,
     - Лидия Браун, - объявила она и наклонилась через проход между сиденьями.
     Лицо ее при этом попало в полосу солнечного света, и в глазах появился новый, медовый, оттенок. О таких глазах говорят - лучистые. Казалось, они тихо сияли в обрамлении густых ресниц. Сэм решил, что о девушке с такими глазами не скажешь - хорошенькая, непременно - красивая.
     Поначалу он намеревался крепко пожать протянутую руку, как было принято у него на родине, но вместо этого сжал тонкие пальцы и замер, словно завладел ею. В этой позе он оставался гораздо дольше, чем предписывали приличия. Судя по руке, эта девушка никогда не знала грубой работы.
     Заметив, что она едва удерживается на краю сиденья, Сэм выпустил ее руку.
     - Чем вы занимаетесь, мэм?
     - Что значит, чем занимаюсь? - Она отодвинулась в самый угол своего сиденья.
     - Вы образованны, как женщина из приличной семьи, но при этом путешествуете в одиночку... - Он спохватился:
     - Простите, если я преступил границы дозволенного!
     - Я горничная, - быстро ответила она.
     - Неужели?
     Сэм был вне себя от восторга. Не то чтобы эта девушка была никуда не годной лгуньей - наоборот, лгала она довольно убедительно. Многие сочли бы ее лаконичные ответы правдивыми. Многие - но не тот, кто полтора часа гнал выпрошенного у грума коня до самой заброшенной станции, чтобы попасть на самый поздний и самый захудалый дилижанс - единственную связующую нить между населенными пунктами на равнине унылой, как дорожный указатель.
     - Это так, - подтвердила девушка и отвернулась к окошку.
     Дилижанс затрясло сильнее. Сэм сказал бы, что тот набирает скорость, если бы верил, что это в принципе возможно. Лошади выразили свое недовольство громким ржанием. Бедных животных можно было понять: кучер не вязал лыка и все же нахлестывал их, словно на пожар. Настало время вмешаться. Лошади лишены дара речи, они не могут попросить кучера ехать помедленнее - значит, эту задачу должен взять на себя кто-то из пассажиров.
     - Куда вы едете? - Ему пришлось почти кричать, чтобы быть услышанным.
     - В Блейкотт.
     - К кому?
     Девушка притворилась, что не слышит, и упрямо смотрела в окно. Сэму тоже было не занимать упрямства. Он повторил вопрос. Секунду она размышляла, потом выпалила то, что предположительно могло остановить поток вопросов. - К мужу!
     Кольца у нее на руке не было. Сэм положил ногу на ногу, по обыкновению лодыжкой на колено, и выбил пальцами дробь по простеганной коже. Его любопытство было возбуждено. Он решил, что имеет полное право знать историю девушки, потому что рассказал ей свою подноготную. Но он исчерпал допустимые вопросы, оставалось либо прекратить допрос, либо напрямую обвинить ее во лжи.
     Дилижанс мчался вперед, словно им управлял сумасшедший. Ветхую пассажирскую кабину бросало так, что сиденья угрожали в любую минуту сорваться с креплений. "Миссис Лидия Браун, горничная" то подскакивала, то раскачивалась, изо всех сил вцепившись в скобу. Сэм уже собирался предложить ей держаться обеими руками, когда мощный рывок сбросил их обоих с сидений: дилижанс не вписался в поворот. Оба правых колеса сорвались с насыпи, и теперь он на полном ходу кренился всей свой массой, угрожая опрокинуться. Пронзительный визг девушки заглушил все остальные звуки. Потом - чудом - пол под ногами выровнялся, колеса снова нашли колею. Сумасшедшая скорость, однако, не уменьшилась.
     "Ничего себе поездка,. - подумал Сэм. - Пропади пропадом этот болван кучер! Надо было все-таки отобрать у него бутылку".
     Не без труда ему удалось подняться на ноги, опустить окошко и высунуться. Балансируя над стремительно летящей навстречу обочиной, он попробовал привлечь внимание безумца на козлах.
     - Эй, дурачина, помедленнее!
     Ответа не последовало. Сэм высунулся сильнее, уже не решаясь смотреть вниз и лишь по свисту ветра в ушах сознавая, как быстро они несутся.
     - Ты, тупой слизняк! Безмозглый выродок! Замедлишь ты ход или нет?!
     Бог знает каким чудом, ему удалось выползти наружу еще немного и не вывалиться совсем. Упряжка неслась на адской скорости, словно никем не управляемая.
     - Иисусе, помоги! - выдохнул Сэм, ухватился за верхнюю часть рамы и повернулся, усевшись на нижнюю. - Эй! Эй, кучер!
     "Не паникуй, - думал он. - Парень завалился в другой угол, тот, который отсюда не виден, и жмется там, вдребезги пьяный, чтобы не вывалиться на ходу. Или он от природы глух и потому не слышит окриков".
     Какова бы ни была причина, дилижанс снова вильнул, так что Сэм чуть не вылетел из окна, как из катапульты. Ему лишь чудом удалось удержаться.
     Дьявольщина, дьявольщина! Он заранее ненавидел то, что собирался проделать, но другого способа выяснить правду не оставалось. Сэм задрал ногу насколько мог высоко, крепко уперся в нижний край окна выемкой между каблуком и подошвой и оттолкнулся изо всех сил. Ему удалось нащупать поперечную перекладину ограждения крыши. Там, наверху, обычно путешествовали пассажиры победнее или те, кому не хватило места внутри. Сейчас там должно было быть совсем пусто, тем более что единственный багаж - сундук "миссис Лидии Браун" - был приторочен сзади. Сэм мимолетно задался вопросом, все ли он еще там, с такой-то тряской, но потом ему стало не до размышлений, даже мимолетных. Опасно балансируя между небом и бешено несущейся землей, он пополз вперед по боковой стенке дилижанса. Впрочем, пополз одной верхней частью тела, перебирая руками по ограждению крыши. Поскольку для ног не нашлось столь же надежного упора, ими можно было только упираться в нижний край окна.
     Все же ему удалось продвинуться вперед, хотя от толчков и бросков о стенку у него скоро разболелась голова. Стиснув зубы, он сделал финальный рывок, предвкушая, как выскажет идиоту кучеру все, что наболело. Взгляду открылись козлы - что-то вроде короба с сиденьем и подножкой, откуда осуществлялось управление дилижансом. Вернее, должно было осуществляться, потому что на козлах никого не было. Высказывать все, что наболело, было некому.
     Дальнейший шаг, каким бы рискованным он ни был, напрашивался сам собой. Сэм поднатужился, собрал остатки сил и оттолкнулся от края окошка так, чтобы, описав дугу, зацепиться ногами за боковину козел. Как раз в этот момент лошади прянули к другой обочине, дилижанс занесло и Сэма мотнуло в воздухе так далеко в сторону, что положило горизонтально. Не слыша собственного голоса, он непрерывно сыпал проклятиями, уверенный, что этот опасный трюк будет его последним приключением. Однако громоздкая повозка наклонилась в другую сторону, и его швырнуло на передний край стенки так, что занялся дух. По инерции его занесло вперед, а дальнейшее уже было несложным по сравнению с только что проделанной работой.
     Утвердившись на козлах и кое-как отдышавшись, Сэм наконец получил возможность обдумать случившееся. Один Бог знал, что сталось с кучером и сколько времени лошади неслись вперед сами по себе, ничего не видя в шорах, кроме ленты дороги.
     Вот тут бы и покончить с адской ездой, но Сэм не успел: дорога сделала крутой поворот, огибая кучу валунов. Упряжка честно попыталась удержать экипаж на насыпи, однако вираж был слишком крут, и всю шестерку повело в придорожную канаву вместе с дилижансом. Животные повернули вверх по небольшому склону и прочь от дороги, так что несколько ужасных секунд дилижанс двигался на двух колесах. Сэму удалось удержаться, только вцепившись в обе стенки короба. Он мог лишь предположить, каково приходится его попутчице; по отчаянному крику, доносившемуся изнутри.
     Все обошлось, они снова мчались вперед, но чтобы остановить упряжку, нужно было завладеть вожжами, которые сейчас волочились по земле среди двенадцати пар мелькающих копыт. Сэму меньше всего хотелось соваться в эту мясорубку, но выхода не было, и он начал спускаться ниже, к сложной системе кожаных креплений, в то время как упряжка влекла дилижанс все дальше в глубь каменисто-болотистой равнины Дартмура. Упираясь ногой в оглоблю и держась за хвост ближайшей лошади, он с огромным трудом дотянулся до волочащихся вожжей и только успел намотать их на руку, когда упряжка вдруг остановилась как вкопанная. Сэма отшвырнуло вперед. Сделав сальто над взмыленными лошадиными крупами, он плюхнулся в какую-то глубокую лужу, подняв фонтан воды.
     Опомнившись, он понял, что сидит не в луже. Поверхность была целиком покрыта ряской, изрядно взбаламученной его падением, под ним словно все больше прогибался мягкий матрац. Он погружался. Кругом царила тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием измученных лошадей. Потом они начали все чаще, все тревожнее переступать ногами, тоже ощутив неумолимые объятия болота. Одна из них жалобно заржала.
     - Мистер Коди! - послышалось изнутри. - Вы живы? Я не могу выбраться.
     Дилижанс торчал из воды под нелепым углом. Он не только быстро погружался, но и клонился в сторону двери.
     Сэм забарахтался в трясине. Выбраться удалось, ухватившись за упряжь ближайшей лошади. С перепугу та укусила его при этом в плечо. Густой вязкий ил казался живым и дышащим существом, которое веками лежало в засаде, поджидая добычу, и теперь не собиралось отпускать ее на свободу. Бросив вожжи, Сэм вскарабкался по стенке на крышу дилижанса. Отворить дверцу не удалось: хотя она не погрузилась еще и до половины, болото уже вцепилось в нее мертвой хваткой.
     - Миссис Браун, вам придется выбираться через окно.
     - Я не смогу! Мои юбки... - испуганно ответила она.
     - Давайте руку, я помогу.
     Из окна тотчас показались сразу обе ее руки. Какая-то из лошадей снова заржала, тоненько и испуганно, другая ответила почти человеческим криком. Сэм свесился к окошку, держась ногами за ограждение крыши, и ухватил девушку повыше локтей.
     - Сейчас я вас вытяну. Не двигайтесь, так мне будет легче.
     Она послушно обмякла в его руках. Один энергичный рывок, и она оказалась снаружи растрепанная, в мятом платье с мокрым подолом (очевидно, вода уже успела проникнуть внутрь через неплотно прикрытую дверцу).
     После сумасшедшей скачки она была, конечно, вся в синяках, но все это вместе взятое не шло бы в счет, если бы дилижанс не погружался так быстро.
     Еще рывок. Теперь они оба находились на сильно накренившейся крыше. Убедившись, что девушка держится, Сэм вопреки ее протестам занялся упряжкой. Он просто не мог бросить несчастных животных на произвол судьбы, а потому выудил карманный ножик и резал, казалось, целую вечность, пока маленькое лезвие отсекло их общую упряжь от повозки. Как только дилижанс перестал увлекать лошадей в трясину, они опомнились от панического страха. Совместными усилиями им удалось выбраться на сухое место, а потом и на каменистую почву.
     Между тем Лидия съежилась в комок и дрожала в верхнем углу крыши. С этой точки можно было окинуть взглядом все болото целиком. Оно играло обманчиво приветливыми изумрудными красками. Толстый слой мха придавал ему вид уютного зеленого одеяла с уродливой темной заплатой в той части, куда угодил дилижанс. На крыше все-таки оказался багаж, ранее не замеченный, - нелепого вида саквояж, по форме как будто приспособленный для перевозки гладильной доски. Сэм решил, что он сгодится.
     - Мой саквояж! - ахнула Лидия, когда он поднял его и бросил в сторону, на заманчивый ковер болотной растительности.
     Саквояж приземлился почти беззвучно, наполовину погрузился в мох и траву, потом слегка подскочил, словно спружинил.
     - Хм... - Сэм почесал в затылке. - Будем считать, что эта зелень выдержит наш вес. - Он повернулся к Лидии, смерил ее взглядом. - Ваша очередь, мэм.
     - Но я не... ой!
     Не вступая в пререкания, Сэм без долгих разговоров подхватил ее на руки и перебросил через край крыши на зеленую подушку, под которой таилась трясина. Увы, он не сообразил, что в непосредственной близости от тонущего дилижанса целостность зеленого покрова была нарушена.
     Поверхностный слой не порвался под тяжестью девушки, но осел в направлении открытой воды, и она сползла в ту сторону по самые бедра, еще больше промочив юбки. К счастью, вместо того чтобы барахтаться, она, пронзительно крича, откатилась в сторону, хватаясь за что попало.
     Ни один кнут не подгонит так, как вкус илистой болотной воды во рту. Не прошло и нескольких минут, как Лидия, уже на четвереньках, поспешно выбиралась подальше от промоины, хотя и непонятно, как это ей удавалось в намокших юбках. Сначала поверхность болота дрожала и зыбилась при каждом ее движении, потом лишь слегка колебалась и наконец повела себя совсем как солидная земля. Девушка инстинктивно двигалась в правильном направлении - к унылым и благословенным выступам скал. За ней оставался примятый след.
     - У вас отлично получается! - подбадривал Сэм. - Впереди будет суше, там нет такой яркой зелени. Еще ярдов десять - и вы в безопасности.
     Хотя и перепуганная, его попутчица вела себя так, что лучше и не придумаешь: в особенности когда, устав бороться с мокрым и тяжелым подолом, подняла его повыше. Взгляду Сэма открылись нижние юбки, не в пример лучшего качества, чем платье, - сплошной шелк и кружева. По мере продвижения они задирались, и вот уже Лидия ползла, мелькая панталонами. Они тоже были прехорошенькие, как и ноги в тонких чулках. Вместо того чтобы предостеречь ее, Сэм предпочел наслаждаться этим спектаклем. Вообще-то при сложившихся обстоятельствах ему было не до нижних юбок или панталон... впрочем, одно другому не мешало. Он задумался над капризом судьбы, наградившим столь хрупкую леди таким роскошным задом и ногами.
     Вспомнив, что речь идет о спасении жизни, он встряхнулся.
     - Вы просто молодчина, дорогая моя! То есть, я хотел сказать, мэм!
     Лошади давно уже выбрались на твердую землю. Сэм рассчитывал, что они с Лидией продолжат путь
     Верхом, но просчитался. Некстати взлетевшая птица вспугнула упряжку. Ничего другого не оставалось, как следить за ее исчезновением среди живописных валунов. Сэм утешил себя тем, что рано или поздно усталые животные перестанут метаться по равнине, остановятся передохнуть, и тогда они с Лидией как-нибудь до них доберутся. Это всего лишь вопрос времени.
     Один угол крыши уже погрузился в болото. Сэму пришло в голову, что даже в таком жалком дилижансе найдется что-нибудь полезное, и он обшарил все, что мог. Под козлами обнаружилось два железных сейфа, один из них совсем маленький. Когда Сэм бросил тот, что потяжелее на изумрудно-зеленую поверхность, содержимое сместилось на один бок, сейф клюнул краем, пробил слой растительности и камнем пошел ко дну. В образовавшуюся прореху с бульканьем вырвался воздух, и дилижанс разом провалился еще глубже.
     С маленьким сейфом Сэму повезло больше - тот крепко сел на большую кочку. После этого оставалось только соскользнуть в холодную мутную воду и выползти, извиваясь, как земноводное, на еще не топтанный участок зеленого ковра. Ему удалось проползти на четвереньках лишь несколько шагов, когда позади раздался громкий чавкающий звук, с которым трясина поглотила злосчастный дилижанс.
     Наступила тишина, в которой далеко разносились женские всхлипывания.
     Промокший, заляпанный илом и ряской, Сэм лежал на губчатой поверхности болота и дышал, как может дышать только человек, потративший последние полчаса на выживание. Теперь, когда худшее осталось позади, положение дел казалось не слишком обнадеживающим. Лошади умчались прочь, и где их теперь искать? К тому же надвигались сумерки. Солнце низко висело над унылым горизонтом, каждую минуту угрожая за него нырнуть, погасив единственный источник света, который имелся в распоряжении потерпевших.
     Хорошая новость состояла в том, что Сэм мог передвигаться по-пластунски. О четвереньках и речи не шло, он был намного тяжелее своей спутницы. Можно было
     Лишь благословить ее хрупкое сложение: в юбках ей ни за что бы не выползти на твердую землю.
     Сэм не стал ждать, пока зеленый ковер расступится под ним, и поспешно пополз туда, где она сидела, обхватив колени и шмыгая носом..
     - Я совсем расклеилась!
     - Ничего, теперь можно, - утешил Сэм. - Расклейся вы раньше, все сошло бы не так гладко. А знаете, не так уж много женщин наделено способностью к выживанию. Мои поздравления! Признайтесь, ведь вы нарочно задрали юбки повыше! Еще немного - и я бы познакомился с вашим аппетитным задом не только на ощупь.
     Слезы сразу высохли, из-под мокрых ресниц блеснул такой свирепый взгляд, что Сэм невольно прикусил язык.
     Однако пора было что-то предпринять. Местность не могла предложить ничего более интересного, чем уже знакомое болото, несколько причудливых скальных образований и редкую поросль вереска там и тут. Дороги, хотя она и находилась где-то рядом, видно не было. Правда, в непосредственной близости от трясины виднелись темные следы колес, но чем дальше, тем больше они терялись из виду на каменистой почве. Нелепо было бы предполагать, что упряжка притащила их именно оттуда, куда указывали колеи. Если вспомнить, как мотало дилижанс, они изрядно поколесили из стороны в сторону. Одним словом, на поиски дороги могло уйти гораздо больше времени, чем час; оставшийся до наступления сумерек.
     - Спасибо, - послышалось рядом, выводя Сэма из раздумий.
     Он повернулся. Девушка так и сидела, подтянув колени к подбородку. Он устремил на нее вопросительный взгляд.
     - За то, что вытащили меня из тонущего дилижанса, - объяснила она и тут же с полным отсутствием логики пнула его каблуком в ногу.
     - Эй! Если это довесок к благодарности, у вас о л л ней превратное представление!
     - Это вам за то, что бросили в болото мой саквояж!
     - Надо было проверить, удержит ли нас вся эта зелень. Послушайте, мэм, вы вообще умеете быть благодарной от души? Или только с оговорками?
     - Могли бы бросить что-нибудь из своих вещей!
     - Мои вещи сейчас едут в Дувр, где мне предстояло насладиться медовым месяцем.
     - Вы человек низкий! Вы и меня бросили в болото, даже не зная, выдержит ли оно мой вес!
     - Это не имело значения, раз дилижанс все равно тонул, - резонно заметил Сэм.
     - Джентльмен первым прыгнул бы в болото, он бы пожертвовал собой, чтобы разведать обстановку!
     - А если бы он провалился? Кто бы тогда снимал вас с крыши? Увидев его печальный конец, вы бы не решились спуститься и пошли бы ко дну вместе с дилижансом!
     Сэм понятия не имел, почему первой бросил в болото свою спутницу, но объяснение показалось ей убедительным, потому что ее хмурый лоб разгладился, и она неуверенно кивнула. Наступило молчание: каждый обдумывал свое.
     - Значит, это было ради моего же блага, - наконец констатировала Лидия. - В том смысле, что вы пытались уберечь хотя бы меня, на случай, если вам суждено утонуть. Я правильно понимаю?
     - Вполне, - буркнул Сэм, желая дать ей хорошего шлепка. Зачем нужно подвергать анализу его добрые поступки? - А вы, вместо того чтобы воздать мне за это, придираетесь к тому, как именно я все проделал. И так каждый раз!
     - Вы же сами сказали, что ваш удел - спасать женщин, начисто лишенных чувства благодарности.
     - Да уж, на это я мастак.
     - Пока не очень. Вам следует получше вызубрить роль, прежде чем разыгрывать спектакль.
     - Лучше плохой спектакль, чем дно болота.
     Он заметил на губах девушки тень улыбки, но она не позволила ей расцвести. Взгляд ее оставался нелюбезным. И эта неодобрительно поднятая бровь! Она демонстративно отвернулась, зашуршала травой, сорвала полную пригоршню сочной зелени.
     - Подойдите ближе!
     Сэм присел на корточки, задаваясь вопросом, что еще она намерена учудить: дать ему пощечину или заново расквасить нос. Когда Лидия потянулась к его лицу пучком мокрой травы, он отпрянул, но она всего лишь промокнула угол его рта.
     - Трещина открылась и кровоточит, - объяснила она, отбрасывая траву..
     Сэм позволил взять себя за подбородок и притянуть поближе. Краем подола Лидия несколько раз коснулась ранки, пытаясь остановить кровотечение. Этот процесс длился несколько минут: она прикасалась мокрой материей к углу рта, на