вартирах существовали подобные анахронизмы, нажал на  панель,  и  стена
стала  прозрачной.  Вид  открывался  такой,  как  на  Земле  из  квартиры,
расположенной на втором этаже (на самом деле она находилась  на  высоте  в
полкилометра,  но  подобная  иллюзия  создавалась  при  взгляде  из  любой
квартиры, расположенной в здании). Он увидел празднество, охватившее улицы
города, занимавшего почти половину территории  планеты,  города,  которого
никто, кроме Дэйна, не называл Трясиной, на планете, которая не называлась
Унынием. Но они таковыми и являлись.
   Было время, когда Дэйну казалось, что ему никогда не наскучит  смотреть
на эти улицы, на слоняющиеся по  ним  толпы  ящерообразных,  котообразных,
птицеобразных или,  пользуясь  терминологией  Содружества,  ящероподобных,
котоподобных, птицеподобных и на  других  представителей  самых  различных
видов разумных существ. Феномен, известный  как  Вселенский  универсальный
разум, принимал разнообразные формы. В Содружество входило несколько сотен
планет, да еще почти на таком же  количестве  не  входящих  в  него  миров
существовала разумная жизнь; и представители этих миров разгуливали сейчас
на улицах.
   Значительное число особей представляли из себя обезьяноподобных.  Дэйну
их удобнее было называть людьми. Некоторые из них и в самом деле  походили
на людей и даже, оказавшись на Земле, могли бы запросто фланировать там по
улицам, не привлекая особенного к себе внимания.  Появление  же  некоторых
других могло бы привести к панике - с их-то лоснящимся мехом  и  длинными,
гибкими  хвостами  (он  никак  не  мог  забыть  одну  причудливо  красивую
человекообразную женского  пола,  расчесывавшую  свои  волосы  драгоценным
гребешком, который удерживался хвостом), или,  например,  с  четырнадцатью
пальцами, или с таким же количеством ног, или одновременно и  с  тем  и  с
другим. Тут и там в  толпе  попадались  представители  столь  отличных  от
данного мира миров,  что  им  приходилось  передвигаться  в  скафандрах  с
соответствующей атмосферой внутри, а то и в аквариумах с  необходимой  для
их существования средой. И Дэйну казалось,  что  ему  никогда  не  надоест
наблюдать за этим бесконечным карнавалом жизни. Он делал это  с  упоением,
хотя и знал, что эти наблюдения приведут к ночным кошмарам,  где  охотники
будут принимать различные формы, обманывая его бдительность, превращаясь в
ящерообразных, кото- и медведеподобных, а то и принимая образы его  самого
или покойной ныне возлюбленной Даллит... И тогда он будет кричать...
   Теперь же он мечтал о том, чтобы оказаться в обитой  войлоком  комнате,
похожей на палату в психиатрической больнице.
   На Земле  атавистическая  тяга  к  приключениям  уводила  его  в  горы,
заставляла зарабатывать черный пояс по каратэ, дзюдо и другим видам боевых
искусств, посещать самые дикие уголки планеты, на карте которой оставалось
все меньше и меньше белых пятен, и наконец вынесла его одного  в  открытый
океан на маленьком суденышке, где он  стал  легкой  добычей  невольничьего
корабля  мехаров,  унесшего  его  прочь.  И  поначалу  здесь,  в  огромных
пространствах  Содружества,  он  тоже  увлекся  приключениями,  новыми   и
многообразными.
   Но только тут, если ты лез в  гору,  за  тобой  следом  тащился  робот,
прикрывающий тебя  на  склоне  защитным  полем,  подхватывающий  тебя  при
падении или даже при намеке на падение. Дэйн научился управлять привычными
здесь маленькими воздушными судами и  три  раза  облетел  вокруг  планеты,
упиваясь скоростью, пока  не  убедился,  что  на  этом  чертовом  аппарате
путешествует как внутри того изолированного резервуара, в котором  обитают
здесь дышащие метаном; он не смог бы разбиться, если бы даже захотел, а  в
случае  немыслимом,  если  бы  вдруг  сразу  отказали  все   три   системы
безопасности, в считанные секунды,  независимо  от  того,  в  какой  точке
планеты он бы находился, на помощь мониторинговой системой была бы вызвана
спасательная команда.
   Он на какое-то время увлекся планеризмом, к которому  не  были  склонны
человекообразные  (это  был   спорт   котоподобных),   наслаждался   силой
поднимающихся воздушных потоков, взлетая по струе, оставленной  реактивным
истребителем. Одетый  в  кислородную  маску,  Дэйн  наслаждался  короткими
волнующими моментами, пока  не  узнал,  что  электронная  система  планера
делает аппарат не опаснее детского  автомобильчика;  Марш  оставил  и  эту
забаву. В ней уже не было ничего забавного.
   Райэнна не могла его понять.
   - Тебе хочется свернуть себе шею? - спрашивала она его,  а  он,  словно
издеваясь, отвечал ей отрицательно. - Тогда какая тебе разница? Ведь ты же
испытываешь волнение от подъема по восходящему  потоку.  И  ты  просто  не
обращай внимания на все эти электронные системы безопасности.  По  крайней
мере,  ты  не  погибнешь   из-за   дурацкой   оплошности   или   секундной
рассеянности.
   Дэйн приходил в отчаяние,  пытаясь  объяснить  ей,  что  он  чувствует.
Разумеется, она была  права.  Встречаясь  лицом  к  лицу  с  мгновенной  и
безжалостной смертью, он дрался,  как  безумный,  за  возможность  выжить,
пугаясь и приходя в отчаяние, как и Райэнна. Он вовсе не хотел умирать.
   - Но это же развращает, когда знаешь, что вслед за  твоим  промахом  не
последует наказание. И не получаешь никакой награды за свое мастерство или
мужество; и стало быть, я ничем не отличаюсь от  какого-нибудь  неуклюжего
увальня или перепуганного десятилетнего мальчугана!
   - Дэйн, -  говорила  она  мягко,  понимающе,  -  ты  уже  доказал  свое
мужество. Нельзя же без конца заниматься этим. Я знаю, что ты  храбрец,  и
ни к чему без конца доказывать это даже самому себе.
   Дэйн готов был ударить ее. Впервые они так близко подошли к  ссоре,  но
впоследствии он понял, что со своей точки зрения она безусловно права.  Ну
как он мог объяснить, что вовсе не собственное мужество  он  проверяет,  а
свое  искусство,  свой  потенциал;  что  он  создан  так;  что  ему  нужен
настоящий, а не поддельный вызов. И в конце концов они попросту  перестали
говорить на эту тему.
   По совету Райэнны он разыскал  несколько  модных  студий,  где  обучали
различным искусствам, включая и полдюжины экзотических  боевых.  Перенимая
приемы  обращения  с  мечом  варваров  различных  планет,   он   оттачивал
собственное  мастерство.  И  в  настоящий  момент  как  награда  за  труды
появилась возможность  сражаться  с  огромным  птицеподобным  существом  с
саблей столь длинной, что она по праву могла  бы  называться  пикой;  Дэйн
противостоял ему на равных, побеждая последнее время все чаще и чаще.
   Марш нередко подумывал об открытии собственной  студии;  но  тогда  ему
пришлось бы остаться здесь, а он не хотел  связывать  себе  руки,  ожидая,
когда  же  Райэнна  закончит  работу  по  составлению  отчетов.   С   теми
богатствами, что он отхватил на планете охотников, он мог нанять небольшой
космический  корабль  с  опытным  пилотом;  ведь  в  этой  галактике   еще
оставалось столько неисследованных миров.
   Если им повезет, то премия, которую выдадут им  как  первооткрывателям,
или гонорары за отчеты Райэнны  для  исследовательских  археологических  и
антропологических служб Содружества могли бы компенсировать их затраты;  к
тому же, к счастью, эта идея так же увлекала Райэнну, как  и  его.  Но  ее
работа, казалось, никогда не закончится. Каждый раз, когда  уже  вроде  бы
дело  шло  к  завершению,  объявлялось  новое  агентство,  или  бюро,  или
административное управление, требующее еще одного  отчета.  Дэйн  полагал,
что его подруга уже полностью выжала все из себя, но,  казалось,  не  было
конца вновь возникающим требованиям о выдаче новой информации.
   И поэтому  Дэйн  скучал  и  скучал  сутки  напролет.  Самурайский  меч,
казалось, издевался над ним.
   "Глупый, бессмысленный жест, возведение алтаря тому, во что я,  похоже,
и сам не верю".
   Схожесть с синтоистским алтарем многое ему напомнила.  С  точки  зрения
самой настоящей реальности, только это и имело смысл в его жизни.
   "Что же касается оставшихся мне лет, то  собираюсь  ли  я  тосковать  о
прошлом или буду искать новых приключений?"
   Впрочем, он уже решил, что нынешний образ жизни уныл и  губителен.  Ох,
скорее бы Райэнна закончила свою работу.
   С его точки зрения, в данный  момент  она  занимала  положение  некоего
продвинувшегося вперед ученого, оказавшегося на перекрестке  двух  наук  -
антропологии и археологии - и выполняющего роль  своего  рода  переводчика
между различными цивилизациями.  Ничего,  когда  она  закончит  со  своими
отчетами, у  нее  появится  возможность  заняться  подлинными,  настоящими
исследованиями.
   Большинство ученых ее уровня получали стипендии от различных фондов, но
таковые фонды учреждались в основном ящерообразными  или  собакоподобными;
человекообразные же не верили, что в науках такого рода  возможно  достичь
существенного результата с помощью упорства  или  способностей.  И  потому
богатства, завоеванные на планете охотников,  и  для  Райэнны  оказывались
средством  для  осуществления  ее  желаний.   Она   смогла   бы   заняться
необходимыми,  с  ее  точки  зрения,  исследованиями,  не  обивая   пороги
различных фондов и важных людей, которые диктовали бы ей, что делать.
   "Во всех культурах и цивилизациях  должны  быть  схожие  явления.  Как,
например, университетские и правительственные научные программы на Земле".
Высказавшись подобным образом, Дэйн разбил еще одну иллюзию Райэнны -  она
всерьез полагала, что мир Марша, его Земля,  представляет  из  себя  нечто
вроде романтического примитивного рая.
   Он отвернулся от окна и потянулся к матовой кнопке на  стене  -  и  тут
нечто, увиденное им до этого, но неосознанное, заставило его остановиться,
и он снова устремил взгляд на толпу.  Вон  какая-то  невысокая  женщина  с
сияющими рыжими волосами, а рядом с ней...
   Ведь он же видел этих двоих вместе бессчетное количество раз, правда не
так долго, как сейчас, и первый раз здесь, в этом мире. Вслед за Райэнной,
продвигаясь сквозь праздничную толпу, ко входу  в  огромное  жилое  здание
пробирался  громадный  ящер  серо-зеленого  цвета,  и   хотя   большинство
ящероподобных казались Дэйну на одно лицо, в данный момент ошибки быть  не
могло.
   Это был Аратак! Аратак, гигантский ящерообразный, который прошел с ними
всю охоту и выжил, чтобы стать свободным и богатым. Аратак - здесь!
   Но ведь их Аратак - философ и боец - находился сейчас на  другом  конце
Содружества! Когда они добрались до  Спики-4,  чтобы  выразить  близким  и
друзьям Даллит сочувствие по поводу ее гибели, Аратак покинул их, вернулся
к своему народу, чтобы погрузиться в мирное,  полусонное  существование  с
размышлениями о Божественном Яйце.
   Когда Дэйн думал об Аратаке, он представлял себе друга, находящегося на
расстоянии  в  несколько  световых  лет,  погруженным,  в  одном  из   его
излюбленных болот, по ноздри в ил, в котором нуждался его кожный покров, и
безмятежно размышляющим над философскими законами Яйца.
   И  что  делает  Аратак  здесь,  среди  буйных  праздничных   толп,   на
центральной планете Содружества? Что могло  заставить  его  оставить  свои
тихие болота?
   Вероятно, какие-нибудь галактические бюрократические формальности. Дэйн
никогда  не  задавался  вопросом,  какое  место  занимает  Аратак   в   их
общественной  иерархии,  -  хотя  ему  и  было  известно,  что  далеко  не
последнее, - но Марш полагал, что богатство, добытое на планете охотников,
позволяло Аратаку обрести покой, в  котором  можно  предаваться  неспешным
размышлениям. И вообще Дэйн не ожидал встретиться с Аратаком ни через год,
ни через десятилетия, никогда!  Но  в  любом  случае  мысль  о  встрече  с
огромным протозавром, другом и соратником, наполнила его радостью.
   Пара уже скрылась из поля зрения, очевидно войдя в здание (впрочем, оно
было настолько громадным, что как-то  неловко  было  называть  его  просто
зданием), и теперь поднималась по эскалаторам и  лифтам.  Затем  от  входа
послышался  предупредительный  звонок,  и  дверь  бесшумно  скользнула   в
сторону. Вошла  Райэнна,  а  за  ней,  протискиваясь  огромным  чешуйчатым
десятифутовым телом сквозь дверь, созданную  для  нормальных  человеческих
существ, просунув сначала лапы, а затем огромную зубастую морду,  появился
Аратак.



        2

   Когда Аратак наконец проник в помещение - Дэйну  представился  человек,
влезающий  в  собачью  конуру,  -  обширная  комната  внезапно  показалась
тесноватой.  Марш  озадаченно  поразмыслил  над  тем,  что,  пожалуй,   им
следовало бы устроить  встречу  в  более  подходящем  месте,  например  на
территории космопорта.
   Запрограммированная дверь уже стала закрываться  за  Аратаком,  который
еще  не  втащил  внутрь  длинный  хвост,  и  Дэйну  с  Райэнной   пришлось
придерживать ее руками, но все равно ящер получил несколько царапин.  Дэйн
попытался  сочинить  подходящее  случаю  извинение,  но  не  нашел  ничего
лучшего, чем сказать:
   -  Разве  Божественное  Яйцо  ничего  не  поведало  на  тему  трудности
посещения друзей, обитающих в мышиных норах?
   Аратак, подняв глаза, убедился, что не сможет выпрямиться во весь рост,
не ударившись головой о потолок, и потому примирился с удобной позицией  -
на четвереньках на полу. Его глубокий мягкий голос вибрацией  отозвался  в
диске-переводчике, вмонтированном в горло Дэйна.
   - Божественное Яйцо, да продлятся мудрые дни его,  пока  солнце  горит,
говорит, что, где встречаешь старого друга, там  тебе  и  дом  большой,  и
радость.  -  Дэйн,  уже   привыкший   пользоваться   диском,   внимательно
прислушивался к шипящим слогам родного языка Аратака, который продолжал: -
Я рад вас видеть обоих до глубины души. Надеюсь, ваша  жизнь  здесь  полна
счастья и богатства?
   - В достаточной мере, - без энтузиазма отозвался Дэйн.
   - Полна работой, - рассмеялась Райэнна.
   -  Следовательно,  таковая  жизнь  соответствует  вашим  требованиям  к
существованию в этом мире? - спросил  Аратак.  На  его  морде  застыло  то
странное выражение, которое Марш никогда не мог понять.
   - Как сказать, - медленно проговорил Дэйн,  желая  быть  откровенным  с
другом, но не собираясь жаловаться, тем более что жалобы эти прозвучали бы
глупо, - просто я думаю, что чересчур долго сижу на одном месте. Вот мы  и
подумываем о том, чтобы нанять небольшой космический корабль и посмотреть,
что нового в галактике; ведь есть же неисследованные миры... и  хотя  этот
очень приятный, но...
   - А правду сказать, - страстно вмешалась Райэнна, - он просто чертовски
заскучал!
   - Ну, Райэнна...
   - Чертовски, - повторила она с той же горячностью. - Он думает,  что  я
не вижу, но я вижу. Я сама по уши увязла в работе! Я  занималась  отчетами
об охотниках и программе, которую не закончила, когда невольничий  корабль
мехаров захватил меня. У меня такое ощущение, что, если я увижу  еще  одну
тетрадь для записей или услышу очередной запрос об информации, я взорвусь!
Я жду не дождусь, как бы вырваться снова на волю.
   - Это в самом деле так?
   - Так, - подтвердила Райэнна. - Аратак, хочешь чем-нибудь освежиться?
   - Я бы выпил, - признался он. - Эта планета неприятно сухая, и  у  меня
нарушен обмен веществ.
   Она подошла к панели, за которой  в  отдельном  отсеке  лежали  тубы  с
пневматически запечатанными продуктами питания,  и  с  помощью  компьютера
стала составлять напиток, приятный для вкуса ящера.
   - Дэйн? Вино или чай?
   Он подошел и помог ей  разобраться  с  напитками;  размеры  Аратака  не
позволяли им свободно перемещаться по комнате,  не  переворачивая  мебель,
поэтому они просто  стащили  на  пол  диванные  подушки,  сели  на  них  и
оказались как раз на уровне глаз ящера.
   - Итак, ты намерена вырваться на свободу, Райэнна? И скажи мне, с  чего
бы  ты  хотела  начать?  Или  у  Дэйна,  может  быть,  есть   какое-нибудь
сокровенное желание?
   Райэнна сказала:
   - Я бы хотела организовать экспедицию на спутник планеты охотников,  на
тот, что мы называли Красной Луной, и заняться изучением руин, которые  мы
там обнаружили, и выяснить, какие существа там обитали.
   Во время охоты Райэнна как-то пропадала целый день и всю ночь, и друзья
уже сочли ее погибшей, но она вернулась и рассказала невероятную историю о
том, как оказалась в подземелье и как ее  спасли  существа,  обитающие  во
мраке, потомки древней, неизвестной цивилизации.
   - Я умираю от любопытства, но  надеюсь,  что  на  этот  раз  отчеты  об
экспедиции будет писать кто-нибудь другой!
   Дэйн хихикнул. Аратак спросил:
   - А разве ты уже не сделала столько работы, чтобы можно  было  заняться
чем-нибудь другим или отложить ее?
   - Честно говоря, до конца еще далеко, - признался Дэйн. - Я  уже  знаю,
где нанять космический корабль и опытного пилота, но у нас все упирается в
окончание работы Райэнны!  И  не  говори,  что  ты  тоже  страстно  хочешь
полететь!
   - А если я тебе скажу это, ты не впадешь в ярость? - спросил Аратак,  и
Марш засмеялся - он  и  забыл,  насколько  буквально  переводит  диск.  Ни
ирония, ни сарказм, ни преувеличение прибор не передавал.
   Он сказал:
   - Если ты мне скажешь такое, Аратак, поверь, мы оба просто обалдеем  от
радости. Не так ли, дорогая? - добавил он,  многозначительно  взглянув  на
Райэнну.
   - Ну разумеется, - подтвердила она. - К тому же совсем не сложно  найти
корабль с необходимым  для  тебя  пространством  и  соответствующие  твоим
вкусам запасы пищи. Аратак, ты всерьез подумываешь отправиться с нами?
   Даже в сухом переводе диска отразились нотки сожаления, прозвучавшие  в
ответе Аратака.
   - Боюсь, это невозможно, - сказал он. - Но если вы  не  слишком  далеко
зашли в подготовке этого проекта, может быть, я  смогу  предложить  другой
вариант, а свой вы отложите на время?
   Дэйн почти физически ощутил укол любопытства. Интуиция? Можно  было  бы
догадаться, что друг заявился сюда не просто так!
   Аратак неторопливо отхлебывал свое  "вино",  созданное  компьютером,  -
хотя, по мнению Марша, напиток отдавал сильным запахом давно прокисшего  и
забродившего пива, ящер его просто смаковал.
   - У меня недавно был разговор с одним из членов Совета  Протекторов,  -
сообщил он им. - Похоже, у них возникли проблемы, и они полагают, что мы в
состоянии помочь им.
   Дэйн никогда не слышал о Совете Протекторов. Это его  не  удивило  -  в
Содружестве   широкой   сетью   раскинулись   различные   административные
учреждения,  организации  и  ассоциации,  охватывая  собою  всю   огромную
Звездную Федерацию. Так что человеку не под силу все их упомнить.
   Поначалу такое положение вещей его тревожило, но вскоре он выяснил, что
и Райэнна помнит названия только тех  агентств,  с  которыми  имеет  дело.
Разумеется, Содружество  не  являлось  само  по  себе  правительством  как
таковым, а скорее уж разумной организацией, способствующей сохранению мира
и развитию  торговых  отношений  между  цивилизациями  различных  звездных
систем.
   - Совет Протекторов изучает культуру Закрытого Мира,  недавно  открытой
планеты, - сказал Аратак, и Дэйн, естественно, тут же  понял,  что  термин
"недавно" применяется в масштабах Содружества и  может  означать  не  одну
сотню лет. - Цивилизация на этой  планете  находится  пока  на  варварском
уровне  развития.  И,  как  обычно,  Совет  пытается  получить   подробное
представление об их  обществе  и  его  культурной  структуре,  прежде  чем
объявить им о нашем существовании и попытаться привлечь их в  Содружество.
Место это по-настоящему  любопытное  -  с  особенностями,  которые  должны
заинтересовать тебя,  Райэнна.  Например,  там  существуют  на  одинаковой
ступени развития разума два вида существ. Один  -  раса  похожих  на  меня
ящеров, а другой - разумные обезьяноподобные...
   - Что? - взволнованно спросила Райэнна. - Уж не о Бельсаре ли Четвертом
ты го