омощь,  но  не  в  моих
правилах кончать жизнь самоубийством.  Я  вовремя  сообразил,  что  именно
этого он и добивался. Однако, если бы  мы  все  как  один  пришли  ему  на
помощь, нам бы удалось вырваться.
   - Да, - согласился Аратак. - Я думал о  том  же  самом.  Но  необходимо
тщательно  все  спланировать  и  продумать.  Бросаться  очертя  голову  на
вооруженных противников в надежде, что остальные поддержат  тебя,  это  не
решение нашей проблемы. Высказывание Божественного Яйца гласит,  что  глуп
тот, кто слишком высоко ценит свою жизнь,  но  тот,  кто  ценит  ее  столь
низко,  что  готов  в  любую  минуту  из-за   собственного   безрассудства
расстаться с ней, глуп вдвойне.
   Дэйн осторожно огляделся. Даллит спала, это обрадовало  Марша,  который
меньше всего на свете желал бы напугать спасенную им девушку.
   "Я что, влюблен? - спрашивал он себя. - Возможно. Разумеется,  я  и  не
думаю о сексе... Пока, во всяком случае, нет".
   Однако постоянная забота о девушке, из-за которой благополучие  Даллит,
ее безопасность волновали Марша больше, чем  свои  собственные,  настолько
укоренилась в глубине его подсознания, что именно это чувство, пожалуй,  и
можно было назвать любовью.
   Дэйн поинтересовался, внимательно глядя на Аратака:
   - Я должен понимать твои слова как согласие попытаться вместе  со  мной
сделать все возможное, чтобы организовать  побег?  Я  считаю,  что  мехары
недооценивают нас. Они, наверное, уверены, что умнее  и  смелее  всех,  во
всяком случае своих пленников они явно считают глупцами и трусами.  Думаю,
ты заметил, что двери остаются незапертыми и фактически не охраняются  как
минимум на протяжении получаса дважды в день?
   - Заметил, - ответил Аратак. - Иногда мне кажется, что уж  слишком  все
просто. Точно они нарочно соблазняют нас возможностью  устроить  побег.  С
какой вот только целью, хотелось бы знать? Хотят порезвиться и  пострелять
в  бунтовщиков?  Они  бы  могли  каждый  день  убивать  нас,  если  бы  им
вздумалось. Одним словом, я пришел  к  тому  же  выводу,  что  и  ты:  это
проявление их  чванливого  презрения  к  нам.  Мехары  просто  не  считают
кого-либо, кроме самих себя, достаточно  храбрыми,  чтобы  воспользоваться
такой возможностью. Стало быть, они  полагают,  что  мы  боимся  их  и  их
хлопушек. - Аратак сделал  паузу,  его  обычно  спокойный  голос  зазвучал
гневно: -  Разве  тебе  не  хочется  проучить  этих  наглых  котят  за  их
самоуверенность?
   Дэйн, в порыве  дружеских  чувств,  протянул  человеку-ящерице  руку  и
воскликнул:
   - Я с тобой!
   Лишь почувствовав осторожное прикосновение когтистой лапы  собеседника,
Марш вспомнил, что его друг мало  похож  на  тех,  кого  принято  называть
людьми.
   Придя к соглашению, приятели устроились в уголке и принялись  обсуждать
свои планы.
   - Вдвоем мы ничего не сможем сделать. Стало быть, понадобится время для
того, чтобы прийти к взаимопониманию с будущими сторонниками.
   - Совершенно верно. Божественное Всемудрейшее Яйцо учит нас: "Для  того
чтобы акция, продиктованная безрассудным  отчаянием,  увенчалась  успехом,
она должна быть спланирована с  вдвойне  большим  тщанием,  нежели  деяние
глубокой мудрости".
   В сути своей весь их план казался довольно простым и понятным и  вместе
с тем был куда более сложным, чем тот, которым  руководствовался  погибший
бедолага  из  соседней  камеры.  Надо  было  извлечь  максимум  пользы  из
промежутка времени между открыванием и закрыванием замков камер. Следовало
напасть на мехаров, обезоружить их и проложить себе путь прочь из узилища.
Конечно, во время схватки пираты-работорговцы могут убить  кого-нибудь  из
узников - Дэйн не исключал, что именно он  и  станет  одним  из  тех,  кто
пострадает сильнее прочих, скорее всего  так  и  случится,  -  но  мехары,
разумеется,  не  смогут  убить  всех,  следовательно,  остальным   удастся
спастись.
   Хорошо, допустим - они вырвутся  из  отсека  с  камерами,  что  дальше?
Узникам не миновать встречи с остальными  членами  команды,  которые,  вне
всякого сомнения, вооружены. Кроме того, в  госпитале  имеются  генераторы
парализующих полей,  значит,  они  могут  оказаться  и  в  других  отсеках
громадного корабля.
   - Вдвоем нам ни за что не справиться, - сказал Дэйн Аратаку.
   - Я и мысли подобной никогда не допускал.
   - Мы даже не можем в одиночку строить планы. Я, например, почти  ничего
не знаю о мехарах и о ваших звездолетах. Ваша цивилизация для меня - тайна
за семью печатями. Я понятия не имею, какое оружие  используется  народами
вашего Содружества, и весьма слабо представляю себе, что оно собой являет.
Для того чтобы построить сколь-либо разумный план, нам нужна помощь.
   - Полагаю, что ты прав, - произнес огромный человек-ящерица.  -  Только
прежде чем обращаться к кому-либо за помощью, нам следует решить, кто того
стоит, а кого лучше до времени оставить в  покое,  чтобы  преждевременными
действиями,  паникой  или  даже  по  злому  умыслу,  надеясь  на  какие-то
послабления в отношении себя со стороны  мехаров,  они  не  выдали  нас...
Да-да, и об этом стоит подумать. - Серые щеки Аратака слегка  засветились.
- Я ищу ответа в мудростях Яйца, ибо полагаю, что ты и  сам  можешь  стать
слабым звеном нашего плана, так как поспешишь выложить все Даллит.
   Тут Дэйн почувствовал, что в душе его зашевелился страх,  страх  не  за
себя,  а  за  девушку.  Марш  так  старался  избавить   Даллит   от   всех
нежелательных мыслей, которые могли  бы  взволновать  ее!  Случившееся  со
спятившим  человеком  столь  ее  потрясло,  что  на  какое-то  время  Дэйн
перепугался: не впадет ли она опять в апатию и не пожелает ли умереть?
   - Я думаю иначе, - произнес Марш хриплым  голосом.  -  Полагаю,  прежде
всего следует поговорить с Райэнной.
   Он надеялся, что, возможно, таким образом ему удастся  оградить  Даллит
от лишних опасностей, до тех пор пока все страшное не окажется позади...
   Теперь Марш не сомневался, что  изменения  вида  кожи  Аратака  ему  не
грезятся (проснувшись однажды ночью, он  увидел,  что  все  тело  рептилии
излучает ровный слабый свет, и решил, что продолжает спать), но он еще  не
знал, почему человек-ящерица наморщил свой лоб  и  что  означает  свечение
вокруг  краешков  жабр   существа,   напоминающего   земноводное.   Что-то
происходило в  душе  Аратака,  но  чем  вызваны  эти  явления:  симпатией,
радикальным несогласием или даже раздражением, - Дэйн пока сказать не мог.
Голос рептилии звучал столь же ровно, как и всегда:
   - Что-то есть в вас,  обезьяноподобных...  Мне  трудно  понять,  но  вы
словно нюхом друг дружку чуете.  Постараюсь  позднее  разобраться  в  этой
проблеме, а сейчас... Думаю, ты прав... Если считаешь нужным,  поговори  с
Райэнной.
   Дэйн  дождался  очередной  раздачи  пищи,  и,  когда  все  сокамерники,
разобрав подносы, стали  устраиваться,  чтобы  поесть,  он  коснулся  руки
Райэнны.
   - У меня к тебе разговор, - сказал Марш, понижая голос едва  ли  не  до
шепота, и, увидев, что женщина резко повернулась к нему, предостерег ее: -
Просто сиди рядом и ешь.
   Пока оба распаковывали свои подносы,  Дэйн  в  общих  чертах  обрисовал
Райэнне свои наблюдения и их с Аратаком  план.  Темные  глаза  рыжеволосой
инопланетянки засветились злобой.
   - А я уж  стала  думать,  что  никто,  кроме  меня,  ничего  не  видит!
Создалось такое впечатление, что все  здесь  или  безнадежные  трусы,  или
сумасшедшие храбрецы! Ты совершенно прав, мы можем попытаться, но что бы я
могла сделать одна? Я ведь все-таки женщина. Я с тобой, Дэйн, пусть даже я
стану первой жертвой!
   Марш горько усмехнулся:
   - Я-то думал: важнейшая из присущих тебе добродетелей - смирение,  судя
по тому, что ты считала смерть  Даллит  неизбежной  и  позволяла  ей  тихо
умирать.
   - Я считала, что поступаю правильно, основываясь  на  своих  знаниях  о
представителях  ее  народа,  -  упорствовала  Райэнна.  -  Невеждам  легко
принимать решения. Я же ученый и меняю свой взгляд на ту или иную проблему
только под давлением фактов. Наблюдая в течение  всего  этого  времени  за
мехарами,  впрочем  как  и  за  нашими  сокамерниками,   я   стала   более
оптимистично смотреть на будущее.
   - Ты понимаешь, - медленно проговорил Дэйн,  -  что  если  мы  с  тобой
возьмем на себя роль  руководителей  мятежа,  то  вполне  можем  оказаться
первыми, кого подстрелят? А смерть от нервно-паралитического разряда -  не
из приятных.
   - Если такое случится, то для меня все будет кончено. Тогда мне уже  не
надо будет беспокоиться о дальнейшем, разве не  так?  Но  уж  если  у  нас
что-нибудь получится... Что, по твоему мнению, станет следующим шагом?  Ты
ведь не думаешь, что все кончится, едва мы просто выйдем из наших камер?
   - Я не знаю, что делать дальше, - честно сознался Дэйн.  -  Затем  я  и
пришел к тебе. Я не гожусь в руководители всего предприятия. Я могу и буду
драться, чтобы вырваться из клеток. А вот  в  дальнейшем  пользы  от  меня
будет как от паруса на звездолете. Ты не забывай, что я  из  периферийного
мира. Все мои знания о звездолетах  можно  крупными  буквами  вырезать  на
ногте моего большого пальца, да еще место останется. Думаю, для того чтобы
обеспечить  себе   возможность   освобождения,   нам   следует   захватить
кого-нибудь  из  стражников-мехаров  в  заложники.   Представители   столь
надменных  народов,  как  правило,  довольно  высоко  ценят  жизнь   своих
соплеменников, что не мешает им обращаться с инопланетянами как со скотом.
Впрочем, мехаров я совершенно не знаю. Даже если нам  и  удастся  перебить
или каким-нибудь еще образом одолеть всех этих ублюдков с львиными рожами,
дальше от меня пользы не  будет.  Я  не  только  не  знаю,  как  управлять
кораблем и как привести его в безопасный космопорт, я даже  сигнала  "SOS"
подать не смогу, если мы потерпим аварию, например, упадем на солнце.
   - Ну, если мы сумеем зайти так  далеко,  у  Роксона  имеются  пилотские
права, - сказала Райэнна. -  Не  думаю,  чтобы  он  когда-нибудь  управлял
посудиной подобного размера -  категории  на  право  вождения  звездолетов
такого класса у него точно нет, - но все суперсветовые корабли,  известные
в пределах нашей вселенной, практически  универсальны.  Если  нам  удастся
устранить с нашего пути мехаров, Роксон сумеет посадить  этот  корабль  на
одной из планет, входящих в систему Содружества.
   До Дэйна между тем дошло, что ему-то лично такой поворот событий особой
выгоды не принесет, но в конце концов это  было  не  столь  важно.  Уж  во
всяком случае, в каком бы из миров Содружества они ни оказались,  можно  и
пожить под властью того или иного цивилизованного правительства, каким  бы
странным и даже чуждым оно ни казалось, главное, что Содружество  отрицает
работорговлю и преследует работорговцев.
   - Полагаю, следующим шагом должно стать  привлечение  на  нашу  сторону
Роксона, - сказал Марш. - В том, конечно, случае,  если  ты  считаешь  его
заслуживающим доверия. Ты-то его знаешь, я - нет.
   Райэнна ответила с высокомерной обидой в голосе:
   - За кого ты его принимаешь, а? Он - цивилизованный человек.
   -   Предположим,   что   и   тот   бедолага,    который    прыгал    на
нервно-паралитическое ружье, - тоже цивилизованный человек,  -  проговорил
Дэйн. - Я вовсе не подвергаю сомнению порядочность твоего соплеменника.  Я
просто не знаю его, вот и все. Я даже не могу судить, насколько он  храбр.
А если он - паникер? Как я могу предполагать,  каким  образом  он  поведет
себя в кризисной ситуации? Я даже не знаю, умеет ли  он  держать  язык  за
зубами и не проболтается ли  о  нашем  замысле?  Почему,  черт  возьми,  я
обратился к тебе первой? Как ты думаешь, а?
   Райэнна широко улыбнулась и стала казаться еще моложе и красивее.
   - По-моему, мне сделали комплимент, - сказала она. - Спасибо,  Марш.  Я
поговорю с Роксоном. Я знаю его достаточно долго, чтобы поручиться за него
моей жизнью, моим состоянием и репутацией  ученого,  если  это  что-нибудь
значит.
   - Послушай, извини, а? Я никого не хотел задеть...
   Райэнна пожала плечами:
   - Не стоит говорить об этом. У тебя не больше причин доверять ему,  чем
у него - полагаться на  тебя.  У  Роксона  имеется  большое  предубеждение
относительно  представителей  обитаемых  миров,  не   присоединившихся   к
Содружеству.
   - Да черт побери!.. Как я могу  присоединиться  к  вашему  Содружеству,
если на планете, где я  жил,  никто  даже  и  слыхом  не  слыхивал  о  его
существовании?
   - А кто говорит, что предубеждение Роксона  имеет  под  собой  разумную
почву? - холодно отозвалась Райэнна. - Я лишь констатировала факт,  но  не
давала ему оценки. Роксон же, возможно, скажет, что существовали  какие-то
причины, по которым твоей планете не предложили вступить в Содружество.
   Этот довод охладил пыл Дэйна, он прекрасно понимал, что вести  подобный
спор именно сейчас -  совершенная  глупость.  Когда  Райэнна  повернулась,
чтобы уйти, Марш попросил ее секунду повременить и неожиданно спросил:
   - Тогда почему же ты мне доверяешь?
   Последовало еще одно, едва заметное, пожатие плечами.
   - Да Бог его знает. Может быть, за красивые глаза?  Или,  если  хочешь,
своеобразным тестом стала ситуация с Даллит. То, как ты говоришь с ней и о
ней. То, какими преданными глазами она на тебя смотрит. Не удивлюсь,  если
она опять откажется от еды, едва ты перестанешь держать ее  за  руку.  Иди
поболтай с ней, поддержи ее, а я переговорю с Роксоном. Нам следует  вести
себя естественно, раз уж мы собираемся  устроить  заговор,  а  то  как  бы
мехары чего-нибудь не заподозрили.
   Райэнна ушла, и Дэйн оглянулся, ища глазами Даллит. Она не  смотрела  в
сторону Марша, и он, прежде чем  двинуться  к  девушке,  проводил  глазами
рыжую инопланетянку. О чем она  думала?  Что  на  самом  деле  испытывала?
Достаточно ли хорошо он знал ее, чтобы делать какие-нибудь выводы?
   Райэнна пристроилась на корточках  рядом  с  Роксоном,  который  сидел,
держа опустевший поднос на коленях. Дэйн  с  волнением  наблюдал,  как  их
рыжие головы сблизились. Нельзя давать повод для подозрений! Что случится,
если мехары вдруг о чем-либо догадаются? В любом случае опасно  собираться
группами и обсуждать что-либо, постоянно следя за тем, чтобы чужие нас  не
подслушивали.
   Марш вдруг с удивлением увидел, что Роксон, отбросив  поднос,  обхватил
руками Райэнну и накрыл ее своим телом.  Дэйн  не  мог  не  признать,  что
почувствовал некоторое смущение. Он подумал: "Вот так? Прямо в  камере  на
виду у всех?"
   Однако Дэйн тут же подумал, что не стоит всех  мерить  своими  мерками,
даже на довольно маленькой планете,  где  жил  он  сам,  в  разных  местах
существовали разные обычаи. Некоторые островитяне с Южных морей не  только
прилюдно совершают половые акты, но и приглашают всех желающих  принять  в
них участие и очень обижаются, если получают отказ. Когда эта пара слилась
в объятиях, Марш заставил себя отвернуться.
   Тут он услышал голос Даллит прямо у себя над ухом:
   - Если тебя интересует, это не то, что ты думаешь.
   Марш был поражен и несколько обескуражен. Он поспешил с ответом:
   - Пойми, я человек с околицы вселенной, мне  неведомы  привычки  других
людей... мне вообще ничьи привычки неизвестны, кроме своих собственных...
   - Такое поведение также не принято и у моего народа, но я не об этом, я
ведь чувствую чужие эмоции, между этими людьми нет  желания...  если  тебя
это интересует.
   - Да мне до лампочки, что они там делают, -  пробормотал  Дэйн.  Уши  у
него покраснели, и он ужасно злился на себя, так как понимал,  что  Даллит
чувствует охватившее его смущение. - Мне-то какое дело?
   - Люди моего народа не интересуются, почему другие  поступают  так  или
иначе, - довольно прохладным тоном проговорила Даллит.  -  Раз  уж  мы  не
можем не разделять чувств, заставляющих  других  поступать  тем  или  иным
образом, так зачем усложнять себе жизнь нелепыми вопросами? Я  взволнована
лишь оттого, что нервничаешь ты, но для этого,  поверь,  нет  причин.  Они
притворяются, и если ты подумаешь немного, то поймешь, почему они так себя
ведут.
   - Нет, я не понимаю. Зачем им... о! Чтобы мехары не догадались, что они
сговариваются?
   - Ну конечно, Райэнна очень умная, - проговорила Даллит, и  ее  большие
темные глаза на несколько секунд задержались на прижавшихся друг  к  другу
полуобнаженных телах. Головы Райэнны и Роксона находились  рядом,  женщина
что-то шептала. Девушка, спасенная Дэйном, улыбнулась. -  Пожалуй,  только
этим они и могут заниматься, не заботясь  о  том,  что  мехары  станут  их
подслушивать, даже если приборы улавливают все наши разговоры, во  что  я,
конечно, не верю. Но в данном случае можно сказать, что существует  полная
гарантия... Те ведь, как ты знаешь, очень надменны. Они смотрят свысока на
нас, обезьяноподобных, из-за...  Ну  вот,  ты  смущен,  а  я  не  могу  не
чувствовать того, что чувствуешь ты...  -  Она  опустила  глаза  и  нервно
шевельнула  рукой.   -   Давай   называть   вещи   своими   именами:   мы,
обезьяноподобные,  считаемся  рабами  плотских  страстей.  Поэтому,   если
Райэнна и Роксон будут долго шушукаться, стараясь,  чтобы  их  не  слышали
другие, мехары могут что-то заподозрить, в данном же  случае  они  скажут:
"Да, конечно, эти обезьяны способны думать только  о  совокуплениях".  Так
что, как видишь, Райэнна довольно умна.
   - Несомненно, - согласился Дэйн. - Мне бы ничего подобного и  в  голову
не пришло.
   Он все-таки чувствовал себя не в своей тарелке.  Даже  Аратак  говорил,
что обезьяноподобные слишком много времени тратят на удовлетворение своих,
как он выразился, потребностей в стремлении к продолжению  рода...  Как-то
обидно, когда тебя считают представителем расы сексуальных маньяков.
   "Приветствуем тебя, дружище, в обезьяннике  нашего  зоопарка.  У  самок
круглый год не прекращается течка. Наслаждайся зрелищем!"
   О черт! Можно подумать, что представители других... м-м-м... племен  не
думают о сексе? Разве он, Марш, отвечает за собак на улице, за голубей  на
подоконнике? Мало ли кто с кем сношается? Дэйн заставил себя  не  смотреть
не в меру реалистичное  представление,  устроенное  Райэнной  и  Роксоном.
Никого вокруг, совершенно очевидно, это не интересовало.
   "Будем  надеяться,  что  у  Райэнны  хватит  времени   и   способностей
обрисовать ему все детали плана, и главное - чтобы парню они  пришлись  по
душе. Потому что в противном случае я даже не знаю, с чего начинать. Мне и
Аратаку вдвоем удастся достичь не многого. И черт возьми! Мне что,  больше
не о чем думать, кроме чужой половой жизни и  морального  облика?  У  меня
план побега висит на волоске!"
   Едва только Дэйн вновь подумал о побеге, он с  беспокойством  вспомнил,
что вовсе не собирался посвящать Даллит в эти проекты. Так?  А  откуда  же
она знает?.. Марш не  мог  точно  утверждать,  что  девушка  читает  мысли
окружающих. Может быть, в  ней  просто  как  в  зеркале  отражаются  чужие
чувства?  Тотчас  же,  будто  ощутив  его  глубокое  беспокойство,  Даллит
коснулась руки Марша своими холодными изящными пальчиками. Он крепко  сжал
их, стараясь успокоиться и обрести уверенность.
   Дэйн  считал  себя  охотником  за  приключениями.  Но   он   всегда   с
уверенностью мог сказать, что может, а чего нет, что у него  получится,  а
что ему не по плечу. Однажды он выслушал обвинение в том, что пускается на
чрезмерный, даже безрассудный риск, и не колеблясь отверг такое заявление.
   - Я действительно люблю запах опасности, и на "ты" с ней, - ответил  он
тогда. - Но если меня не убьет молнией - а  такое  ведь  может  произойти,
даже если я буду лежать дома в своей собственной постели, - я  никогда  не
возьмусь за  что-нибудь  непосильное.  И  прежде  чем  что-то  сделать,  я
несколько раз подумаю, а это уже нельзя назвать безрассудным риском.
   Так всегда и было, но прежде Дэйн  рассчи