а этого все время спотыкался. Мимо них в комнату, откуда доносились крики, быстро прошел доктор.
     - Мы должны помочь, Вэл. Ничто не может быть хуже, чем Крым, Вэл.
     Его друг не слушал Ею взгляд был устремлен в одну точку, он внезапно ссутулился и стал отряхивать рукава пальто.
     - Я этого не перенесу, - забормотал он. - Сними это. Это мясо. Его мясо.
     - Черт. - Алексис ударил Вэла по щеке.
     Вэл судорожно дергался, но Алексис продолжал его с силой трясти. На сей раз Вэл вскрикнул и посмотрел на него.
     - Ты, чертов дурак. Ты меня ударил.
     - Сейчас намного лучше, - сказал Алексис.
     - Ты долго так не будешь думать. - Вэл занес кулак для удара.
     Алексис вытянул вперед обе руки.
     - Тебе не кажется, что мы предостаточно насмотрелись боев - ты и я?
     Опустив руку, Вэл несколько секунд стоял неподвижно, а потом вздохнул и вытер лоб.
     - Господи, это снова произошло. Я знал, что это произойдет. Я снова был там, в долине крови. Господи, меня нужно запереть под замок.
     - И тогда ты никогда не сможешь посмотреть страху в лицо. - Алексис протянул ему руку. - Пошли, старый школьный дружище. Если ты выжил в драке с командой гребцов, то сможешь это сделать.
     - Я бы предпочел драку с командой гребцов.
     Алексис довольно усмехнулся, когда они вошли в палату. Внутри двумя рядами стояли кровати. Врач сидел у первой кровати справа, на которой лежал всхлипывающий мужчина.
     - Это было так, будто бы я снова побывал там, доктор, - говорил мужчина. - Лежал в грязи и смотрел, как из меня вытекает моя кровь. Я схожу с ума, это точно. Они запрут меня в один из сумасшедших домов.
     Услыхав это, Вэл ускорил шаг, прошел мимо Алексиса и остановился в ногах кровати. Врач успокаивал раненого, и Вэл наклонился к нему.
     - Вас тоже мучают эти кошмары?
     Мужчина с красным носом и небритыми щеками, похожий на одного из персонажей Диккенса, кивнул забинтованной головой.
     - Да, сэр. И от этих кошмаров я окажусь в сумасшедшем доме.
     - Нет, этого не произойдет, - сказал Вэл. - Правда, доктор?
     - Я так не думаю.
     - Я не позволю никому запереть вас туда, - сказал Алексис пациенту. - Кошмары мучают и меня, и Вэла. Мои уже уходят, правда, Вэл?
     - Да, а... а мои тоже тускнеют. Немного. Если эти кошмары мучают многих из нас, то, наверное, это способ, которым наше сознание говорит нам, что с него достаточно.
     - Правда, сэр? - спросил мужчина.
     Вэл кивнул.
     Алексис молча ждал, пока эти двое вели беседу. Вэл все время держался напряженно, его лицо побелело, но, казалось, когда он разговаривал, его собственные страдания ослабевали. Наконец, его лицо приняло естественный цвет, и Алексис вздохнул с облегчением. К концу их пребывания в Доуэр Хаузе Вэл пообещал приехать сюда на следующий день и написать письмо для раненого солдата.
     Вернувшись в замок, они отправились в гостиную, чтобы выпить по стаканчику спиртного. Алексис налил виски и протянул его Вэлу.
     - Пей, - сказал он. - Считай это вознаграждением за хорошее поведение.
     Вэл одним глотком осушил стакан. Алексис знал, что его другу нужно как-то отвлечься.
     - Налей еще и сделай мне одолжение. Помоги мне придумать способ соблазнить мисс Кэтрин Грей. Я собираюсь с удовольствием разоружить эту первобытную дикарку.
     Разоружение - это было нечто, чем Алексис занимался уже долгое время. Когда он был мальчиком, Фальк наказывал его за попытки заставить людей любить его. После подобных наказаний он всегда чувствовал себя неловко, потому что не хотел причинить никому никакого вреда. Ему было пятнадцать лет, когда он понял, что его кузен считал красоту соблазном, а соблазн грехом. В конце концов Алексис сказал Фальку, чтобы тот не пытался превратить его в святого, так как у него для этого неподходящий материал.
     Он помнил, как его собственный отец говорил, что отец Фалька был настолько религиозным человеком, что ходил в церковь по три раза в день. Фальк никогда не рассказывал о своем отце, разве что говорил о том, что тот был почти святым и в нем вызывали отвращение "плотские слабости". Он каждый день предупреждал Фалька о том зле, которое приносят в мир женщины, и подкреплял свои предупреждения цитатами из Библии. С возрастом Фальк все больше становился похожим на своего отца. Алексис считал, что ему очень повезло в том, что только в последние несколько лет Фальк стал чересчур уж набожным.
     После короткого разговора с Взлом по поводу того, как ему обольстить Кейт, Алексис лежал ночью в постели и думал о своей так называемой "стратегии мисс Грей". Потом он проснулся оттого, что кто-то тряс его за плечо. Он вскочил, ударил напавшего на него кулаком и сбросил с себя его тело.
     - Черт! - Алексис прекратил драку. - Вэл?
     Полностью одетый Вэл, у которого была разбита губа, отстранился от Алексиса. Он сел на кровать и приложил тыльную сторону ладони ко рту.
     - Я шел в библиотеку за книгой и услышал, как ты стонешь, - сказал Вэл. - Я вообще не сплю. Ты спишь, но не можешь отдохнуть. Мы с тобой одного поля ягоды.
     Алексис сидел неподвижно, он почувствовал тяжесть в груди. Он согнул руку, которой ударил Вэла. Вэл молча поднялся и направился к двери.
     - Вэл.
     Молодой человек обернулся.
     - Mersi, mon ami <Спасибо, мой друг (фр.).>.
     - N'lmporte <Не за что (фр.).>, - ответил Вэл, когда Алексис поднялся с кровати. - Куда ты идешь?
     - Уже почти рассвет.
     - Алексис, нет.
     - Жаль, что ты недостаточно здоров, чтобы отправиться вместе со мной.
     Вэл, прихрамывая, подошел к Алексису
     - Не надо. Ты не делал этого с тех пор, как мы вернулись домой. Не надо начинать снова. Алексис уже натягивал брюки
     - Когда-то ты говорил мне, что я лучший наездник в Англии.
     - Когда ты не пытаешься обогнать солнечный свет.
     Алексис сосредоточился на натягивании сапога, чтобы не пришлось отвечать на вопрос. Он сунул рубашку в брюки и крикнул вслед уходившему Вэлу:
     - Не старайся послать кого-нибудь за мной! Из этого ничего не выйдет, а я потом заставлю тебя заплатить за это.
     Звук захлопываемой двери был ему единственным ответом.

ГЛАВА 7

     Кейт обнаружила то, что она назвала "задней калиткой", ведущей к замку Ричфилд. Но это, конечно же, была не обычная калитка, к которым она привыкла, а массивное сооружение, закрепленное на оборонительных башнях и снабженное подъемным мостом.
     От ворот начиналась тропинка, которая вела к конюшням. После вчерашней ссоры с маркизом относительно Мэйтленд Хауза она хотела скрыться подальше от высоких стен и позолоченных панелей. Он дал ей еще один повод для волнений и беспокойства.
     Искалеченные, искалеченные, искалеченные... Слово, которое употребил маркиз, описывая мужчин, находившихся в Доуэр Хаузе, все еще громыхало у нее в голове, как пригоршня желудей громыхает в пустой картонной коробке. Он был причиной того, что она собиралась изменить свое мнение. А еще хуже было то, что она не могла по-прежнему ненавидеть его сейчас, когда она стала подозревать, что у него есть сердце. Щедрое, заботливое сердце, которое не может принадлежать змею.
     Вчера поздно вечером она ходила в госпиталь маркиза. Не желая признаться в том, что он произвел на нее впечатление, она пошла туда одна, без сопровождения, и, уже придя туда, представилась медсестре.
     - Большинство из заболевших холерой не дожили до возвращения в Англию, - сказала ей сестра. - Его светлость говорит, что многие умерли настолько быстро, что они были вынуждены выбрасывать их тела за борт в море. Он говорит, что его солдаты вынуждены были по несколько дней проводить в седле. - Медсестра показала на изможденного мужчину, отдыхавшего в кресле. - Именно поэтому болезнь так быстро побеждает их. Они истощены еще до того, как успевают заболеть.
     - Но почему? - Кейт сжала руки и попыталась не смотреть на человека, которого вносили в комнату на носилках. У него не было ног.
     - Вы хотите сказать, почему такое небрежное отношение к солдатам? - Медсестра улыбнулась. - . Его светлость рассказывал мне, что армия не была реорганизована со времени победы Веллингтона над Наполеоном. Неэффективность проявляется во всем. Он рассказывал, что офицеры вынуждены были питаться только сухарями и солониной, да и того было немного. И им приходилось топить дверьми и мебелью. А пища солдат была еще хуже, и это было до того, как они были ранены.
     - Сколько? - спросила Кейт. Она почувствовала, что у нее пересохло во рту от шока, который она испытывала. - Сколько погибло?
     - Я не знаю, мисс. Тысячи и тысячи. Я знаю только, что его светлость рассказывал, что русские особенно старались стрелять в офицеров, в их позолоченную, сверкающую форму, понимаете. И кроме того, офицеры скачут впереди своих солдат. Они всегда верхом и впереди, поэтому у русских были отличные цели. Его сиятельство говорил мне, что Дебретт просто опустошается.
     - Дебретт?
     - Реестр пэров, мисс. Офицеров, молодых аристократов. Скоро у нас их совсем не останется.
     Кейт покинула Доуэр Хауз, испытывая отвращение к себе самой, как если бы она была каким-то маленьким противным насекомым. Итак, сейчас ей придется изменить своей ответ маркизу, и она была уверена в том, что он станет злорадствовать. Ладно, маме и тете Эмелайн понравится, что в доме будут находиться раненые, за которыми они смогут ухаживать.
     Кейт также ощутила избавление от чувства вины, и она решила вознаградить себя за это верховой прогулкой. Но только не такой, какая приличествовала леди, а настоящей, потной и неистовой скачкой американского фронтира. Для этого она оделась в юбку-брюки, расстегнула воротничок жакета и не стала надевать никаких глупых шляпок, которые тут же слетели бы у нее с головы. Она стянула надоевшие ей волосы в пучок на затылке. Этим утром Кейт собиралась развлечься.
     Когда конюшни уже показались вдали, Кейт услышала за спиной, как песок, которым была посыпана дорожка, хрустит под чьими-то туфлями на жесткой подошве. Она бросила взгляд через плечо, затем резко повернулась назад и схватила за руку спешащего за ней обеспокоенного молодого человека, Валентина Бофорта.
     - Постойте, мистер Бофорт. Вы рухнете, если не перестанете двигаться с такой скоростью.
     Бофорт тяжело оперся о свою трость и попытался отдышаться. Кейт заметила бледность его кожи и испарину, покрывавшую его лоб и щеки.
     - Я... проклятье. Простите. - Он сделал глубокий вдох. - У меня никогда это не выходит.
     - Что случилось? - спросила она.
     - Боюсь, что это вас не касается, хоть я и благодарен вам, мисс Грей.
     - Это, должно быть, весьма важно для вас, если вы рискуете сломать себе шею в такой спешке. - Она сунула руку в карман за носовым платком и, вытащив его, промокнула им лоб Бофорту.
     Вэл на какое-то мгновение подчинился ей, но затем отпрянул назад.
     - Никогда в жизни леди не вытирала мне лицо. Это что, американский обычай?
     - Извините. Я снова совершила ошибку, не так ли? Но у меня есть оправдание. У меня два младших брата, за которыми приходилось смотреть. Но вы не слушаете меня.
     Он рассматривал ее юбку и ботинки.
     - Вы собираетесь покататься верхом. - Он прикусил губу и окинул Кейт изучающим взглядом. Однажды настанет день, когда выяснится, что он слишком долго дразнил дьявола. И этот день, возможно, настанет сегодня. - Мисс Грей, могу ли я попросить вас об одном одолжении?
     Кейт выслушала его, но не сочла беспокойство Вэла достаточно оправданным. Если маркизу хотелось перепрыгивать через изгороди, которые не мог преодолеть никто другой, он имел на это полное право. Как бы то ни было, она все равно собиралась на прогулку, а бедняга Вэл был в таком отчаянии, что она пообещала ему проехать по маршруту, который он ей описал, и поискать Алексиса де Гранвиля. Она не стала говорить ему, что часть этого маршрута уже знакома ей по ее экскурсиям с Офелией.
     Успокоив Вэла сообщением о том, что она может скакать верхом очень быстро, Кейт отправилась выслеживать змея. Судя по тому, насколько раньше ее он выехал, она сможет перехватить его в долине возле Башни. Если она поскачет галопом, она сможет остановить его прежде, чем он попытается совершить этот немыслимый прыжок через Флитс Дитч. Она отправилась наперерез через холмы к лежащей за ними долине и легким галопом выехала на равнину как раз вовремя, чтобы увидеть, как черная комета пронеслась мимо нее. К тому времени, как она заняла позицию позади летящей фигуры, ее конь уже шел галопом. Привстав в стременах, она свистнула. Ее мерин прекрасно скакал, и он должен был обойти охотничьего коня маркиза как какую-нибудь бегущую в панике телку.
     Перед собой она видела только черный лошадиный хвост и гибкое, напряженное тело мужчины. Приближаясь к ним, Кейт взяла левее, еще раз свистнула и почувствовала, как ее мерин рванулся вперед. Она поравнялась с маркизом и крикнула ему:
     - Доброе утро!
     Он не ответил. Его лицо было залито потом. Темные волосы развевались у него за спиной, а глаза обшаривали равнину. В них горел свет, который ей совсем не понравился, а его щеки покрывала бледность. Он скакал так, будто он и его конь были единым существом, но она видела, как напряжены его мышцы. Она снова, на этот раз громче, прокричала:
     - Доброе утро!
     Его голова резко повернулась в ее направлении. Вплоть до этого момента она не верила в то, что он не замечает ее. И все же это было именно так. Это стало очевидно по тому, как он ослабил поводья, увидев ее.
     Его конь тут же замедлил шаг. Маркиз тут же отвернулся от нее, чтобы смотреть на землю перед собой. В полном молчании они перешли на рысь и через какое-то время наконец смогли пустить лошадей шагом. Сквозь свое тяжелое дыхание Кейт слышала, как маркиз с трудом глотает воздух. И он, и его конь были насквозь мокрыми.
     - Что вы здесь делаете? - сумел он выговорить вопрос.
     - Я катаюсь верхом и увидела вас. Я подумала, что неплохо было бы сообщить вам о том, что я изменила свое мнение.
     - Кто рассказал, где я? Вэл?
     - О, конечно. Мне больше нечем заняться, кроме как выслеживать по всем полям обезумевшего мужчину, который считает захватывающим рисковать жизнью своей лошади ради развлечения.
     Она заставила своего коня остановиться, потому что маркиз тоже остановился. Он вытаращил глаза не нее.
     - Вы ездите верхом, расставив ноги, как мужчина.
     - Я езжу верхом, как женщина.
     - Мы возвращаемся прежде, чем кто-нибудь увидит вас, - сказал маркиз. Он подтолкнул ее коня коленом, заставляя его двигаться вперед. - Я не могу поверить этому. Я просто не верю своим глазам.
     Кейт подняла глаза к небу.
     - Это так неприлично, так не по-девичьи.
     - Вы рассержены, потому что я догнала вас, - сказала она.
     Уголком глаза она наблюдала за маркизом. Он внимательно рассматривал ее. Его взгляд скользнул с ее лица на грудь, затем опустился на бедра и снова вернулся к груди. Она фыркнула и отвела глаза, принявшись рассматривать холмы.
     - Вы действительно догнали меня, - сказал он. - До этого никто не мог догнать меня. На чем вы ездите?
     - Это конь для скачек на четверть мили.
     - С этого момента вы должны пользоваться дамским седлом.
     - Нет.
     - Это приказ, мисс Грей.
     - Я знаю, мистер де Гранвиль.
     Она услыхала, как он скрипнул зубами. Он был разъярен сильнее, чем посаженный в клетку енот. Она улыбнулась.
     - Никто, - сказал маркиз, - никто никогда не обращался до этого момента ко мне как к "мистеру".
     - Не нравится? Хорошо, я придумаю что-нибудь другое. Как насчет "ханжи"? Это прекрасно соответствует вашим высокомерным возражениям против моих личных привычек.
     - -Ханжа!
     Маркиз попытался схватить ее. Она увернулась и, пришпорив лошадь, рванулась вперед. Он гнался за ней всю дорогу, пока они возвращались к конюшням. Ей повезло, что его конь уже устал, иначе он догнал бы ее. Она видела, что он все еще был разъярен, когда она передавала своего коня груму. Де Гранвиль спешился, бросил поводья служителю и направился к Кейт, но тут подошел другой грум и отвлек его каким-то вопросом, и Кейт вышла из конюшни. Она пошла по тропинке к замку, даже не побеспокоившись о том, чтобы посмотреть, не идет ли за ней кто-нибудь. Она только миновала поворот, как кто-то схватил ее за руку и стащил с тропинки в растущую рядом небольшую рощицу.
     Она шла, спотыкаясь, за мужчиной, который тащил ее, но, когда она подняла глаза и увидела блестящие черные волосы, поняла, что это маркиз.
     - Отпустите меня, - сказала она.
     Он не обратил на нее никакого внимания, а продолжал тянуть ее за собой на поляну, и она увидела широкий пень, к которому он направлялся. В ее мозгу мелькнуло подозрение, и чувство протеста вспыхнуло внутри, когда она услыхала, как он резко бросил ей через плечо:
     - В маленькую дикарку нужно вбить немного почтения.
     Де Гранвиль подошел к пеньку, сел на него и перекинул ее через свое колено. Кейт была готова к этому. Вместо того чтобы сопротивляться, она обмякла и низко опустила голову. Когда маркиз опустил свои руки на ее спину и бедра, она продолжала наклонять голову и, прежде чем он смог остановить ее, прижалась лицом к его бедру и укусила его.
     Его вопль вполне удовлетворил ее. Она полностью рассчиталась с ним за его попытку задать ей трепку. Де Гранвиль схватил ее за волосы и швырнул со своих коленей прямо на землю. Кейт приземлилась довольно мягко и тут же вскочила на ноги, готовая отразить его следующую атаку.
     Но она так и не состоялась, потому что маркиз продолжал сидеть на пне, потирая укушенное бедро и ругаясь. Он поднял на нее взбешенный взгляд.
     - Ты чуть было не укусила меня до крови, проклятье.
     - Ты глупец. - Она подбоченилась, чтобы скрыть дрожь в своих руках. - Тебе следовало бы подумать о последствиях своих действий. Когда я была еще девчонкой, я столкнулась лицом к лицу с опасностями, поджидавшими переселенцев-пионеров. Индейские засады, пьяные старатели, одурманенные картежники. Ты что, действительно думаешь, что я позволила бы тебе оскорбить меня? А ведь именно это тебе пришлось бы сделать, избив меня. Тебе пришлось бы держать меня так крепко, что на моей коже непременно появились бы синяки. И я бы сопротивлялась. И именно тебе пришлось бы пролить кровь. Или ты хотел именно этого?
     Де Гранвиль смотрел на нее, потирая свое бедро с отсутствующим видом. Внезапно он поднялся и схватил ее за руку. Она попыталась освободиться, но он поднес ее руку к своим губам. Это было всего лишь беглое прикосновение теплых губ к холодной коже.
     - Мне стыдно, - сказал он. - Я прошу вас простить меня, потому что то отвращение, которое вы испытываете ко мне, не идет ни в какое сравнение с тем, что я испытываю к себе сам.
     К своему собственному удивлению, Кейт поверила ему. Она увидела, какими несчастными стали его глаза, и почувствовала, что ей совсем не нравится видеть эти глаза, заполненные печалью.
     Высвободив руку, она потерла локоть и пожала плечами:
     - Извините, что назвала вас ханжой. Судя по словам Офелии, вы, конечно же, не... О!
     Его тихий смех вовсе не способствовал уменьшению ее досады. Кейт попыталась убежать. Он быстро скользнул вперед и снова, улыбаясь, встал перед ней.
     - Мисс Грей, разговаривать с вами - это все равно что пить виски стакан за стаканом. Так мы простим друг друга?
     Что изменилось? - задумалась, смутившись, Кейт. Возможно, это показалось ей, потому что он стоял так близко к ней. Все поле ее зрения занимали длинные ноги и мышцы, которые образовывали небольшие выпуклости на его бедрах. Она подняла глаза и сосредоточила взгляд на теплой коже у основания его шеи, которая была видна в расстегнутом вороте рубашки.
     Она облизала губы кончиком языка.
     - Да, прощение - это хорошая мысль.
     - Тебе не следовало бы делать этого, - сказал маркиз.
     - Делать чего?
     - Этого. - Он наклонил голову и прикоснулся языком к ее губам, а затем прошептал ей:
     - Тебе не следовало бы делать этого, но я благодарю Бога за