вердую стену. Это был ее корсет. Ему удалось обхватить ее обеими руками, но тут она наклонилась и прикоснулась губами к его лицу. Он отвернулся в сторону, но она крепко сжала его голову. Поймав губами его рот, она присосалась к нему. Джослин попытался что-то сказать, но не смог этого сделать, так как весь его рот был заполнен ее языком.
     Через секунду ее рука уже находилась где-то под его рубашкой, затем скользнула вниз под брюки. Он хватал ртом воздух, но Айда не отпускала его. Наконец ему удалось поймать ее руки, и он стал настойчиво отталкивать их.
     - Айда! Прекрати!
     - Сейчас! - сказал чей-то другой голос. - Я помогу тебе.
     Джослин поднял вверх глаза и увидел черную шляпку с вуалью, из-под которой виднелись белокурые волосы его жены. Черные перчатки погрузились в шиньон на затылке Айды и сильно рванули его. Аида вскрикнула и повалилась на пол. Лайза отпустила ее волосы, встала между Айдой и Джослином; в руке у нее оказался хорошо знакомый пистолет с золотой инкрустацией на ручке. Она направила его на Аиду.
     - Это твоя любовница? - спросила она спокойно.
     Джослин проглотил сгусток слюны и угрюмо посмотрел на Лайзу:
     - Да, одна из них, мисс Бетч...
     Лайза даже глазом не моргнула. К его удивлению, она молча кивнула и присела на корточки рядом с Айдой. Она мило улыбнулась и прикоснулась стволом револьвера к ее груди.
     - Доброе утро, мисс Бетч.
     - О-о... - прозвучало в ответ.
     Лайза продолжала вести себя так, как будто это был обычный утренний разговор старых подружек.
     - Я жена милорда, леди Радклифф. Это единственный случай, когда мы можем поговорить спокойно. Поэтому слушай меня внимательно. - Ствол пистолета медленно поднялся вверх по пуговицам и замер у ее подбородка. - Если ты хоть когда-нибудь притронешься к моему мужу, я проделаю симпатичную дырочку в твоей... в твоей шляпке.
     Ствол револьвера прикоснулся к носу Айды.
     - Джослин! - простонала мисс Бетч. Пораженный происходящей на его глазах сценой, Джослин хранил гробовое молчание и не шевелился.
     Он раздумывал над тем, стоит ли предпринять попытку вырвать оружие из рук жены. Он не был уверен в том, что это получится.
     Лайза поднялась на ноги и прицелилась в Айду.
     - Беги отсюда, мисс Бетч, - сказала она. - Я не сомневаюсь, что ты еще успеешь на поезд, если не будешь терять времени.
     Айда прерывисто дышала и смотрела на Лайзу как испуганная кошка.
     - Ты сумасшедшая! Совершенно сумасшедшая!
     Лайза обняла одной рукой свою жертву и прижала ее к себе, как будто они были старыми, добрыми подругами. Затем она обратилась к ней доверительно и совершенно серьезно:
     - У тебя есть немало причин бояться меня.
     С испуганным криком Айда бросилась к двери, громко окликая служанку и кучера.
     Джослин не смог удержаться и улыбнулся, наблюдая эту сцену. За многие годы его общения с женщинами ни одна из них не демонстрировала такую дикую ревность, тем более с оружием в руках. Она несомненно ревновала его, а это означало, что она была неравнодушна к нему.
     Когда Лайза повернулась к нему, его улыбка тут же превратилась в самодовольную ухмылку. Но эта ухмылка исчезла, как только Лайза направила на него револьвер.
     - Никаких больше любовниц, - сказала Лайза. - Никаких уличных девок и проституток. Никаких оперных певичек и танцовщиц. Никаких актрис. Никаких пухленьких и хрупких двоюродных сестер. Даже портних. Это ясно?
     - Подожди минутку.
     - Я умею стрелять из пистолета. Тоби хорошо научил меня. Правда, у меня не часто были случаи воспользоваться этим, но я думаю, что на этот раз не промахнусь. У меня прекрасная цель.
     Джослин вскочил на ноги. У него появилось дурное предчувствие, когда он увидел, как Лайза уперлась ногой в пол, как она сузила свои глаза и какое выражение было в них. Почему же он раньше не понял, что она чрезвычайно возбуждает его в моменты ссор и скандалов? Он не мог больше оставлять без ответа этот призыв.
     - Моя собственная жена не смеет указывать мне что делать, - сказал он гордо, скрестив руки на груди.
     - А я не собираюсь больше сидеть дома и плести кружева, в то время как ты волочишься за другими женщинами.
     Джослин улыбнулся, обрадовавшись тому, что она приняла его вызов.
     - Ты должна знать свое место. А я буду поступать так, как считаю нужным. Мужчина имеет свои собственные права, а женщина должна сидеть дома, присматривать за хозяйством и не совать свой нос в дела мужа.
     - Чушь!
     Джослин уставился на нее, как будто был не в состоянии поверить, что она отвергает все те цивилизованные обычаи, которые ни у кого не вызывали никаких сомнений.
     - Ах, вот оно что! - сказал он. - Ты одна из тех самых женщин...
     - Каких женщин?
     - Тех самых, которые требуют... - он понизил голос и почти перешел на шепот, - прав, образования... - Джослин подошел к Лайзе, сохраняя драматическую позу, - разводов и... и права голоса.
     Лайза отступила назад и высоко вскинула голову.
     - Ах, эти! Разумеется, я их поддерживаю. Но сейчас не в этом дело.
     Джослин рассмеялся, но тут же стал серьезным:
     - Нет, дела именно в этом. Все эти требования противоречат женской натуре.
     - Мне известны ваши отсталые взгляды относительно женщин, милорд, - твердо сказала Лайза. - И они меня совершенно не интересуют. Меня интересует лишь одно: чтобы вы поняли ситуацию, в которой мы оказались. Вы должны вести себя надлежащим образом и придерживаться тех же принципов, соблюдения которых вы так настойчиво требуете от меня. Если же вы будете порхать из одной кровати в другую, то подвергнете себя большому риску.
     При этих словах его беспечно-веселое настроение сразу исчезло. Она зашла слишком далеко. Он плотно сжал губы, хотел сказать что-то резкое, но так и не нашелся, что ответить своей жене.
     - И, кстати... - продолжала Лайза, - я не приму никаких оправданий. - Она направила ствол револьвера на Джослина. - На меня не подействуют никакие ссылки на пресловутую животную сущность мужчин, на некие не поддающиеся управлению потребности, которые, по вашему мнению, могут избавить вас от ответственности за свои поступки. Все это совершеннейшая чушь.
     Легкое раздражение в душе Джослина постепенно превратилось в неконтролируемую ярость. Он физически ощущал, как кровь стала болезненно пульсировать в его жилах, в особенности на шее.
     Никогда еще никто не указывал ему, как вести себя, в особенности женщины. Крепко сжав зубы, Джослин стал медленно обходить Лайзу стороной, чтобы отрезать ей путь к двери.
     - Так, так, так, - промолвил он, растягивая слова. - Под твоей юбкой, несомненно, скрыта огненная страсть, дорогая.
     - Не понимаю, о чем ты говоришь.
     Лайза попятилась назад, увидев, что он приближается к ней.
     - Если ты так рьяно удерживаешь меня от общения с другими женщинами, значит ты сама страстно желаешь меня.
     - Я этого не говорила.
     Джослин улыбнулся, когда револьвер дрогнул в ее руке.
     - Одна только мысль о том, что я могу оказаться с другой женщиной, будоражит твое воображение, дорогая. Ты не можешь не признать этого.
     Они кружили друг перед другом; все внимание Лайзы было сосредоточено на его словах.
     - Чушь!
     Он засмеялся и приблизился к ней еще на несколько дюймов.
     - Ты готова была снять скальп с бедной мисс Бетч и чуть на самом деле не сняла его. Но ты должна наконец понять, дорогая, что единственный способ не допустить меня в чужую постель, - это заманить меня в свою.
     Лайза зашипела от злости и возмущения. Ствол револьвера опустился вниз, и этого было вполне достаточно, чтобы Джослин одним прыжком оказался возле нее и выбил оружие из ее руки. Револьвер упал на пол, щелкнул курок, но выстрела не последовало. Джослин бросился на Лайзу и, уже падая, потащил ее за собой на пол. В падении ему удалось перевернуться, и он оказался на ней, поддерживая рукой ее голову, чтобы она не ушиблась.
     Лайза хватала ртом воздух и всеми силами пыталась освободиться. Но Джослин придавил ее к полу всей своей массой, перехватил ее руки и мило улыбнулся ей.
     - Сейчас ты поймешь, почему я твой хозяин, а ты моя послушная жена.
     Лайза предприняла еще одну попытку освободиться, но это только развеселило Джослина. Она извивалась и осыпала его проклятьями, но так и не смогла освободиться. Он крепко держал ее руки, стараясь тем не менее не причинить ей боли. Совершенно выбившись из сил, вся красная, Лайза прекратила сопротивление и сдалась на милость победителя. Джослин почувствовал жар ее лица. Не обращая внимания на ее протесты, он прикоснулся щекой к ее щеке. Затем он поцеловал ее волосы. Лайза пыталась увернуться от него, но он прижал ее подбородок свободной рукой и впился губами в ее жаркие губы. Другой рукой он удерживал ее руки.
     - Успокойся, дорогая, - сказал он. - Мне нравится бороться с тобой, но у нас есть более приятное занятие.

21

     Когда Лайза оказалась на полу вместе с Джослином, она вдруг почувствовала, что ее покидает та храбрость, которую она обрела, увидев выходящую из кареты мисс Бетч. Она слышала его тяжелое дыхание, видела, как его губы медленно приближались к ее губам. Затем совершенно неожиданно для себя она разрыдалась. Этот человек, которого она боялась и которого все еще любила, хотел воспользоваться ею, как будто она была простым замещением той женщины, которую она только что выгнала. Эта неприятная мысль заставила ее плакать еще сильнее. Она слышала сквозь слезы его встревоженные вопросы, но не находила в себе сил ответить ему.
     После нескольких дней изолированного существования она рада была, что Джослин поехал к Нику, надеясь в душе, что у нее появится возможность загнать его в угол и наконец поговорить с ним. Когда она ехала по дороге, ведущей к домику Ника, ее обогнала карета, в которой находилась женщина с темными волосами и яркой внешностью. Хорошо зная Джослина, Лайза насторожилась, и у нее возникли сильные подозрения относительно истинной цели его поездки.
     Она последовала за этой каретой и вскоре встретила Ника, скачущего по дороге в противоположном от своего домика направлении. Он вежливо спросил ее о цели визита, выслушал ее с удовлетворением и вручил ей древний итальянский пистолет, заметив при этом, что, возможно, он ей понадобится.
     Подъехав к домику Ника и увидев, что Джослин и эта женщина находятся в объятиях друг друга, она почувствовала такую обиду и ревность, что ей показалось, будто она сходит с ума.
     Это чувство исчезло только тогда, когда Джослин повалил ее на пол и готов был овладеть ею. И вот теперь она смотрела на него вверх сквозь пелену слез. Джослин поднялся и присел рядом с ней. Он отпустил ее руки и стал миролюбиво поглаживать их.
     - Прекрати! Что случилось? Я думал, что тебе нравится этот маленький скандальчик.
     Лайза прикрыла ладонью глаза и еще сильнее зарыдала. Он уже видел ее плачущей, поэтому не было никакого смысла сдерживать себя и свои слезы. Она уже ровным счетом ничего не теряла. Она чувствовала, что Джослин гладил ее руки, затем плечи и слышала, как он беспомощно бормотал о том, что сожалеет о случившемся.
     - Я сделал тебе больно? - спросил он смущенным голосом.
     Ответом был новый взрыв рыданий. И вдруг сквозь слезы Лайза увидела чью-то ногу, обтянутую хорошо прилегающими брюками. Джослин тоже поднял голову и уставился на Лавдэя.
     Прежде чем он успел сказать хотя бы слово своему верному слуге, тот манерно заложил руки за спину и поклонился своему хозяину.
     - Доброе утро, милорд.
     Лайза взглянула на Джослина, который, казалось, потерял весь свой бойцовский пыл.
     - Простите за вторжение, милорд, - продолжил Лавдэй, увидев, что Джослин не в состоянии ответить на приветствие. - У меня к вам чрезвычайно важное дело. - Лавдэй вежливо старался смотреть куда-то поверх Лайзы и Джослина. - Я полагаю, здесь произошла какая-то страшная катастрофа, которая заставляет вас сидеть на обливающейся слезами леди.
     Лайза тут же вытерла ладонью глаза и молча уставилась на слугу. Джослин, в свою очередь, резко отбросил-со лба прядь густых черных волос и слез с Лайзы. Затем он встал на ноги и, протянув ей руку, помог подняться. Как только Лайза оказалась на ногах, она тут же выдернула свою руку из руки Джослина.
     Джослин быстро подошел к двери и резко распахнул ее.
     - Убирайся вон, Лавдэй!
     - Нет, не надо! - инстинктивно вскричала Лайза.
     - Уходи, Лавдэй.
     - Нет! - процедила сквозь зубы она, уже только из чувства противоречия.
     Джослин закрыл глаза, ругаясь про себя, затем открыл их и заговорил как можно более спокойным голосом:
     - Возможно, ты привыкла обсуждать свои личные дела в присутствии слуг, но у меня это не принято.
     - Лавдэй - совершенно необычный слуга, - сказала Лайза. - Даже мне это хорошо известно.
     Джослин стал медленно приближаться к ней.
     - Я очень терпеливый человек, но ты не смеешь противоречить мне в присутствии моего слуги.
     - Милорд, - прозвучал спокойный голос слуги, - вы, кажется, совсем забыли о вашем хорошем воспитании. Вы не должны так обращаться с добропорядочными дамами.
     - Я сказал, чтобы ты убирался прочь!
     Лайза бросила на Лавдэя умоляющий взгляд, когда тот повысил голос.
     - Милорд, я сказал, что вы не должны приставать к молодым дамам. Мы когда-то уже говорили о том, что подобное поведение напоминает об определенных действиях, направленных против вас самих.
     Это замечание подействовало на Джослина отрезвляюще. Лайза с удивлением заметила, что он густо покраснел. Через секунду его лицо стало совершенно бледным, и он молча уставился в пол.
     - Да простит меня ваше высочество, - сказал Лавдэй, выходя из комнаты.
     Джослин молча кивнул и показал рукой на кресло, в котором только что сидел. Лайза осторожно обошла его, соблюдая безопасную дистанцию, и уселась в него. Джослин остался стоять в нескольких шагах от нее. Он стоял выпрямившись, как греческая колонна, и открыл было рот, чтобы что-то сказать.
     - Нет, - остановила его Лайза. - Сначала я скажу. Если ты начнешь первым, мы снова станем ссориться. Ты будешь слушать меня даже в том случае, если мне придется снять со стены один из тех мушкетов и направить его на тебя. Если ты согласен со мной, кивни головой.
     Джослин кивнул.
     - Хорошо, - сказала Лайза и встала. Она всегда чувствовала себя более уверенной, когда стояла. - Я не могу пройти через то чистилище, которое ты придумал для меня по совершенно безосновательным и неразумным причинам. Поэтому, милорд, вы должны выслушать меня. Я не собиралась заставлять вас жениться на мне. Он сделала попытку что-то сказать.
     - Нет, не надо ничего говорить.
     Она стала ходить перед ним взад и вперед.
     - Я признаю, что шпионила за тобой, но только для того, чтобы выяснить, кто убил моего брата. И как только я обнаружила, что ты не мог убить Уильяма Эдварда, я... ну, в общем я перестала это делать. - При этом она подумала, что нет никакой необходимости говорить ему о том, что она влюбилась в него в ходе этого расследования. - А знаешь, как я обнаружила, что ты не был убийцей? Я расскажу тебе. Это случилось в тот день, когда мы впервые поехали в Уиллингхем. Я поехала за тобой к дому доктора Синклера.
     - Черт возьми!
     Она была довольна тем, что потрясла его этим сообщением.
     - Я слышала все, что ты сказал ему, и поняла, что ты сделал, когда забрал из Сент-Джайлза этих мальчика и девочку.
     - Господи! Боже мой!
     Теперь он смотрел на нее так, как будто на ее голове свили себе гнездо ужасные змеи.
     - Да, - сказала Лайза, снова садясь в кресло, - я, которую ты всегда считал слабоумной для того, чтобы голосовать или владеть собственностью, оказалась способной проследить за тобой, не обнаружив себя, и выведать все твои тайные похождения. - Она сделала паузу и заметила, что он плотно сжал губы. - Это означает, милорд, что если бы я действительно хотела заставить вас жениться на себе, я бы сделала это уже давным-давно и без какой-либо помощи своего нетерпеливого папаши.
     Если бы она была чуть равнодушнее к этому разгневанному человеку, она бы с удовольствием наблюдала за его эмоциями как бы со стороны. Величественная поза Джослина как-то сразу исчезла. Он провел рукой по волосам, и она заметила, что его руки слегка дрожали.
     - И как много ты знаешь? - прошептал он.
     - Только то, что сказала. Ты и мистер Росс выполняли тайную миссию спасения обиженных и обесчещенных детей и избавляли мир от тех людей, которые хищнически их эксплуатировали.
     - И ничего больше? Ты можешь поклясться, что ничего больше не знаешь?
     - Да, если угодно, - сказала, нахмурившись, Лайза и кивнула головой.
     Она очень удивилась, когда он облегченно вздохнул, как будто радуясь неожиданному чуду. Затем он отошел от нее, и она могла видеть только его величественную и горделиво выпрямленную спину. Она молча ждала, а он в это время тупо смотрел на прозрачные дверцы шкафа, заполненного средневековыми кинжалами. Через некоторое время он резко повернулся и направился к ней с видом человека, принявшего важное решение.
     Лайза вцепилась руками в подлокотники кресла, приготовившись к тому, чтобы быстро вскочить в случае, если он снова набросится на нее. Она настороженно следила за тем, как он подошел к ней, низко наклонился, взял ее руку и поцеловал. Его губы лишь слегка прикоснулись к тыльной стороне ее ладони, но она вздрогнула при этом прикосновении. Когда же он поднял голову и посмотрел на нее, она затаила дыхание.
     Это был тот взгляд восхищения и всеохватывающего обожания, которого, как ей казалось, она уже больше никогда не увидит. Это был взгляд, наполненный такой любовью, на которую она уже никогда не рассчитывала.
     Он прижал ее руку к своей щеке.
     - Лайза, милая. Милая, милая Лайза. Ты простишь меня?
     Она что-то пробормотала, запинаясь и краснея от смущения, и одновременно попыталась освободить свою руку. Но Джослин еще сильнее сжал ее и мягко засмеялся, прижав к себе.
     - Я так понимаю, что ты действительно простила меня?
     Лайза покачала головой, не смея поднять голову и посмотреть на мужа. Джослин взял ее за подбородок, приподнял ей голову и, посмотрев в глаза, пробормотал еще раз слова извинения и поцеловал ее. Его язык слегка прикоснулся, к ее губам, и она забыла о своем страхе. Когда он перестал ее целовать, она почувствовала разочарование и открыла глаза. Он посмотрел на нее так пристально, как будто видел перед собой редкое явление, нечто вроде священной чаши Грааля.
     - Я не знал, что женщина может быть такой.
     - Такой странной? - спросила она со страхом в душе.
     Он засмеялся:
     - Нет, такой понятливой по отношению ко мне.
     - Ты мне нравишься такой, какой ты есть.
     Джослин закинул голову назад и снова засмеялся, отчего по всему телу пробежала легкая дрожь. Она улыбнулась и продолжила свою мысль:
     - Значит, ты не возражаешь?
     - Не возражаю против чего?
     - Ты сказал, что я понимаю и принимаю тебя. Значит ли это, что ты не возражаешь против всего остального?
     - Лайза, - сказал он, - я не понимаю тебя.
     - Я имею в виду свои принципы. Имею в виду женщин, стремящихся к образованию, к владению своей собственностью, к самостоятельному поведению...
     - Нонсенс.
     Она нахмурилась:
     - Понимаю. Значит, я должна принимать тебя таким, какой ты есть, но при этом не могу требовать, чтобы ты принимал меня такой, какая есть я.
     - Женщины должны вести себя по-другому.
     В эту минуту в комнату вошел Лавдэй, и Лайза решила, что ее мужу сильно повезло.
     - Простите, милорд, - начал слуга, - но я не смею откладывать это дело. Приехали ваш отец и дядя.
     - Джослин!
     Услышав слова Лавдэя о прибытии герцога Клермонтского и его брата Эйла, Лайза вскочила, как ошпаренная. Герцог быстро вошел в оружейную комнату. Он напоминал обиженного и оскорбленного рыцаря, которому, правда, недоставало боевого коня. Вслед за ним в комнату вошел Эйл, который, в отличие от своего брата,