- И вы полагаете, мы сможем до нее добраться незамеченными?..
   - Я не сомневаюсь, - сказал Драваш. -  Мы  попытаемся  выдать  себя  за
путешественников из Райфа, который, как вы вскоре  припомните,  расположен
далеко, на западном побережье этого континента.
   "А ведь верно", - подумал Дэйн, когда приливная  волна  "воспоминаний",
полученных  из   интенсивного   курса   обучения   посредством   просмотра
видеозаписей и гипноза, нахлынула на него, напомнив об аборигенах  Карама,
путешествие  из  Райфа  для  которых  выглядело  столь   же   странным   и
экзотическим,  как  -  он  поискал  подходящее  земное  сравнение  -   для
какого-нибудь  китайца  -  поездка  в  Венецию  времен  Марко  Поло.  Райф
находится настолько далеко от них - и, помнится,  еще  отделен  и  Великим
Каньоном, который разрезает  континент  почти  пополам,  -  что  небольшие
ошибки при разговоре или незнание местных обычаев будут простительны.
   Райэнна думала о том же самом, но пришла к другому выводу.
   - Не будем ли мы еще сильнее выделяться, если с нами пойдет Аратак?
   Драваш, однако, резко возразил ей:
   - Поскольку даже при тщательной маскировке и знании языка мы все  равно
не добились адекватной схожести с аборигенами,  то  будем  выглядеть  лишь
странно. Да, мы не похожи как две капли  воды  на  обитателей  тропических
лесов Карама. Да, мы будем выделяться, поскольку не в состоянии  вписаться
в  пейзаж,  как  какой-нибудь  притаившийся  кот...  -  Дэйн  содрогнулся,
услышав, как назвал диск  настоящее  наименование  одного  из  свирепейших
хищников  тропических  лесов  Карама.  -  ...Но  мы  будем   так   заметно
выделяться, что никто и не подумает, будто нам есть что скрывать.
   Марш готов был согласиться, что с точки зрения психологии в  этом  есть
свой резон, но  успокоиться  не  мог.  Внезапно  охватившее  его  ощущение
показалось ему знакомым: да, такое же странное чувство овладело  им  перед
посадкой на Красной Луне;  волнение  и  причудливый,  возбуждающий  страх,
обостряющий восприятие. Ощущение нельзя было  назвать  неприятным,  скорее
наоборот.
   "Неужели я наркоман, жаждущий адреналина, -  подумал  он,  -  или  меня
просто вдохновляет опасность? В этом же меня  обвиняла  и  Райэнна..."  Он
нетерпеливо отогнал прочь эти мысли. Драваш, указав  на  небольшой  чулан,
расположенный рядом с  ангаром,  где  находился  готовый  высадить  их  на
планету небольшой корабль, произнес:
   - Там наше оружие и снаряжение. Все готово к посадке.
   Ни слова не говоря, Дэйн принялся снаряжаться, посматривая за Райэнной.
Она повесила на пояс тяжелый короткий нож в ножнах. Одежда ее состояла  из
короткой кожаной юбки и высоких сапог до колен, сверху - вязаный свитер  и
широкий плащ, в который можно было завернуться дважды на случай холода или
сделать накидку с капюшоном от жары. Вьющиеся темные  волосы  -  Марш  уже
начинал скучать по  их  естественному  цвету  -  она  коротко  подстригла,
повязав сверху ярко-голубым платком. Множество безделушек на  шее,  как  у
цыганки, скрывали миниатюрный передатчик.
   Костюм Дэйна практически ничем не отличался: такая же юбка, только чуть
подлиннее, и такие же высокие сапоги. Так же на шее у него брякали  всякие
амулеты и безделушки, и он надеялся, что вскоре привыкнет к  ним.  Глубоко
вздохнув, он прицепил самурайский меч, пристроив ремень так, чтобы ощущать
истинную тяжесть оружия и иметь рукоять всегда под рукой. Тайком, не глядя
на своих товарищей, он коснулся ножен.
   Аратак вооружился длинным тонким кинжалом, сунув его в тот самый  узкий
ящичек, где обычно хранились его инструменты для еды и щеточки для  чистки
длинных зубов. У Драваша был короткий уродливый кинжал, похожий на мачете.
   - Мне кажется, это неразумно, - задумчиво сказал Аратак,  -  отправлять
только одну группу. Ведь если одна группа уже пропала,  не  оставив  после
себя даже следов, то следовало бы на изыскания выслать две,  а  то  и  три
команды, чтобы выяснить, что же происходит...
   - Конечно, так было бы разумнее! - раздраженно сказал Драваш. -  Но  мы
просто  не  в  состоянии  сколотить  столько  групп,  у  которых  была  бы
соответствующая подготовка к выживанию в  экстремальных  условиях!  И  это
из-за  того,  что  в  выборе  мы   ограничены   лишь   протообезьянами   и
протозаврами,  хотя  у  нас  полно  представителей   иных   рас,   любящих
приключения, - добавил он, взглянув на  прозетца-капитана.  -  Неужели  ты
действительно думаешь...
   Он замолчал, но Дэйн был уверен, что с  языка  у  Драваша  готово  было
сорваться бестактное замечание типа: "Неужели  ты  действительно  думаешь,
что миссию такой важности мы бы доверили этим протообезьянам,  если  бы  у
нас был выбор?"
   Маршу  стало  интересно,  каким  образом   галактическая   цивилизация,
подобная этой, теряет вкус к приключениям.
   "Цивилизация, - подумал он. - Может быть, ответ как раз  в  этом?  Люди
привыкают к комфорту. И когда любой может получить все, что ему нужно  для
хорошей жизни, зачем рисковать? А когда жизнь тяжела и  полна  опасностей,
то риск - лишь один из способов  умереть,  когда  смерть  ждет  за  каждым
углом. Здесь же, в таком обществе, жизнь слишком хороша, чтобы ставить  ее
на карту..."
   Эта мысль повергла Дэйна в глубокую депрессию.  Если  жизнь  становится
все  лучше,  все  счастливее,  все   безопаснее,   не   сотрется   ли   та
неопределенная грань, за которой существование вообще теряет смысл?
   "А может быть, большинство людей и не знает об этой грани? Может  быть,
таких, как я, желающих жить в прошлом, совсем немного? Ведь даже на  Земле
мне  приходилось  забираться  все  дальше  и  дальше,  чтобы  сбежать   от
цивилизации и отыскать нечто волнующее, придающее жизни остроту..."
   Что ж, как бы там  ни  было,  теперь-то  Марш  вновь  стоял  на  пороге
приключения. Он опять тайком коснулся пальцами самурайского  меча,  жалея,
что не может позвать Райэнну, чтобы она стала  с  ним  плечом  к  плечу  и
разделила ощущение этого момента. Но он понимал: такие действия будут лишь
смущать и раздражать ящерообразных, которые  увидят  вновь  лишь  излишнее
половое влечение обезьяноподобных, так что он только усмехнулся про себя и
стал ждать.
   Одна за другой проносились в его мозгу мысли  о  возможных  опасностях,
поджидающих их впереди.  Огромный  тигроподобный  зверь,  которого  Драваш
назвал "_притаившийся кот_", прячущийся в любом уголке тропического леса и
прыгающий на них без предупреждения... Существование столь опасного,  хотя
и не очень  умного  хищника,  вероятно,  и  являлось  причиной  отсутствия
разумных котообразных на Бельсаре-4. Он охотился на обезьян,  имеющихся  в
достаточном  количестве,  но  не  брезговал  пообедать  и   подвернувшимся
человекоподобным.
   "Меча,  -  подумал  Дэйн,  -  будет  достаточно,  чтобы  разобраться  с
притаившимся котом. А вот нож у Райэнны мог бы быть и подлиннее.
   Драваш говорил, что  у  них  скверная  привычка  прыгать  на  жертву  с
дерева..."
   Существовали и другие хищники, сведения о которых имелись в  материалах
видеосъемки; бесшумные и хитрые животные, похожие на  росомах  приполярных
областей Земли. Дерутся они отчаянно,  и  к  тому  же  их  последний  укус
ядовит. К счастью, они немногочисленны...
   - Ваши эксперты  закончили  с  анализом  того  металлического  обломка,
который подобрали с орбиты два витка назад?  -  спросил  прозетца-капитана
Драваш. - Если это часть корабля киргонов или мехаров...
   Прозетец покачал головой, отчего пришли в движение кошачьи усики.
   - Не бойся, Драваш. Радиационные  данные  показывают,  что  этот  кусок
старый, очень старый... вероятно, старше, чем цивилизация  на  Бельсаре-4.
Должно быть, он оторвался  от  какого-нибудь  корабля  Содружества  тысячу
поколений назад и с  тех  пор  его  носило  в  межпланетном  пространстве.
Вероятно, какой-нибудь историк заинтересовался бы им. Я уже  рекомендовал,
чтобы его отправили в музей Содружества. - Он издал  забавный  мурлыкающий
звук. - И я полагаю, друзья, что вам  пора  размещаться  на  борту  вашего
суденышка,  если  вы  хотите  до  рассвета  совершить  посадку   рядом   с
наблюдательной станцией, а рассвет уже приближается к восточному побережью
континента. - Он указал на видимую на экране, помещенном за полупрозрачной
панелью, ползущую по поверхности планеты линию света.
   Когда они двинулись к небольшому кораблю, Дэйн взял  Райэнну  за  руку.
Она тут же спросила:
   - А что будет, если заметят наш корабль?
   - Что будет? - сказал Аратак. - На такой примитивной планете, как  эта,
если кто-нибудь и увидит, как мы совершаем посадку, даже при полном  свете
дня, решит, что  у  него  галлюцинация  или  боги  даровали  ему  видение.
Помнишь, что рассказывал нам Дэйн о появлении космических кораблей на  его
планете?
   Летательный аппарат был невелик, чуть более десяти метров в диаметре, и
имел форму почти идеального диска. Такая форма, как  рассказывала  Райэнна
Дэйну, наиболее эффективно взаимодействовала с силой тяготения планеты.  В
люк забрались Райэнна и Дэйн, за ними Драваш, и наконец  Аратак  с  трудом
пролез в отверстие, никак не рассчитанное на  его  размеры.  Он  тоже  был
обернут в вязаные шали и  шарфы,  а  вокруг  его  огромной  шеи  болтались
амулеты и драгоценные украшения; среди этого добра, помимо  коммуникатора,
скрывался и ключ-резонатор защитного поля, окружавшего наблюдательную базу
Содружества, делая ее невидимой для посторонних. На судне не  было  такого
пространства,  где  Аратак  мог  бы   разместиться,   не   оказавшись   на
четвереньках. Марш наблюдал,  как  тот  пытался  разместиться  на  обычной
мебели в первый день пребывания на борту  корабля  прозетцев,  сломав  при
этом койку, - теперь ящер просто свернулся на полу.
   - Жаль, что я не взяла диктофон, - сказала Райэнна. - Нам, должно быть,
встретится немало интересного... - И она вздохнула, понимая, что не  может
взять с собой ничего, что было бы  произведено  за  пределами  планеты.  -
Оказывается, есть пока пределы  микроминиатюризации!  В  тот  день,  когда
усовершенствуют диктофон и он станет таким, что его можно будет спрятать в
браслете, я буду на седьмом небе от счастья!
   - А ты просто веди дневник, - предложил Марш.
   Она посмотрела на него с удивлением, и Дэйн внезапно понял, что ни разу
не видел, как она пишет.  Ее  записи  и  памятки  хранились  на  крошечных
катушечках с тонкой проволокой, а чудовищно сложный прибор  для  записи  -
"проволочная память" - хранил в себе эти  катушечки  и  ничего  не  путал,
несмотря на небольшие размеры; устройство было способно воспроизводить  не
только голос, но и картинки (с подсоединением соответствующего  аппарата).
Прибор мог помещаться в кармане, но даже такие размеры не годились для его
использования в этом путешествии!
   Вот будет странно, подумал он, если окажется, что  она  _действительно_
не умеет писать. Он все собирался спросить ее об этом... но  снова  забыл,
когда на экране раздвинулись облака и стали видны  участки  суши  и  воды,
округлые холмы и густые заросли, каньон, который казался раза в два больше
Великого  каньона  на  Земле.  Дэйн  бросил  на  него   взгляд:   ландшафт
подтверждал то, что они видели из космоса. Теперь  они  висели  на  высоте
несколько тысяч метров над  густо  поросшим  лесом  районом,  по  которому
протекала едва различимая отсюда темно-зеленая широкая и извилистая река.
   Оператор спускающегося аппарата - юный прозетец с полосатой шерстью  на
лбу - манипулировал приборами длинными изящными когтями.
   - Я могу вас высадить настолько близко к базе, насколько вам  нужно,  -
сказало существо. (Дэйн и понятия не имел, мужская это особь или  женская,
обезьяноподобные просто не могли определять такие вещи по внешнему  виду.)
- А прибор наведения там все еще работает. И что могло с ними случиться?
   - Вот мы сюда и прибыли, - отрывисто сказал Драваш, - чтобы выяснить.
   Корабль медленно  и  плавно  пошел  вниз.  Драваш,  обращаясь  ко  всем
четверым, сказал:
   - Сразу же по приземлении начинаем говорить только на  местном  наречии
карамского языка; вы в достаточной степени овладели им на языковых курсах,
и надо считаться с возможностью, что нас в любой  момент  могут  услышать.
Мне бы очень не хотелось, чтобы прозвучало хоть одно  слово  на  любом  из
языков Содружества, даже если мы будем одни. Это понятно, коллеги?
   - Разумная предосторожность, - заметил Аратак.
   - Я согласен, - сказал Дэйн.
   Однако Райэнна возразила:
   - А мне непонятно. Даже если мы и заговорим на незнакомом языке, почему
бы карамцам не подумать, что именно так говорят на Райфе?
   - Мы не можем не считаться с возможностью,  что  какой-нибудь  абориген
знает язык Райфа, -  сердито  сказал  Драваш.  -  Далее,  дорогой  коллега
женского пола, одной из моих обязанностей является установление нахождения
здесь нежелательных рас: мехаров, киргонов или других, неизвестных. И  нет
необходимости  говорить  о  том,  что  если  эти  элементы  здесь  все  же
находятся, а мы вдруг заговорим на каком-нибудь из языков Содружества,  то
можем поплатиться и жизнями, что совершенно нежелательно. - Он с клацаньем
закрыл пасть, словно заглатывая муху.
   Райэнна вздрогнула, посмотрев на эти огромные клыки.
   - Я поняла. Очень хорошо, Драваш, ведь ты же командир.
   Дэйн вновь коснулся самурайского меча. Эфес, казалось, оживал  под  его
пальцами.
   "Вот так и станешь суеверным, все время думая, что с  тобой  ничего  не
случится, покуда висит на боку этот меч..."
   Он надел рюкзак,  Райэнна  набросила  свой  на  плечо.  Два  протозавра
прицепили свои пожитки на бедра, вернее, на то место, где у  них  были  бы
бедра, если бы они были людьми.
   "Не много же у нас груза для встречи лицом  к  лицу  со  столь  опасной
планетой..."
   - Позвольте мне выйти первому, -  хмуро  сказал  Аратак,  когда  люк  с
легким жужжанием открылся. - Если я застряну, вы меня сзади вытолкнете.
   Его тело полностью закрыло люк.  Дэйн,  стоя  позади  ящера,  терпеливо
ждал, пока он протиснется в отверстие. Вот оно - вечное ожидание нового...
Ему казалось, что он никогда не потеряет вкуса к скитаниям и  странствиям.
А Райэнне никогда до конца не понять этого чувства. С  детства  она  росла
среди галактической цивилизации, и по праву рождения ей принадлежали сотни
новых планет. Марш же вырос на планете, на которой просто не  верили,  что
где-то еще есть разумная жизнь, и сам он так и не  мог  себя  окончательно
убедить в обратном.
   Крякнув от  усилия,  Аратак  наконец  освободился  от  объятий  люка  и
плюхнулся на землю. Через  отверстие  ворвался  густой  сладковатый  запах
буйной, влажной, полусгнившей растительности.  Выбравшись  из  люка,  Дэйн
пролетел четыре или пять футов в темноте и  приземлился  на  мягкий  сырой
дерн.
   Стояла тьма, густая  предрассветная  тьма.  Вокруг  раскинулась  поляна
метров ста в окружности; на краю опушки виднелись толстые  деревья,  из-за
которых доносились неясные звуки,  похрустывание  ветвей,  сонные  вскрики
птиц. Дэйн ощущал на лице влагу ночного воздуха. Слегка моросило.  Он  уже
представлял себе, что за неясными, маячащими в  темноте  деревьями  кто-то
притаился... как рядом приземлилась Райэнна. Его рука дернулась к  рукояти
меча, и он ощутил, даже не глядя, что и его  подруга  потянулась  к  ножу.
Рядом с ними темным пятном очутился Драваш, слегка пахнущий странным сухим
мускусным запахом ящеров-швефеджей.
   Драваш сказал по-карамски:
   - Надо отойти, чтобы корабль мог  свободно  взлететь.  -  Он  осторожно
дотронулся до всех: сухой коготь коснулся  пальцев  Райэнны,  затем  плеча
Дэйна, другая рука отыскала во мраке Аратака. - Идем туда.
   "Идем туда", - послышалось призрачное эхо.
   -  Ты  командир,  -  сказала  Райэнна  по-карамски,  но   Дэйну   вновь
послышалось эхом: "Это же ты наделен правами отдавать приказы..." -  и  он
понял, что происходит. Диск-переводчик его подруги, вживленный в  горловые
мышцы, такой же, как и у него самого, подхватывал все, что она говорила, в
то время как его диск тоже переводил все.  И  то,  что  он  слышал,  когда
Драваш или Райэнна говорили, звучало на лаконичном карамском; но  то,  что
он ощущал посредством переводчика, - который стал уже частью его  тела,  и
Дэйн уже забыл, как обходиться без диска, - слова, произнесенные  Райэнной
на ее родном языке, или то, как диск переводил их.
   Одним словом, жуть. Он думал, что привыкнет рано или поздно, но впервые
с того дня, как ему вживили диск, он реально осознал, что в горле  у  него
находится столь сложное  приспособление.  Диск-переводчик  работал  не  на
основе  телепатии  -  впрочем,  технология  этого  оставалась  недоступной
пониманию Дэйна, несмотря на все попытки Райэнны объяснить и  ее  отчаяние
оттого, что он не мог ее понять. "Это же _так_ просто", - говорила она.  В
общем, диск обходился без телепатии, и  уже  одно  это  устраивало  Дэйна.
Единственный его опыт общения посредством телепатии с Громкоголосым убедил
его, что  нормальное  существо  не  в  состоянии  вынести  такое  общение.
Некоторые  расы,  пользующиеся  таким  способом  общения,  являлись  столь
чужеродными, что остальные старались избегать их.
   "Нет; неправда, Даллит была  эмопаткой  и  телепаткой,  как  и  все  на
Спике-4, - мы же не избегали ее, мы любили ее..." Дэйн,  рассердившись  на
себя за минутную слабость, отогнал неуместные мысли. Он не должен думать о
Даллит, о любимой покойной Даллит, погибшей в последней битве  на  Красной
Луне...
   Отряд медленно двинулся к краю поляны под  защиту  деревьев.  Было  так
темно, что они не видели, как взлетел корабль, но услышали лишь  жужжание,
а потом показалась раскаленная струя,  вызвавшая  такую  вибрацию,  что  у
Дэйна заболели зубы и уши.
   Райэнна сказала вполголоса:
   -  Если  на  планете  находятся  киргоны  или  мехары,  у  них  имеются
инфракрасные сканеры... - Она произнесла эти слова на  языке  Содружества.
Драваш нахмурился, но сдержался, сообразив, что  бельсарийский  эквивалент
такой лексики попросту отсутствует. - Мы оставили след,  по  которому  они
нас могут засечь.
   И вновь в диске Дэйна отозвалось призрачное эхо.
   Они осторожно двинулись  среди  деревьев,  и  у  Марша  зазудела  кожа;
информационные материалы сообщали не только о притаившихся  тигрообразных,
имеющих привычку набрасываться в самый неожиданный момент, но и  о  змеях,
обитающих на деревьях, отравляющих жертву ядом или удушающих...
   - База  Содружества  находится  в  том  направлении,  -  сказал  Драваш
по-карамски, и вновь  диск  быстро  прокомментировал:  "вон  там"...  Дэйн
старался   не   обращать   внимания   на    эти    отвлекающие    действия
имплантированного в его голову  прибора.  Медленно,  цепочкой  держась  за
руки, они шли среди деревьев. Свободной рукой Дэйн  сжимал  рукоять  меча;
странные запахи чужих джунглей проникали в ноздри, возбуждая мозг, и Дэйну
казалось, что каждый нерв у него напряжен до дрожи.
   Аратак стал перебирать висевшие на шее побрякушки. Наконец  он  отыскал
нужную, и Дэйн понял, что это  ключ  защитного  поля,  сделанный  в  форме
амулета.
   - Смотри, Драваш. Защитное поле по-прежнему включено на полную мощность
и никем не нарушено. Никто не может проникнуть внутрь; на этой планете  не
может быть приспособлений, вскрывающих защитное поле  Первого  уровня,  не
говоря уж об имеющемся в данном случае Третьем уровне. Следовательно,  они
покинули базу по собственному желанию, и уже за  ее  пределами  либо  были
атакованы аборигенами, либо произошел несчастный случай.
   - Это предположение, что такого приспособления здесь не  существует,  -
напомнил ему Драваш.
   На  востоке  небо  слегка  посветлело.  С   высоких   ветвей   скрипуче
перекликались птицы, раздавалось хлопанье крыльев. Продолжал падать дождь,
навстречу ему с земли поднимались  испарения.  Дэйн  чувствовал,  что  уже
насквозь  пропитался  в