раконник  --  все  равно!  Поезжайте  туда  и  не
спускайте глаз с клеток с оставшимися драконами. Вы отвечаете за то, чтобы к
драконам  не  приблизился  никто  из  посторонних. Если же к ним приблизится
сотрудник Загона, записывайте, ставьте время  посещения,  цель  посещения  и
время, которое проведено им внутри загона.
     -- А какой сотрудник приблизится? -- спросил Мери.
     -- Это  может  быть уборщик, драконокормилец или даже десципон. Мне все
равно кто!
     -- Слушаюсь, дама, -- обрадовался переводчик. Он стремился к доверию, и
такое задание означало возвращение доверия.
     -- Но ни во что не вмешивайтесь, старайтесь быть незамеченным. Ясно?
     -- Ясно, госпожа. А вы разве не едете в Загон? -- У меня  другие  дела.
-- Какие?
     -- Узнаете,  когда будет время. -- Только не ездите без меня к церриону
средней руки. Кора, Корочка, я вас умоляю!
     Он твердил это, как отвергнутый любовник. Кора невольно улыбнулась: ему
бы сейчас упасть на колени. Только колени голые, а ковер в  номере  колючий.
Видно,  эта  же  мысль посетила и переводчика, потому что он, покачавшись на
носках, бросаться На колени не стал, а поспешил прочь.
     Кора же вновь подняла телефонную трубку и набрала уже знакомый ей номер
Второго института. Трубку снял сам профессор.
     -- Доброе утро, профессор, -- сказала Кора. -- Мне надо с вами серьезно
поговорить.
     -- Ах, это вы, следователь, -- в голосе  профессора  прозвучала  легкая
усмешка.  --  Сейчас  у  меня  совещание. Затем я еду .в управление добывать
кредиты. В два начинается семинар и продлится... впрочем, пожалуй,  я  смогу
выкроить  для  вас  минут  шесть  завтра, скажем, в пятнадцать двадцать. Вас
устраивает?
     -- Нет, профессор, -- мягко  ответила  Кора.  --  Ваши  шутки  меня  не
развеселили. Я к вам приеду сейчас. И вы будете мне бесконечно благодарны за
то, что я согласилась с вами поговорить вместо того, чтобы принять меры.
     -- Что  вы  хотите  этим сказать? -- Усмешка покинула голос профессора.
Тот насторожился.
     -- Давайте  не  будем   занимать   телефон   пустыми   разговорами.   С
преступниками я предпочитаю разговаривать с глазу на глаз. -- Как вы смеете!
     -- Вы  лучше  меня  знаете,  почему я с вами так разговариваю и что вам
грозит.
     -- Мне ничего не грозит, я ни в чем не виноват! Так, подумала Кора,  он
начал  защищаться, оправдываться, он отдает мне инициативу. Отлично. Похоже,
что профессор -- не самый главный и не самый сильный из противников. Кто  же
сильнее, мы узнаем через несколько минут.
     -- Советую  вам,  как  интеллигентному человеку, рассудить, что для вас
сейчас важнее. И никуда не звонить, никого не  предупреждать.  Со  мной  еще
можно  договориться.  В  Галактическом  центре  с вами будут говорить иначе.
Итак, когда вы выберете для меня шесть минут?
     -- Приезжайте сейчас, -- коротко ответил профессор.

     Профессор вышел встретить Кору к  воротам  института,  так  что  ей  не
пришлось  снова объясняться с охранником. Впрочем, тот уже был подготовлен к
встрече необычными утренними событиями.
     Профессор был мрачен и, казалось, значительно похудел -- словно потерял
подушку, прикрывавшую живот. Не было с ним и ассистенток -- видно,  занялись
наукой.
     -- Оставьте  машину  здесь, -- сказал он и повел Кору к боковой дверце,
что привела их к небольшому холлу, откуда  лестница  вывела  их  на  обвитый
плющом  балкон,  выходивший на пустую кирпичную стену. На балконе стояло два
стула и столик, на котором была большая пепельница, переполненная  окурками.
Кора  поняла,  что ее привели в филиал институтской курилки, приспособленной
для деликатных разговоров и объяснений.
     -- Ну вот, всегда так, не убирают за собой, -- сказал  профессор.  Взяв
пепельницу, он отнес ее к перилам балкона и высыпал содержимое вниз. Как раз
в  тот  момент  поднявшийся  ветерок  подхватил  вонючий  пепел  и понес над
балконом. Кора с отвращением отмахнулась.
     -- Вы не лучше их, профессор, -- заметила она. -- Не лучше  кого?  --не
понял профессор, занятый своими думами.
     -- Ваших подчиненных, которые не убирают за собой.
     -- У  меня  идиосинкразия  на  полные пепельницы, -- ответил профессор,
будто не обратил внимания на язвительную реплику Коры. -- Говорите, что  вас
ко мне привело.
     -- Вы никому не докладывали о моем возвращении сюда?
     -- Мне  некому  докладывать. Я отчитываюсь только перед самим собой. --
Профессор возмутился чуть больше, чем требовали обстоятельства. --  Надеюсь,
что  вы  говорите  правду.  Профессор  только  пожал плечами. -- Я хотела бы
поговорить с вами о проблемах минимизации, -- сказала Кора.
     -- Пожалуйста...   --   Профессор    ответил    автоматически,    слово
"минимизация"  его  не  смутило  --  было  знакомо  и привычно. Но тут же он
спохватился. -- О чем?
     -- О работах вашего института, -- сказала Кора. --  Я  узнала,  что  вы
ведете опыты по минимизации живых организмов, однако забыли зарегистрировать
ваш  институт в Галактическом центре. Хотя не хуже меня знаете закон научной
этики: все исследования, которые несут в себе  потенциальную  опасность  для
человечества, должны быть зарегистрированы и вестись под наблюдением Центра.
-- Мы  не  ведем  здесь опасных исследований. -- Минимизация входит в список
опасных для человечества занятий. Или вы забыли заглянуть в список?
     -- Почему  вы  решили,  что  наши  исследования   имеют   отношение   к
минимизации? -- Профессор покраснел, он дышал часто и мелко.
     -- Профессор,  не  будьте  наивным.  Неужели вы полагали, что ваши игры
сохранятся в тайне? -- Я вообще не игрок, а исследователь. -- Вы  могли  еще
надеяться  на  сохранение  тайны,  пока ограничивались стенами лаборатории и
делились открытиями с полногрудыми ассистентками. Но как только вы вмешались
в уголовную деятельность, вы поставили под угрозу не только  будущее  вашего
института, но и ваше собственное.
     Профессор  нервно  раздавил  недокуренную сигарету о пепельницу. Он был
красен, и веснушки почти пропали на его лице.  Профессор  не  был  похож  на
негодяя  --  в  этом заключается одна из самых зловредных шуток природы: как
правило, негодяи не похожи на негодяев.
     Так как он молчал. Коре пришлось продолжить:  --  Скажите  мне,  какого
черта  вы  полезли  в  эту  авантюру  с  уменьшением драконов? Вам мало было
лаборатории, славы, денег, охранника  на  входе,  заграничных  командировок?
Чего  вам  еще  нужно  было? Сколько вам заплатили за участие в элементарной
уголовщине?
     -- Вы все неправильно поняли! -- Директор был испуган, растерян, с него
сполз весь лоск, и он стал очень похож на своего простонародного двоюродного
брата-драконокормильца. -- А как вас понять правильно? Директор достал новую
сигарету, зажег ее, затянулся. Он все не мог решиться заговорить.
     -- Какие  у  вас  доказательства  того,   что   мы   здесь   занимаемся
минимизацией? -- спросил он хрипло и откашлялся.
     -- Господи,  он  ничего не понимает! -- возмутилась Кора. -- Он все еще
думает, что я здесь играю в игрушки! --  Она  столь  искренне  обратилась  к
несуществующей  аудитории, что директор непроизвольно оглянулся, словно ждал
увидеть слушателей.
     -- Вы думаете, что я пришла сюда потому,  что  мне  нечего  делать?  --
продолжала  Кора.  --  Поймите,  меня  прислала  сюда, в Лиондор, достаточно
могущественная и авторитетная' организация, называемая ИнтерГпол.
     Она прислала меня потому, что вы зашли в своих действиях слишком далеко
-- вы забыли о том, что  драконы  не  только  животные,  но  и  национальное
достояние вашей бедной, но гордой державы.
     -- Ах, только не надо при мне рассуждать о нашей бедности, но гордости!
-- вдруг  взорвался  директор, и Кора чуть не рассмеялась, потому что сама с
трудом выдерживала традиционные стенания лиондорцев на эту тему.
     -- Не  буду,  --  сказала  Кора.  --  Мне  и  без  этого  есть  о   чем
порассуждать.  Я  прилетела  сюда и столкнулась с совершенно неразрешимым на
первый взгляд преступлением: драконы исчезают, в то время как исчезнуть  они
не могут. Мне пришлось потратить больше суток, прежде чем я догадалась, что,
прежде чем украсть, драконов уменьшают в сто раз....
     -- В семьдесят два, -- автоматически поправил профессор.
     -- Уменьшают,  уносят  из  загона  и  потом,  очевидно,  продают. Вы же
ученый! Но вы не только  помогали  этой  деятельности,  не  только  снабжали
преступников  препаратами,  но  старались помешать следствию и даже пошли на
уничтожение следов преступления.
     -- А вы хотели бы, чтобы  я  встретил  вас  со  слезами  раскаяния?  --
Директор  прикурил  новую сигарету от недокуренной и выбросил горящий окурок
за перила.
     -- Надеюсь, у вас там внизу не склад бензина? -- спросила Кора.
     -- Нет, -- серьезно ответил профессор. -- Там бывшая клумба.
     -- Зачем вы это делали? Вам  мало  денег?  --  Денег  всегда  мало,  --
ответил профессор. -- Вот новый корпус надо строить, а ассигнований не дают.
Доказываешь  им,  что  наш  институт  принесет  Лиондору  сказочные доходы в
валюте, а они не  слушают  --  все  разворовали  под  лозунгами  бедности  и
честности.
     -- Значит, вы сами устроили торговлю драконами? Куда же вы их продаете?
     -- Драконами?  Торговлю?  --  И  вдруг профессор рассмеялся. Он смеялся
громко, натужно, будто никогда раньше смеяться ему не приводилось. --  Тогда
зачем  же,  черт  возьми,  вы  этим  занялись? Профессор перестал смеяться и
серьезно поглядел на Кору:
     -- Вы мне не верите, сыщик, -- сказал он. -- Но я это делал  совершенно
бескорыстно.
     -- Бескорыстие  --  это замена обычной торговли натуральным обменом, --
изобрела афоризм Кора. -- Что означает бескорыстие в ваших устах? -- То, что
я сказал.
     -- Тогда я попрошу вас рассказать, как  и  почему  вы  дошли  до  жизни
такой.  По  чьему  заданию  вы воровали или обеспечивали воровство драконов.
Затем назовите своих сообщников. Учтите,  что  наша  беседа  фиксируется  на
пленку,  --  Кора  показала  на брошку, приколотую к плечу, -- и каждое ваше
слово будет иметь юридическую силу.  Начали?  --  Мне  нечего  вам  сказать,
--произнес  профессор. Значит, Кора поспешила. Значит, он еще не был готов к
признанию.
     -- Уважаемый  профессор,  так  много  курить  вредно,  вы  только   что
выбросили сигарету и уже стараетесь закурить новую.
     -- Да? -- Профессор с удивлением поглядел на сигарету. Будто и не знал,
что курит.
     -- От  нашего  с вами разговора сейчас зависит очень многое, -- сказала
Кора. -- Включая вашу работу, ваш институт и, может, даже вашу свободу. А от
того, что вы будете запираться или лгать мне, ничего не изменится.
     -- У вас нет никаких доказательств!  --  Есть!  Клянусь  вам,  есть,  и
неопровержимые.  Кора имела в виду песика Пончика, но, разумеется, открывать
свои карты профессору не собиралась.
     -- Не представляю, где вы могли что-то раздобыть или состряпать.
     -- Профессор, вы живете не в вакууме. Вас окружают живые люди. И не все
вас обожают так же, как ваши ассистентки.
     -- Дались вам ассистентки! -- Профессор выбросил  через  перила  только
что зажженную сигарету.
     Он  был в бешенстве и растерянности, потому что Кора била наверняка, --
если ты директор лаборатории и ведешь сложную работу, если у тебя десятки  и
сотни  подчиненных,  то  кто-то  тебя не любит, кто-то тебе завидует, кто-то
жаждет твоей скорой кончины.
     Но профессор еще держался. Он ничего не сказал, но отрицательно покачал
головой.
     -- Даже если вы не будете осуждены, вы погибнете как ученый. Я даю  вам
слово,  что  сведения  о  вашей  преступной  деятельности  будут доведены до
Галактической Академии наук, до всех ваших коллег не только здесь, но  и  на
других  планетах.  И  я  могу  вас заверить, что вы станете изгоем... вам не
подаст руки ни один биолог Вселенной.
     -- Нет, только не это! -- воскликнул профессор. --  Тогда  попрошу  вас
сказать  правду.  Кому это было нужно? Где драконы? Со своей стороны, ничего
не могу вам обещать, но если увижу, что вы искренни в желании исправить свои
ошибки, то постараюсь сделать так, чтобы  к  вашему  проступку  отнеслись...
лояльно.
     Профессор  молчал.  Неужели  этот  дурак  так ничего и не понял? Или он
запуган своими сообщниками?
     Профессор зажег еще одну сигарету. Пепельница была  до  половины  полна
пеплом и раздавленными сигаретами. Кора терпеливо ждала.
     -- Хорошо,  -- сказал профессор. -- Я вас понимаю. Но я не могу сейчас,
немедленно ответить вам на ваши вопросы, потому что ответ на  них  связан  с
репутацией  других людей. -- Вы боитесь своих сообщников? -- Нет, я не хочу,
чтобы  пострадали  хорошие  люди.  Клянусь  вам,  госпожа  Орват,   что   вы
заблуждаетесь.  В моих поступках и в поступках других людей нет корысти. Это
трагедия... Дайте мне два-три часа. Не больше.  Я  поговорю...  ну  поверьте
мне!  Зеленые  глаза  профессора  заволокло  слезами. Кора поняла, что верит
этому человеку. Какие бы преступления он ни совершил, сейчас он искренен.
     -- Для меня главное, -- сказал профессор, -- моя работа. Ее результаты.
Я не могу лишиться ее. Я погибну без  работы.  Мне  не  страшны  тюрьма  или
казнь,  но  ужасна  ваша угроза превратить меня в прокаженного, в парию, мне
страшно, что коллеги отвернутся от меня... Но дайте мне три часа,  и  я  вам
все расскажу.
     -- Хорошо, -- сказала Кора. -- Я вам постараюсь поверить.
     Она  поднялась.  У  профессора  дрожали  руки.  Он  ухватился за перила
балкона, чтобы не потерять равновесия.
     -- Но сейчас вы должны мне помочь, -- сказала  Кора.  --  Что  могу  --
сделаю.
     -- Скажите,  через  сколько  времени действует ваш минимизатор? -- Если
вводить внутренне... -- Нет, с пищей. С тем пойлом, которое  унесла  "ночная
уборщица".
     -- Два   часа.  Плюс-минус  десять  минут.  --  Профессор  старался  не
встретиться с Корой взглядом.
     -- А  есть  ли  у  вас  средство   для   восстановления   организма   в
первоначальном размере?
     -- Разумеется,  госпожа  Орват.  --  Прежде чем я уйду, я попрошу много
этого средства. -- Но зачем?
     -- Считайте, что  один  из  моих  друзей  стал  жертвой  ваших  ужасных
экспериментов.  --  Человек? Я не перенесу... -- Почти человек. Моя собачка!
-- Вот как вы догадались!
     -- Это мне помогло. Хотя я догадалась бы и без трагедии с псом.
     -- Идите к машине, -- сказал  профессор.  --  Я  вынесу  вам  ампулу  к
воротам.
     Коре  пришлось  подождать профессора минут пять. Она не боялась, что он
сбежит. Не тот человек. Для него и на самом деле ценнее всего его наука.  Он
впутался  в  эту  историю  случайно,  и,  вернее всего, он и сам лишь жертва
обстоятельств. Профессор вышел,  неся  небольшую  папку.  --  Простите,  что
задержал, -- произнес он, пытаясь перевести дух. -- Вот статья, которую вы у
меня  просили.  .  -- Благодарю вас, профессор, -- произнесла Кора. -- Через
три часа я буду у себя в кабинете, -- обещал профессор.
     -- Я позвоню вам, -- сказала Кора. --  И  надеюсь,  что  ваши  проблемы
разрешатся благополучно.

     По  дороге в Загон Кора догнала маленькое существо, похожее на паучка в
платье. Две косички жестко торчали в стороны.
     Существо деловито поднималось в гору к Загону,  порой  наталкиваясь  на
прохожих.  Оно  было  погружено в свои мысли настолько, что никого вокруг не
замечало. Это была дочка кормильца, Мелочка. Догнав ее, Кора посигналила, но
Мела не обратила на это внимания, а  продолжая  шагать,  врезалась  в  живот
офицеру  и  сильно  ушиблась  о  начищенную  бляху  ремня.  Только  тут Кора
поравнялась с ней и обнаружила причину столь  странного  поведения  девочки.
Оказывается, она на ходу читала книгу.
     "Дай-ка  я  догадаюсь,  что  это за книга, -- сказала себе Кора. -- Для
сказок Мела уже слишком взрослая, про любовь ей читать еще рано. Значит, это
книжка о приключениях Тома Сойера".
     -- Эй! -- крикнула Кора прямо в ухо девочке, и га с досадой  оторвалась
от  чтения  и  оскалилась,  готовая  огрызнуться.  Но  тут она узнала Кору и
сдержалась. Правда, вместо того чтобы поздороваться, она сказала:
     -- Подвезите меня. А то я папе обед несу, еле  ноги  гашу.  Он  у  меня
одурел от обжорства.
     Через  плечо у Мелочки висел рюкзак, который был для нее тяжел, -- даже
Коре пришлось поднатужиться,  когда  она  снимала  его,  чтобы  положить  на
сиденье.
     -- А  что у тебя за книжка? -- спросила Кора, пока девочка устраивалась
на сиденье лимузина. -- Приключения?
     -- Как вам сказать, -- неопределенно ответила  девочка.  Она  протянула
книгу  Коре.  Книга  называлась  "Как  избавиться  от  вредных  насекомых  и
пресмыкающихся, или Чего не любит таракан".  --  Странная  книга.  И  ты  ею
зачиталась?  --  Не  оторвешься,  --  сказала девочка и сжала губы. Глаза ее
смотрели упрямо и настойчиво. -- Ненавижу всякую нечисть.  Выучусь  --  всех
истреблю.  --  Ты  мне  говорила,  что  и  драконов не любишь. -- Не выношу.
Крокодилы-переростки. -- Ты что же, каждый день папе такую тяжесть носишь?
     -- Надо помогать. Вдвоем живем, мамы у нас нет. Я готовлю и  таскаю,  а
отец деньги зарабатывает.
     Девочка  Коре  нравилась.  В  ней  была некая цельность, устремленность
характера. -- Ты в школу ходишь?
     -- В школу ходила, только в этом году не пойду. -- Почему?
     -- А я все уже знаю.  Чему  они  меня  еще  научат?  --  Ну,  допустим,
тригонометрии.  Мела  критически  поглядела  на  Кору.  --  А  ну-ка, -- без
почтения произнесла она, -- рассказывайте мне все, что вы  помните  из  этой
тригонометрии. До Загона хватит?
     Кора  была  вынуждена  признать,  что  знаний  немного и в основном они
заключаются в названиях функций. Даже эти названия  Кора  давно  бы  забыла,
если  бы  не  кроссворды,  составители  которых  обожают  вставлять синусы и
тангенсы как по горизонтали, так и по вертикали.  --  Еще  чему  меня  будут
учить?  -- спросила Мела. -- Еще? Наверное, истории. Но тут я ничего сказать
не могу, потому что история у нас с вами разная.  --  Еще  бы.  У  вас  свои
короли,  а у нас свои. Ваши короли своих подданных за ноги вешали, а наши --
наших. Очень интересно!
     -- Еще осталась литература! -- Госпожа Кора, не надо меня  смешить,  --
строго  приказала  девочка.  Машина  с трудом взбиралась на холм, увенчанный
крепостью, в  развалинах  которой  и  разместился  драконий  Загон.  Лимузин
затормозил  перед  входной башней. -- Спасибо, тетенька, -- сказала Мела и с
трудом стащила с сиденья свой рюкзак.
     Кора открыла ей дверь лимузина, но  тут  же  закричала:  --  Назад!  Не
выходи!  -- Ее голос потонул в шуме воды. -- Ничего! -- девочка уже бежала к
башне, чтобы скрыться под аркой от внезапного,  оглушительного,  пузырчатого
по лужам, веселого ливня.
     Кора  видела,  что  девочка остановилась и разговаривает с полицейским.
Видно, полицейский ее не  пускает.  Придется  выручать.  С  сожалением  Кора
вылезла  из машины под дождь и пробежала двадцать шагов до арки. Девочка еще
стояла там.
     -- Ой, какой ужас! -- сказала Кора. -- Так и утонуть можно. -- Нет,  --
сказала Мела, -- вам, чтобы потонуть, нужно целое море.
     Если у девочки и было чувство юмора, то своеобразное.
     -- Я  пошла,  --  сказала она полицейскому. Девочка поставила рюкзак на
голову, как африканка, идущая в гости в соседнее племя.  Полицейский  открыл
турникет.  Потом  хотел  закрыть,  но  Мела обернулась и объявила, показывая
лапкой на Кору: -- Эта со мной.
     -- Тогда пускай идет, -- улыбнулся полицейский. Нет, у нее было чувство
юмора.
     Дождь был настолько  сильным,  что  уже  через  несколько  метров  Мела
растворилась среди его струй. Такой дождь не может долго продолжаться.
     -- Что у вас нового? -- спросила Кора у полицейского.
     -- Слава  богу,  ничего, -- ответил полицейский. -- Драконов покормили?
-- Не знаю, госпожа. Я здесь неотлучн