спасение заложников
дикого императора, то теперь  эти  надежды  развеялись.  Представитель  ООП,
зеленый  человечек  ростом  чуть  меньше  метра, надеялся на то, что вся эта
дикая история обойдется  без  крайних  межпланетных  эксцессов,  --  у  него
подрастали  многочисленные  дети, и не хотелось терять удобное место. Что же
касается второго заместителя начальника городской полиции Аудия Реда,  столь
схожего   с   гончей   собакой,   что   он   получил   прозвище   от  коллег
Догони-подвинься, то он не скрывал предвкушения встречи со  специалистом  из
ИнтерГпола.  Он  дергал  за  рукав  господина  Нкому  и задавал ему странные
вопросы:  --  Говорят,  шеф  Милодар  предпочитает  рыженьких?   Встречающим
пришлось  томиться  в  ожидании  довольно  долго, но они уже не в первый раз
встречались на этом поприще и потому привычно коротали  время  в  буфете.  К
тому  моменту,  когда  наконец  корабль  приземлился  и  госпожа  Кора Орват
приблизилась к ним, они не  только  устали,  но  и  находились  в  некотором
подпитии.
     Встречающие  увидели  шагающую  по  поролоновой  дорожке молодую земную
женщину, одетую как вызывающе, так и крайне скудно.
     Наряд госпожи Орват состоял из серебряных сапог выше колен,  некоторого
количества  страусовых  перьев,  которые  крепились  к  телу широким ремнем,
снабженным кобурой, а также кружевной накидки, едва скрывавшей  от  ветра  и
посторонних  взоров ее плечи и грудь. На голове девицы красовалась форменная
шляпа сыщика, но ни один из трех мужчин, даже крохотный  ооповец,  шляпу  не
заметил:  сверкающие  серебром  безукоризненно  прямые  ноги сыщика, высокая
грудь и тонкая талия куда более привлекли их внимание.
     Кора же увидела, как высокий негр, зеленый человечек и одетый в  пышный
мундир  и  фуражку  человек  с  собачьей  мордой и нафабренными усами дружно
шагнули ей навстречу. Она догадалась, что эти люди ее встречают.
     -- Здравствуйте, господа, -- пропела она ласково,-- я  --  Кора  Орват,
сыщик по особым поручениям.
     -- Мы ждем вас, -- первым заявил зеленый человечек, запрокинув головку.
-- Мы надеемся, что ваше появление разрешит наши проблемы.
     -- Судьба заложников в ваших руках, -- мрачно заявил высокий негр.
     -- Номер  в  гостинице  ждет  вас,  --  ухмыльнулся Аудий Ред, -- ванна
исходит благовонным паром, но мы предлагаем сначала  пропустить  с  нами  по
рюмочке  чудесного  вина.  Это  займет  полчаса,  но вы приедете в гостиницу
совсем другим человеком.
     -- Ах, что вы, что вы! -- возмутилась Кора. --  Я  приехала  трудиться!
Что  скажет  шеф  Милодар,  если  он узнает, что я распивала с вами спиртные
напитки?
     -- Он не узнает! -- твердо ответил полковник полиции.
     -- Ах, узнает! -- уверенно ответила Кора, которая в том не сомневалась,
но тут на нее нашел приступ хохота, и она проследовала за Аудием Редом и его
спутниками в бар для особо важных пассажиров, к каковым она относилась.
     -- Что-то у вас жарко, офицер! -- сообщила она  Аудию  Реду  и,  вырвав
страусиное  перо из своей юбочки, воткнула его за ремешок полицейской шляпы,
что придало полковнику легкомысленный вид.
     Усевшись в  прохладном,  пустынном  и  полутемном  баре,  они  заказали
местную  грибную  наливку -- очень полезную, как полагают, от гастрита. Коре
первый бокал понравился. Гриб был кисловат, слегка горчил, и от  него  сразу
же  запело,  закружилось  в  голове.  Лица сидевших с ней за столиком слегка
поплыли и показались  такими  милыми,  добрыми,  что  Кора  встревожилась  и
постаралась взять себя в руки.
     -- Это  ужасное  преступление,  --  говорил зеленый карлик в зеленом же
комбинезоне,  отчего  казался  голеньким.  Он  покачивал  лысой  головкой  и
сокрушенно повторял:
     -- Главное  --  не  совершать непоправимой ошибки! -- Народ скорбит! --
отрезал пес с напомаженными усами, уставившись белесыми  рыбьими  глазами  в
разрез  кружевной накидки и елозя под столом сапогом в надежде дотянуться до
ножки сыщика. Но  ему  все  попадались  мужские  ноги,  что  раздражало  его
соседей. Хотя возмутиться вслух они почему-то не смели.
     -- Мы  так надеялись на помощь Земли, -- скорбно . сказал высокий худой
негр, -- но нам никто не поможет. Люди могут погибнуть.
     Весь его вид говорил о том, что надежды на помощь Земли рухнули  именно
в тот момент, когда он увидел Кору Орват.
     -- Люди  не  погибнут,  --  пролаял  полицейский  начальник  с белесыми
глазами. -- Свершится суровая месть нашего народа в адрес подлых убийц.
     Говорил он очень громко, и Кора  предположила,  что  это  делается  для
внимательных  ушей  соглядатаев,  которые  как  сонные мухи бесшумно кружили
вокруг стола, -- Кора сразу их вычислила. Впрочем, в пустом  баре  это  было
нетрудно сделать.
     Неожиданно Кора Орват захихикала и наклонилась вперед, чтобы полковнику
Аудию Реду было удобнее ознакомиться со строением ее бюста.
     -- Вы  же  их  не  убьете, -- прошептала она, протянув тонкий пальчик и
дотронувшись им до скользкого вспотевшего носа полицейского.  --  Вы  же  их
пожалеете, мой цыпленок.
     Негр  не  скрывал  своего  отвращения  при  виде  этой  сцены,  зеленый
человечек из ООП отвернулся, как будто в поисках официанта.
     Полицейский разлил грибной напиток по бокалам и, когда остальные  стали
отнекиваться, строго приказал:
     -- За здоровье его величества императора Дуагима! Прошу всех встать.
     Все встали. Выпили. Кору пошатнуло, и негр поддержал ее под локоток.
     -- Ах, -- сказала Кора заплетающимся языком, -- вы такой сексуальный.
     -- Продолжим  нашу  радостную  беседу,  --  сказал  Аудий  Ред, вытащив
зеркальце и проверяя, горизонтально ли  расположены  его  усы.  --  В  честь
первой, но не последней встречи.
     -- Расскажите  мне,  расскажите,  -- умоляла Кора. -- Я хочу знать, как
все произошло! Это так увлекательно! -- Зачем тебе, красавица?
     -- Я не красавица, -- поправила его Кора, -- я привлекательная женщина,
но очень строгого поведения. Предупреждаю -- очень строгого. Да перестань ты
топтать мою ногу сапогом!
     -- Это не я, -- нагло сказал полковник. -- Это паршивый Нкомо, такой же
насильник, как все черномазые земляне.
     -- Простите, -- сказал Нкомо и поднялся из-за стола. --  Я  не  намерен
более подвергаться оскорблениям.
     --А  ты не подвергайся, -- ухмыльнулся полковник. -- Иди откуда пришел.
Вонючка проклятая! То-то я вижу -- вот-вот кинется на женщину.
     -- Ах, ну зачем же так, -- с трудом проговорила Кора.  Грибной  напиток
оказался   дьявольски   хмельным.  --  Господин  Нкомо  не  имеет  намене...
намерения, хотя я не  возражаю,  можно  сказать,  мы  поехали...  --  И  она
попыталась подняться и тут же села, потому что ноги ее не держали.
     -- Я  не  намерен поддаваться на ваши провокации, -- сказал Нкомо. -- И
учтите, что вы нарушаете законы гостеприимства и дипломатического этикета на
глазах у свидетелей.
     -- Это кто здесь свидетели? -- зарычал полковник. Его лицо побагровело,
а уши приняли вишневый цвет. -- Вы забыли, кто я такой? -- А кто  вы  такой?
-- спросила  Кора.  --  Я командир взвода бригады исчезновений! Не нужен нам
свидетель -- гоп-доп -- и  исчез.  Вот  полюблю  тебя,  моя  цыпочка,  ты  и
исчезнешь!
     -- Ой,  как  интересно.  Только  давайте исчезнем вместе! -- взмолилась
Кора. -- Я хочу исчезнуть вместе с вами.
     И для того, чтобы  ее  желание  не  показалось  пустым,  она  буквально
повисла на полковнике, не сводя с него восхищенных глаз.
     -- Погоди!  --  полковник  оттолкнул  девушку,  и  та рухнула в кресло.
Грибной ликер действовал все сильнее. -- Погоди, я сначала разделаюсь с этим
дипломатом!
     Он пошел быком на Нкомо, который отступал к стене. Тени осведомителей в
предчувствии боя растворились в  углах  бара,  бармен  согнувшись  убежал  в
маленькую дверь.
     -- Господин полковник! -- пискнул зеленый человечек. -- Остановитесь! Я
вас прошу!
     -- Ты  молчи,  а  то  и тебя ликвидирую. Неужели ты не видишь, что меня
опоили недоброкачественным грибным ликером и теперь я  не  отвечаю  за  свои
действия!
     С этими словами полковник вытащил из кобуры пистолет.
     Нкомо  испугался  --  даже  в  полумраке видно было, что его кожа стала
серой.
     -- Ах,  полковник-полковник,  --  неуверенно   поднимаясь   со   стула,
произнесла  Кора...  И  тут  случился конфуз: она двигалась так неловко, что
рухнула на Аудия Реда, в  ужасе  заверещала,  страусовые  перья  полетели  в
разные  стороны,  обнажив  совсем  уж  укромные  части  ее прекрасного тела,
кружевная накидка  разорвалась,  рука  полковника  под  неожиданным  напором
женского  тела  дернулась  вниз,  пистолет  палил, пока не кончились заряды,
прострелив в баре  пол,  оттяпав  полковнику  три  пальца  на  правой  ноге,
разворотив всю мебель и перебив половину бутылок в баре.
     Грохот,  шум,  писк, звон, рев стояли такие, что соглядатаи разлетелись
из бара, словно птицы из гнезда. Нкомо выскочил на улицу, ударился о  столб,
и  на  его  лице  возникла длинная шишка от лба до подбородка. Представитель
Организации Объединенных Планет, который  в  стрессовые  моменты  приобретал
способность  летать,  воспользовался  этим  и  улетел на вершину гигантского
дерева гренго,  с  которого  его  только  на  следующий  день  смогли  снять
вертолетом.
     Покрутившись  на  месте  от  боли  и растерянности, полковник Аудий Ред
рухнул в глубокий обморок, и вот тогда из дверей бара на улицу,  где  стояла
толпа  зевак,  привлеченных  грохотом  и  криками,  вышла,  моргая  длинными
ресницами, одетая лишь в широкий пояс с кобурой  прекрасная  женщина,  сыщик
ИнтерГпола Кора Орват и воскликнула:
     -- Ах,  как  они  меня  напоили!  С этими словами она лишилась чувств и
упала на услужливо подставленные ладони подбежавших зрителей.
     А проснулась она лишь  через  несколько  часов,  в  палате  центральной
больницы,  где ее уже обследовали и обнаружили, что за исключением опьянения
других болезней и травм у нее не наблюдается.

     Кора очнулась куда  раньше,  чем  о  том  сообщили  медикам  приборы  и
собственные   глаза.  Не  зря  же  она  училась  в  высшей  школе  спецслужб
ИнтерГпола...
     Она лежала, полностью расслабившись и посылая на датчики, которыми была
опутана, сигналы спокойного гаубокого сна. В то же  время  она  подытоживала
результаты первых часов пребывания во вражеском лагере.
     Полковник  Аудий  Ред вел себя нагло. Спокойно нарушая нормы протокола.
Он даже намеревался на ее глазах  убить  земного  консула.  Это  можно  было
объяснить лишь тем, что гельвецийское правительство было полностью уверено в
исходе  суда.  Тогда смерть дипломата можно будет списать на спонтанный гнев
народа. Впрочем, могло быть и другое объяснение: на всякий случай полковнику
было велено нейтрализовать земного сыщика. Сначала он эту дамочку напоил,  а
потом  в  ее  присутствии решил убить или ранить консула -- а там доказывай,
кто это сделал. Вернее всего, зелененький  представитель  ООП  --  свидетель
ненадежный  и  более  всего беспокоится о собственной безопасности. Впрочем,
останемся в пределах известных нам фактов: местный полицейский  чин  пытался
открыть  стрельбу в космопорте, предварительно запугивая инопланетян, отчего
сам и пострадал. Впрочем, продолжения истории Кора предугадать  не  могла  и
потому открыла глаза и жалким шепотом произнесла: -- Пить...
     Ее взору предстала картина необычная, и потому прошло несколько секунд,
прежде чем Кора смогла осознать значение того или иного человека и предмета.
     Это  неудивительно,  потому  что  пока  Кора  пребывала  в космопорте и
угощалась  грибным  ликером,   ее   окружала   та   безликая,   стандартная,
повторяющаяся в сотнях космопортов и вокзалов Вселенной картина, при взгляде
на которую не догадаешься, попал ли ты на Пересадку, на спутник Альдебарана,
или прилетел на Марс.
     Сейчас же Кора очнулась в обыкновенной гельвецийской больнице, не очень
чистой  по  нашим  стандартам,  тесной  и построенной, видно, лет сто назад,
когда  основным  материалом  был  плохого  качества  кирпич,  а   штукатурка
использовалась лишь в богатых домах.
     Разглядывая  темно-серые  стены и желтый сводчатый потолок палаты, Кора
старалась вспомнить соответствующие статьи энциклопедии, которую  пролистала
в день отлета, и, проведя мысленное сравнение со статьей, сделать правильный
вывод.
     Вот  женщина.  В  длинном,  до  земли  синем  платье  с вышитым бисером
воротником. На ней странный головной убор, напоминающий черный гробик.  Кора
вспомнила:  женщина  эта  --  сестра  милосердия,  обязанности  таких сестер
заключались в уходе за больными и подыскании им достойного гробовщика, о чем
и напоминал головной убор.
     Женщина протянула Коре поилку и поддержала  ей  голову,  чтобы  удобнее
напиться.
     Пока  Кора пила, она смогла внимательно разглядеть еще двух действующих
лиц этой сцены: в ногах койки стояли рядышком два  страшного  вида  молодца.
Один  молодой  и  тонкий, второй старый и коренастый, у первого усы черные и
торчащие, у  второго  --  седые,  обвислые.  В  остальном  они  были  схожи:
одинаковые  лиловые  камзолы,  красные  шаровары,  сверкающие  ботфорты.  На
головах  белые  шляпы  с  черными  перьями.  Это,  поняла  Кора,  заботники.
Заботники  о народе. Их назначение было понятно из двух маленьких топориков,
вышитых у каждого на  груди  камзола.  Топорики  символизировали  всегдашнюю
готовность  заботников  вырубить любые заросли сорняков, мешающих процветать
любимому народу. Если надо, мрачно шутили в империи, они вырубят и сам народ
ради его же блага.
     Увидев, что Кора проснулась, заботники одинаково улыбнулись и  помахали
ей  руками,  словно  оставались  на  перроне,  а она смотрела на них из окна
уходящего поезда.
     Кора пила, изображая страх и растерянность. -- Где я? -- спросила она.
     -- Не беспокойтесь, госпожа, -- сказала  сестра  милосердия.  --  Вы  в
больнице  Благополучной  кончины. -- Привет! -- воскликнул старший заботник.
-- Ку-ку! -- откликнулся  младший  заботник.  --  Мы  счастливы,  --  сказал
старший заботник, -- что видим тебя живой и в одном куске.
     -- Я хочу знать, что со мной! Я ранена? Я умираю? Почему нет врача?
     -- Врача вам не положено, -- ответила сестра милосердия. -- Рано еще.
     Кора   прикусила   язык.   Память  подвела  ее.  Конечно  же,  врач  на
Нью-Гельвеции -- эвфемизм, то есть приличное слово, которое  на  самом  деле
означает "гробовщик". -- А мы здесь, -- сказал младший заботник.
     Он стащил с бритой головы шляпу и стал обмахиваться.
     -- Мы ждем признания, -- сказал старший заботник. -- В чем? -- спросила
Кора. -- В преступлении. -- В каком?
     -- Ну  вот, -- рассердился старший заботник. -- Она безобразно напилась
в космопорте, хулиганила, била посуду, затем напала  на  полковника  полиции
Аудия  Реда,  избила  и  искалечила  его.  Да знаете ли вы, что он из-за вас
лишился трех пальцев на ноге? -- Какой ужас! Как он теперь  будет  стрелять!
-- Вы  не  поняли,  мадам,  --  на  ноге!  --  Ах, да, конечно! У меня такое
помутнение сознания... Но вы продолжайте, продолжайте говорить!  Я  отрезала
кому-то пальцы?
     -- Совершив  нападение,  вы  пытались скрыться с места преступления, --
сообщил старший заботник.
     -- Молодец! -- похвалила себя Кора. -- Но мне это не удалось?
     -- Не удалось, -- ответил старший.  Он  был  недоволен,  словно  допрос
складывался вовсе не так, как он того желал.
     -- Кто  ваши  сообщники?  -- лукаво спросил младший заботник. -- Консул
Нкомо? Правильно я угадал? Представитель ООП? Зелененький такой... Ну?
     -- Дайте-ка мне мою кобуру, -- попросила Кора слабым  голосом,  проводя
ладонями по бедрам.
     -- Не  отвлекайтесь, -- оборвал ее старший. Он отвернулся, потому что в
процессе поиска кобуры Кора скинула с себя простыню и  оказалась  совершенно
обнаженной.
     -- Не  нужно  вам  кобуры,  --  сказал  младший  заботник,  который  не
отвернулся, а, наоборот, впился взглядом в прелести Коры.
     -- Куда я попала? -- капризным  голосом  произнесла  Кора.  --  Я  буду
жаловаться!  Сначала  меня пытаются споить, затем на меня нападают, а теперь
грабят. А ну, отдайте кобуру!
     -- Зачем вам кобура? --  спросил  младший.  --  Мы  же  пристрелим  вас
раньше, чем вы успеете вытащить свой пистолет.
     -- Давайте  договоримся,  --  подобрел  старший.  --  Вы  нам  во  всем
признаетесь, а мы потом дадим вам кобуру. Хорошо?
     Он наклонился вперед и бережно накинул на Кору простыню.
     -- Только честно? -- спросила Кора. -- Честно! -- поклялся старший.  --
Тогда  я  вам  честно  скажу:  я  прибыла  сюда  для  выполнения  сложного и
ответственного поручения ИнтерГпола. К сожалению, вам я не  могу  рассказать
об  этом,  это  тайна. Заботники понимающе улыбнулись. -- На космодроме меня
встретил этот... насильник! С усами, похожий на собаку. --  Полковник  Аудий
Ред,  -- подсказал заботник. -- Вот именно. Встретил, затащил в бар и напоил
каким-то наркотиком.
     -- Грибным   ликером,   --   подсказал   старший,   обнаружив   большую
осведомленность. -- Но не исключено, что это вы его напоили.
     -- А потом он начал хватать меня за коленки, вы представляете?
     Кора  вновь откинула простыню и доверчиво показала заботникам, за какие
коленки ее хватал полковник.
     Младший заботник шумно сглотнул слюну, но  старший  снова  закрыл  Кору
простыней  и  произнес:  --  Продолжайте,  прошу  вас. -- А чего продолжать!
Дальше я была пьяна и плохо помню. Помню только, что этот полковник  вытащил
свою  пушку  и  решил  всех  нас  убить.  --  Кого всех нас? -- насторожился
молодчик. -- Представителя ООП, такого зелененького, потом  земного  консула
и,  конечно же, меня, потому что я не давала ему хватать меня за коленки. Он
так и кричал: "Всех перестреляю!"
     -- Очень интересно, -- сказал молодчик. -- И что же дальше произошло?
     -- А что дальше -- хоть убейте, не помню. Наверно, я упала  и  лишилась
сознания.  Меня  еще никогда так не травили. Вы понимаете, что я теперь буду
вынуждена подать в суд на полковника. А сейчас принесите мою кобуру,  умоляю
вас.
     Заботники переглянулись. Они были в растерянности.
     Из этой растерянности их вывел негромкий, но весьма внушительный голос,
прозвучавший из-под потолка, точнее -- из вентиляционной решетки: -- Верните
ей кобуру.
     Заботники  вскочили  и  низко  поклонились  голосу.  Затем  один из них
кинулся к двери и через несколько секунд вернулся с кобурой Коры, так  и  не
снятой с ремня. Чуть дрогнувшей рукой он протянул кобуру владелице.
     -- Спасибо, -- сказала Кора и расстегнула кобуру. Заботники и медсестра
невольно присели. Из кобуры высыпалось несколько пачек жевательной резинки в
ярких обертках.
     -- Угощайтесь, -- сказала Кора и развернула одну из жвачек.
     Никто  не  воспользовался ее приглашением. -- Тогда вы все свободны, --
сказала Кора. -- Можете идти.
     После короткой паузы, в течение которой заботники глядели  на  потолок,
откуда доносилось лишь мерное дыхание, все посторонние вышли из палаты. Кора
задумчиво жевала резинку. Когда дверь за последним заботником закрылась, она
спросила,  ни к кому не обращаясь: -- А вы-то небось знали, что у меня лежит
в кобуре? -- Конечно, знал, -- ответил голос. И рассмеялся. -- А ты, я вижу,
соображаешь.
     -- При моей безумной красоте мне без этого  совершенно  невозможно,  --
призналась  Кора.  --  Приходится  хитрить.  Иначе  стану игрушкой низменных
мужских страстей.
     -- Ты  зачем  три  пальца  на  ноге  моему  верному  полковнику   Аудию
отстрелила?
     -- Это  он  сам отстрелил, -- резко ответила Кора. -- Не навешивайте на
меня всякую чепуху.
     -- Может быть, может быть... -- не стал спорить голос.
     -- А спаивать женщину паршивым грибным бульоном нечестно,  --  заметила
Кора.
     -- Этого я ему не приказывал. Это его личная иниц