не указывало на то, что дело здесь нечисто. Не нашел он и
никаких упоминаний о компаньонке.  Затем  Майкл  заскочил  в  управление
налогов, где сумел раздобыть адрес Дэвида Карузо. Оттуда он направился в
контору мисс Логан. Убедившись, что  дела  обстоят  именно  так,  как  и
говорила Элисон, он поехал обратно, через Парк, к Дэвиду  Карузо  -  для
того лишь, чтобы услышать от привратника, что  тот  уехал  вскоре  после
визита детектива Гатца.
   Весь последний час  Майкл  провел  словно  в  лихорадке.  Он  глубоко
вздохнул, решив повторить попытку  поговорить  с  домовладельцем  позже.
Шансы были невелики, но вдруг он что-нибудь знает и охотнее расскажет об
этом ему, нежели полиции.
   Майкл побрел по улице, но вдруг остановился как вкопанный, пораженный
внезапной мыслью. Он тряхнул головой, но видение не отступало.
   Отец Мэтью Галлиран.

Глава 21

   Не успело такси выехать из Парка на 79-ю улицу,  как  Майкл  приказал
водителю остановиться.  Несколько  минут  он  просидел,  погрузившись  в
раздумья, а счетчик продолжал работать, и  таксист  даже  забеспокоился;
тогда Майкл сказал, что передумал, и вместо дома ј  17,  по  71-й  улице
велел везти себя на угол 50-й и Мэдисон-Авеню.
   Пока такси снова проезжало  через  Парк,  Майкл  обдумывал  возможные
варианты. Анализируя имеющиеся в наличии факты, он то  выстраивал  их  в
цепочку, то  вновь  перемешивал,  надеясь  выработать  стройную  теорию,
способную объяснить все события последних дней. Но не преуспел  в  этом.
Доведя себя до полного изнеможения,  он  не  смог  даже  решить,  откуда
следует начинать. Мысли его неизбежно возвращались  к  священнику.  Если
что-то здесь и впрямь нечисто, старик не может быть не замешан  в  этом.
Зачем и как, Майкл не знал. Но то, что он замешан - это точно!
   Такси остановилось на углу 50-й улицы. Майкл вышел, хлопнул дверцей и
поднял глаза на массивное старое здание, занимающее целый квартал  между
50-й и 51-й улицами. Золотые буквы над входом слагались в слова:
   "Управление Нью-йоркской епархии".

***

   Церковь была совсем небольшой.
   Священник преклонил колена  пред  алтарем,  сложив  руки  и  наклонив
голову.
   Если  не  считать  тихого  его  бормотания,  в  зале  царила  тишина.
Священник полностью сосредоточился на молитве. Даже звук  открывшейся  и
закрывшейся входной двери не нарушил его внимания.
   Майкл подошел к передней скамье и сел.
   Священник проговорил последние слова молитвы, перекрестился и встал.
   - Монсеньер Франкино? - спросил Майкл. Священник кивнул.
   - Чем могу быть полезен, мистер Фармер?
   - Я пришел попросить вашей  помощи,  -  ответил  Майкл  и,  помолчав,
добавил: - Надеюсь, я не помешал вам?
   - Нет, - уверив его священник. - Меня предупредили о вашем приходе.
   - Вас довольно сложно найти. Я опросил с дюжину человек  прежде,  чем
меня отвели сюда.
   -  Я  весьма  занятой  человек.  К  тому   же   люблю   уединенность.
Предпочитаю, чтобы мое общение с Господом происходило без свидетелей.  -
Священник подошел к скамье  и  мягко  коснулся  руки  Майкла.  -  Может,
пройдем ко мне в кабинет? - предложил он.
   Они покинули церковь, поднялись по ступенькам на первый этаж и  пошли
по заполненному народом коридору. Здесь  царили  оживление  и  суматоха,
словно на бирже или  какой-нибудь  крупной  фирме,  но  уж  никак  не  в
Управлении епархии.
   - Церковь поддерживает многих своих служителей, покинувших по тем или
иным причинам приходы или монастыри, -  пояснил  монсеньер  Франкино.  -
Помогать людям, посвятившим свою жизнь служению  Господу  нашему  Иисусу
Христу, - наш долг. - Я понимаю, -  сказал  Майкл,  невольно  восхищаясь
этой кипучей деятельностью.
   Монсеньер остановился напротив кабинета. Открывая дверь, он спросил:
   - Кто конкретно вас интересует?
   - Отец Мэтью Галлиран.
   Франкино подошел к столу, обернулся и задумался. Судя по  всему,  имя
это ни о чем ему не говорило.
   - Отец Мэтью Галлиран?
   - Да, Галлиран. Г-А-Л-Л-И-Р-А-Н.
   Священник подвинул кресло и сел. Он жестом  пригласил  Майкла  занять
стоящий напротив стола изящный стул.
   Майкл сел.
   Кабинет был  большим,  роскошно  обставленным,  именно  таким,  какой
подобает человеку с чином и положением  монсеньера  Франкино.  На  стене
висело красивое резное распятие. С одной стороны  от  него  располагался
портрет  Папы,  с  другой  -  кардинала.  Сходство   между   ними   было
поразительным,   словно   Господь   вырезал   лица   служителей   своих,
руководствуясь неким единым образцом. Даже лицо Франкино чем-то... Майкл
тряхнул головой. Он явно отвлекся, видно, здешняя атмосфера повлияла.  А
между тем сейчас ему необходимо быть как никогда  собранным.  Он  быстро
завершил осмотр комнаты. Еще три стула, журнальный  столик,  картотечные
ящики и массивный несгораемый шкаф справа от  стола  -  судя  по  всему,
запертый на два замка.
   - Галлиран? - переспросил священник. - Нет, это имя мне незнакомо.
   - Его адрес: дом ј 68 по 89-й улице, он живет на пятом этаже.
   - Я загляну в картотеку.
   Монсеньер Франкино поднялся  -  у  него  была  подтянутая  спортивная
фигура - и подошел к шкафам. Достал папку с буквами А -  Г.  Вернулся  к
столу, просмотрел ее содержание и извлек нужный документ.
   - Мэтью Галлиран, - зачитал он. - Да, что-то я припоминаю. Его делами
я  занимался  много  лет  назад.   Видите   ли,   большинство   расчетов
производится не здесь. В этом  кабинете  они  лишь  систематизируются  и
хранятся, так, чтобы вся работа могла  выполняться  автоматически.  Так,
дайте взглянуть... Мэтью Галлиран. Проживает в доме 68  по  89-й  улице,
квартира 5-А. Очень милый человек, насколько я помню.
   - К сожалению, не знаю, - сказал Майкл. - Никогда его не  видел.  Так
же, как и агент по сдаче квартир, и теперешний домовладелец.
   - Мистер Фармер, ваши  клиенты  должны  стараться  поддерживать  хоть
какой-то контакт с жильцами.
   - Лишь в том случае, если жильцы сами стремятся к этому. Святой отец,
похоже, предпочитает общению открывающийся из окна вид.
   - Ясно. - Монсеньер Франкино вновь заглянул в папку. - Но это  должно
быть  несколько  затруднительно  для  него.  Согласно  документам,  отец
Галлиран - слеп.
   - Я хотел сказать, что он сидит у окна сутки напролет.
   Священник   кивнул,   удовлетворенный   поправкой.    Он    продолжал
просматривать записи.
   - Родственников не имеет. Был пастором в церкви Ангела  Небесного  во
Флашинге, Куинз, в течение многих лет; покинул службу в 1952 году, после
того, как приход был распущен, а церковь снесена.  Судя  по  всему,  его
решение было вызвано частичной потерей подвижности, следствием паралича.
Вот поэтому он  и  вынужден  сейчас  вести  сидячий  образ  жизни.  Отец
Галлиран прожил трудную жизнь.
   Франкино порылся в столе, достал компьютерную распечатку, внимательно
проглядел ее и обвел что-то красным карандашом.
   - Как видите, этот  документ  позволяет  заключить,  что  ваш  клиент
ошибся. - Он передал лист Майклу. -  Все  платежи  за  квартиру  внесены
исправно.
   Майкл бросил взгляд на бумагу,  -  Но  в  принципе  ошибка  возможна?
Франкино покачал головой.
   - Вряд ли. То есть абсолютно  исключена.  Как  я  уже  говорил,  наша
работа великолепно отлажена.
   - Не представляю, как домовладелец мог так ошибиться. - Майкл  верн