. Что касается девчонки, то Хо
прекрасные следопыты, а впрочем... просто я ее пожалел.

- Нам придется идти за ней, - объявил я своим "рабам", первой их партии, то
есть. Что касается второй - их еще не доставили, впрочем, я не особенно
волновался. С деловой честностью тут было строго, репутация работорговца
как ни странно это звучит для цивилизованного уха - соблюдается тут свято.

- Кто этот человек? - спросил полковник.

- Странник, - объяснил я. - Что-то вроде странствующего рыцаря времен
короля Артура. Ищет приключений.

- Может быть, он одно уже нашел, - задумчиво произнес Боб.

- Можем ли мы убедить его отдать Риту?

- Почему бы нет? - удивился я. - Хороший удар мечом... Да, пока не забыл! -
Я выгреб из кармана остатки золота, отложил половину монет, а остальное
отдал полковнику. - Жду вас здесь, через полчаса, в нормальной одежде,
вместо этих лохмотьев, с оружием и вообще всем, что нужно для похода. Не
забудьте про одеяла для меня.

Я повернулся было, затем бросил через плечо:

- И помните - здесь торгуются!


Господина, купившего Риту, я подстерег у выхода из шатра, где проходили
торги. Он был не один. Я мог только зубами скрипеть, глядя на его свиту
пятерых воинов с эмблемами Крепости на кольчугах, из них - одного эльфа и
одного гнома. Я был в растерянности. Человек из Крепости, путешествующий с
охраной из Крепости, а стало быть, по долгу службы, покупает на рынке
рабыню, да не где-нибудь, а в Джиу! Конец света, да и только.

Затем меня тронули за рукав. Я обернулся. Чумазый мальчишка, один из тех,
кто шныряет по толпе и срезает кошельки, протягивал мне крошечный кусочек
пергамента.

- Тот господин, - кивок мне за спину, - вам.

На клочке был нарисован тушью единственный иероглиф - Крепость. Тот, кто
это писал, был человеком, судя по деталям закорючки. Гном написал бы на
общем, обращайся он ко мне, а эльф был бы аккуратнее. Тут я обернулся,
заметил удаляющуюся сквозь толпу свиту моего подопечного, и устремился за
ним.

Маршрут был прост. Сначала мы зашли в трактир и поели. Точнее, поели они, а
я сидел на завалинке и глотал слюнки. Затем, насытившись, они сели на
коней, и вот тут-то я проклял все на свете. К счастью, они не очень
торопились. Я даже сумел пару раз обогнать их по параллельной улице, чтобы
затем, прячась за забором или кучей мусора, подслушать их разговоры.

Еще через три часа я вернулся, голодный, усталый но довольный. Они
направлялись в Крепость. Я подсмотрел и подслушал достаточно, чтобы быть в
этом абсолютно уверенным. Я подошел к павильону, где была назначена
встреча, и принял от одного из чиновников группу рабов номер два -
тимманцев и девчонку. Уходя, чиновник посоветовал мне не снимать с них
кандалов, народ, мол, они вольный... Сбегут, да еще и по голове добавят.
Моя группа номер один толпилась позади, наблюдая, но от комментариев пока
воздерживалась.

- Значит так, - заявил я рабам, - начиная с этой минуты вы свободны.
Тимманцы непонимающе уставились на меня, а девчонка охнула. Повозившись
немного, я раскурочил их кандалы, продолжая по ходу дела объяснять свою
позицию.

- Вы вольны идти куда хотите, - сказал я. - Но как тот, кто вас освободил,
я прошу помощи... Это называется долгом, так? Я преследую того, кто купил
женщину из моего отряда. Помогите мне ее вернуть.

В согласии тимманцев я не сомневался ни на миг. Понятия чести и долга
переплелись в их стране так тесно, что поступить подло тимманец просто не
может... Чем все и пользуются. Кроме того, я еще не встречал тимманца,
который отказался бы от хорошей драки. Что же касается девчонки, она могла
бежать в любой момент. Ну и пусть.

Я осмотрел группу номер один, и нашел ее вооружение удовлетворительным.
Затем мы прошли по торговым рядам, и вооружили группу номер два. Вот и все,
теперь можно трогаться в погоню.

Когда мы миновали ворота, ко мне подошел Боб, и признался, что боялся так
на всю жизнь и остаться в рабстве. Я его успокоил, объяснив, что рабов тут
не держат в течение всей жизни, а предпочитают под старость продавать
гобблинам - на мясо, или просто... Некоторое время Боб допытывался, что это
было за "просто", затем я ему объяснил, и он сразу отстал.

Глава 7

Девушку из Хо звали Тир, и она оказалась настоящей находкой. Мало того, что
умела готовить, так еще и читала следы, безошибочно находя на пыльной
дороге отпечатки нужных нам подков. После того, как по моей просьбе она
выкупалась в ручье, оказалось, как я и подозревал, что волосы и нее не
седые, а золотистые, и лет ей не десять, а по крайней мере шестнадцать.

Тимманцев звали Сени, Висли и Дорри, и были они как один атлетами. На мечах
они тоже умели работать, это было первое, что я проверил. И уже через час
имел разговор с полковником.

- Том, - сказал он, несколько более мрачно, чем обычно, - ты фехтуешь на
мечах слишком хорошо для человека с твоей подготовкой. Объясни...

- Объяснений не будет, полковник, - вздохнул я. - Нечего тут объяснять...

В самом деле, не мог же я ему рассказать, что все наши с ним потасовки я
разыгрывал как по нотам? И что оплеухи, которыми он угощал в "Вирте" для
меня пустяк... И главное - про Старика, как он вытащил меня много лет назад
из всего того дерьма, в котором я варился, и сделал человеком... В его,
Старика, понимании...

Но полковник не унимался. Он, скорее всего, и не думал отказываться от
своих представлений обо мне, как о мерзком типе, вот только несуразности их
следовало объястить. И объяснения найдутся, наверняка это один из моих
хитрых фокусов.

- Потом эта твоя... магия! - настаивал он. - Ни в одном из отчетов ты не
упоминал, что владеешь магией.

- Ни в одном из моих отчетов я не говорил, что не владею, - возразил я. Я
же видел, как вы преследуете этих несчастных эльфов, чтобы согласились
показать вам пару фокусов, пока вы измеряете у них кровяное давление. Да
знай вы, что я тоже так могу - я бы был уже по кусочкам, в банках с
формалином.

- То есть, ты сознательно утаил...

- Я проводник, а не подопытная свинка.

Разговаривать с полковником я могу часами. Это доставляет мне радость,
омолаживает душу и очищает карму. На этот раз нас прервал Ли, спросивший,
не будет ли лучше, если я послежу за дорогой или еще что-нибудь сделаю
полезное.


Тир, похоже, собиралась честно отработать подаренную ей свободу. Когда я
заметил, что девочка сейчас свалится от усталости, то я попытался заставить
ее отдохнуть. Однако, поскольку ее отдых был для нас равносилен привалу,
она заверила меня, что ничего подобного, она не устала, и потребовала,
чтобы мы продолжали движение. Все, чего я добился, это посадил ее на осла,
не того, невидимого, который все еще буянил в городе, а другого, купленного
мною для того, чтобы тащить наш багаж.

Купивший Риту отряд шел прямиком в Крепость.

- Прекрасно! - сказал я, когда Тир сообщила мне эту новость.

- Почему? - удивилась она. Я усмехнулся. Наконец-то меня перестали называть
"мой господин".

- Рабство запрещено в крепости и в ее окрестностях, - объяснил я. Стоит им
войти в Крепость со своей покупкой, и они мои. Не нужно ни драться, ни
устраивать засады - первый же патруль, которому я пожалуюсь, их и
остановит.

- А если они не пойдут в крепость? - мрачно поинтересовался полковник. Он
шел по левую руку от девушки, и мешал мне наслаждаться беседой.

- Тогда будем драться. Не волнуйтесь, полковник, это несложно. Я могу дать
вам несколько уроков.

Полковник нахмурился, но промолчал. Я внутренне усмехнулся. На последнем
привале, который мы сделали чтобы перевязать рану Ли и заодно обновить наши
запасы воды, полковник уже пытался мне намекать, что Рита - всего лишь
человек, а у отряда есть задача... Не думаю, чтобы ему самому нравилась эта
идея, иначе он был бы более настойчив. Я просто объяснил ему, что задача
экспедиции в лес не убежит, а Крепость - это интересно, надо мол, сходить.
Так и поговорили. С тремя тимманцами на моей стороне, я мог диктовать
условия в этом походе. К вопросу о том, как надо использовать
рабовладельческие пережитки против демократической Америки.

- Я вижу горы, мой господин... - сказала Тир, и я мысленно чертыхнулся.

- Опять "господин"?

- Простите, мой...


До гор мы в этот вечер, конечно, уже не добрались. Устроили привал подальше
от тракта, в небольшой рощице. Воды тут не было, так что приходилось
экономить. Тимманцы разожгли костер, Тир подумала - подумала, и принялась
петь. У нее был хороший голос, то есть просто чудесный, хотя ей бы не
мешало подучиться технике. Пела она длинную балладу про лорда Малибора,
пожелавшего бросить вызов царю морских чудовищ, и потому съеденного. Я
невольно усмехнулся. Песня эта попала в Кристалл тысячу лет назад, как
часть мифологии Морского Народа, и прошла сквозь все эти эпохи и
катаклизмы, переходя с языка на язык, утрачивая куплеты и приобретая взамен
новые... Сохраняя лишь мелодию и общий смысл - мы не знаем, где и кто нас
сожрет в океане, но сойди на сушу в поисках безопасности - и жизнь твоя
вообще утратит смысл. Знал ли автор песенки, что за чудо он сотворил?1

- Том, - тихо позвал меня Ли, - помнишь, ты говорил, что здесь нельзя петь?

- На землях, где стоят рунные камни - нельзя, - сказал я. - Здесь же
единственная магия - это защитные сети Крепости. Она давно задавила все
остальное. Так что пусть поет.

Когда Тир закончила, запели тимманцы. Вот уж у кого не было проблем с
постановкой голоса! Зато были - со слухом. Я поймал взгляд Тир, и мы
одновременно рассмеялись. Тимманцы пели, разумеется, о битвах, победах и об
освобождении от рабства, о врагах, что налетают подобно ветру, о темных
силах и неизбежной судьбе, о воле к победе... я бы очень удивился, узнав,
что у них есть песни о чем-то еще.2 Потихоньку Тир начала подпевать, потом
подключился Боб, он оказывается знал, как это делается... А потом я
проснулся, и было утро и мы снова двинулись в путь.


Крепость была построена на Злой Земле, на стыке границ, которых на самом
деле давно уже никто не придерживался. Границы разделяли владения гномов,
людей и эльфов, и хотя земли эти давно подгребли под себя гобблины и люди
из числа поклоняющихся Злу, но каждая из сторон считала делом чести
поддерживать Крепость, посылая туда гарнизон и припасы. Лет пятьсот назад,
когда грянула последняя Магическая Война, именно Крепость остановила поток
порожденных магией монстров, грозивший затопить земли Светлых Сил. Вот
только стояла она довольно далеко от нашего пути к Огненному Зеркалу...

Я рассказал историю Крепости своим спутникам, иногда прерываемый Марком,
который пытался оспорить какую-либо деталь. По правде сказать, я не знаю,
на кого было рассчитано мое повествование - на тимманцев, которые были
знакомы с этой частью истории лишь по своим изумительно красивым, но
постоянно коверкающим факты легендам? Или на людей, которые не читали моих
отчетов? А ведь я так старался... Или на девчонку Тир, которая о Крепости
не слыхала вовсе. Я попытался себе это представить - и не смог.

- Тир! - позвал я.

- Да, мой... Том.

- Скажи мне, каково это - жить в деревне Хо, и никогда не слышать о
Крепости, борьбе Добра и Зла, вообще - обо всем, что делается во внешнем
мире? Это, наверное, очень скучно?

- Это очень хорошо, - сказала Тир, - когда ты не думаешь, что завтра могут
прийти враги, или падет эта ваша Крепость... Это не скучно, потому, что
вокруг тебя друзья, которым ты доверяешь, а тех, кому не доверяешь... их...
их просто нет! И не было никогда.

- Интересно, - заметил я. - Не могу сказать, что согласен с тобой, но...
интересно. - Про себя я подумал, что девчушка-то взрослая... - А как ты
попала в плен?

- Я ловила рыбу, - ответила Тир. - И меня захватил корабль Джиу.

- Понятно...

- А что касается борьбы Добра и Зла, - вдруг продолжила девушка, - то у
моего народа есть поговорка: "пока добро со злом ведут смертельную схватку,
простому люду бояться нечего".

После этой цитаты я замолчал, предоставив тимманцам остстаивать свои
идеалы. Вся их культура строилась на идее вмешательства во все, что
происходит вокруг, и им с Хо было очень нелегко понять друг друга. Наконец,
угомонившись, Висли спросил моего мнения.

- Мы, - сказал я, - люди цивилизованные, с легкостью принимаем любую из
предложенных точек зрения, в зависимости от того, что в данный момент
нравится нам больше. Это называется плюрализм. Кроме того, на события,
которые нас не устраивают, мы смотрим как бы со стороны, и с иронией, это
называется цинизм.

- Шутка, - поспешил добавить я, поглядев на лица тимманцев. - Иначе мы бы
не стали выручать нашего товарища, верно? - Вся компания рассмеялась, как
мне показалась - с огромным облегчением, однако спор прервался, как
отрезало.


Затем Тир вдруг поежилась, украдкой посмотрела по сторонам, и пришпорила
осла. Я сделал еще шаг, и понял, в чем тут дело - мы пересекали одну из
охранных линий Крепости, ее невидимый магический рубеж обороны. Сама
Крепость еще находилась за горизонтом.

Я подошел к Тир, и некоторое время шел рядом. Затем спросил:

- Так значит, ты маг?

- Простите, мой господин... - Этого я не ожидал, похоже девчонка была
напугана.

- Простить - за что? - удивился я. - Наоборот, хорошо иметь на своей
стороне мага. Как много ты умеешь?

- Не много... Господин правда не сердится?

- Назови меня еще раз господином, и ты потом месяц не сможешь сесть на
осла... И вообще - сесть.

Девчонка робко улыбнулась.

- Можешь ли ты видеть тех, за кем мы гонимся?

- Нет. - На этот раз без "господина". - Но я чувствую, что они о нас знают.

- Да, я тоже это чувствую. Ловушка, верно?

- Верно... - вздохнула Тир.


Забавная штука - эта магия. Когда гномы научили меня колоть взглядом орехи,
я всерьез возомнил себя непобедимым. Они надо мной посмеялись.

- Сосредоточтесь на сердце противника, - говорил я им, - и сделайте тоже
самое.

Не вышло. Орех расколоть можно. Скалу с дом величиной с горы скинуть
пожалуйста. Не мне, человеку это не под силу, но гном это, в принципе,
может. Но вот для работы с живым материалом - извольте использовать совсем
другой подход. Спасибо А. Норту.

Впрочем, это было до того, как я постиг его, Норта, идею магии. Тогда я
сидел в тюрьме, у гобблинов, даже не в тюрьме, а на продовольственном
складе. В роли продовольствия. Товарищей моих по заключению одного за
другим утаскивали на кухню, и вскоре должен был подойти мой черед. Я решил
бежать. Вот так вот - из-под горы, из кандалов, сделанных в расчете
удержать тролля - бежать. Я принялся медитировать. Читать заклинания.
Старик развил во мне абсолютную память, и я очень много помнил всякой
ерунды. Я дошел до высшей степени концентрации, и при этом не сдвинулся с
места ни на микрон. Затем я сдался. Я посмотрел на себя со стороны - жалкое
зрелище, и смеясь и плача, произнес простейшее заклинание переноса. В
следующий миг словно распахнулась дверь, наверное именно так чувствует себя
новичок перед прыжком с парашютом. Только что перед тобой была надежная
стена, и вдруг провал, и земли не видать, и тебя туда затягивает. Так я
открыл главный закон магии этого мира. Ирония. Издевка.

Впрочем, переноситься с места на место я по-прежнему предпочитаю на осле.
Заклинания отнимают много сил, после того, первого, я месяц приходил в
себя. Но магия - теперь моя. Вся, сколько ни есть ее в Кристалле.

Думаю, это было любимым детищем Норта. Представить только - сколько
поколений магов произносили страшные заклинания дрожащим от напряжения
голосом, сколько лет проводили они, отгородившись от мира, чтобы научиться
концентрироваться, быть сильными... А всего-то им надо было - посмеяться
над собой... Не стать сильным - расхохотаться.

Магические способности у людей - почти нулевые. Я же могу поспорить со
многими эльфами. Был бы я эльфом... Впрочем, еще оставалась магия
твоклов...

Глава 8

Крепость - это не совсем то, что вы себе представили. В ней есть, конечно,
элементы средневековой архитектуры, а как же иначе, если для строительства
используется та же технология и те же материалы. Но Крепость строилась для
защиты не только от мечей, но и от магии, и оружие защитников ее состояло
не только из кипящей смолы и катапульт.

Крепость находилась на возвышенности, и все пространство, до горизонта, а
кое где и дальше, было частью ее. Невидимой частью, я имею в виду.
Магической. Крепостные стены то тут то там включали в себя защитные амулеты
наряду с обычными кирпичами, а воды, что плескалась в крепостном рву, лучше
было не касаться. Стены, стены. Много стен. Крепость была по сути дела
серией крепостей, вложенных одна в другую, войди враг в один сектор,
остальные держали бы оборону, оставшись непокоренными.

Добавлю к этому, что дома в Крепости тоже являлись частью общего оборонного
замысла, и их стены были не менее смертоносны, чем крепостные.


Так мы и вошли в Крепость: Тир на осле, остальные скопом за ней. Входных
пошлин здесь не было, так что стражники лишь бегло нас осмотрели, а
дежурный маг помахал зеленой бутылочкой, проверяя, своя ли воля нас ведет.
Оказалось, что своя. Затем мы направились к знакомому мне по предыдущим
посещениям постоялому двору. Узкие улочки причудливо извивались, и не зная
об истинной цели этих изгибов можно было подумать, что архитектор просто
был не в себе. Это предположение немедленно высказал полковник, а Ли
подхватил и развил. Мы с тимманцами переглянулись.

- Вижу, друг, у тебя на родине уличные бои не с чести, - сказал Сенни. Ли
изумленно уставился на него.

- Ты хочешь сказать, что все эти изгибы...

- Созданы для того, чтобы сдерживать наступление врага, если уж он
прорвется в город.

- Слушай его, - сказал я Ли. - Нет на свете более искусного в войне народа,
чем тимманцы. Они возвели стратегию и тактику в ранг чуть ли не религии.

- Мы должны быть готовы, - с достоинством произнес Сенни. - Что бы ни
случилось.

- Ну и что ты думаешь об этом месте? - поинтересовался я. - Как стратег?

- Я думаю, они ждут осады, - последовал спокойный ответ.

Крепость готовилась к осаде. Это было ясно и по полупустым торговым рядам
на базаре, и по тому, чтО именно везли сюда те купцы, которые полагали, что
выгода стоит риска, и продолжали дела в военное время. Количество патрулей
на улицах было увеличено едва не втрое, по сравнению с прошлым разом, но
они просто ходили, звеня оружием, и никого не трогали. Знакомый трюк - если
в городе "вдруг" объявится враг, то распределенные по всему городу солдаты
будут готовы.

Мои тимманцы оживились и завертели головами. Еще бы, полагаю, мысленно они
возносили молитвы, прося богов войны, чтобы осада началась поскорее, и они
успели бы тут порезвиться. Тимманец в мирное время - самое несчастное
существо на свете... Тимманцу подавай подвиги...

- Здесь железная дистиплина, - объяснял я своим спутникам. - Солдаты
буквально боготворят Коменданта, и обычно ведут себя так, как полагается.
Если же нет, - я сделал паузу, поскольку мы как раз выезжали на Гостевую
площадь, вокруг которой здесь традиционно группировались постоялые дворы,
то он действует примерно так. - Я указал рукой, хотя жест был излишним. Мои
спутники и так глядели на виселицу. Ее нельзя было не заметить. Два
человека и эльф раскачивались под порывами ветра.

- Это - урок остальным, - пояснил я. - И такое место выбрано тоже не зря.
Приезжие сразу понимают, что здесь свои порядки.

- За что их? - дрожащим голосом спросил Марк.

- Скорее всего, за дуэль, - ответил я. - Дуэли запрещены. Или за драку. Ты
можешь драться, но если патрулю покажется, что это была драка на расовой
почве - тебя повесят. А ведь эльфы с людьми ладят очень плохо, гораздо
хуже, чем гномы или даже гобблины...

- Почему?

- Они слишком похожи внешне. Настолько похожи, что легко забыть, что
разговариваешь с чужаком, и перейти границу. Помню, была любимая поговорка
в Илинори: "за уши бы отодрать". Сколько народу из-за нее перевешали! Эльфы
очень не любят упоминаний об ушах,