копию своей кровати в лаборатории Парфана, которая служит транслятором  и  в
мгновение   ока   оказывается   на  точно  такой  же  кровати  в  башне.  Но
пространство, в котором  материализуется  император,  уже  занято  --  двумя
вертикально  стоящими  шампурами!  И  в  тот  момент,  когда тело императора
Эгуадия материализуется, шампуры оказываются внутри него!  Понимаете  --  их
никто не втыкает -- тело как бы само облекает их. И император погибает.
     -- Это  бред, это клевета, я этого так не оставлю! -- взревел император
Дуагим. -- Это пустые выдумки. Император был закрыт на засов. Кто закрыл его
на засов, если он был мертв?
     -- А правильно, -- согласился с императором Милодар. -- Что-то здесь не
сходится. Ведь не мог же Дуагим проникнуть сквозь запертую на  засов  дверь.
Представь  себе: он приходит, устанавливает шампуры, но он же должен уйти! А
как он закроет за собой дверь на засов изнутри?
     -- У меня есть версия, -- сказала Кора. -- Но мне хотелось бы выслушать
свидетеля.
     -- Нет свидетелей, нет и не было! -- торжествовал император.
     Кора подошла  к  телевизору  и  нажала  кнопку  видео.  На  экране  шел
мультфильм. Кора переключила программу -- начался порнофильм.
     -- Этого  нам  еще  не хватало! -- захохотал император. -- Лучше, Кора,
оставайся у меня в наложницах, и мы будем с тобой делать  такие  фильмы.  --
Где  же  кассета? -- спросила Кора. -- Если вас интересует кассета господина
предсказателя, -- произнес детский голосок от двери, -- то я ее вынул, чтобы
она не попалась на глаза императору Дуагиму.
     Маленький герцог протянул Коре кассету. Растроганная Кора наклонилась и
поцеловала герцога в щеку. Тот покраснел и сказал:
     -- Они на вас накинулись, а я решил:  если  им  достанется  пленка,  то
тогда  они  ничего не будут бояться. -- Что за пленка? -- спросил император.
-- Это показания Парфана. -- Не может быть! Он не успел!
     -- Когда вы ночью штурмовали его виллу, он переместился ко мне в  номер
гостиницы и отдал кассету. Он боялся вас, и не зря...
     -- Как же я недосмотрел! Надо было тебя сразу убить!
     Кора  подошла к телевизору и вставила кассету. На экране вновь возникло
грустное лицо Александра Александровича Парфана, человека  респектабельного,
причесанного  на  прямой пробор, всегда при галстуке и жилетке. Талантливого
изобретателя,  но  слабого  и  корыстного  царедворца,  оттого  так   горько
погибшего. Парфан продолжал говорить:
     -- ...расстался  с  императором,  пожелав  ему спокойной ночи. И только
собирался сам пойти в постель, как раздался шум. Я ринулся в  лабораторию  к
копии  постели  императора, на которой тот спит в своей башне. И каково было
мое удивление, когда я увидел господина  Дуагима,  наследника  престола.  Он
поднялся  с  ложа  и  спросил  меня, где можно вымыть руки. Руки у него были
окровавлены! Я понял: это кровь нашего законного владыки!
     -- Врет! Все врет! -- закричал Дуагим. -- Это подстроено. Он  этого  не
мог сказать! Выключите его!
     -- Подождите,  --  сказал Милодар так, что император, кинувшийся было к
экрану, остановился на полдороге. -- Пускай он кончит!
     Словно подчиняясь приказу, Парфан оторвал ладони от лица и, не  скрывая
текущих по щекам слез, продолжал:
     -- Этот  мерзавец  ничего  от  меня  не  скрывал.  Он  бахвалился своим
преступлением, полагая, что я никогда, никому не посмею о нем рассказать. Он
сказал, что прошел в башню с шампурами и вертикально установил  их  на  ложе
императора.  Он  рассудил,  что если император возникнет на ложе, то шампуры
окажутся у него внутри и убьют Эгуадия. Так и случилось. Он видел, как  тело
императора  материализовалось на ложе -- император лишь успел издать ужасный
крик, заглушенный стенами башни, и, обливаясь  кровью,  умер.  Тогда  Дуагим
скинул  его  с  ложа,  сам  лег  на окровавленные простыни и очутился в моей
лаборатории.  Он  был  радостен,  как  испорченный   ребенок,   он   потирал
окровавленные  руки,  он  приплясывал,  потому  что его план удался! Теперь,
сказал он,  мы  припишем  это  загадочное  убийство  землянам,  и  никто  не
подумает, что в башню можно проникнуть не снаружи, а из вчерашнего дня... Он
потребовал,  чтобы  я  его напоил. Он напился, и тут я понял, что он убьет и
меня. Может, не сегодня, а когда почувствует, что  от  меня  исходит  угроза
разоблачения.  Ведь  Дуагим  понимает, что, если ему придется выбирать между
машиной времени и властью, для него важнее  власть.  Империя!  А  я  слишком
много знаю. И сейчас, когда приехала госпожа из ИнтерГпола, я понял, что мои
дни сочтены...
     -- Выключи  его,  --  усталым  голосом  произнес  император. -- Слушать
противно эту клевету. Кора выключила телевизор.
     -- Эту пленку мы будем беречь пуще своего ока, --  сказал  Милодар.  --
Дай ее сюда.
     Император  сделал  шаг,  чтобы отнять кассету у Коры. Он сообразил, что
Кора не сможет отдать кассету голограмме -- изображению  человека,  которого
здесь нет. А Кора здесь одна -- ее некому защитить.
     Вдруг  он  увидел,  как  пальцы  Милодара  сомкнулись  на кассете и она
исчезла из комнаты.
     -- У нас есть некоторые профессиональные секреты, -- улыбнулся Милодар.
-- Так что, я надеюсь,  первый  указ,  который  сегодня  утвердит  император
Дуагим, предпишет освободить всех землян. Второй...
     -- Какой второй указ? -- спросил Дуагим. -- Почему вы замолчали?
     -- О  вашем  отречении,  --  тихо  сказал  Милодар. -- Нет! Я всю жизнь
стремился  к  этому!  --  Даже  императоры  должны   подчиняться   некоторым
человеческим законам, -- сказал Милодар. -- Спокойной ночи.
     Кора  не  стала  прощаться с императором и Гимушкой. Но, увидев в холле
сидевшего в кресле полковника  Аудия  Реда,  которому  накладывали  гипс  на
сломанную руку, она сказала:
     -- Не   всегда   следует   проявлять  инициативу,  коллега.  Аудий  Ред
заскрежетал зубами. Маленькая герцогиня подбежала к Коре, и Кора  поцеловала
ее  в  щечку, чтобы ей не было обидно. Нянька в рогатой шляпе проворчала: --
Наши дети не целуются с простолюдинами. -- Господи, няня, какая ты  идиотка!
-- вздохнула маленькая герцогиня. А ее братик добавил:
     -- Скорей  бы  в  лицей!  Вы не представляете, как нам надоело домашнее
образование.
     Кора оглянулась. Кот Колокольчик, угадав, кого она ищет, выскочил из-за
кадки с пальмой и подбежал к ней.
     Кора подошла к стойке, узнала,  что  ближайший  космический  корабль  к
Галактическому  центру  уходит  через  три  часа, и пошла наверх собираться.
Потом она купила ошейник и намордник котику и дала телеграмму бабушке Насте:
     "Вологодская область. Великогуслярский район. Деревня Пьяный Бор. Орват
Анастасии Тадеушевне.
     Прилетаю послезавтра. Приготовь коврик, привезу с  собой  котика.  Твоя
любящая внучка Кора".
     Подлетая к Земле, Кора включила в каюте телевизор. Передавали последние
новости. Две из них касались Коры.
     "На  Нью-Гельвеции  произошла  революция. Народ сверг тирана Дуагима, в
президенты вот-вот будет избран известный демократ герцог Кальяри..."
     "Из антарктического центра ИнтерГнола  сообщают  о  страшной  трагедии,
постигшей  известного  комиссара  Милодара. Одна из его юных жен, Джульетта,
отравила его из ревности к своей сестре Макбетте. В настоящее время комиссар
находится в реанимации, осваивает свое новое тело".
     -- Всюду жизнь! -- сказала Кора котику. Тот был сыт  и  доволен.  Глаза
его смежились, а из груди вырывался мерный рокот.

ПОСЛЕДНИЕ ДРАКОНЫ

     Из  своей  поездки  на  планету  Нью-Гельвеция Кора Орват привезла кота
Колокольчика, существо пушистое, добродушное, сообразительное и привязчивое.
У Колокольчика был один недостаток, который  был  очевиден  для  всех  кроме
самой Коры: котик был ростом с немецкую овчарку, а при нужде мог прыгнуть на
десять  метров Когда он мурлыкал, окружающим казалось, что включили отбойный
молоток. Колокольчик обожал Кору к готов был  защищать  ее  от  всех  врагов
сразу.  Но  комиссар  Милодар, прямой начальник Коры, категорически возражал
против того, чтобы Кора взяла котика на Южную Педанту.
     -- Ты  летишь  на  мирную  цивилизованную  планету,  --   говорил   он,
расхаживая  по  гостиной  своего  скромного  дома  в Абрамцеве. -- Хороша ты
будешь. когда появишься там со своим монстром.
     Котик, который лежал у ног Коры, приподнял  голову,  приоткрыл  зеленый
глаз и не мигая уставился на комиссара.
     -- Почему  вы  его  не любите? -- спросила Кора. -- Колокольчик никогда
никому не причинил вреда.
     -- Он объявлен вне закона лигой защиты собак, -- поправил Кору Милодар.
     -- Несчастному песику не следовало кидаться на Колокольчика из-за угла.
Котик даже не заметил, как его проглотил. -- Вот именно, -- сказал Милодар
     -- Давайте я не полечу на эту Педанту, -- предложила Кора. -- Я еще  не
догуляла отпуск, баба Настя меня ждет. Отпустите меня, комиссар.
     -- Я  бы  рад,  -- ответил комиссар. -- Но, к сожалению, преувеличенная
слава  обгоняет  твои  действительные  возможности.  Правительство  и  народ
Лиондора просят, чтобы мы прислали именно тебя.
     -- Тогда только с котиком, -- быстро сказала Кора. -- Он мне спас жизнь
на Нью-Гельвеции, и я обещала всегда брать его с собой в командировки.
     Котик  заурчал так, словно включили двигатель танка. Он все понимал, но
не умел разговаривать.
     Молодая жена Милодара Макбетта, бывшая синхронная пловчиха,  даже  дома
не  расстающаяся с прищепкой для носа, принесла кофе. Она осталась в комнате
и слушала разговор старших.
     -- Я думаю, -- гнусаво сказала  она,  --  что  в  твоем  котике,  Кора,
заключен заколдованный принц. Или король. Это бывает.
     Котик  перестал  урчать  и  негромко  мяукнул,  не  спуская  взгляда  с
прекрасной пловчихи.
     -- Немели чепухи, Макбетта! -- оборвал жену Милодар.
     -- Не хами, ты за это поплатишься, -- предупредила Макбетта. -- И  если
я до тебя не доберусь, то это сделает моя сестра.
     Милодар  поежился.  Он  уже  жалел, что в прошлом году женился сразу на
двух  близняшках,  синхронных  пловчихах  Джульетте  и  Макбетте.   Макбетта
отличалась   бешеным   характером,   Джульетта   была   доброй,  сдержанной,
покладистой, но безудержно ревнивой. Месяц назад она уже отравила  мужа,  но
Милодар ее, разумеется, простил.
     Макбетта  показала  издали  седому  красавцу  мужу небольшой сверкающий
стилет и покинула комнату. Колокольчик поднялся было, чтобы  последовать  за
этой женщиной, но Кора прикрикнула на него, и котик улегся у ее ног.
     -- Боюсь,  что  в  прошлой моей жизни я был псом, -- сказал Милодар. --
Что-то у меня не складываются отношения с кошками.
     Кора подумала, что Макбетту он, очевидно, относит к кошкам.
     -- Расскажите, что там произошло на Южной Педайте, --  попросила  Кора,
чтобы увести разговор со скользкой дорожки.
     -- Неприятная  история,  --  откликнулся  Милодар. который тоже был рад
переменить тему разговора. -- Можно сказать, трагедия  для  правительства  и
народы Лиондора.
     -- Говорите проще, -- попросила Кора, почесывая котика за ухом.
     -- На  Южной  Педанте,  -- продолжал комиссар Милодар, словно не слышал
замечания своего агента, -- расположено десятка два государств и королевств.
Лиондор -- далеко не самое большое, но зато самое  древнее  из  них.  В  том
государстве есть национальная реликвия -- небольшая стая драконов.
     Милодар  включил  экран,  и на нем Кора увидела весьма неприятного вида
чудовище изумрудного цвета, с мордой ископаемого динозавра. При  дыхании  из
ноздрей  вырывались  струйки  дыма  и, как показалось Коре, вспышки пламени.
Лениво и величественно поглядев на экран, дракон, словно  его  попросили  об
этом,  расправил  свои  гигантские перепончатые крылья и торжественно пыхнул
черным дымом.
     -- Сытый, -- заметил Милодар. -- Когда они  голодные  --  чистый  огонь
идет. -- Какой размер? -- спросила Кора. -- Высота в холке до десяти метров.
Но  обычно  они  куда  мельче, метров пять-шесть. Зато среди них встречаются
двух- и трехголовые уроды, они относятся к особо ценным хищникам, занесены в
золотую книгу редких животных Галактики. -- Они где живут? В лесу?
     -- Насколько мне известно, -- ответил Милодар, --  в  природе  драконов
давно  уже  нет.  Драконов  разводят  в неволе. Раньше, когда страной правил
король, на драконах летали его гвардейцы. Сейчас драконов осталось мало, они
плохо размножаются и часто болеют, да и королей уже нет. Но драконы остаются
символом государства. И раз в году, на День Величия,  драконов  выпускают  в
полет   над   столицей.  Это,  скажу  тебе,  незабываемое  зрелище.  --  Они
приручаются?
     -- Да, они приручаются. И, несмотря на их репутацию, драконы миролюбивы
и даже добры! Особенно  привязываются  к  тем,  кто  их  кормит.  --  И  что
случилось?
     -- Погоди, не торопи меня. Я должен сказать, что в последние годы, став
республикой,   Лиондор   переживает   трудные  времена.  Среди  политиков  и
экономистов бытует мнение продать всех драконов богатым развитым  соседям  и
пустить  деньги  на  развитие  современной  промышленности.  Но, разумеется,
общественность против. Особенно возражают национал-патриоты. Они приводят  в
качестве  аргумента  старинное предсказание: "Когда последний дракон покинет
Загон, погибнет страна Лиондор". Примерно так... я не силен в поэзии.
     Милодар  произнес  последние  слова  с  горьким  чувством  человека,  у
которого только один недостаток и он лелеет его, чтобы не вознестись на небо
ангелом.  Но  Кора знала, что вознесение живьем на небо Милодару не грозило:
помимо поэзии он ничего не смыслил в музыке, живописи и хороших манерах.  --
И что же произошло? -- Драконы стали исчезать.
     -- Куда?
     -- Никто не знает. Из семи государственных драконов уже исчезло четыре.
По состоянию  на  сегодняшнее  утро.  -- А как их держат? В зоопарке? -- Моя
крошка заинтересовалась, --  констатировал  комиссар.  --  Вот  прилетишь  в
Лиондор,  там тебе все расскажут. -- Только с котиком. -- Только без котика.
-- Почему же?
     -- Потому что первый же дракон сожрет твое животное.
     Котик фыркнул. Не боялся он заморских драконов -- С таким же успехом он
может сожрать и меня, -- заметила Кора.
     -- Не исключено,  --  согласился  Милодар.  --  Такие  случаи  в  нашей
практике бывали. Но ты сама избрала себе такой путь. Так что терпи.
     -- Спасибо. Буду терпеть до последней клетки моего тела.
     Милодар  критически  оглядел  свою подчиненную. Все видимые клетки тела
Коры Орват были вполне привлекательны. И хоть на беседу со своим начальником
она явилась в скромном стального цвета платье, а единственным украшением  на
ней  была  нить  розового  жемчуга, аура соблазнительницы была неотделима от
Коры. И уже не раз  ИнтерГалактическая  полиция  использовала  это  качество
своего агента No3 в интересах справедливости.
     В  разговоре  комиссара  и Коры наступила пауза. Задание было получено,
дружеский совет комиссара учтен, котик лежал у ног Коры  и  делал  вид,  что
дремлет,  в  кабинет  заглянула  Джульетта  с  кувшином  шербета, но Милодар
отослал ее прочь ленивым движением руки.
     --- Итак,  --  сказал  он,  поднимаясь,  --  место  на  лайнере  "Тайна
Тускароры"  тебе  забронировано.  Каюта  второго  класса...  -- Опять второй
класс! Без ванны! -- В этом году я получил уже два  выговора  за  перерасход
валюты, -- мягко возразил Милодар.
     -- Но я не сомневаюсь, что моя командировка оплачивается Лиондором.
     -- А налоги! -- вскинулся Милодар, который не выносил, когда его ловили
за руку.  Милодар, как и все руководство ИнтерГпола, не тратил лишних копеек
на подчиненных. -- А  комиссия  по  проверке  при  Организации  Объединенных
Планет? А ревизия? А твои идеалы, наконец?
     Обращение  к идеалам было последним аргументом Милодара. В любом споре.
С его точки зрения, все агенты ИнтерГпола должны были состоять в идеалистах.
На него же это правило не распространялось.
     -- Если во втором классе, --  твердо  сказала  Кора,  --  то  вместе  с
котиком.
     -- Но  ему  билета  не  будет!  Повезешь  за свой счет. Это чуть больше
твоего годового гонорара.
     Котик вздохнул,  поднялся  и  вышел  из  комнаты.  Он  понял,  что  это
путешествие ему придется пропустить.
     -- Так бы и говорили с самого начала! -- огрызнулась Кора. -- И не надо
было ссылаться на лигу защиты собак.
     Милодар  был  доволен. Он всегда радовался, когда мог сэкономить деньги
своей организации.
     -- Желаю тебе успеха, -- произнес он искренне. -- Возвращайся скорей. И
умоляю, без нужды не подходи к драконам. -- Я постараюсь, --  сказала  Кора.
-- Суточные и билеты получишь у Сильвии-Луизы, -- напомнил он. -- Дай я тебя
поцелую на прощание.
     Он положил сильные руки ей на плечи и притянул Кору к себе. Его голубые
глаза   смеялись,  от  загорелой  кожи  пахло  хорошим  мужским  одеколоном.
Прохладные  обветренные  губы  коснулись  уголка   ее   губ...   Кора   чуть
отстранилась и спросила: -- А сейчас вы голограмма или на самом деле? Будучи
осторожным  и предусмотрительным человеком, Милодар редко кому показывался в
истинном виде. Злые языки утверждали, что это случается лишь на  супружеском
ложе, хотя и его жены не могут дать такой гарантии.
     -- Эх,  --  Милодар легонько оттолкнул Кору и вернулся к своему креслу.
-- Испортила такую песню!
     -- Когда вылетать? -- спросила Кора, улыбаясь одними глазами. Она  была
рада, что смогла вывести из себя этого бессовестного комиссара.
     -- Машина  ждет  внизу, -- ответил Милодар, закуривая гаванскую сигару.
Последнее слово осталось все же за ним.

     На  космодроме  республики   Лиондор   Кору   встречали   высшие   чины
государства.  Они  были одеты одинаково, ибо в той стране издавна существуют
строжайшие правила соответствия одежды обстоятельствам. На пир, на  свадьбу,
на  рождение, на похороны, на встречу бабушки на вокзале или на встречу тети
в морском порту существуют свои правила. Рождаясь, каждый гражданин Лиондора
получает толстую, переплетенную в кожу Книгу Одежд. Это Главная Книга Жизни.
Теперь, когда в стране временно господствует  демократия,  казни  за  грубые
ошибки  в одежде и тюремное заключение за ошибки незначительные отменены. Но
это не означает, что их можно  допускать,  --  система  штрафов  осталась  и
действует, хоть и не столь эффективно, как система страха. Многие недовольны
происходящими  в  стране  событиями,  но  некоторые  безрассудные  граждане,
особенно подростки, принялись надевать что придется, бросая вызов  обществу.
И  потому  с  каждым  днем  все громче раздаются призывы патриотов: "Вернуть
стране порядок и страх! Без этого мы скатимся в бездну анархии".
     Разумеется,  безответственных  подростков  на   космодроме   не   было.
Несколько  человек, в основном пожилых, были облачены в темно-синие сюртуки,
блестящие черные котелки с  прикрепленными  к  ним  позолоченными  значками,
изображающими  Землю.  На  левом  плече  у  каждого  располагался спящий жук
Рестиния Регус, символически обозначающий просьбу оказать помощь в  беде,  а
обшлага  были  обшиты  тонким  белым  кантом,  указывающим  на траур потери.
Остальные детали туалета встречавших, хотя и важны  для  взгляда  лиондорца,
для наших читателей не так существенны
     -- Мы  рады  приветствовать  вас  на  нашей  земле, -- сообщил от имени
встречающих Кораллий, десципон Загона, второй конверций  реанимозы.  Кора  с
трудом  разбиралась  в  чинах и должностях этих людей, так как помимо схожей
одежды они соблюдали схожее, предусмотренное этикетом  выражение  лиц.  Лишь
фотографическая  память Коры, проведшей сутки в каюте второго класса лайнера
"Тайна Тускароры" за изучением местной прессы, энциклопедии "Кто есть кто  в
Лиондоре"  и  "Большого  толкового  словаря выражений и обычаев лиондорского
общества",  помогла  ей  приблизительно  отличать  хотя  бы  десципонов