огих кормильцев.
     Не  в  силах остановить свое неумолимое движение, дракон пронесся через
весь загон и врезался челюстью  и  грудью  в  ограду,  которая  затрепетала,
словно шелковая сетка, -- но, правда, удержала чудовище.
     Увидев,  что  решетка  устояла  и презренные муравьи, именуемые людьми,
остались целы (хоть  и  умчались  прочь),  дракон  закрутился  по  площадке,
поднимая  густую пыль, затем поднял повыше украшенный острыми шипами хвост и
принялся увеличивать зеленую кучу.
     -- Жаль, что наш ветеринар по драконам уволился, -- вздохнул  кормилец,
который  пережидал  атаку  дракона рядом с Корой у пустого загона. -- Третий
день несварение желудка. Я  уж  его,  крокодила,  кормлю-кормлю!  Ничего  не
помогает.
     -- Он кормит, -- откликнулся из пустого газетного киоска десципон. -- У
нас все  поставлено на щедрую ногу. Вы не представляете, скольким приходится
жертвовать ради наших зверьков.
     Последнее слово он произнес громко и певуче.  Каким-то  образом  дракон
услышал  голос  начальника  Загона и пустил в его сторону тонкую серую струю
дыма, которая достигла десципона. Его лицо и руки почернели,  и  старичок  с
жалобными криками убежал прочь.
     -- Иногда  мне  кажется,  --  произнес кормилец, медленно поднимаясь на
нога и помогая подняться Коре,  --  что  эти  твари  что-то  соображают.  Но
вообще-то  они  безмозглые.  --  А  как  считает  наука?  --  спросила Кора.
Служители и хранители тоже поднимались  из  пыли,  отряхивались  и  при  том
сквозь  зубы,  но  внятно хулили дракона, который не обращал на них никакого
внимания. Судя по всему, его мучили колики. Оттого он  пускал  дым,  издавал
звуки и рычал.
     -- Продолжим  экскурсию? -- задорно спросил толстый драконокормилец. --
Они все такие? -- спросила Кора. -- Другие крупнее, -- ответил кормилец.  --
Ах,  --  произнес  откуда-то  издали  бородатый  десципон.  --  Наша гостья,
наверное, уже устала и  хочет  передохнуть.  Давайте  пригласим  ее  в  нашу
скромную столовую для сотрудников.
     -- Я  полагаю,  что  руководство  Загона совершенно правильно поднимает
вопрос о заботе о нашей гостье. От имени правительства я  полностью  одобряю
это  решение,  -- заговорил где-то скрывавшийся ранее Мери. Никто не обратил
внимания на филиппику Мери,  а  Кора,  преисполнившись  гордыни,  решила  не
подчиняться этой несмелой публике. Ее задача заключалась в поисках драконов,
а не в дружбе с десципонами.
     -- Большое  спасибо,  -- сказала Кора, поднимаясь с земли и отряхивая с
платья пыль. -- Однако, к сожалению, я вынуждена отложить на некоторое время
радость общения с вами. Мы еще не обошли все клетки и загоны.
     Общий стон разочарования был ответом Коре, но  она  умела  игнорировать
мужские  мольбы.  Дракон  Смирный  повернул жабью голову и оскалился. Желтый
глаз горел, как огонек зажигалки. Какое счастье, что я послушалась Милодара,
подумала она, и оставила Котика с бабой Настей. Ведь попади он сюда, кинулся
бы меня защищать -- и не было бы у меня котика.
     Третий  загон  также  был  пуст,  и  Кора  отложила  на  будущее  читку
сопроводительной  таблички.  Она  знала  уже,  что  из  семи драконов четыре
пропали бесследно, а три все еще находятся в Загоне. Одного она уже  видела.
Остальных  обязана  была  увидеть.  Ведь  прежде  чем  выяснить, как драконы
пропадают, сыщик должен понять, насколько хорошо их охраняют и  возможно  ли
их украсть. Следующий шаг -- понять, кому это выгодно.
     Пока  Кора  рассуждала  таким  образом,  все  хранители и кормильцы уже
поднялись на ноги и нехотя потянулись за Корой, которая подошла к клетке, на
которой была надпись:

     Дракон королевский, гибридный.
     Самка Ласка.
     Возраст пятьдесят лет.
     Масть белая, в крапинку.
     Глаза голубые.
     Уникальный экземпляр,
     Размах крыльев двадцать метров.
     Горда.
     Не кормить, не дразнить.

     На этот раз пришлось долго ждать, прежде  чем  дракониха  проснулась  и
соблаговолила  выйти. Служители и руководители Загона кричали на нее, звали,
умоляли, обещали лакомства,  угрожали  --  но  из  черного  зева  пещеры  не
раздавалось никаких звуков.
     -- Может,  тоже  исчезла?  --  неуверенно спросил десципон, но кормилец
отрицательно покачал головой:
     -- Я ее сегодня видел, бегала по загону,  клянчила.  Вы  же  знаете  ее
нрав.
     -- Отвратительный нрав, -- согласился десципон. Кора не вмешивалась, ей
хотелось стать незаметной, своей, обычной -- тогда и только тогда она сможет
заглянуть  в  души людей. Ведь как бы ни исчезали драконы, почти наверняка у
преступников были сообщники в самом Загоне -- иначе сюда не проникнешь и  не
выведешь дракона. Правда, наглядевшись на Смирного, Кора вообще усомнилась в
том,  что  возможно  куда-то  вывести  дракона,  способного  погубить  взвод
тяжеловооруженной пехоты.
     -- Слушай, кормилец, -- сказал первый десципсщ, почесывая узкую  жидкую
бороденку,  --  а сбегай-ка ты на кухню и принеси оттуда... -- Каши? -- Нет,
мяса.
     -- О нет! -- вырвалось у одного из смотрителей. --  Пока  еще  я  здесь
начальник,  --  вскричал  десципон.  И, отстегнув от пояса связку ключей, он
протянул  ее  толстому  кормильцу,  произнеся:  --  Желтый,  большой  --  от
холодильника.   --   Что  едят  драконы?  --  спросила  Кора.  --  Маленьких
непослушных детишек! -- весело откликнулся толстый кормилец и побежал прочь.
Из пещеры так никто и не появлялся. -- Зря вы такая настойчивая,  --  сказал
переводчик. -- Вам же надо с этими людьми работать в тесном контакте. А если
они вас невзлюбят?
     Вскоре появился драконокормилец. Он нес вилы с насаженным на них куском
мяса размером с ботинок.
     Почему-то  его  появление  вызвало  приступ печали среди стоявших вдоль
решетки сотрудников Загона. Чего нельзя было сказать о драконе.
     Со страшным ревом из пещеры выскочила дракониха  Ласка  --  существо  в
самом  деле  необыкновенное  и  прекрасное  в своем пресмыкающемся уродстве.
белое, в синий горошек, словно одетое  в  любимый  парижский  сарафан  Коры,
большие  голубые глаза сияют, красный рот приоткрыт, и розовый язык размером
в матрас нервно облизывает ровные пики белых зубов...
     -- А сколько они живут? -- спросила Кора шепотом у переводчика,  глядя,
как  кормилец просунул вилы сквозь решетку, а Ласка несмело, будто не верила
своему счастью, приблизилась к решетке с той стороны.
     -- Сколько они живут? --  передал  переводчик  вопрос  Коры  одному  из
десципонов.
     -- До  четырехсот  лет,  -- ответил десципон. -- У нас в крайней клетке
долгожитель. Триста пятьдесят. Но он чаще всего спит.
     -- Значит, Ласка совсем еще  ребенок,  --  произнесла  Кора.  Никто  не
возразил.
     Большой  белый  ребенок  вблизи  оказался  не  столь прекрасен, как при
первом взгляде. Покрытые чешуей бока дракона  ввалились,  живот  практически
прилип  к  хребту,  ноги  и брюхо измазаны в помете, а движения дракона были
неуверенны -- казалось, что эта юная громадина вот-вот упадет.
     -- Что с ней? -- спросила Кора. --Вы ее не кормите, что ли?
     Никто ей не ответил. Вилы дрожали в руках толстого кормильца. Не доходя
двух шагов до решетки, Ласка вытянула вперед длинную шею и сложила трубочкой
губы. Дотянувшись до мяса,  она  резким  движением  выбросила  вперед  язык,
сорвала  мясо  с  вил  и  кинула  в  пасть. Затем, к удивлению Коры, которая
думала,  что  Ласка  проглотит  этот  кусок  мяса,  словно  муху,  дракониха
принялась  перекатывать во рту, дегустировать кусок, как воспитанный ребенок
редкую конфету трюфель.
     Глаза драконихи  заволокло  белой  пленкой,  по  телу  пробегали  залпы
сладострастной истомы.
     -- Скажите,  пожалуйста,  --  спросила  Кора  у десципона, -- а если бы
дракон смог убежать отсюда, куда бы он  делся?  --  Убежать  нельзя!  --  Но
если...
     -- Если бы убежал, -- сказал кормилец, отбрасывая в сторону вилы, -- то
в Древний Волшебный лес, который начинается за Хребтом Независимости, в трех
спареках от города.
     -- И бывали такие случаи? -- спросила Кора. -- Исключено! -- воскликнул
десципон.  Ласка  наконец  проглотила  мясо  и  тихонько,  совсем по-собачьи
завыла.
     -- Она же голодная! -- вырвалось у Коры. -- Вы с ума сошли! -- возразил
десципон с бородой, явно готовый к такому обвинению. --  Мы  с  вами  сейчас
пройдем  в мой кабинет, и вы увидите все документы. Мы ведем строжайший учет
всех продуктов и витаминов, которые выдаются нашим дорогим крошкам. Там есть
все -- от гороха до печени трески. Ни один дракон не  засыпает  голодным  --
вот наш лозунг!
     -- Лицемерит она, -- сообщил толстый кормилец. -- На жалость вас берет.
Видит,  приехал  кто-то  из Галактического центра, проверка, комиссия, можно
поживиться! Вы не представляете, насколько они коварны!
     -- Но  ведь  вы  только  что  утверждали,  что  драконы  --  безмозглые
пресмыкающиеся!
     -- Это  тоже  правильно!  -- ответил кормилец. -- Они и такие бывают, и
такие. Как им выгодно! У, ублюдки!
     В ответ на  этот  возглас  сзади  отозвался  рычанием  мучимый  поносом
Смирный,  взвизгнула  с  ненавистью  Ласка,  и из дальней пещеры донесся рык
старожила.
     -- Пошли дальше? -- спросила Кора, чем повергла в смущение  всех  своих
хозяев.
     -- Но зачем? -- спросил десципон с бородой. -- Разве вы чего-нибудь еще
не видели? Обед уже остыл.
     -- Остался   всего   один   дракон,   --  разумно  возразила  Кора.  --
Дракон-долгожитель. Должна же я увидеть дракона-долгожителя!
     И она направилась к следующему, пятому загону, потому что была уверена,
что долгожитель слышит ее и подсматривает за тем, что происходит у загона  с
Лаской.
     Долгожитель  сразу вылез из пещеры, как только Кора к ней приблизилась.
Не надо было даже читать табличку, чтобы  понять:  и  в  самом  деле  дракон
прожил  большую  и  сложную  жизнь.  Одно  крыло было надорвано, глаз вытек,
кое-где зеленая и серая чешуя осыпалась,  как  изразцы  с  печки,  обнаружив
бурую пупырчатую кожу. Шел старик неуверенно, пошатывался, прямиком добрался
до решетки и стал лизать ее, давая понять, что и он не прочь бы полакомиться
мясом, как молодая соседка.
     -- Его  не  надо  покормить?  --  спросила  Кора.  В  голосе ее звучало
искреннее сочувствие, и, услышав его, дракон  взвыл.  Ему  вторили  Ласка  и
Смирный.
     -- Ну-ну, паршивец, -- прикрикнул на него кормилец, а десципон погрозил
дракону серебряным посохом.
     Кора кинула взгляд на табличку. Дракона звали Небесным Оком. Так и было
написано:  "Небесный  Ок". Кора решила, что надо будет обязательно спросить,
что это означает -- только ли опечатку в слове "Око" либо  какой-то  местный
термин.
     -- Теперь мы можем пойти пообедать? -- раздраженно спросил десципон.
     -- Да,  --  сказала  Кора.  -- Только скажите мне, пожалуйста, когда вы
кормите драконов?
     -- Два раза в неделю, -- быстро ответил десципон. -- Но  до  отвала.  В
природе  драконы ведут такой же образ жизни: сначала нажираются до отвала, а
потом спят до следующей охоты. --  Да,  кстати,  когда  состоится  следующая
кормежка?  -- Когда? Когда? -- Все смотрели друг на друга, а ответил толстый
кормилец:
     -- Завтра состоится. Завтра мясо привезут. Они и нервничают, потому что
подходит их срок.
     -- Вот видите! -- укоризненно сказал первый десципон. -- А теперь можно
идти обедать?
     -- Пошли, пошли, -- ответил за всех переводчик Мери.
     Кора подчинилась столь настойчивому желанию большинства.

     Обед был подан в обширной бухгалтерии Загона -- общий стол был  сдвинут
из  канцелярских  столов,  а  шкафы  с  многочисленными  ящиками  и ящичками
высились вдоль стен, как официанты. Коре еще не  приходилось  участвовать  в
таких  бедных  совместных  пирушках,  потому  что на Земле, как известно, не
принято питаться на службе -- для этого есть кафе  и  рестораны.  Да  и  как
можно  пировать  без  чистых  салфеток и приборов? Разумеется, на пикнике за
городом обстановка иная, но и туда нормальные люди берут с собой одноразовые
пластиковые  тарелки  и  вилки,  одноразовые  скатерти   и   иные   полезные
одноразовые  вещи.  За  этим стоит простая философия: еда -- это уничтожение
питательных продуктов, то  есть  действие  одноразовое,  ибо  нельзя  дважды
прожевать  один  бифштекс.  Следовательно,  то,  что  прилагается  к  пище и
способствует ее ликвидации, должно быть  одноразовым.  Этот  принцип  Ананды
Раджкумара  разделяется  далеко  не всеми жителями Земли, ибо среди них есть
немало гурманов, получающих наслаждение от еды на севрском фарфоре  тяжелыми
серебряными вилками и ножами.
     Канцелярские   столы,   сдвинутые   вместе,   образовали  один  длинный
разновысокий стол, покрытый большими листами белой бумаги и салфетками,  так
как,  видно,  одной  большой  скатерти  в  Загоне не нашлось. На столе в ряд
расположились разномастные блюда и тарелки с нарезанными  овощами,  редькой,
принявшей  здесь розовый цвет картошкой, салатом и иными простыми закусками,
центральное место среди которых занимала колбаса. Между тарелок и блюд перед
каждым из гостей стояла небольшая  тарелка  и  ложка  с  заостренным  краем,
которую, как Кора знала, в простых домах использовали как вилку и ножик.
     На  столе  также  стояли  бутылки.  Четыре  бутылки  с прозрачной белой
жидкостью -- очевидно, спиртом или  водкой.  Именно  к  этим  бутылкам  были
прикованы  восторженные, тревожные, напряженные взгляды присутствующих. Кора
поняла, что стремление как можно скорее  закончить  экскурсию  по  Загону  с
драконами  объяснялось  просто:  их  ждало угощение, здесь, видно, нечастое,
связанное с ее приездом.
     Чтобы проверить свое  предположение,  Кора  обернулась  к  улыбающемуся
сладострастной улыбкой переводчику Мери.
     -- Скажите,  это...  пиршество,  за  чей  счет оно? -- Ах, оставьте, --
прошептал переводчик. -- Разве это пиршество? Мы так пируем  каждый  день...
-- Мери!
     -- Конечно  же,  на  этот обед десципон выбил деньги в министерстве, --
сразу признался переводчик. -- Вы знаете, мы -- небогатая, но гордая страна,
и водка у нас очень дорога.
     -- Все ясно, -- сказала Кора. -- Тогда пошли за стол.
     Служители Загона двинулись к столу, делая вид, что не спешат.
     Но глазки у всех горели и ноги неслись к тем местам  за  столами,  где,
скромно  поблескивая,  стояли  литровые  бутылки.  Кора  мысленно  произвела
подсчет: четыре бутылки, девять человек, она сама  не  в  счет,  потому  что
полицейский никогда не пьет на задании. Видно, здесь мастера пить! Или водка
в бутылках не водка, а легкий напиток.
     Дождавшись,  пока  десципон с бородой опустился на стул во главе стола,
рядом с Корой, сотрудники Загона ринулись к столу,  начали  шумно  и  весело
отодвигать  стулья, рассаживаться, стучать ложками, собирая с тарелок салаты
и картошку, сталкиваясь вилками над блюдом с колбасой. Но о Коре не  забыли:
кто-то  кинул  ей  на  тарелку  два ломтя колбасы. Кто же такой добрый? Кора
решила было, что переводчик, -- это его долг. Но только  тут  она  заметила,
что  Мери  уселся  на другом конце стола, нагло подмигивая ей оттуда, словно
сообщнице. Хорошо устроился! Кора поняла, что намерена страшно отомстить ему
за эту фамильярность. Он ведь и не  подозревал,  что  попал  в  услужение  к
женщине коварной и будет наказан за попытку уклониться от дела.
     Звенели  стаканы  и  чашки,  куда зоологи и администраторы, счетоводы и
снабженцы спешили разлить напиток. Вдруг  это  оживленное  действие  прервал
короткий  авторитетный  звон:  десципон  Загона  с бородой поднялся во главе
стола и откашлялся.  Сейчас  начнется  еще  одна  речь  --  Кора  уже  знала
наизусть, что будет сказано.
     -- Господа,  господа,  минутку  внимания!  Перестаньте греметь посудой!
Внимание, внимание!
     -- Внимание!  Внимание!   --   подхватил   сидевший   рядом   с   Корой
драконокормилец.
     -- Мы с вами еще не познакомились, -- сказала ему Кора.
     Тот  страшно  удивился. Обратил к ней доверчивый зеленый взор и почесал
кончик носа краем стакана.
     -- Вас зовут Кора, -- сообщил он. -- То есть дама Орват.
     -- Но вас? Вашего имени я не знаю. По смущенному виду кормильца  и  его
нежеланию  отвечать  Кора  поняла,  что,  вернее  всего,  совершила какую-то
ошибку. Нарушила табу или проявила невоспитанность.
     -- Господин старший драконокормилец Аполидор, -- воскликнул десципон  с
бородой. -- Не отвлекайте госпожу Орват от моего тоста.
     -- Разумеется, -- согласился толстяк, и тут же прошептал Коре:
     -- Меня  зовут старший драконокормилец Аполидор. -- Нас собрало за этим
столом горькое и одновременно счастливое событие.  Трагические  исчезновения
вверенных  нам  и  любимых  нами,  да,  не побоюсь этого слова, любимых нами
драконов, но в то же время прилет к нам драгоценной гостьи, полюбившейся нам
с первого взгляда госпожи Коры Орват! Когда перед нашим Загоном  остановился
знакомый нам государственный лимузин...
     -- Прошу прощения, -- перебила десципона Кора. -- Прошу прощения. Но на
приемах такого ранга речь председателя должна быть переведена синхронно. Для
этой цели  мне выделен переводчик. Боюсь, что без его помощи я могу упустить
нечто важное из сказанного господином десципоном Загона.
     -- Правильно! --воскликнул счетовод. Но драконокормилец Аполидор тяжело
вздохнул, и опытная Кора поняла причину вздоха: перевод отодвинет сладостный
момент слияния с прозрачным алкогольным напитком.
     Кора  строго  смотрела  на  переводчика.  Тот  растерянно  --  на  нее.
Разумеется, он не вслушивался в речь десципона, а спешил наполнить стакан.
     -- В этот момент... -- Мери растерянно замолк и стал настолько похож на
старенького   мальчика,   которого  нашлепали  при  всем  народе,  что  Кора
сжалилась. -- Садитесь, -- сказала она по-русски. -- Попрошу в  будущем  без
фамильярностей. А то накажу.
     -- Спасибо,  --  промолвил Мери. Рука его дрожала. -- Я боялся потерять
работу... с настоящей иностранкой...
     -- Он будет переводить? -- спросил десципон. -- Он не будет переводить,
-- сказала Кора. -- Он забыл слова. А раз  без  официального  перевода  ваша
речь  недействительна, то будем считать ее произнесенной. -- Но, может быть,
дама выслушает ее без перевода? --Я бы не рискнула, -- доверительно ответила
Кора. -- А вдруг кто-то из ваших сотрудников сообщит куда следует?
     -- У нас таких нету! -- гордо произнес десципон, после чего  уселся  на
свое  место  и  замолчал надолго. -- Можно начинать? -- спросил счетовод. --
Давайте, -- сказал расстроенный десципон и опрокинул в рот чашку водки.
     И  тут  словно  прорвало  плотину.  Все  забыли  о  Коре  и   принялись
наперегонки  уничтожать  салат,  картошку, но главное -- колбасу и водку. Из
любопытства Кора пригубила водку -- водка оказалась в меру крепкой  и  плохо
очищенной.  За  столом  царило  деловое  молчание,  и  Кора  не пыталась его
нарушить. Она понимала, что пройдет несколько минут, и языки у людей,  ближе
всех  на  этой  планете  знающих драконов и, возможно, даже знающих тайну их
исчезновения, развяжутся. И тогда надо будет внимательно слушать.
     Второй по рангу десципон, без бороды, поднялся, чтобы произнести  тост,
но  его  оборвал  первый  десципон, разумно полагавший, что если ему не дали
сказать речь, то и он никому не  позволит  этого  сделать.  Далее  никто  не
пытался сказать речь, но время от времени кто-то из драконоблюстителей тянул
к  Коре  стакан  или  чашку  и кричал: "За ваше здоровье". Кричал искренне и
душевно, потому что водка всем нравилась.
     -- Не понимает она? -- сокрушался старший десципон, все еще не в  силах
пережить своего унижения. -- Переводчика сюда!
     И  начинал ей жестами объяснять, -- вот, мол, какая ты хорошая! А какие
мы хорошие!
     По знаку второго десципона Аполидор поднялся с места, подбежал к  нему,
пошептался и приблизился к Коре.
     -- Горячее позволите подавать? -- Я здесь гость. Делай