первого этажа, горничные набросили на них одеяла, и они выбежали на улицу под прохладу ливня. Они тут же промокли под дождем, но все равно побежали за дом, к конюшням. Горничные тут же взяли на себя заботу о Софии и тетушке Эмелайн.
     Все трое еще долго задыхались от дыма и дрожали от холода.
     Через несколько минут, несмотря на то что ее легкие и кожа горели, а одеяло тащилось по земле позади нее, Кейт снова вернулась в дом. Она стала подниматься по лестнице, прижимая к лицу мокрое полотенце. В коридоре дым был настолько густым, что ей снова пришлось ползти. Под дождем она замерзла, а теперь снова почувствовала жар близкого огня. Она столкнулась с Тернпенни, который шел по коридору и заглядывал в каждую комнату. Кучер остановил ее:
     - Мисс, я не могу найти леди Офелию. Боюсь, что она все еще у себя.
     - Продолжайте искать, - сказала Кейт. - Я посмотрю, может быть, она вышла на улицу.
     На улице Офелии не было. Промокшие насквозь слуги бегали мимо нее, вынося из дома серебро, картины, мебель. Горничные плакали и помогали носить воду, но Офелии нигде не было. Кейт продолжала поиски, но в ней росло чувство страха. Она представляла кузину заживо горящей в огне. В желудке у нее бурлило, легкие слабели, но она снова и снова возвращалась в дом и поднималась наверх.
     Тернпенни полностью отдался спасению дома. Вместе с другими мужчинами он гасил огонь водой. Кейт увидела стену пламени на том месте, где находилась дверь в комнату Офелии. Тернпенни пронзительно закричал:
     - Бесполезно, мисс. Мы не можем попасть в комнату леди Офелии.
     Кейт закрыла лицо руками и закашлялась. "О Господи! Господи, нет! Пожалуйста, Боже, нет". Чувствуя, что от страха силы оставляют ее, Кейт покинула этот ад.
     Кейт, пошатываясь и наступая на полы собственного халата, вышла из дома, пересекла лужайку и прильнула к стене конюшни. Дрожа и всхлипывая, она стояла съежившись, а потом опустилась на колени. Она чувствовала, как у нее внутри рождается душераздирающий вопль, когда она представляла, как сгорает Офелия. Она в отчаянии прижала руки ко рту, чтобы заглушить вырвавшийся наружу крик. Крик заполнил все ее существо, он разрывал ей горло. Она судорожно глотала воздух в то время, как очередной всхлип поднимался изнутри. Она всхлипывала и всхлипывала и уже не помнила, сколько времени это продолжалось.
     Через некоторое время ветер взметнул ее волосы, и мокрая прядь хлестнула ее по лицу. Она отбросила ее назад. Прижавшись щекой к стене, она била по кирпичам кулаком. Боль помогла ей прийти в себя, и Кейт перевела дыхание. Она не может оставаться здесь и хныкать. Офелия мертва, но остались другие, и им нужна помощь.
     Цепляясь за стену, она смогла подняться. Она сделала несколько глубоких вдохов, вытерла халатом лицо и подняла одеяло. Руки ее по-прежнему тряслись, из глаз текли слезы, но она присоединилась к прислуге Мэйтленд Хауза и стала помогать наполнять ведра водой.
     Она не знала, сколько времени она провела под дождем. Кейт понимала одно: ее руки онемели от холода точно так же, как от шока онемели ее чувства. Она качала воду, сосредоточив свое внимание на непрерывном движении ручки насоса, пока не услыхала стук копыт и не увидела въезжавший во двор фургон.
     Гроза уже заканчивалась, когда во дворе конюшни появились несколько всадников, а за ними въехал фургон, заполненный людьми. Мальчик работавший в конюшне, сменил ее у насоса. Кейт подняла промокшее одеяло и побежала встречать вновь прибывших. Мужчина, ехавший впереди, натянул поводья и наклонился к ней:
     - Все целы? Где леди Офелия? Это был де Гранвиль.
     Кейт вытерла с лица капли пота и дождя и прижала одеяло к шее.
     - Она сгорела... сгорела в огне. - Ее голос показался ей каким-то мертвым и далеким.
     Де Гранвиль спрыгнул с коня. Он пробежал мимо, даже не посмотрев на нее, и скрылся внутри дома. Кейт сосредоточенно поднимала и опускала ноги, поднимала и опускала. Дождь почти прекратился и лишь слегка моросил, когда де Гранвиль снова появился на пороге. Его лицо почернело от копоти, и от дождя на щеках образовались разводы.
     Маркиз обратился к человеку по имени Фальк. Кейт подошла к ступенькам в тот момент, когда маркиз и другой мужчина разговаривали с дворецким Мэйтленд Хауза Кросстуэйтом. Кейт стояла на ступеньках в каком-то оцепенении и наблюдала за попытками маркиза Ричфилда спасти Мэйтленд Хауз.
     Наконец, она собралась с силами, вошла в дом и поднялась наверх. Благодаря быстрым действиям и сильному дождю огонь не распространился дальше комнаты Офелии, но перед тем как слуги и люди маркиза смогли его полностью потушить, пламя проникло в комнату Кейт.
     Коридор превратился в обуглившуюся черную пещеру. Мимо нее прошли несколько мужчин, выносивших обгоревшие доски. Она шла вперед. Пол становился все горячее, но она продолжала идти, устремив взгляд на ту дыру, где раньше была дверь в комнату Офелии.
     Перед ней возникла белая шелковая стена. Она подняла взгляд и увидела маркиза де Гранвиля. Его лицо было испачкано потом и сажей, а рубашка, промокшая от пота и дождя, прилипла к груди. В свете свечи его зеленые глаза блестели. Кейт сделала шаг в сторону, намереваясь отыскать Офелию, но маркиз снова преградил ей путь.
     - Это небезопасно. Но нам повезло. Огонь прорвался сквозь крышу, и дождь помог затушить пламя.
     Она убрала его руку, мешающую ей пройти.
     - Вы же там были.
     Она сделала еще шаг, но он схватил ее за руку своими длинными пальцами.
     - Твоя хозяйка мертва. Там не осталось ничего, что можно было бы видеть женщине.
     Кейт отняла у него свою руку. Слезы покатились по ее щекам, и их нельзя было остановить.
     - Я знаю, что она мертва. Она не вышла вместе с моей матерью, тетей Эмелайн и со мной. Я знала, что она сгорела еще тогда, когда мы только вышли из дома.
     Не обращая никакого внимания на извинения маркиза, Кейт бросилась вниз по лестнице и выбежала на крыльцо. Там стояли София и тетушка Эмелайн. Приблизившись к ним, она сквозь слезы увидела, что маркиз разговаривает с ее матерью. Она в смущении остановилась, но потом поняла, что перед ней стоит не де Гранвиль. Этот человек был старше маркиза. Она вытерла глаза и заметила его гордую, прямую осанку и серебряные пряди в копне черных волос.
     За спиной она слышала стук сапог. Те же самые сильные пальцы схватили ее за руку. Она уже была готова запротестовать, когда пожилой мужчина заговорил:
     - Алексис, я предложил мадам Мэйтленда гостеприимство ричфилдского замка.
     Пальцы еще крепче сжали руку Кейт. Она подняла глаза на маркиза и увидела прекрасно очерченные брови, сошедшиеся на переносице, массивный квадратный подбородок. Губы с опущенными вниз уголками произнесли слова:
     - Черт бы тебя побрал, Фальк.

ГЛАВА 4

     Алексис стоял неподвижно, сжимая руку незнакомой ему женщины. Ветер дул ему прямо в лицо, но не мог остудить пылающих щек. Он отпустил женщину, стараясь овладеть собой. Офелия была мертва, а он не чувствовал ничего, что напоминало бы горе. Война отняла у него способность чувствовать, и ему было стыдно за это.
     Сейчас он держал себя в руках лишь немногим лучше, чем в те ужасные дни, когда он вернулся из Крыма, а Фальк стоял у него за плечами и открыто приглашал эту семью горных козлов в его дом. Ему хотелось закричать всем им, что погибшая женщина была его любовницей и ему не хочется, чтобы ее семья со своим горем вторглась в его и без того угрюмое жилище. Фальк поспешил прийти ему на помощь.
     - Мой кузен едва оправился от ран, полученных на войне. - Фальк склонился к тяжело дышащей тетушке Эмелайн и пожал ей руку. - Боюсь, он очень переутомился, и поэтому его манеры оставляют желать лучшего. С вашего позволения я прослежу за вашим переездом.
     Пока Фальк говорил, Алексис наблюдал за молодой женщиной, которая стояла перед ним и качала головой. Ему следовало бы извиниться, что он принял ее за прислугу, сказал он себе.
     - Мисс, я не знаю, как вас зовут. Леди повернулась к нему, и Алексис увидел пару золотисто-карих глаз, которые смотрели на него.
     - Меня зовут Кейтрин Энн Грей.
     - Да. Мисс Грей. Леди Офелия упоминала, что вы и ваша мать гостите у нее. Мне очень жаль, что это случилось с вашей кузиной.
     - Действительно.
     Почему она смотрит на него так, будто бы он был одной из тех мерзких тварей, которых можно найти, если перевернуть сгнившее бревно?
     - Мой кузен прав. Некоторое время Мэйтленд Хауз будет непригоден для обитания.
     - Милорд, даже закопченный и обуглившийся, этот дом намного удобнее, чем пустыня Карсона или холщовая палатка в Сан-Франциско под зимним дождем. Я справлюсь с неудобствами.
     Неожиданная холодность Кейт заставила Алексиса впервые за все это время внимательно посмотреть на нее. Она была маленькой, хрупкой девушкой. Она едва доставала до его плеча. Ее мокрые волосы прилипли к ее голове и спине, но даже в темноте можно было различить их медный отблеск. Она сжимала промокшее одеяло, кутаясь в него, и он видел тонкие голубые прожилки на бледной коже ее рук.
     Они изучали друг друга взглядами, как два рассерженных кота, и Алексис почувствовал, как растет его интерес к этой девушке. Где, черт возьми, находится пустыня Карсона? И что эта молодая леди там делала? И самое важное, как бы она выглядела, не будучи промокшей и испачканной сажей?
     - Что вы сказали?
     - Мы отправимся в деревенскую гостиницу.
     - Вы имеете в виду гостиницу "Королева шотландцев"? Ее не ремонтировали со времен Реставрации. И как бы то ни было, это не то место, где могут жить дамы.
     - Вы бы удивились, если бы узнали, в каких местах оказываются леди, когда им приходится это делать.
     Алексис выпрямил плечи и одарил беспокойную маленькую персону, стоящую перед ним, одной из своих улыбок "хозяина замка".
     - Позвольте мне самому решать, что приличествует дамам, находящимся под моей защитой. Вы, ваша мать и леди Эмелайн будете моими гостями.
     Он поклонился и удалился прочь прежде, чем она смогла что-то сказать. Он услышал, что она сделала шаг ему вслед, и пошел быстрее. Де Гранвиль вошел в дом и присоединился к группе мужчин, спасавшей имущество Мэйтленд Хауза, прежде чем решительная мисс Грей смогла что-либо возразить.
     Переезд занял довольно много времени, и он добрался до своей постели, когда уже начало светать. Его тело ныло от перетаскивания тяжестей, а легкие болели оттого, что он надышался дымом, но он крепко уснул, и ему не снились ни кровь, ни мертвецы. Это был неожиданным благодеянием.

***

     Он проснулся, когда светило позднее послеобеденное солнце. Он сидел на кровати, подперев голову руками, когда в комнату вошел Мередит с чаем. Он не пытался даже узнать, как этот человек догадывается, что он уже проснулся. Алексис сидел с закрытыми глазами, когда Мередит поставил поднос возле кровати.
     - Чай, господин полковник.
     - Мередит, пожалуйста. Я ушел в отставку неделю назад.
     - Извините, милорд. Привычка.
     Мередит поставил чашку и блюдце так, что Алексис мог почувствовать запах разливаемого чая. Де Гранвиль сделал глубокий вдох и превратился в человека. Почти. Не отрывая глаз, он поискал рукой чашку. Мередит дал чашку ему в руку и направил ее ко рту. Алексис выпил обжигающую жидкость.
     - Спасибо. Сейчас я могу разговаривать.
     Эти слова были сигналом для камердинера помочь Алексису начать день. Он взял полосатый шелковый халат.
     - Эти женщины, - сказал Алексис.
     - Леди Эмелайн, миссис Грей и мисс Грей.
     Алексис кивнул и посмотрел в зеркало для бритья. Впервые за много месяцев его ожидает нечто иное, подумал он, помимо выполнения долга, даже если это всего лишь неприятная необходимость расстроить матримониальные планы молодой леди и ее матери.
     - Она встала и гуляет по дому? - спросил он.
     - Которая из них, милорд? - Мередит взбивал крем для бритья щеточкой с серебряной ручкой.
     - Мисс Грей, разумеется.
     - Мисс Грей встала час или два назад, милорд. Она попросила экономку показать ей замок, но где она сейчас, я не знаю.
     - Наверное, я надену новую визитку. И черный шелковый галстук и что там еще необходимо. Знаешь, леди Офелия погибла прошлой ночью.
     - Да, милорд. Позвольте мне выразить свои соболезнования.
     - Спасибо. Она была горной козой, но у нее было доброе сердце. Однажды я чуть было не поверил...
     Мередит приложил горячее полотенце к его лицу, и Алексис почувствовал благодарность к камердинеру за то, что тот промолчал. Мередит чувствовал настроение Алексиса, и благодаря этому его качеству они были вместе с тех пор, как Алексис был еще юношей. Алексис знал, что Мередит понимает его. Ему не было необходимости выражать тяготившие его чувства словами, которые вызвали бы неловкость.
     Умывшись и наполовину одевшись, Алексис вдруг замер, надевая рубашку.
     - Горные козлы вторглись к нам, Мередит. Камердинер поддерживал рукав рубашки, чтобы тот не помялся.
     - Да, милорд.
     - Мисс Грей и ее мать, очевидно, захотят заполучить титул.
     - В этом нет никаких сомнений.
     - Поэтому сегодня я должен быть весь день занят, а также и во все последующие дни, пока они здесь. Попроси майора... мистера Бофорта, чтобы он был готов отправиться со мной в Доуэр Хауз. Это позволит мне отсутствовать долго. И не дай им отправиться вслед за мной.
     Мередит воспользовался паузой в речи Алексиса, чтобы надеть на него рубашку окончательно. Затем он кивнул.
     - Наверное, она прячется в столовой, - сказал Алексис, - притаилась на ветке, замерла и приготовилась к прыжку.
     - Боюсь, милорд, что вами восхищаются многие женщины.
     Алексис закрыл глаза, пока Мередит надевал на него визитку и галстук.
     - Более всего я ненавижу чувствовать себя виноватым. Такое впечатление, что дамам нечего делать, кроме как ждать, пока кто-нибудь появится в поле их зрения. Неважно, чем он занят - охотой ли, делами, чтением, - стоит только закончить, как они тут как тут: вертятся вокруг, стараются понравиться. И знаешь, у них почти никогда это не получается. Не получается понравиться. Ну сколько раз я могу выслушать сплетни о королеве или рассуждения о том, что лучше брать с собой на бал - букет или флакон духов.
     - У дам очень утонченный ум, - сказал Мередит, отступая назад и глядя на результаты своего труда. Он остался доволен.
     - Утонченный? Не знаю. Только не у моей матери. Мне иногда кажется, что утонченность дам похожа на тонкую вуаль на шляпках. Этот воздушный материал скрывает конструкцию гораздо более прочную, чем можно было бы подумать. А у некоторых дам ум очень походит на сточную канаву. Не падай в обморок, Мередит. - Алексис глубоко вздохнул. - Я готов. Спасибо.
     Он направился в малую столовую и не удивился, когда Яго не выбежал ему навстречу. Пес обычно ждал Алексиса некоторое время, а потом это ему надоедало и он пускался на охоту за птицами. Алексис остановился перед дверью столовой. По его телу пробежали искры волнения. Перспектива ускользания от мисс Грей вовсе не была такой неприятной, как ему казалось.
     Алексис открыл дверь, вошел и нахмурился. В столовой ее не было. Неважно. Она может появиться в любой момент. Очевидно, она поручила своей горничной наблюдать за ним и вскоре она появится. Алексис приказал принести чаю. Он съел холодное мясо, гренки с сыром, фруктовый салат, ячменную лепешку, еще фруктового салата. Он попросил слугу оставить дверь открытой. Никто не появился. Он попросил еще чаю.
     Он сердито смотрел на пустой дверной проем и помешивал чай. Рядом с его тарелкой лежала нераскрытая "Тайме". Алексис забарабанил пальцами по газете. Он потянулся вилкой к фруктовому салату, но не смог заставить себя съесть еще. Он
     Будет круглым идиотом, если будет вот так слоняться без дела, пока она убивает время за вышиванием или делает альбомы из морских водорослей.
     Алексис отодвинул стул от стола. В этот момент дверь комнаты напротив распахнулась. Из библиотеки вышла Кейт в сопровождении мужчины.
     Алексис нахмурился. Девушка провела все это время с мужчиной. Наедине. Он посмотрел на ее спутника. Огромный нос, кадык и одет как служащий.
     Немного успокоившись, Алексис посмотрел на Кейт Грей. Упрек в его взгляде остался незамеченным: мисс Грей продолжала разговаривать с мужчиной. Роскошные волосы медного цвета были убраны назад и спадали ей на спину. Алексис терял терпение. Ему хотелось подтащить девушку к окну и посмотреть, как солнце играет в ее волосах, превращая их в огонь. Девушка повернулась, и он отметил свободу и грацию ее движений. На ней было черное платье с кружевной отделкой в вырезе и на рукавах, но она не вызывала в нем головокружения, как это делали некоторые женщины, раскачивая свои юбки, как церковные колокола. Он понял, что она не носит этого проклятого кринолина. Разумная девушка. Девушка, тело которой стоит того, чтобы пробираться к нему сквозь дюжину нижних юбок.
     Она по-прежнему разговаривала со служащим. Раздраженный, Алексис с шумом придвинул стул к столу. Мисс Грей бросила на него взгляд и продолжила свою беседу. Она не улыбнулась ему. Алексис направился к ним и услышал ее слова.
     - Так как из всей семьи в живых осталась только тетушка Эмелайн, мне придется улаживать все дела самой. По всей видимости, она оставит Мэйтленд Хауз моей матери, поэтому мне придется позаботиться о ремонте дома и о слугах. Теперь насчет акций железной дороги. Я хочу получить их как можно быстрее, поэтому вам лучше будет отправиться прямо сейчас.
     Алексис не расслышал ответа ее собеседника. Он поклонился мисс Грей, с уважением кивнул маркизу и удалился.
     Алексис направился прямо к своей гостье. Она кивнула, причем сделала это гораздо менее уважительно, чем ее собеседник.
     - Добрый день, мисс Грей.
     - Да, добрый день.
     Она пристально смотрела на него. Алексис улыбнулся. Она не отводила от него взгляда. Это не был один из тех бросаемых тайком оценивающих взглядов, к которым он привык. Это был честный, открытый взгляд. Затем она, должно быть, осознала свою оплошность, так как опустила глаза и смотрела уже на его рукав.
     - Прошу извинить меня. Мне нужно поехать в Мэйтленд Хауз распорядиться насчет ремонта.
     Алексис, удивившись, заговорил прежде, чем она смогла уйти.
     - Я собирался прогуляться по саду.
     - Желаю приятно провести время.
     Его глаза расширились от изумления. Теперь он уставился на нее. Она даже не попыталась воспользоваться возможностью побыть в его обществе. Казалось, что ей было абсолютно все равно, куда он идет и что делает. Она действительно собиралась в Мэйтленд Хауз. И она не называла его "милорд". Она вообще его никак не называла. Упрямая маленькая грубиянка.
     - В этом нет необходимости, - сказал он. Уже отворачиваясь от него, она остановилась.
     - Простите?
     - Мой кузен и я сделаем все, что нужно, мисс Грей. Вам нет необходимости утруждать себя делами, выполнение которых можно предоставить тем, у кого это получится гораздо лучше.
     Внимание Алексиса тут же было привлечено зрелищем подбоченившейся мисс Грей. Хорошо воспитанные дамы из его окружения избегали подобных жестов, а мисс Грей, казалось, привыкла к нему.
     - Спасибо за предложение, но если мне удается управлять прииском, пароходной компанией и другими семейными делами, то, думаю, мне удастся справиться с ремонтом одного дома.
     С этими словами она удалилась. Алексис стоял и смотрел ей вслед. Она действительно собиралась оставить его стоять здесь, как слугу, в котором нет больше необходимости. Сделав три длинных шага, он поравнялся с ней.
     - Я провожу вас, мисс Грей.
     - У меня есть горничная.
     Он схватил ее за локоть и повернул к лестнице.
     - Я прикажу заложить экипаж.
     - Милорд. - К нему приблизился Мередит, за которым следом шел Валентин Бофорт. - Я отыскал мистера Бофорта, как вы просили.
     - Зачем? - спросил Алексис. Он крепче сжал локоть мисс Грей, так чтобы она не смогла убежать.
     - Доуэр Хауз, - ответил Мередит. - Ваша светлость говорили, что вы...