остаются наедине. И изучаете  эту  проблему  как
педагог.
     Комиссар чуть было не крикнул, что у него шесть любовниц...
     Но слова застряли в его глотке. Зачем разочаровывать ее?
     Пускай  директриса  останется  в убеждении, что они с комиссаром -- два
столпа современной педагогики и смотрят сомнительные для иных  людей  фильмы
исключительно в интересах сбережения невинности сироток.
     -- Пусть будет по-вашему, -- сказал Милодар. И выключил связь.
     "Никогда  не знаешь, в какой очередной лабиринт загонит тебя жизнь", --
подумал он.
     Он подошел к окну. Уже совсем стемнело. Крупная ворона пролетела  перед
самым  окном.  Надо  возвращаться.  Вся история оказалась пустой, банальной,
выеденного яйца  не  стоит.  Хотя,  впрочем,  надо  признать,  что  комиссар
познакомился   с   любопытными   девушками...   Теперь   осталось   провести
воспитательную  беседу  с   физкультурником   Артемом.   В   результате   ее
физкультурника либо оставят здесь, что маловероятно, либо переведут в другую
школу,  что  возможно, либо вообще выгонят из системы просвещения, что более
всего похоже на истину.
     Где же искать этого трусливого охотника за девичьими ласками?
     Милодар отошел от окна. Может, спросить директрису?.. Нет.  Отыщем  его
без ее помощи. У нас есть искатель запахов.
     Но  для  того  чтобы  задействовать  искатель, следовало идти в комнату
физкультурника и там брать какую-нибудь его вещь. А идти было лень -- сейчас
бы включить эротическую пленку и поглядеть на молоденьких распутниц...
     Рассуждая так, Милодар подошел  к  видео  и  машинально  сунул  в  щель
тоненькую кассету. И увлекся.
     Любил он девушек. Любил женщин. Любил самую любовь...
     Через  десять  минут, когда совершенно раздетая лань неслась по лесу от
бешеного сатира, постучали в дверь. Милодар с трудом отвлекся.
     -- Минуту! -- воскликнул он. -- Сейчас схватим! Но,  как  профессионал,
сумел  взять  себя  в руки, выключить видео, захлопнуть бар, замаскированный
под пишущую машинку, и нажать на кнопку дистанционного управления дверью.
     .Дверь открылась. Опершись о косяк, изможденный и загнанный, там  стоял
физкультурник Артем.
     Он  нервно  оглянулся,  нырнул  внутрь  инспекторской  и  прошептал: --
Спасите меня, комиссар!
     -- Сначала заходите, -- посоветовал ему Милодар, -- и заприте за  собой
дверь.
     За  вошедшим физкультурником дверь плотно закрылась. На окна опустились
титановые жалюзи, неслышно щелкнули замки из керамзитникеля. -- Садитесь, --
сказал Милодар, -- на вас лица нет. Физкультурник  рухнул  на  стул.  Он  не
смотрел  вокруг,  даже  если  бы видео продолжало крутиться, он бы наверняка
ничего не заметил.
     -- Я пришел к вам, -- сообщил он хриплым голосом, -- потому что осознал
всю наивность и опасность моих увлечений.
     -- Давно  пора,  --  проворчал  в  ответ  Милодар.  --  Из-за  вас  мне
приходится сидеть здесь, тогда как неотложные галактические дела ждут меня в
иных местах.
     -- Простите, -- сказал физкультурник. -- Я опасался вашего гнева.
     -- И  что же вас привело ко мне? Раскаяние? Страх? Нечистая совесть? Вы
не стесняйтесь, берите в шкафчике виски, пейте. -- Спасибо, я не пью.
     -- Прискорбно. В ваши годы я пил, как извозчик. Без этого  не  наладишь
достойных связей. Значит, вы во всем признаетесь?
     Милодар  подошел поближе к физкультурнику и обратил внимание на красные
точки на его шее и щеках.
     -- Что это? -- спросил он. -- Комары заели? -- Вы догадались?
     -- Разумеется, я догадлив. Вы нашли  какое-то  убежище  и  намеревались
просидеть  там,  пока  я  не  улечу,  в  надежде  на  то,  что  ваша  роль в
происходящем безобразии не будет замечена. Но ничего не вышло. Так?
     -- Это были не комары...  --  прохрипел  физкультурник.  --  Это  живые
шприцы, это клещи и гвозди. Они беспощадны. Они задались целью убить меня...
     -- Не  стоит  так  преувеличивать,  юноша, -- усмехнулся Милодар. -- Вы
слишком долго просидели неподвижно в комарином месте. Но меня не  интересует
само  место -- меня интересует, кто придумал трюк с переодеванием в мертвеца
Грибкоффа. -- Я, -- виновато и неубедительно произнес Артем.  --  Ложь!  Кто
придумал?  Говорите,  если  не хотите, чтобы я рассердился. -- Это придумали
девушки... -- Ко? -- Сначала она...
     Молодому человеку не хотелось выдавать  девушку,  но  он  вынужден  был
признаться -- такова была сила взгляда комиссара Милодара.
     -- Очень  перспективная  девица,  --  заметил комиссар. --Я бы на вашем
месте трижды подумал, прежде чем заводить  интрижку  с  Вероникой.  Вероника
куда менее интересна.
     -- Я  люблю Веронику! -- взвыл физкультурник. -- Я ее люблю и не предам
этого чувства!
     -- Ну и не предавайте, бог с вами, -- согласился Милодар. -- Но  какого
черта  вам потребовалось устраивать роман на месте, где вы работаете, да еще
с воспитанницей особой категории опасности? Вы нормальный?
     -- Во-первых, -- заявил физкультурник,  --  я  не  преподаю  в  старших
группах  и  Вероника  --  не  моя  ученица.  --  Во-вторых,  --  закончил за
физкультурника Милодар, -- вы не ощущаете никакой опасности от этой  девицы.
-- Вот именно!
     -- Если  бы  эта опасность ощущалась, -- Милодар расхаживал по комнате,
заложив руки со сплетенными  пальцами  назад,  --  тогда  бы  не  надо  было
принимать  таких  мер  предосторожности.  Проблема  заключается  в  том, что
опасность порой неуловима и прозрачна, как ядовитый пар...
     -- Вероника -- замечательная девушка. -- Не уверен, не уверен!
     -- Я ненавижу вас, комиссар! Вы погубили нашу любовь.
     -- Вот уж чем не занимался, -- искренне возразил комиссар. --  Гонялась
за вами директриса, и то из чувства долга. Меня даже и не было. А если бы вы
вели себя умнее и осторожнее -- до сих пор бы себе целовались.
     -- Нет,  -- возразил физкультурник. -- Мы были окружены вашими шпионами
и клевретами. И директриса никогда бы  нас  не  выследила,  если  бы  ей  не
донесли прачки и уборщицы.
     -- Молодцы,  девочки!  --  обрадовался  Милодар. -- А то уж я собирался
менять местный обслуживающий персонал и всех ссылать на  различные  острова.
Но  что  мне  делать с вами -- не представляю. -- Я хочу на ней жениться, --
сказал  физкультурник.  --  Замечательная  идея,   и   вы   ее   обязательно
осуществите,  как только Вероника достигнет совершеннолетия -- то есть через
год. Тогда как раз  закончатся  физиологические  исследования  и  она  будет
признана  полноценной  гражданкой  Галактики, а не... -- Не монстром! -- Вот
именно.
     -- Но я женюсь на ней! -- упорно настаивал молодой человек.
     -- Я приеду к вам на свадьбу, -- сказал Милодар. -- А  сейчас  идите  и
отдыхайте. У вас выдался трудный и нервный день.
     Он выпроводил физкультурника, но возвращаться к эротическим фильмам уже
не хотелось.  И  настроение  испортилось.  Милодару  были  порой свойственны
странные движения души. Он знал уже, что завтра физкультурника подведут  под
сокращение  штатов и переведут тренировать пенсионеров в Австралию. И к тому
же, несмотря на то что он -- полноправный гражданин Галактики, поставят  под
гласный  надзор  безопасности. Что делать, риск слишком велик. Милодар знал,
что сам отдаст приказ о разлуке возлюбленных, о бесславном завершении романа
Ромео и Джульетты, но как ему вдруг стало их жалко! И будь его воля,  он  бы
сейчас  запер их одной спальне до утра -- ведь даже шекспировским героям это
было дано судьбой...
     Милодар чуть было не  бросился  в  коридор,  чтобы  посоветовать  юноше
соединиться  с  любимой  и не обращать внимания на присутствие комиссара. Но
затем  комиссар  взял  себя  в  руки  и  лег  спать.  Будь  что  будет!  Как
распорядится  судьба...  А  вот  насчет  Ко  следует  подумать.  Скоро у нее
совершеннолетие -- надо узнать, что она собралась делать дальше.
     С этими словами Милодар выключил свет, набрал на браслете  свой  личный
код,  и  его  голограмма,  превратившись  в легкое, едва светящееся облачко,
поднялась над  замком,  сделала  круг  и  понеслась  домой,  в  подмосковный
санаторий  "Узкое",  где  на дне пруда находился секретный вход в Московское
отделение ИнтерГпола. В замке наконец-то воцарилась тишина.

     С утра Милодар, приняв душ и потратив десять минут на гимнастику, вышел
к завтраку. Был он облачен  в  пестрый  шелковый  китайский  халат,  подарок
старого друга, великого иглоукалывателя Боровкова-сан.
     На  круглом  столике стоял запотевший бокал с апельсиновым соком, омлет
из двух яиц с беконом, булочка, кофейник... а по ту сторону  стола  светился
экран, который выдавал сводку ночных новостей.
     Новости  были  обычные:  война  в  Боснии  и  в туманности Гончих Псов,
конфликт в Карабахе и очередной раунд переговоров о  судьбе  морского  флота
Аргентины,   недавно   разделившейся   на  собственно  Аргентину  и  Окраину
Аргентины. И вдруг: "Для сведения работников  служб  безопасности  сообщаем,
что  сегодня  ночью совершен побег с Детского острова -- специального приюта
для космических найденышей". Милодар замер, не донеся до  рта  бутерброда  с
беконом. -- Ночью исчезли физкультурник острова, бывший вице-чемпион мира по
серфингу  Артем  Тер-Акопян,  и  его  возлюбленная,  ученица  старшей группы
Вероника. Особенность состоит в  том,  что  на  Детском  острове  содержатся
найденыши,  судьба  и  Происхождение  которых  пока не выяснены. В некоторых
случаях под сомнение ставится их антропоидная сущность. Известно, что  роман
между  воспитателем  и  воспитанницей  начался  несколько недель назад и был
разоблачен вчера, когда на  остров  специально  для  расследования  прилетал
комиссар Милодар.
     -- Дураки, -- сказал Милодар телевизору, -- это была моя голограмма!
     -- Очевидно,  бегство  влюбленных  связано  с  этим визитом комиссара и
мерами, которых они закономерно опасались, потому что  комиссар  славится  в
Галактике   как   наиболее   коварный,   жестокий  и  неподкупный  сотрудник
ИнтерГпола. Степень опасности такого  побега  неизвестна,  всех  сотрудников
спецслужб  просят  сохранять  спокойствие  и бдительность. У Милодара пропал
аппетит. Он вскочил из-за стола и кинулся к компьютеру. Вид у  дежурного  по
Детскому  острову был виноватый. Он даже не снял халата прачки, парик съехал
набок,  руки  дрожали.  Видно,  у  него  было  развито  воображение,  и   он
представлял, что сделает с ним комиссар Милодар, когда до него доберется.
     -- Как  это  случилось?  --  спросил  Милодар,  стараясь  сдержать свой
вулканический темперамент.
     -- Девушка  находилась  под   постоянным   наблюдением,   --   произнес
дежурный-прачка.  -- Один из сотрудников постоянно находился под дверью, а к
постели были притянуты датчики. Кроме того,  за  девушкой  наблюдала  камера
ночного  видения.  --  Где находился физкультурник? -- Он был у себя. За ним
также наблюдали... На этот раз в голосе дежурного  не  было  уверенности,  и
Милодар понял, что физкультурника оберегали не так строго, как Веронику.
     -- Дальше,  дальше... каждая минута дорога. -- В три сорок три Вероника
направилась в туалет. -- У нее обычно ночное недержание мочи? -- Откуда  мне
знать,  комиссар?  --  Вот именно -- не знаете элементарных вещей, от знания
которых зависит, ведет ли себя подозреваемый естественно либо водит  вас  за
нос! Продолжайте! -- Она вошла в туалет... -- И не вышла?
     -- Мы  подняли  всех  по  тревоге. -- А физкультурник тем временем тоже
исчез. -- Так точно! -- В голосе прачки булькали слезы.
     -- И сколько времени вы скрывали эту информацию от вышестоящих органов?
-- Мы не скрывали...
     -- Через какое время после обнаружения пропажи вы доложили об этом?
     -- Через полтора часа. Мы искали их по острову, мы обшарили весь замок,
мы думали, что они укрываются в подвале...  Мы  допрашивали  ее  соседок  по
комнате... -- И безрезультатно? -- Безрезультатно.
     -- Я  вылетаю,  --  сказал  Милодар.  -- Вы уволены. Через шесть минут,
оставшись без завтрака, комиссар Милодар перешел к себе в подземный  бункер,
снабженный всеми возможными видами связи, а его голограмма поднялась на борт
служебного  вертолета,  который  немедленно  взял  курс  к Ладожскому озеру.
Путешествие на север заняло не меньше часа. За это время все без  исключения
на  проснувшемся  острове  знали  о  бегстве влюбленных. И надо сказать, что
сочувствие всех, за исключением агентов комиссара, было на  стороне  местных
Ромео  и  Джульетты. Все годы существования приюта его обитатели чувствовали
себя оскорбленными родной планетой -- ведь у кого, как не у  Земли,  просить
защиты  и  поддержки?  Но  тебя сажают в холодную, богатую клюквой, опятами,
подосиновиками и комарами каменную пустынь и начинают исследовать в  надежде
отыскать  в тебе нечто столь ужасное, о чем они сами не имеют представления.
О, как приятно отомстить вам, всесильные экспериментаторы!
     Так Ко и сказала комиссару Милодару, когда тот  ворвался  в  спальню  и
набросился на нее с упреками и обвинениями.
     -- А  почему я должна вам сочувствовать? Вы думаете, что я желаю помочь
вам сохранить ваше начальственное место? -- жестко спросила девушка.  --  Да
пускай вас гонят! Может быть, вместо вас придет человек с нормальным горячим
сердцем, а не мороженой сосиской в груди.
     -- Вы  забыли,  --  холодно  ответил комиссар. -- У меня в груди сейчас
ничего нет, потому что я -- только голограмма комиссара. А сам я сейчас сижу
в подземном бункере и управляю всей операцией.
     -- Ах, как это на вас похоже! --  воскликнула  Ко  и  резким  движением
головы  откинула  назад  длинные  русые  волосы.  Она схватила себя сильными
тонкими пальцами за локти, как бы обнявши  свой  стан.  Плечи  над  утренним
халатиком были такими хрупкими, будто норовили прорезать косточками материю.
Милодару даже стало жалко девушку. Но он тут же отогнал это лишнее чувство.
     -- Итак, -- произнес комиссар, осматривая постель Вероники, сложенную в
лучших   традициях   так,   чтобы   заглянувшему  проверщику  казалось,  что
обитательница ее спит, накрывшись  с  головой.  --  Не  умеем  работать,  не
умеем...
     Он обернулся к Ко и спросил ее мягко, по-товарищески:
     -- Давай, чего уж тут, рассказывай, как и куда они смылись.
     -- Неужели  их  еще  не поймали? -- удивилась Ко. -- Их еще не поймали,
Ко. Поэтому ты сейчас мне честно расскажешь все, что тебе известно.  --  Это
угроза?
     -- Клянусь  тебе  --  ничего  подобного!  Я  сам  предпочел  бы,  чтобы
влюбленные удачно убежали и скрылись на Марсе. Но скажи, веришь ли ты в это?
Веришь ли ты в любовь в шалаше?
     -- Пускай попробуют, -- ответила Кора. -- Каждый  человек  имеет  право
попробовать свое счастье на зуб.
     -- Ну,  что  ж...  Ладно,  Кора,  крики  и  угрозы  я приберегу для тех
идиотов, которые по долгу службы должны были беречь Веронику. Ты же расскажи
мне то, что считаешь нужным рассказать.
     -- Что бы я ни рассказала, -- ответила Кора, -- вы повернете  так,  что
Веронике будет плохо.
     -- Девочка  моя,  ты не совсем представляешь себе, что происходит. Ведь
бегство Вероники и  Артема  --  событие  чрезвычайной  важности.  По  нашей,
полицейской   терминологии   --   событие   третьего-б  разряда.  На  уровне
землетрясения. Помимо этого, побег -- плевок в лицо службе безопасности, для
которой его подготовка была известна заранее.
     Ко не глядела на Милодара, она все крепче сжимала себя пальцами, словно
хотела заглушить боль. -- Ты не можешь даже нечаянно повредить подруге. --Не
только это,-- сказала Ко. -- Что же, если не секрет? -- Вы  будете  смеяться
надо  мной.  --  Нет,  я  не  буду  смеяться.  Я редко смеюсь. -- Мне некому
признаться, кроме вас... -- Признавайся.
     Ко подняла голову и  широко  раскрыла  синие  глаза.  --  Комиссар,  --
сказала  она.  --  Я  ужасно люблю Артема. Я так влюблена в него, что готова
ради него прыгнуть с обрыва. -- И как тебе удается это скрыть? --  Он  любит
Веронику,  --  твердо  сказала  Ко.  --  Даже если бы он сейчас изменил свое
мнение, я бы отвернулась от него.
     -- Для меня  это  слишком  сложно,  --  ответил  комиссар.  --  Если  я
кого-нибудь полюблю, то выцарапаю из чужих рук!
     -- Даже  если  это  будет  ваш  брат?  --  Разумеется!  Зачем  же  моей
возлюбленной всю жизнь мучиться с братом, когда она может любить меня?! -- И
если это будет ваш друг? -- Даже если друг...  --  Голос  Милодара  дрогнул.
Глаза  заволокло  воспоминанием.  Чутким  сердцем  Ко  поняла,  что  прошлое
комиссара омрачено какой-то историей такого рода.
     -- А впрочем, -- произнес  комиссар.  --  Каждый  живет  как  может,  и
никогда  нельзя сказать заранее, что принесет дивиденды, а что тебя разорит.
Кора промолчала. Комиссар сказал:
     -- И все же расскажи мне, что произошло здесь вчера вечером.
     -- Ничего. Она мне  ничего  не  сказала.  --  Неужели  ты  благополучно
проспала побег? И не помогла? -- Зачем ей моя помощь?
     -- Как  же  он утащил ее, если мои люди клянутся, что следили за ней до
двери туалета? -- Значит, надо проверить окно туалета. -- Я там был.  Туалет
на третьем этаже. -- Даже тысячу лет назад были веревочные лестницы. Милодар
понимал,  что большего он от Ко не добьется. Не сказав ни слова, он прошел в
женский  туалет  и  там  имел  возможность  убедиться  в  правоте  Коры:  на
подоконнике  он  обнаружил  царапины  и потертость от веревки. Не исключено,
вынужден  был  признать  Милодар,  что  этим   путем   воспитанники   приюта
пользовались неоднократно.
     Милодар  стоял  в  женском  туалете, глядел наружу во двор и рассуждал:
куда могли убежать влюбленные? Домой к Артему? Вряд ли. В  Ереван  уже  были
направлены запросы, там была поднята служба безопасности. Но Милодар отдавал
себе  отчет  в  том,  что  в  том  же  Нагорном  Карабахе, где у Артема были
родственники и друзья, можно скрыть парочку так, что не отыщешь их с помощью
всей галактической разведки. А если отыщешь, то пожалеешь,  что  ввязался  в
эту историю. Но что-то надо делать...
     Милодар  тяжело  вышел  в  коридор. Несколько девочек разного возраста,
которые  нетерпеливо  маялись  у  входа  в  свой  туалет,  занятый  страшным
мужчиной,  чуть  не  сшибив  его  с ног, кинулись внутрь. Счастливо заурчала
вода. Неожиданно заговорил  браслет  связи.  "Девушка,  отвечающая  описанию
Вероники,  по  показаниям  носильщика  No  26,  замечена на полустанке Вырья
Мурманской железной дороги".
     -- Проверить! -- закричал Милодар. --  Немедленно  проверить.  Одна  ли
она. Даю описание спутника... нет, не надо, высылаю флаер с сотрудником.
     Что-то  остановило  Милодара  от  того,  чтобы  ринуться  на полустанок
самому. Что-то недоделанное, не завершенное здесь, в Детском доме. Без этого
нельзя улетать... Ко стояла в коридоре  неподалеку.  --  Ты  тоже  сюда?  --
спросил комиссар, показывая на дверь туалета. -- Нет, спасибо.
     -- Веронику заметили на полустанке Вырья. -- Вы полетите туда?
     -- Ко,  давай  сходим  к его укромному месту, -- предложил Милодар. Без
хитрости предложил, а как сотруднику. -- Вдруг он там. Или послание для  нас
с тобой...
     -- Я  только  накину что-нибудь на себя, -- ответила девушка. --А то на
улице дождик.
     Милодар подождал ее у выхода из замка. На Ко был длинный плащ. Выбежала
директриса с большим черным зонтом  и  вручила  его  Милодару.  Комиссар  из
вежливости взял зонтик, хотя голограмме он не нужен.
     Директриса  не  посмела  следовать  за  Милодаром. Она чувствовала себя
виноватой, и вид комиссара был столь  свиреп,  что  к  нему  лучше  было  не
приближаться.
     Ко  его  не  боялась,  и  комиссару это было приятно. Она отличалась от
других девушек. В ней была странная, почти  профессиональная  уверенность  в
себе.  Такая  появляется на генетическом уровне, раз в столетие. Милодару не
хотелось потерять эту  девушку.  Она  казалась  ему  куда  более  интересным
приобретением