о несварением желудка.
     - Думаю, излишне напоминать, что супруги обычно спят вместе, особенно в первую брачную ночь.
     Ей наплевать на обычаи! Это ее личный выбор, который, к несчастью, оскорбил человека, сидящего напротив. Ей было неловко за свой поступок, но она не виновата, что взрослый мужчина не может взглянуть правде в лицо.
     Правда. Как бы она хотела высказать ему все, чтобы привнести мир в собственную душу и разорвать те путы, которые не дают ей свободы.
     - Вы должны меня понять, - начала она. - Мне следует ко многому привыкнуть. Я же не думала, что выйду замуж за вас так скоро, всего через две недели после приезда. Моя жизнь резко изменилась, а я еще не до конца осознала эти перемены. - Луиза зачерпнула ложкой горячий суп и подула на него, сосредоточенно его разглядывая, как будто подбирая подходящие слова. Она добавила: - Мама и папа считают вас великодушным и снисходительным, поэтому я надеюсь, что вы не будете поднимать шум из-за пустяков. Мне требуется время. Я намерена... я бы хотела иметь детей. Просто я не ожидала, что все случится так скоро, и, по правде говоря...
     На его необычном лице не осталось и следа от давней любезности. Без этой вежливой маски Шарль выглядел зловеще - мрачное выражение только подчеркивало изъяны его внешности, становившейся от этого еще более устрашающей. Луиза замечала, как он иногда бросал гневные взгляды на других, но еще ни разу его ярость не была направлена против нее. Луиза не могла отвести взгляд - его лицо невольно притягивало ее, вызывая суеверный ужас. Но это длилось всего мгновение - дольше она была не в силах смотреть на мужа.
     Она поспешно опустила глаза и закончила фразу:
     - Мне еще ко многому предстоит приспособиться, и я бы предпочла делать это постепенно с вашего любезного соизволения.
     Ну вот, она выложила ему все. Луиза опустила ложку в тарелку, и та дважды звякнула о фарфор. Она смотрела на звенящую ложку, только чтобы не поднимать глаза на него. О Господи, он нагоняет на нее дрожь, когда вот так молча сидит и сверлит ее взглядом!
     Наступила долгая пауза.
     - Хорошо, я согласен, - наконец сказал Шарль. С нескрываемой радостью Луиза воскликнула: - Вы согласны??!
     - Ну конечно. Так сколько тебе потребуется времени? - Он произнес эти слова спокойно, любезно, но весь его вид говорил, что он взбешен. Князь уставился на скатерть и принялся слегка постукивать пальцем о крышку солонки.
     - Не знаю. Я вам сообщу позднее.
     Шарль посмотрел на нее. Его лазурно-голубой глаз, живой, проницательный, ужасный в своей красоте, был устремлен на нее. Он прищурился, но ничего не сказал. Но Луиза понимала, что едва ли добилась своей цели.
     Он дал ей отсрочку, но его решение не было продиктовано искренним пониманием или сочувствием. Он сердит и раздосадован и не пытается это скрывать.
     Луизу мучило чувство вины. Она понимала, что он не заслужил такого отношения, но в то же время не собиралась его утешать.
     Слуги убрали тарелки с супом. Князь подлил себе вина в бокал. За столиком воцарилась гнетущая тишина.
     Чтобы как-то рассеять напряженность, она спросила:
     - Когда прибывает ваш первый корабль с амброй? - Весьма уместно напомнить ему истинную причину его женитьбы на ней.
     Шарль допил вино, затем пробормотал всего четыре слова:
     - Вероятно, на будущей неделе.
     Луиза понятия не имела, как поддержать беседу.
     - Что это такое? - спросила она.
     - Что?
     - Амбра.
     - Парфюмерный фиксатив.
     Луиза это и без него знала.
     - Нет, я хотела спросить, почему ее добывают в море. Откуда она берется?
     - Спинные пластинки каракатиц.
     - Спинные пластинки?
     Последовала долгая пауза - Шарль явно не собирался продолжать разговор. В конце концов он подлил себе еще вина и неохотно пояснил:
     - В желудке кашалота. Он не может их переварить - их да еще некоторые виды десятиногих моллюсков. Его желудок выделяет желчь, которая обволакивает инородные тела, те сжимаются в шарики в его кишечнике, и затем кашалот извергает их в виде черной грязной массы. Это и называется амброй. - И любезно добавил: - Она плавает на поверхности моря.
     Луиза захлопала ресницами и подняла на него глаза. Угрюмо ссутулившись, Шарль вертел в руках бокал, всем своим видом демонстрируя, что разговор на эту тему окончен. Луиза пробормотала:
     - Как это отвратительно.
     Он бросил на нее быстрый взгляд, и его правильно очерченный рот скривился в ядовитую усмешку:
     - При определенных обстоятельствах ее свойства улучшаются. И амбра становится изысканным веществом.
     Странно, но теперь Шарль больше не казался Луизе неуклюжим или робким. Его сдержанность являлась следствием не слабости, а скорее нежелания пользоваться данной ему властью и могуществом. Он был силен, она чувствовала это. Но подобно вампирам или демонам он не ждал от нее овечьей покорности. Шарль хотел, чтобы она отдалась ему по доброй воле. Это, с одной стороны, успокаивало Луизу, поскольку она не верила в вампиров и демонов, но с другой - раздражало, поскольку ее супруг, как видно, не слишком отличался от вышеупомянутых представителей нечистой силы.
     Принесли жаркое - что-то приправленное травами, разноцветное, аппетитное. Очередная трата денег. Служанка зажгла старинные масляные фонарики в форме шара по обеим сторонам чугунной решетки балкона. Стемнело. Города и деревеньки, расположенные между Грассом и побережьем, превратились в скопления светящихся точек, веером рассыпавшихся по холмам. Их с каждой минутой становилось все больше - они, словно бриллианты, усеяли черный бархат южной ночи. Вдалеке виднелась полоска огней, обозначавшая побережье. По морю протянулась полоска лунного света, и на его фоне скользил корабль. Из столовой на балкон проникал мягкий свет, и террасу окутал романтический полумрак, но Луиза и ее муж избегали смотреть друг другу в глаза. Они почти не притронулись к еде. Наконец обед убрали со стола. Они продолжали молчать.
     Когда же разговор возобновился - по инициативе князя, хотя сделал он это с усилием, - тема не выходила за рамки светской беседы. Сначала они обсудили его планы на предстоящие пять дней. Затем - ее обустройство в доме. Ее времяпрепровождение в его отсутствие, пока он вынужден работать. Может, она желает посмотреть, чем он занимается? Экзотическое путешествие, которое обычно ассоциируется с медовым месяцем, задерживается - по той же причине, по которой Шарль д'Аркур не смог приехать на свадебную церемонию в Нью-Йорк, в город своей невесты: ему необходимо было привить новые сорта цветущих кустарников. Настал решающий момент претворения в жизнь проекта, над которым он давно работал в своей парфюмерной лаборатории.
     Луиза вдруг поняла, что он говорит об американском жасмине, который привезли в Марсель, как и саму Луизу, на ?Конкордии?. Забавно, но он получил и жасмин, и ее саму из рук паши. Она прекрасно перенесла плавание, чего нельзя было сказать о жасмине: он успел подвянуть. Князь надеялся, что веточки отойдут, и собирался лично следить за посадками первые несколько недель, чтобы быть уверенным, что все делается как надо.
     Луиза внимательно слушала его. Обещание, которое он дал, несколько ослабило ее скованность и пробудило в ней живой интерес к его деятельности, его увлечениям, поездкам и планам, которые отныне должны стать частью ее жизни.
     Подали десерт. Огромное блюдо с виноградом - свежим, только что собранным, самым сладким, какой Луизе доводилось когда-либо пробовать. Иногда на зуб ей попадала горьковатая терпкая косточка. Луиза наконец почувствовала себя свободно и непринужденно. Кроме винограда, на столе стояли вазочки с вишнями в коньяке, в уксусе и - у него весьма. необычный вкус - в лавандовом меде с его собственных полей. Князь снова выказывал любезность и великодушие - правда, несколько натянуто. За фруктами последовал золотистый домашний персиковый ликер. Она не допила его, и Шарль спросил, нравится ли ей этот напиток.
     - О да. - Луиза подняла на него взгляд. И помимо воли задала ему непонятно откуда взявшийся вопрос: - А у вас есть собственные виноградники?
     - Да. Неподалеку от Реймса. Впрочем, я не очень люблю шампанское собственного производства. Оно неплохого качества, но не высшего. - Шарль помолчал и спросил: - А тебе нравится шампанское?
     - Да.
     Он отклонился назад и, дотянувшись до звонка с внутренней стороны балконной двери, дернул за шнурок. Когда вошла служанка, он приказал:
     - Марианна, спустись в погреб и принеси нам бутылку ?Вдовы?, но не очень терпкой. Да, и еще пару чистых бокалов. - Очевидно, ?Вдове? он отдавал предпочтение перед собственными сортами.
     Принесли шампанское. Князь приказал принести еще фруктов и сыра, затем открыл бутылку. Из горлышка потянулась струйка дыма. Он разлил вино по бокалам. Сухое шампанское, несмотря на свое название, оказалось сладковатым и прекрасно сочеталось с десертом. Запах его был знаком Луизе - запах шампанского, которое она пила в темноте со своим, пашой, но с фруктовым оттенком. Холодное, вкусное, оно все же немного отличалось от того, что ей доводилось пробовать. Луиза задумчиво провела пальцем по изгибу бутылки.
     Они с князем еще немного поболтали на разные темы. В середине беседы он встал и, опершись о балконную решетку, взглянул на ночное небо, усыпанное звездами. Луна сияла. Князь обернулся к Луизе, продолжая о чем-то говорить.
     По правде говоря, Луиза почти не слушала его, погруженная в свои мысли.
     Очнувшись, она вдруг увидела, что он стоит рядом. Развернув к себе ее кресло, Шарль взял ее за руку и потянул к себе.
     В истинном смысле его намерений не было никакого сомнения. Когда Луиза отказалась встать, он наклонился над ней, опершись одной рукой о поверхность стола, а другой - о спинку ее кресла. Все случилось так быстро, что она даже не успела рассердиться или приготовиться к обороне. Шарль произнес:
     - Не свались с кресла. Я собираюсь тебя поцеловать.
     Его лицо приблизилось к ее лицу.
     Луиза проворно просунула пальцы между их губами, заслоняясь от него.
     Она смотрела ему в глаза - один тусклый, как мрамор, а второй - живой, сверкающий, как ночное небо. По коже ее поползли мурашки. Она невольно перевела взгляд на его подбородок, резко очерченные губы.
     Луиза знала, что он наблюдает за ней. Он слегка отстранился от жены и склонил голову к плечу, в свою очередь, рассматривая ее.
     - Всего один поцелуй, - сказал он. - Могу я поцеловать свою собственную жену? Это ведь не значит, что я сейчас же повалю тебя на пол и залезу к тебе под юбку.
     Его заявление несколько успокоило ее - князь д'Аркур, по-видимому, не собирался прибегать к насилию. Но Луизе не нравилось направление его мыслей. И потом, ее оскорбило его поведение - они ведь уже обо всем договорились.
     Он снова склонился к ней, и она отстранилась от него, коснувшись затылком ветвей пальмы. Отцепив запутавшиеся в листьях пряди волос, она наконец выразила словами свой отказ:
     - Прошу вас, перестаньте. - Тут Луизе снова вспомнился ее паша, и она процитировала его фразу, которая как нельзя более подходила к данной ситуации: - ?Не стоит целоваться с женщиной, пока она сама не захочет этого и ее сердце не затрепещет, как пойманная лань, из страха, что вы ее не поцелуете?.
     Шарль отпрянул от нее, вероятно, приняв эти слова за насмешку.
     Затем он резко выпрямился, толкнув боком стол. Стоявшие на нем тарелки, приборы и бокалы зазвенели. Десертная ложечка утонула в вазе с вишней в коньяке. И тут уравновешенный и любезный господин, за которого Луиза вышла замуж, ухватился рукой за край стола и одним движением опрокинул его в припадке безумной ярости.
     Все полетело на пол. Круглые вишенки плавали в луже сиропа, вазочки разбились вдребезги. Серебряные приборы со звоном ударились о фарфор. Осколки стекла и розы попадали в сыр. Луиза едва успела отскочить в сторону, в спешке опрокинув кресло. Увидев это, ее муж пришел в совершенное бешенство.
     Как он разбушевался! Одним ударом он повалил стойку с шампанским. Терраса наполнилась шумом и звоном разбитого стекла. Он ухватил пальму в горшке за ветки и дернул их изо всей силы. Пальма закачалась, не поддаваясь, и тогда он дернул ее снова. Дерево упало с глухим стуком, засыпав пол землей из кадки, превратившись в груду листьев и корней.
     Луизе никогда не приходилось видеть ничего подобного - такого всесокрушающего гнева, как у капризного двухлетнего ребенка. Дав волю своей ярости, он обернулся к ней, тяжело дыша, и вперил в нее единственный глаз. Его лицо исказила мучительная гримаса. Напоследок Шарль пнул ногой ни в чем не повинную бутылку с шампанским, и та покатилась через балконную арку в столовую. После чего разъяренный князь похромал мимо устроенного им безобразия в дом.
     Луиза с трудом перевела дух. С минуту она стояла неподвижно, как вкопанная, с раскрытым ртом. Она тщетно пыталась понять, что могло заставить здравомыслящего человека совершить подобный поступок. В голове ее вертелась одна мысль: ?Это всего лишь поцелуй?. Ведь они же едва знакомы друг с другом, а не влюблены. Интересно, ее родители имели представление о характере князя? Может, он буйнопомешанный? Может быть, она совершила непоправимую ошибку, согласившись жить с ним под одной крышей?
     Луиза взглянула на порог балконной двери. Виноград и вишни, сыр и вино - все это рассыпалось и разлилось по его (то есть их) персидскому ковру. Луиза покачала головой. Непостижимо! Зачем он это сделал? На ее платье темнело пятно от ликера или уксуса с медом - она не могла сказать точно. От нее пахнет, как от винного погреба.
     ?Этого еще не хватало?, - подумала она. Приподняв мокрые юбки и осторожно ступая между раздавленными фруктами и осколками, Луиза направилась в комнату. Она сама найдет себе кушетку и как-нибудь устроится на ночлег.
     Но она никак не ожидала, что вскоре ей снова придется иметь дело с Шарлем д'Аркуром. Пройдя через столовую, она обнаружила его в гостиной. Он стоял там, тяжело опираясь обеими руками о каминную полку. Услышав ее шаги, он сразу же обернулся, и вот она снова была один на один с безумцем.
     - Мне очень жаль, - сказал он. На французском это опять прозвучало как ?мне очень-очень грустно?, только на этот раз ему действительно было грустно: он чувствовал себя несчастным, опустошенным, потерянным и безутешным.
     Глядя на мужа, Луиза невольно прониклась к нему сочувствием. Такая нечеловеческая сила и одновременно такая ранимость.
     Он провел рукой по волосам и закрыл глаза.
     - Я могу быть более терпеливым, - сказал он ей.
     - Видит Бог, вы были достаточно терпеливы, - пробормотала Луиза.
     На мгновение он застыл, услышав ее слова, потом молча покачал головой. Нет, конечно нет, дело было не в терпении. Он заговорил снова, и с такой откровенной прямотой, что Луиза не знала, куда деваться от смущения.
     - Мне жаль, что я испугал тебя. - Он бросил на нее угрюмый взгляд. - Ведь в этом все дело, не так ли? Тебе неприятен мой вид. Я вызываю у тебя отвращение. - Он тяжело вздохнул и продолжал: - Я надеялся, что все будет иначе. Но коль уж все обстоит именно так, мне остается только ждать. Я уверен, пройдет время... - Он умолк.
     Его пальцы нервно теребили прореху в сюртуке - он нечаянно оторвал пуговицу, когда метался в гневе по террасе. Разгладив помятые полы, он сказал:
     - Ступай же. Поднимись наверх в спальню и возьми все, что тебе необходимо, из чемоданов и сумок. Я пока побуду здесь и соберусь с мыслями. - Он тряхнул головой и потер виски, на которых вздулись вены. - Ступай наверх и переоденься. Я войду, когда услышу, что ты покинула спальню.

Глава 19

     Качаясь на волнах океана, кашалоты - известно, что у них плохое пищеварение, - заявляют о себе глухим ревом и пыхтением задолго до того, как их можно увидеть. Эти звуки, слышимые за много миль вокруг, являются следствием желудочных колик.
     Князь Шарль д'Аркур ?Природа и использование амбры?
     Луиза забрала из спальни князя кое-какие вещи - ночную рубашку, пеньюар и комнатные туфли, туалетные принадлежности и платье. Завтра она перенесет свой чемодан в гостиную, а потом что-нибудь придумает. Должно быть, в доме имеется комната для гостей; надо будет разузнать. Она умылась, распустила волосы и расчесала их. В платяном шкафу в дальнем углу зала она отыскала свежие простыни.
     Луиза застегивала последние пуговички ночной рубашки, когда услышала, что Шарль д'Аркур поднимается по ступенькам. Он вошел в свою спальню через холл. За стеной раздался шум - он, видно, наткнулся на что-то впотьмах, - и под дверью смежной комнаты вспыхнула полоска света. Все стихло. Луиза уже думала, что сегодня ей больше не придется лицезреть своего мужа. Прошло минут пять, и он приоткрыл дверь между спальней и гостиной как раз в тот момент, когда она стелила простыни на диванчик под окном.
     Он остановился на пороге, скрестив руки, прислонившись к дверному косяку и наблюдая за ней. Он успел снять порванный сюртук, а также жилет. Рубашка без воротничка и галстука распахнулась у него на груди. Он был босиком. Очевидно, Шарль переодевался перед сном, но внезапно передумал и решил зайти к ней в комнату. Он стоял, храня тягостное молчание, подобно мрачному циклопу.
     Луиза замерла в ожидании. Что ему нужно?
     В одной рубашке, без сюртука, он не выглядел таким уж... дородным... Или ей кажется? Его широкая грудь скрывает тучность? Ничего подобного. Он мускулист и подтянут. Выглядит крепким и здоровым. Хромота, как она успела заметить, сегодня не очень его беспокоила. Свою трость Шарль оставил внизу, у входной двери.
     Наконец он нарушил молчание.
     - За портьерой имеется смежная комната. - Он кивнул в сторону тяжелой драпировки. Луиза думала, что та закрывает южное окно. - Это была комната моей матери. Там давно не убирали и не проветривали, но завтра мы все устроим. - Он произнес это безжизненным, ровным голосом, без тени улыбки. От его любезности, к которой она уже успела привыкнуть, не осталось и следа. Неожиданно Шарль заметил, как бы возвращаясь к прерванной теме: - Итак, мне не дозволено спать с тобой и даже целовать тебя. Интересно знать, какие права на тебя я имею, будучи твоим мужем?
     Луиза выпрямилась и хмуро посмотрела ему в лицо. Ну почему он не может оставить ее в покое хотя бы на ночь?
     - Мы уже все обсудили во время обеда. Я думаю, что этот вопрос закрыт.
     - Я бы хотел к нему вернуться.
     - Не вижу смысла. Впрочем, если вы настаиваете на том, чтобы я предоставляла вам услуги такого рода, на что я никогда не соглашусь против воли, то это может быть расценено как своего рода вымогательство. - И, чтобы ее отказ прозвучал достаточно решительно, Луиза добавила, надеясь, что он сию же секунду удалится, как истинный джентльмен: - Или проституция.
     Ее речь не произвела на него особого впечатления - Шарль лишь пожал плечами, по-прежнему скрестив руки.
     - Называй это, как тебе угодно. Я не собираюсь с тобой спорить. Я здесь, чтобы напомнить тебе, что если в твои планы входит иметь детей, то я вряд ли смогу обеспечить тебе свою часть ?услуг?, подобно смесителю горячей и холодной воды, если у меня не будет возможности сказать свое слово в этом вопросе.
     Луиза нахмурилась, не зная, что на это ответить. Она заметила:
     - Я задела ваше самолюбие, вашу гордость. Вот и все. Ничего, переживете.
     Шарль посмотрел на нее - мрачный, свирепый взгляд, от которого кровь стыла в жилах, ужасный и одновременно гипнотический. Как холодный взгляд змеи. Он повторил:
     - ?Вот и все?? - И хмыкнул. - Если бы ты знала истинные размеры моей гордости, то не стала бы отзываться о ней так пренебрежительно. - Он тряхнул головой. - Я стараюсь по мере сил проявлять понимание, но имей в виду: мне это дается нелегко. Да, я оскорблен, обижен, но я не могу сдержать ярость. Будем говорить откровенно: я рассчитывал получить удовольствие от близости с тобой. Изысканное удовольствие. Не говоря уже о том, что ты потрясающе красива.
     Красива. Луиза опустила ресницы