,
которого  я  знавал  в  Майами.  Он  поучал,  что  все  болезни   человека
объясняются недостатком рептилий в его диете.
     Человек, казалось, колеблется.
     - Спасибо, Джонатан, - сказал он и вышел из туалета.
     Я куском туалетной бумаги вытер пот с  лица  и  понял,  что  совершил
большую ошибку: у Эйриша здесь по крайней мере два человека, и  я  упустил
возможность убить их. Им остается только пройти  к  кораблю  и  подождать,
пока я сам не попаду к ним  в  руки.  Они  теперь,  вероятно,  на  пути  к
кораблю. Я снова уложил Тамару в сундук, подложил медицинскую сумку ей под
голову. Поднес багаж к выходу, проверил коридор и пошел прочь от доков, от
ожидающих людей Джафари, пошел назад, на рынок, к аптеке.
     На рынке было несколько человек - достаточно, чтобы я чувствовал себя
в безопасности. Я следил за их лицами и ногами. Ни у кого на рынке не было
серых брюк. Никто не обращал на меня внимания.
     В аптеке работал автомат, я сделал заказ и показал все  свои  монеты,
чеки и кредитные  карточки.  Потратил  почти  все,  но  купил  омоложение.
Остановился у терминала компьютера  и  запросил  информацию  о  работе  на
Пекаре. Терминал сообщил, что мой будущий наниматель - корпорация  Мотоки,
хорошая японская компания; место работы - Кимаи но Джи на планете  Пекарь.
Я выставил свое удостоверение и  запросил  работу  фармаколога.  Компьютер
несколько минут изучал всю историю моей жизни и работы, потом ответил:
     - Вакансия, которую вы  запрашиваете,  заполнена;  ваша  квалификация
подходит  для  другой  вакансии.   Хотите   ли   получить   дополнительную
информацию?
     Я был ошеломлен. Кто еще мог согласиться на  работу  морфологического
фармаколога на планете, где для него вообще нет работы?  Но  я  знал,  что
теперь выдал свое  положение  всякому,  кто  захочет  узнать  о  нем.  Мне
необходимо улететь на этом корабле. Я набрал команду:
     - Назовите вторую вакансию.
     Компьютер ответил рекламным объявлением:
     -  Наемник.  Частная  армия,  второго   класса.   Корпорации   Мотоки
необходимы  наемники  для  участия  в  разрешенной  Объединенной   Пехотой
ограниченной  военной  операции.  Наступательное  оружие  не  разрешается.
Кандидаты должны быть людьми (генетические  усовершенствования  не  должны
превышать  уровень,  необходимый  для  размножения  вида),  с  минимальным
киборгизированием (23,1% по шкале Белла, никакого встроенного оружия).
     Я был слишком удивлен, чтобы рассуждать логично. Набрал вопрос:
     - Подхожу ли я для этой вакансии?
     Компьютер  ответил,  продемонстрировав  документ   о   моей   военной
подготовке. Когда я был молод, каждый гватемалец мужчина  должен  был  три
года провести на  военной  службе.  На  службе  я  получил  подготовку  по
отражению нападению путем вмешательства на расстоянии в  защитные  системы
противника. Но время было мирное, и после учебного лагеря меня перевели на
продовольственный склад, где  я  отпускал  фрукты  и  овощи  для  салатов.
Компьютер продемонстрировал выдержки из отличных характеристик, которые  я
получил во время обучения.
     Разумеется, это нелепо. Я учился сорок лет назад и в  условиях  мира.
Во время тренировок на нас было легкое защитное  вооружение,  пользовались
мы безвредными лазерами, на которые навешивали груз, чтобы они походили на
тяжелое  боевое  оружие.  Все  напоминало  игру,  в  которой   проигравшие
притворяются мертвыми. Да и вообще все, что может пригодиться в  настоящем
сражении, я позабыл. Никакая моя подготовка не соответствует вакансии; они
как будто знают, что я не могу отказаться.
     Компьютер оценивал мою подготовку  баллами,  и  на  экране  появились
данные. Компьютер указал, что я нахожусь на пределе допустимого  возраста,
но из-за медицинской подготовки и хорошего состояния  здоровья  я  получил
много дополнительных баллов. Минимальное количество баллов для поступления
- 80. Я набрал 82.
     Меня все еще трясло от убийства Эйриша. Голова болела. Я понимал, что
не могу быть наемником,  не  могу  снова  убивать,  знал,  что  кто-нибудь
поджидает меня на борту, поэтому решил уходить.
     - Какая удача! - сказал человек, глядя на меня.
     Я повернулся к нему. Высокий,  широкоплечий,  с  удивительно  густыми
черными волосами, как у животного. Широкий нос и щеки  индейца.  Босой,  и
брюки сшиты из выцветших голубых мешков для муки. На  нем  кроваво-красный
шерстяной свитер с изображением лам. На  спине  военный  рюкзак.  В  целом
похож на деревенщину из Перу. На рынке в Панаме на такого  вторично  и  не
посмотришь, но на станции Сол он совершенно неуместен.
     Он показал на экран и со слабым кастильским акцентом сказал:
     - Простите, что испугал вас, сеньор, но  еще  вчера  требовалось  сто
двадцать баллов. Ну разве вам не повезло? Такой пожилой кабальеро, как вы,
вчера бы не прошел. У них, должно быть,  множество  вакансий.  И  отчаянно
нужно их заполнить.
     Да,  отчаянно,  подумал  я.  И  у  меня  положение  отчаянное.  Купив
омоложение и запросив эту информацию, я сам сообщил людям Джафари о  своем
местонахождении. Мне нужно побыстрее убираться со станции. То, что на  ней
оказались люди Джафари, даже хорошо. Это значит, что они решили справиться
сами, не обращаясь к полиции. И у меня есть шанс убраться с планеты.
     Поскольку другого выбора не было, я набрал команду:
     - Предложение принято.
     - Поторопитесь, - сказал  индеец.  -  Вам  нужно  пройти  медицинское
обследование и получить вакцины. И подписать контракт.
     Я пошел по коридору, ведущему к доку,  и  широкоплечий  индеец  пошел
рядом со мной, продолжая говорить. Я подумал: "Этого человека мог  послать
Джафари". И стал незаметно следить за ним. На подбородке у него  небольшой
синяк и порез над одним глазом. Глаза умные, и это казалось  неуместным  в
таком явно бедном  человеке.  На  шее  трехмерная  татуировка  -  странное
существо с  головами  льва  и  козла,  тело  львиное,  крылья  дракона.  Я
разглядывал  татуировку,  когда  он  неожиданно  посмотрел  на   меня.   Я
отвернулся, чтобы не выглядеть нетактичным.
     - Простите, сеньор, но вы везучий человек. Я это чувствую,  -  сказал
он, облизывая губы. Он нервничал. - Меня зовут Перфекто, и  я  такие  вещи
чувствую - удачу. -  Он  расчетливо  смотрел  на  меня,  словно  собирался
попросить денег. - Вы мне не верите, но  на  пси-тестах  я  набираю  очень
много баллов. Я чувствую везение. И чувствую его у вас. Каждый рождается с
определенным количеством  везения,  как  ведро,  полное  водой.  Некоторые
растрачивают его, выливают на землю. Другие живут своим умом и умениями  и
никогда не пользуются своей удачей. Так ведь и вы жили, верно? Но  сегодня
вы  нашли  свою  удачу.  Разве  я  не  прав?  Вспомните,  как  прошел  ваш
сегодняшний день, и спросите себя: "Разве мне сегодня не повезло?"
     Я взглянул на него и  рассмеялся.  Полубезумным  смехом,  похожим  на
плач.
     - Ну, может быть, нет, - сказал он, - так  как  нам  обоим  предстоит
умереть на Пекаре. - Он улыбнулся, словно пошутил. Потом стих, и его босые
ноги захлопали по черному полу.
     Залы отлета представляют собой длинные темные туннели,  и  наши  шаги
гулко отдавались в них. Я посматривал по сторонам  в  поисках  человека  в
серых брюках и молчал. На стенах между входами в доки  мозаичные  картины.
На первой изображалось изгнание мавров христианами из Европы: мертвеца  со
спиной, изрезанной пытками добрых падре, тащили на корабль две женщины.  В
застывших руках мертвец нежно держал коран, а его дети шли сзади и бросали
пугливые взгляды на белую часовню с крестом. Во дворе  часовни  толпились,
как  вороны,  священники  в  черном.  На  второй  мозаике  показаны   были
североамериканские индейцы несперс; закутанные в шкуры, они шли по  снегу,
пытаясь уйти от  кавалерии  в  Канаду.  Израненные  ноги  женщин  и  детей
оставляли кровавый след на снегу. На третьей - евреи  в  машине  бегут  из
Иерусалима. Дорога забита машинами, все стоят в огромной пробке. Все  лица
застыли  от  ужаса  и  освещены  ярким  сюрреалистическим  светом,  и  над
Куполом-на-Скале распускается грибообразное облако ядерного взрыва.
     И я подумал, будут ли когда-нибудь  здесь  изображены  люди,  как  я,
десперадос, отчаявшиеся, убегающие с Земли в космических кораблях. От этой
мысли меня затошнило.
     Пот промочил рубашку под мышками, во рту  снова  пересохло.  В  любое
мгновение  человек,  назвавший  себя   Перфекто,   может   повернуться   и
наброситься на меня. У него толстые и, очевидно, очень сильные руки.  И  я
продолжал одновременно следить за ним и за залами.
     - Летят и другие латиноамериканцы? - спросил я.
     - О, да! Много! В основном чилийцы и эквадорцы, но есть и  из  других
мест. В условиях найма говорилось, что  нужны  латиноамериканцы.  Компании
нужны люди, владеющие приемами партизанской войны, а  единственное  место,
где таких людей можно найти, это Южная Америка. Ведь более  цивилизованные
люди теперь решают свои проблемы нейтронными пушками и атомными бомбами. -
Он рассмеялся и посмотрел на меня, не улыбнусь ли я.
     Я указал на пустые залы.
     - Похоже, только мы с вами готовы участвовать в этой войне.
     Перфекто улыбнулся.
     - О, нет! Все прошли обработку в Независимой Бразилии, чтобы  быстрее
пройти здесь через таможню. Вы разве не читали рекламу?
     - Нет, - ответил я.
     Перфекто странно взглянул на меня.
     - Мы улетаем, бежим, словно блохи,  прыгающие  с  тонущей  собаки.  В
рекламе говорилось, что мы можем прихватить  с  собой  восемь  килограммов
личных вещей, включая любимое оружие или защитное оборудование. У вас есть
оружие?
     Я не хотел, чтобы он знал, что я вооружен.
     - Мы идем правильно?
     Он ответил:
     - Еще немного, как вы увидите.  -  И  прошел  вперед,  показывая  мне
дорогу. - Я сказал вам о  вашей  удаче,  потому  что  истратил  свою,  всю
использовал. Понимаете? - Он оглянулся на меня, и его зубы  блеснули;  они
казались странными, слишком ровными, как будто  все  подпилены  до  одного
размера. Он облизал губы. - Видите ли, когда я сражаюсь,  я  всегда  хочу,
чтобы у меня было по крайней мере два товарища:  один  везучий,  а  второй
искусный. Три человека - это хорошая команда: везучий, искусный и умный  -
это я, самый умный. Я умею быстро принимать решения. У меня второе зрение,
я ловлю намеки и знаю, что делать. - Он снова повернулся и улыбнулся своей
странной улыбкой, при этом головы зверя у него на шее тоже поворачивались.
     Взглядом он словно спрашивал,  можем  ли  мы  стать  друзьями:  из-за
индейской крови не  решался  спросить  меня,  человека  явно  европейского
происхождения, об этом прямо. "Если это  человек  Джафари,  он  будет  так
говорить, чтобы сбить меня с толку,  -  подумал  я.  -  Изобразит  быструю
дружбу, как  гаитянин,  которому  нужно  продать  корзину".  Я  ничего  не
ответил.
     Мы свернули в боковой проход - зал отлета  номер  три  -  и  провезли
тележку по длинному помещению со множеством пустых скамей - мимо  роботов,
которые полировали пыльный пол, так что ониксовые плиты начинали блестеть.
Я думал, что увижу человека в серых  брюках,  но  его  не  было.  В  конце
коридора была дверь с надписью: Таможня Объединенной Земли,  подготовка  к
отправке на Пекарь.
     Я снял свой багаж с тележки и потащил его к двери таможни. По крайней
мере один из людей Джафари находится там, и я знал,  что  таможню  мне  не
пройти. Я подумал о том, чтобы повернуть и  уйти,  просто  оставить  здесь
сундук с  Тамарой.  Кто-нибудь  найдет  его.  "Может,  мне  тогда  удастся
вывернуться", - подумал я. Но эта мысль показалась мне нелепой.
     Перфекто взялся за один конец тикового сундука и потащил его к двери.
Я не пошел за ним, и он улыбнулся мне, словно прося разрешения  помочь.  Я
схватил второй конец, и мы внесли сундук в помещение.
     В таможне стояли удобные кресла, в которых могли  разместиться  сотни
людей, но присутствовали  только  два  десятка  оборванных  мужчин  и  три
женщины, все смуглые латиноамериканцы, у всех вещи в мешках и рюкзаках.  Я
осмотрел помещение в поисках того, кто здесь  неуместен.  Все  серые  лица
показались  мне   одинаковыми.   Все   наемники   выглядели   удрученными,
оборванными и грязными. У нескольких не хватало конечностей,  и  у  многих
черные пластиковые пальцы и серебряные  руки.  У  одного  высокого  худого
киборга серебряное лицо, как у Будды; на лбу у него зеленая звезда, и лучи
расходятся по щекам. Индеец с кривыми зубами напевал унылую  песню,  играя
на  синей  пластиковой  гитаре,  ему  подпевало  с  полдесятка  человек  с
опущенными головами.
     У одного из поющих серые брюки и армейские ботинки.
     Он поднял голову и взглянул на меня горящими черными глазами,  но  не
пропустил ни одной ноты. Продолжая петь, снова опустил голову. Он не может
напасть на меня на виду у двадцати свидетелей.
     Вначале я хотел выйти, но он обязательно пойдет за мной.  К  тому  же
теперь я его знаю: если захочу напасть на него  в  подходящий  момент,  на
моей стороне будет внезапность. Мне нужно  только  проследить,  с  кем  он
связывается, и я буду знать его сообщника. И я решил довериться судьбе.
     Англичанка за стойкой  знаком  подозвала  меня,  потом  взглянула  на
терминал компьютера. Я оставил Тамару у двери и подошел к столу.
     Англичанка даже не посмотрела на  меня  и  не  потрудилась  спросить,
говорю ли я по-английски.
     - Вы должны были пройти обработку в Независимой Бразилии или на борту
шаттла, - сказала она, кивнув в  сторону  экрана  монитора  на  стене:  на
мониторе виднелся посадочный  вход  в  "Харон",  через  который  проходили
тысячи латиноамериканцев, выходивших из шаттла.  Я  удивился,  увидев  так
много людей. Как много все-таки сбежало с Земли. Хотя меня от них отделяла
только тонкая стена, я совсем не был уверен, что доберусь до корабля. -  У
вас  всего  несколько  минут.  Нам  нужны  образцы  тканей   для   генного
сканирования. Закатайте рукав и встаньте сюда. - Она вышла из-за  стола  и
подошла к рентгеновскому микроскопу в углу комнаты.
     - Мой геном есть в документах, - сказал я, закатывая  рукав.  Руки  у
меня тряслись. - Никаких незаконных генетических структур у  меня  нет.  -
Полное генетическое сканирование занимает несколько часов;  я  никогда  не
успею.
     Она посмотрела на мои дрожащие руки и механически ответила:
     - Больно не будет. Это стандартная процедура для  всех  улетающих  на
Пекарь. Нам необходимо установить природу всех ваших усовершенствований.
     Она достала пластиковый прибор для забора образцов тканей с  десятком
различных игл и поднесла к моему  запястью,  потом  отняла  и  положила  в
микроскоп.   Щелкнула   переключателем.   Микроскоп   испустил   несколько
скрежещущих звуков  и  начал  читать  мой  геном,  на  экранах  нескольких
мониторов появились схемы моей ДНК. Я с облегчением увидел, что на  каждом
экране отдельная хромосома; нет перекрестной проверки  для  точности.  Это
сберегает много времени.
     У стены  приятно  пьяный  человек  сказал  своему  компадрес  [другу,
приятелю (исп.)]:
     - Не понимаю... С кем... с кем мы будем воевать?
     - С японцами.
     - Но я думал, мы будем работать на японцев, - сказал пьяный.
     - Si. Мы работаем на  Мотоки,  а  они  японцы.  Но  будем  воевать  с
ябадзинами, а они тоже японцы.
     - Ага. Яба... яба... да что это за название?
     - Оно означает "варвары".
     - Но я не хочу воевать с варварами,  -  сказал  искренне  обидевшийся
пьяный, - мои лучшие друзья варвары.
     - Никому не говори об этом,  иначе  потеряем  работу,  -  предупредил
третий.
     Увидев, что микроскоп заработал,  женщина  за  столом  попросила  мое
удостоверение личности; я дал ей его и прошел сканирование сетчатки, потом
она сказала:
     - Когда шаттлы из Независимой Бразилии разгрузятся,  мы  откроем  эту
дверь  и  начнем  окончательную  обработку.  Иммунизационные  уколы  будут
сделаны вам на корабле. А до того времени можете сесть и отдохнуть, мистер
Осик.
     Я сел поближе к выходу, в стороне от всех  остальных,  и  подтащил  к
себе сундук с Тамарой. Человек в серых брюках продолжал петь. Он ни с  кем
не разговаривал и никому не делал знаков. Что подумают таможенники, открыв
мой сундук? Они найдут в нем только тощую маленькую ведьму с глазами зомби
- Флако это понравилось бы, он  бы  стал  называть  ее  Глаза  Зомби  -  с
головой, полной кошмаров. Но я не хотел отказываться от нее.
     Человек в нескольких сидениях  от  меня  начал  рассказывать  смешную
историю:
     -  У  меня  был  друг  в  Аргентине.  Ночью  кто-то   разбудил   его,
постучавшись в дверь. Он решил, что это тайная полиция  идеал-социалистов,
поэтому спрятался в шкафу. Стук продолжался, наконец дверь сломали, кто-то
вошел в комнату и раскрыл шкаф: перед моим  другом  стояла  Смерть  вся  в
черном. Мой друг закричал: "Слава Богу!  Я  думал,  это  тайная  полиция!"
Смерть удивленно открыла рот и сказала:  "Их  еще  нет?  Я,  должно  быть,
пришла слишком рано".
     Шутка вызвала лишь несколько смешков. Но  один  из  засмеявшихся  был
человек в серых брюках - он сам из тайной полиции. Эта мысль меня не очень
утешила.
     Перфекто прошел через ту же процедуру, что и я, потом подошел  и  сел
рядом со мной.
     Таможенница вставила мое удостоверение в компьютер и начала  набирать
команды. Это заставило меня нервничать. На лбу и  верхней  губе  выступили
капли пота. Если смерть  Эйриша  обнаружена,  она  узнает  об  этом  через
несколько минут. В дальнем конце комнаты у стены сидело пятеро.  Маленький
человек с тонкими усиками и длинными  волосами  курил  тонкую  сигару.  Он
сидел так, что ему виден терминал компьютера, и очень внимательно  смотрел
на него. Он отличался от остальных, его внимательность была необычной.  На
нем свежая белая  рубашка  -  не  мятая  и  грязная,  как  одежда  у  всех
остальных. Неожиданно  таможенница  выключила  компьютер  и  встала  из-за
стола. Не глядя на меня, она вышла из комнаты.
     - Какие у этой гринго лобковые волосы, -  пробормотал  рослый  метис,
когда женщина вышла. Все облегченно перевели дыхание и рассмеялись, потому
что эта женщина-гринго подавляла нас своим присутствием.
     - Наверно, наш запах ее наконец выгнал, - пошутил один из индейцев, и
все снова рассмеялись.
     Плотного сложения человек сказал:
     - Итак, Перфекто, ты все же решил лететь с нами?
     - Не я решил  -  за  меня  решили  жители  моей  деревни,  -  ответил
Перфекто.
     - А я-то думал, ты уже alcalde [алькальд, мэр (исп.)]  своей  грязной
деревушки, - сказал этот человек.
     - Нет. Три месяца назад моя жена родила нашего восьмого ребенка. И на
прошлой неделе она сказала, что снова  беременна.  Когда  соседи  об  этом
узнали, они рассердились и обвинили меня. Даже собаки на меня рычали.
     Все рассмеялись,  но  некоторые  понимающе  переглянулись,  взглядами
просили его не говорить больше ничего.
     - К несчастью, - продолжал Перфекто, -  я  не  занимался  любовью  со
своей женой после рождения ребенка!
     Среди друзей такое признание вызвало бы бурю смеха. Но  здесь  только
некоторые усмехнулись, а сам Перфекто захохотал громко и с надрывом.
     Человек в белой рубашке и с тонкими усиками встал и потянулся.  Потом
подошел к компьютеру таможенницы. Волосы у меня на затылке встали дыбом, я
заерзал. Он вставил одну из моих карточек и снова включил компьютер.
     - Восемь детей! - воскликнула женщина. - Тебе повезло,  что  тебя  не
убили! - Перфекто снова засмеялся, почти безумно. Я посмотрел на  синяк  у
него на челюсти и порез над глазом. Наверно, кто-то все же  попытался  его
убить или поранить.
     Человек у компьютера, по-видимому, с интересом читал мой файл. У меня
свело живот; я не мог решить, что мне делать с руками. Он  начал  нажимать
клавиши,  вызывая  файлы,  не  имеющие  отношения  ко  м