ызвана необходимостью".
   Только тут Дэйн все понял. До этих людей, как и до людей Раналора, даже
не дошло, что не все прилетающие сюда являются Звездными Демонами.  Теперь
можно сказать, что  база  Содружества  была  уничтожена  из-за  того,  что
корабль киргонов начал охоту  за  мирными  поселянами.  Присутствующие  не
могли или не хотели различить две разные группы пришельцев. Они  не  стали
разбираться, кто прибыл сюда с какими целями, но видя, что творят киргоны,
уничтожили всех вторгшихся на планету, а оставшихся в  живых  предоставили
уничтожить ордену Анкаана.
   "Когда мы уничтожили всех вторгшихся, мы вернулись к древнему методу  -
наблюдению за небесами - и увидели, что те же  создания  вновь  заняли  их
базу. И их мы тоже перехватили и уничтожили".
   "Вот что  произошло  с  экспедицией  несчастного  Вилкиша  Ф'Танза",  -
подумал Дэйн.
   "Когда  поступило  предложение  уничтожить   и   их   корабль,   мнения
разделились, акции не последовало. Мы увидели, как корабль  развернулся  и
исчез с наших небес. А теперь видим, они вновь появились. Так должны ли мы
сидеть и ждать, пока вновь на нас обрушится гибель?"
   Часть неслышимых голосов разразилась гневом и яростью:
   "Мы тоже можем путешествовать среди звезд! Давайте отомстим за  прежние
древние страдания! И навсегда обезопасим наш мир и наш народ!"
   И в этом крике сам Разум Расы разделился, высказываясь "за" и "против":
   "Что за манера вести судебное разбирательство? Ведь  они  же  не  могут
отвечать за древние преступления, которые совершались,  когда  этих  людей
еще не было и в помине".
   Яркий свет заставил Дэйна прикрыть  глаза  рукой.  У  него  было  такое
ощущение, что его разбудили посреди какого-то странного причудливого  сна.
Он вгляделся в глубокую пещеру, увидел ряды бледных обитателей пещер, тоже
закрывавших глаза лапами. Вдруг свет померк, и  где-то  в  глубине  пещеры
появилась мерцающая планета Бельсар, именно  такая,  какой  она  видна  из
космоса! Но не Бельсар, испещренный  древними  кратерами,  а  Бельсар  без
шрамов, покрытый широкими  голубыми  морями,  континентами,  над  которыми
двигались тонкие слои облаков.
   "Вспомните, дети мои, - вскричал  Разум  Расы,  -  посмотрите  на  нашу
планету, какой она была!"
   Послышался плач, скорбные крики огласили пространство пещеры...
   Огромные зеленые пространства; громадные существа, подобные  динозаврам
Земли... сияющие  на  солнце  города,  улицы  и  автострады...  Луч  света
спроецировал на стену древних ящеров в натуральную величину,  плывущих  на
деревянных судах, сажающих растения  и  убирающих  урожай,  обрабатывающих
железо и дерево. По мере того как прокручивался фильм, Дэйн  отмечал,  что
войн здесь было меньше сравнительно  с  земной  историей,  хотя,  конечно,
происходили   столкновения   отдельных   групп,   испытывалось    какое-то
смертоносное  оружие.  На  пике  развития  индустриального  общества  были
выстроены эти пещеры из опасения,  что  чья-нибудь  рука  обрушит  на  них
несчастья от ими же разработанного оружия...
   "Но мудрость все преодолела; наш  мир  объединился  в  стремлении  жить
безмятежно, и мы думали, что все опасности в прошлом.  И  в  этот  момент,
когда менее всего ожидалось, на нас обрушилась катастрофа..."
   Вновь в пространстве появилась  планета,  и  Дэйн  вспомнил  о  звезде,
которую  аборигены  называют  Уничтожитель  Мира.  Солнце,   расположенное
недалеко от Бельсара, может быть, даже слишком близко...
   "Мы так и не узнали, почему они напали на нас".
   Дэйн содрогнулся, не в силах представить себе межпланетную войну. Экран
заполыхал  жуткими  всполохами.   Смерть   и   разрушение...   туннели   и
бомбоубежища, битком набитые  темнокожими  ящерами.  Бельсар,  испещренный
кратерами, мертвый мир, столь же безжизненный, как и Луна - спутник Земли.
Безмолвие. Огромные зарева, взрывы, осколки...
   - Астероидный пояс! - прошептала Райэнна.
   "Наш мир исчез. Мы уничтожили их базу;  но  цена  нашего  безрассудства
оказалась чересчур  высокой.  Никогда  нашим  потомкам  уже  не  жить  под
открытым небом..."
   Время. Тысячелетия. Изменения климата, эрозия, землетрясения,  ураганы.
Крошечные растения, давая невидимые побеги, постепенно распространялись по
планете, пока цивилизация ящеров теснилась в подземелье.
   "Поколение за поколением, тысячелетие за тысячелетием мы трудились  под
землей, открывая новые виды энергии, создавая новые искусства и науки... и
наконец пришла пора выглянуть в мир, который мы покинули, мы сделали  это,
ожидая найти его пустынным и разрушенным. И смотрите, в  нашем  несчастном
мире вновь зародилась жизнь..."
   Пустыня; растут жесткие кустарники;  по  песку  стремительно  пробегают
крошечные животные, похожие на мышей. Птица, похожая  на  коршуна,  камнем
падает  с  неба,  мышеподобное  создание  ищет   укрытия   в   кустарнике,
стремительная попытка к бегству, гибель...
   Громадная степь, покрытая травой, бредут кочевники,  существа,  стоящие
на задних ногах, отбиваясь от свирепых хищников камнями и копьями. И вновь
пещеры, наполненные темнокожими ящерами...
   "Вырастали новые лидеры, проповедующие, что мир  на  поверхности  снова
должен стать нашим, что наш долг отнять его у обезьян. Тем не менее мы  не
должны обходиться с ними так, как обошлись с нами существа с  Уничтожителя
Мира. Мы тоже решили начать все заново. И мы должны были быть уверены, что
наши сыновья, вышедшие жить  на  поверхность  рядом  с  обезьяноподобными,
никогда не допустят, чтобы те оказались в такой же опасной ситуации..."
   Строились города, развивалась цивилизация, но затем наступил ледниковый
период, и большинство рептилий вернулось в пещеры, лишь бы не возобновлять
те технологические разработки, которые некогда уже  привели  к  гибели  их
мира...
   "И вот,  в  течение  периода  восстановления,  продлившегося  века,  мы
потеряли способность жить на поверхности. Те из нас, кто сумел вернуться к
жизни под солнцем, адаптировались к изменению радиационного  фона.  Многие
же не смогли".
   А между тем происходили изменения. Обезьяноподобные под  ярким  солнцем
Бельсара  приобрели  смуглую  окраску  кожи;  рядом  с  ними  трудились  и
возводили города темнокожие ящеры; оставшиеся же в пещерах были  бледными,
неспособными больше выносить излучение собственного  солнца.  Те  времена,
когда  они  могли  себе  позволить  возвращение  из  добровольной  ссылки,
миновали. И ушли навсегда.
   "Тем не менее мы тайно продолжали следить за нашими детьми,  чтобы  они
не дошли до самоуничтожения, как мы, и никогда бы не подступили к развитию
тех же технологий... и чтобы никто не напал на них извне...
   Но вот настала пора, и мы снова вместе,  если  не  со  всеми  людьми  с
поверхности, то по крайней мере с  некоторыми.  Там  нашлись  люди  доброй
воли, готовые защищать беспомощных... готовые  пользоваться  техникой,  не
злоупотребляя ею..."
   - Нет, - воскликнул один из тех, что стояли в освещенном круге рядом  с
Райэнной и Дэйном. - Мы уже построили совершенный мир на поверхности,  мир
без опасностей, несправедливости и зла...
   И вдруг в этой огромной пещере раздался слабенький голосок Джоды:
   - Не такой уж он и совершенный, если  в  нем  свободно  себя  чувствуют
рашасы!
   "Разве ты не понимаешь,  младший  брат?  Поскольку  ваш  народ  находит
удовольствие в размножении, то должно же вас что-то сдерживать,  иначе  вы
умрете с голоду, когда воспроизводство продуктов питания не будет успевать
за приростом населения. И потом,  разве  не  удовольствие  -  сразиться  с
рашасом?"
   - Я думаю, что каждый вправе выбирать  -  убивать  рашасов  или  нет  и
каждый вообще вправе сам распоряжаться собственной жизнью, - сказал Джода.
- Пусть с рашасами сражается тот, кому это  нравится,  но  люди,  подобные
мне, вовсе не должны погибать только потому, что  не  овладели  искусством
сражаться. Лично я бы предпочел уделять больше времени изучению тех  наук,
о которых я услышал от моей госпожи. Может быть, если  бы  люди  со  звезд
узнали, что не надо уничтожать другие планеты, мой народ здесь  понял  бы,
что нельзя уничтожать друг друга  в  войнах.  Но  судя  по  тому,  что  вы
придумали для нас, у нас нет выбора. Самое лучшее для таких, как я, - уйти
под покровительство ордена Анкаана, а это значит стать воином. Моя госпожа
учила меня сражаться и убивать.  Я  мог  бы  вернуться  в  мою  деревню  и
прослыть там Джодой - уничтожителем грантов и  провести  остаток  жизни  в
уважении, а не как трус. Но только-то и всего. Почему вы решаете  за  нас,
какой мир нам нужен? Неужели мы настолько тупы? Вы...  -  Внезапно  парень
задохнулся, обуреваемый эмоциями, и Дэйн понял, что сейчас  Джода  бросает
вызов самому святому в их культуре. - Вы святые, и здесь  Обитель  Святых,
но на мой взгляд, вы просто  сборище  напуганных  стариков,  прячущихся  в
пещере от того, что произошло миллионы лет назад, и вы даже не  позволяете
нам попытаться изменить  что-то  к  лучшему.  Неужели  в  этом  и  состоит
назначение святых?
   Он замолчал. Потом стали раздаваться голоса.
   "Мальчик прав. Его люди должны быть свободными, должны  быть  хозяевами
собственной судьбы".
   "А если они дойдут до самоуничтожения?.."
   Прозетец-капитан спокойно сказал:
   - Разве вы боги? Никто не может считать себя правым вечно.
   Разум Расы зазвучал снова.
   "Мы все видели. Мы рассудили. Пришельцев вернем на прежнее  место...  а
людей  с  поверхности  предоставим  собственной  судьбе.  Но   тогда   это
действительно должна быть их собственная судьба, а не наша.  Мы  не  можем
дать им все наши научные достижения. Им придется  самим  все  открывать  и
переоткрывать. К нашим знаниям они просто не готовы".
   И внезапно в пещере вновь стало темно, лишь тускло высвечивалась фигура
ящера,  уничтожившего  базу  Содружества  и   посоветовавшего   уничтожить
корабль. Вдруг вокруг вспыхнул свет, и они оказались на поверхности, и над
ними возвышались два гигантских ящерообразных.
   Один из них заговорил, и по его тону Дэйн понял, что он  тоже  принимал
участие в уничтожении базы Содружества.
   - Меня зовут Васаарио. Вот  мое  наказание:  я  отправлен  страдать  на
солнце, в ссылку из Обители Святых, и возможно, я смогу принести исцеление
в земли, пострадавшие от киргонов.
   Ромда, стоявший с копьем в руке, поклонился ему.
   - Святой Васаарио. Я пойду с тобой как проводник.
   - Ничего себе наказание, - сказала Райэнна, - стать святым.
   Дэйн уловил иронию Райэнны и тут же тихо ответил ей:
   - Неужели ты не понимаешь, что он только что приговорил себя  к  смерти
от рака кожи, медленной и мучительной смерти? Поверь мне, наказание вполне
достаточное.
   Громкоголосый тяжело опирался на Драваша и другого ящера.
   - Где моя подпорка? Верните мне ее! - скандально потребовал он.
   - Ты больше не нуждаешься в ней,  младший  брат,  -  сказал  гигантский
белый ящер. - Прошу тебя, сделай шаг.
   Громкоголосый дернулся вперед, всем своим видом выражая ужас...  но  не
упал. Он сделал еще шаг, другой, и Дэйн с изумлением  увидел,  как  калека
телепат идет с осторожностью, но свободно, не испытывая боли. На лице  его
отражались восхищение и изумление.
   - Ты еще нуждаешься в лечении, младший брат, - сказал  второй  ящер.  -
Поэтому просим тебя остаться в качестве  посла  Содружества.  -  Затем  он
обратился к остальным: - Пора вам, люди, вернуться на свой" корабль. Прошу
вас, свяжитесь с ним; ваши коммуникаторы действуют.
   Прозетец-капитан достал коммуникатор, висевший на поясе. До Дэйна через
диск       транслятора       донеслось       взволнованное       ответное:
"Что-за-чертовщина-произошла-с-вами-капитан? И-что-нам-сейчас-делать?"
   - Ничего, - сказал Драваш. - С капитаном, и со мной, и  со  всеми  нами
все в полном порядке. Так что просто ждите нас.
   "Мы прямо сейчас высылаем посадочный аппарат..."
   Гигантский белый ящер сказал:
   -  В  этом  нет  необходимости,  мы  можем  мгновенно  вернуть  вас  на
корабль... - Он замолчал, а затем произнес: - Нет. Пусть лучше ваш аппарат
приземляется. Вы уже устали от неожиданностей.
   Ромда хлопнул Дэйна по руке.
   - Жаль, что ты не поедешь с нами, - сказал землянин, но тут  же  понял,
что этими словами он просто выразил,  как  будет  скучать  по  Копьеносцу.
Ромда же  должен  жить  в  своем  мире,  где  на  него  возложена  немалая
ответственность.
   - Я призван служить и помогать святым,  -  сказал  Ромда,  указывая  на
Васаарио. - И пока он жив, я его не оставлю.
   - Как и я,  -  вдруг  сказал  Аратак.  -  Мудрость  Божественного  Яйца
показала мне, что вся мудрость едина. Я тоже остаюсь, беря пример мудрости
с расы гораздо более старой, чем моя. Прощайте навсегда, мои дорогие дети.
   Райэнна обхватила руками огромную тушу ящера. У Дэйна даже  навернулись
слезы. Аратак был рядом с тех самых пор, когда он, Марш, очнулся в  клетке
у мехаров, и расставание с ним было мучительным. Он попытался  улыбнуться,
но никак не мог найти нужных слов. Аратак был философом, а не солдатом.  И
уж скорее ему бы, Аратаку, быть здесь послом, настоящим послом, в  отличие
от Громкоголосого с его искаженными  представлениями  о  мире.  Аратак  бы
соединил мудрость Божественного Яйца с  мудростью  святых  этого  мира.  С
трудом справившись с волнением, Дэйн произнес:
   - Оставь непохожим их непохожесть. Я  бы  тоже  хотел  здесь  остаться.
Но... - Он посмотрел на Райэнну, и огромная лапа друга нежно опустилась на
его плечо.
   - Твоя судьба ждет тебя в каком-то  другом  месте,  друг  мой.  Прощай.
Вспоминай иногда обо мне.
   Он отошел и встал рядом с гигантским белым ящером.
   "Святой Васаарио. Неужели все  здешние  святые  -  бывшие  преступники,
осужденные собственным народом?"
   Ромда тихо сказал Джоде:
   -  Ты  отправляешься  со  своей  госпожой?   Тогда   я   сообщу   твоим
родственникам, что ты жив и здоров и отправился в далекие края,  за  Райф,
хотя это, правда, напугает и огорчит их. - Положив  обе  ладони  на  плечи
Джоды, он добавил: - Ты сделал мудрый выбор, сын мой. Ты  обесчестил  свое
копье, и тебе здесь не место.
   - Я думаю, что мне  никогда  все  равно  не  нашлось  бы  здесь  места,
господин Ромда, - спокойно возразил Копьеносцу Джода. - Но мне повезло,  и
теперь я нашел то, что мне нужно. Но может быть, когда-нибудь вы  поможете
какому-нибудь парню найти его место в жизни, если у  него  не  хватит  сил
сражаться за себя?
   - Клянусь тебе в этом. - Ромда коснулся своего копья. - Прощай, Джода -
уничтожитель грантов.
   Джода покачал головой. Он  снял  с  себя  зуб  гранта  и  протянул  его
Копьеносцу со словами:
   - Он мне больше  не  понадобится.  Возьмите  это  на  память  обо  мне,
господин Ромда.
   Бельсариец молча повесил зуб на свою шею, поднял копье и попрощался.  А
затем сверху  медленно  начал  спускаться  посадочный  аппарат  с  корабля
Содружества, и Аратак с Ромдой повели святого прочь с холма,  подальше  от
ослепительного сияния солнечных лучей. Они скрылись в полумраке джунглей.


   Дэйн сидел в наблюдательном отсеке, глядя, как  уменьшается  на  экране
Бельсар. Райэнна  уже  надиктовывала  на  звукозаписывающий  аппарат  свои
заметки под взглядом восхищенного Джоды.
   "Утопия, - думал Дэйн. - А  по  мне,  так  по  сравнению  с  городишком
Трясина этот мир просто прелесть.  Но  то,  что  для  одного  Утопия,  для
другого - преисподняя. Преисподней для меня был городишко Трясина".
   - Я так понимаю, - сказал он Райэнне, - что  последующие  года  два  ты
проведешь за своими записями и исследованиями того, что мы видели здесь?
   - Боюсь, что именно так оно и будет, -  с  сожалением  сказала  она.  -
Потом надо найти место для Джоды, где бы он  получил  образование,  но  не
пострадал бы от чрезмерного  обилия  новых  впечатлений.  Административный
город  слишком   велик,   слишком   автоматизирован...   Возможно,   стоит
попробовать Университет Сохранения на Спике-Семь... И боюсь,  что  пройдет
не один год, пока мы сможем отправиться  в  то  путешествие,  которое  нам
будет по душе...
   Он пожал плечами.
   - Какое-то время, - сказал он, - и в Трясине будет неплохо. Отдохнем. А
когда нам станет скучно...
   Дэйн наклонился и поцеловал  Райэнну,  зная,  что  она  уже  больше  не
оттолкнет его. Они ведь не чужие. Он любил ее, и всегда  будет  любить,  и
каждый раз будет возвращаться к ней. Но он не может постоянно зависеть  от
нее. Галактика велика. И подобно Джоде, он может найти себе место  в  ней.
Он вновь крепко обнял подругу, а она поцеловала его с такой страстью,  что
забылись все обиды дней, проведенных на Бельсаре.
   Драваш, наблюдавший за Бельсаром, Оторвался  от  экрана,  повернулся  к
ним, покачал головой и вздохнул.
   - Ох уж мне эти протообезьяны! - сказал он,  нахмурившись,  но  тут  же
рассмеялся. - Божественное Яйцо справедливо говорит нам, - продолжил он, и
Райэнна с Дэйном вытаращились на него, - что надобно оставлять непохожесть
непохожим. В Содружестве чего только нет. Пойду-ка я  и  в  последний  раз
выйду на связь с Громкоголосым, хочу убедиться, что у него все в порядке.
   Он покинул отсек, и Дэйн, улыбаясь, подумал: "Как это  Аратак  говорил?
Меня только радует многообразие Творения".
   Галактика велика, размышлял он, весело поглядывая на окружающие звезды.
И где-то есть место для каждого.
   Он сжал рукоять меча и глубоко вздохнул. А пока у  него  есть  Райэнна,
Джода, которого надо вырастить, и цель - найти место для себя. А дальше?..
Да кто же это знает?
   Радуйся многообразию Творения! Или, иначе говоря, оставь  непохожим  их
непохожесть.
   К тому же, как говорит Божественное Яйцо, мудрость едина.
   И в том мире, о котором говорил Драваш, цитируя Божественное Яйцо,  все
может случиться. И, вероятно, случится.