или друг другу. Это был Бодцингтон, тот самый молодой человек, который заявлял права на Лидию. Он сидел перед чистой тарелкой, словно явился только для того, чтобы сообщить кое-какие сведения.
     - Лично мне Англия ни к чему, - сказал Сэм, - ни целиком, ни по частям.
     - Разумеется, потому вам и не дано оценить достоинства Лидии Бедфорд-Браун.
     - По-вашему, она всего лишь придаток к куску земли?
     - Нет, отчего же, - спокойно возразил Боддингтон.
     Сэм перевел взгляд на брата и сестру, по-прежнему дружески болтавших у дверей на террасу. Клив был отчасти похож на Лидию, но совсем иначе сложен и при всей свой худобе выглядел крепким парнем. Волосы у него были еще темнее.
     - Я думал, ты отдыхаешь перед новым сезоном, а оказывается, у тебя хлопот полон рот, - поддразнил он сестру. - Обследуешь вересковые пустоши? Лидия дала ему тычка под ребра.
     - И притом не одна, а с каким-то законченным болваном. Если бы он взялся вывести вас с Роуз с пустошей, вы и по сей день ходили бы кругами!
     Сэм нахмурился. О ком речь? Что это за законченный болван? Неужели он чего-то не знает? Что случилось после его отъезда? Или это выдумка двух бойких на язык женщин? Но зачем вообще было-упоминать про мужчину, все равно какого? Он напомнил себе, что это не важно. Главное, выдумка сработала и репутация Лидии спасена.
     - Любопытно знать, как он выглядел. С усами и "кольтом"? Раз уж он явился прямо из "Шоу Буффало Билла"...
     Сэм готов был подслушивать и дальше, но помешал Бод-дингтон.
     - Вас интересует Лидия? - неожиданно спросил он.
     - Немного, - солгал Сэм. - А вас?
     - Очень.
     Боддингтон умолк, и они дружно проследили взглядом, как Лидия под руку с братом исчезает на террасе. Сэм медленно уселся, все еще взволнованный разыгравшимся на его глазах маленьким спектаклем и досужими репликами англичанина. Ему захотелось стукнуть Боддингтона чем-нибудь тяжелым.
     - Вы что же, влюблены в мисс Бедфорд-Браун? - спросил он прямо.
     Молодой человек странно задвигал челюстью, словно пережевывая трудный вопрос, потом лицо его посветлело, как лицо ученика, которому удалось подыскать правильный ответ.
     - Полагаю, сэр, что влюблен.
     Клив предложил Лидии принести на завтрак Что-нибудь более приемлемое и менее обильное. Она согласилась, и они мило провели время на террасе за чаем, подслащенным именно так, как она любила, и тостами, намазанными мармеладом не слишком густо и не слишком тонко. Их тет-а-тет на самой отдаленной скамье настолько удался, что Лидия почти решилась поделиться с братом истинной историей своих приключений на пустошах или хотя бы частью ее.
     - Там был один мужчина... - начала она. 263
?ЧРГ
     Клив сразу перестал жевать и уставился на нее. Должно быть, самый тон уже сказал ему слишком много, потому что бровь его приподнялась, а на лице проступило выражение острого любопытства. Лидия сразу опомнилась.
     - ...в поезде! Он собрался за мной поухаживать, а я дала ему от ворот поворот. - Она все-таки не удержалась от искушения и добавила:
     - Беда в том, что он мне понравился. Он был... не похож на остальных.
     Бровь Клива опустилась, он снисходительно потрепал Лидию по руке. И все же они чудесно провели время, это значительно улучшило ее настроение. Увы, ненадолго. Когда Лидия собралась подняться к себе в комнату, сверху донесся оклик отца, остановивший ее на первой же ступеньке.
     Джереми Бедфорд-Браун был лысеющий, коренастый мужчина со всеми внешними признаками немолодого возраста и живым взглядом еще вполне бодрого человека. Он не вышел ростом, зато взял проворством и выносливостью.
     - Мне нужно поговорить с тобой, Лидия, - сообщил он, останавливаясь ступенькой выше - привычка, возникшая из желания казаться более статным, особенно рядом с женой, которая обогнала его в росте на целый дюйм.
     - Да, папа?
     Виконт погладил лакированный деревянный шар, которым был увенчан нижний столб перил. Казалось, он подыскивает слова.
     - Вчера я прямо спросил Боддингтона, чего он ждет, почему не обращается ко мне с просьбой дать разрешение на брак с тобой.
     - Не надо, папа!
     - Нет, надо. Я твой отец, а это значит, что на мне лежит ответственность за твою дальнейшую судьбу и я имею право вмешаться, если сочту это необходимым. Знаешь, что Уоллес мне ответил? Что он не уверен в твоих чувствах. - Лидия собралась запротестовать, но отец остановил ее движением руки. - Лидия Джейн! Мужчина нуждается в некотором поощрении.
     Он не может вечно находиться между небом и землей. Дело женщины - подать ему знак, помочь ощутить
     Под ногами твердую почву. - Оглядев Лидию, он нахмурился. - Я уверен, что этот молодой человек ждет только конкретных знаков внимания. Как только это произойдет, он попросит твоей руки. Вы могли бы обручиться еще до конца этой недели! Боддингтон - хорошая партия, да и сам по себе неплох. Из него получится прекрасный муж. - Виконт помедлил и продолжал уже иным тоном, с отеческой нежностью:
     - Он сумеет сделать тебя счастливой. А как буду счастлив я, видя, что твоя жизнь устроена!
     - Но, папа!
     - В чем дело? - осведомился он нетерпеливо.
     - Я еще не готова к браку! - выпалила Лидия с храбростью отчаяния.
     - К браку нельзя подготовиться, - сказал виконт, пожимая плечами. - Люди вступают в брак, когда приходит время.
     - А как же ты сам? Ведь ты был уверен в своих чувствах?
     - Еще бы! Я знал, что из моей невесты выйдет прекрасная мать для моих детей и энергичная хозяйка дома. Разве я ошибался?
     - Но ведь между вами не все в порядке.
     - С чего ты взяла? - спросил сбитый с толку виконт. - Между нами все хорошо, лучше и быть не может. - Он подумал и поправился:
     - Никаких серьезных разногласий, не старайся сменить тему! Иди и скажи Боддингтону что-нибудь приятное.
     - Как-нибудь потом.
     Лидия была и испугана собственной дерзостью, и восхищена ею. Покидая болота, она даже не надеялась выказать в родном доме ту силу характера, которую открыла в себе рядом с Сэмом и которую успела полюбить. Здесь это могло плохо кончиться, но ей так и не удалось полностью вернуться в привычную колею, к полному послушанию.
     Ее отец сдвинул брови. Однако это был не гнев, а скорее тревога. Лидия смутилась.
     - У меня есть и другие интересы, папа. Я днями не могу опробовать новый лук, а между тем Джиллс уже расставил мишени. Если мало тренируешься, пропадает 265
     Навык. Ты же не хочешь, чтобы у меня ослабела рука! Ну, я пойду? Иначе потом опоздаю на обед.
     Виконт покачал головой, но не нашел, что возразить. Страстный охотник, он уважительно относился к любому виду стрельбы.
     - Позже так позже, - согласился он.
     - Не волнуйся, я буду любезна с Бодцингтоном. Лидия не кривила душой: она не имела ничего против
     Боддингтона. Как человек достойный, он заслуживал по крайней мере любезности.

Глава 17

     Переговоры подобны партии в покер: кто-то непременно должен быть слабой стороной.
     Если вы не можете определить, кто это, значит, это вы и есть.
     Сэмюел Джереми Ходи. "Техасец в Массачусетсе"

     Если бы Боддингтона спросили, как он понимает любовь, он перечислил бы качества, которые желал видеть в своей избраннице: здравый смысл, хорошие манеры, привлекательную внешность и тому подобное. Любовь для него была решением связать свою жизнь с определенной женщиной, принятым после тщательного взвешивания всех "за" и "против". Ему казалось естественным выбирать возлюбленную, как новый костюм. "Пожалуй, я возьму вон тот, в мелкую полосочку - он здесь самый элегантный".
     Возможно, дело было в том, что ему еще не довелось испытать на себе всю власть любви, всю ее силу. Он еще не взлетал на ее крыльях, не страдал, не задавался вопросом, достоин ли он этого чувства. Так думала Лидия, лишь недавно открывшая для себя, что любовь - это стихийное бедствие. То, что возникло между ней и Боддингтоном, и рядом не стояло с настоящей любовью, ни один из них не питал к другому сколько-нибудь сильных чувств, однако они благосклонно относились друг к другу, ценили друг друга, и это казалось не самым худшим поводом вступить в брак.
     Если она и дальше будет мешкать с поощрениями, Боддингтон может переметнуться к кому-нибудь другому. Что она тогда почувствует? Безусловно, досаду. И все? Пожалуй, да.
     Поклонников у Лидии хватало. Она была не настолько глупа, чтобы не сознавать главной причины, по которой они к ней слетались. Больше всего их привлекало богатое приданое и положение в обществе. Как по отцовской, так и по материнской линии происхождение Лидии не оставляло желать лучшего, но и с такими отличными данными она не стала лучшей партией в Англии, так как имела обо всем собственное мнение, а это не слишком нравилось женихам. Боддингтон великодушно уверял ее, что она слишком умна, чтобы это скрывать. Он никогда не препирался с ней, не старался настоять на своем, а, наоборот, поддакивал, хотя сам же над собой и посмеивался. Втайне Лидия поражалась тому, что после шести сезонов она еще не перешла в разряд прирожденных старых дев, а лишь прослыла разборчивой невестой.
     Она не терялась в присутствии сильного пола, держалась ровно и дружески. В ней ощущалось здоровое влечение к мужчине, замешенное на самоуважении. Клив полагал, что не последнюю роль тут играют маленькие женские уловки. Роуз всегда могла хорошо причесать Лидию, а сама она не только умела элегантно одеться, но и в нужный момент держалась кокетливо. Конечный результат был настолько неоднозначен, противоречив и так сильно интриговал мужчин, что каждый сезон добавлял одного или двух к числу воздыхателей Лидии. Тот факт, что граф Боддингтон, наследник маркиза Эмсвика, вот уже два года находится в их числе, подогревал интерес остальных. Стоило ему отсеяться - и акции Лидии сразу пошли бы вниз.
     Акции. Фонды. Основной капитал. Все это были понятия, вполне применимые и к вопросам брака, в том числе в глазах Лидии и ее домашних. В конечном счете это была сделка, деловое соглашение. Было бы кстати еще и влюбиться, но любовь - штука своенравная, она могла прийти, а могла и нет. В любом случае жизнь продолжалась.
     Поскольку Лидия не могла распоряжаться собственной судьбой, она научилась в совершенстве владеть луком. Здесь она была себе полной хозяйкой, безгранично верила в себя и потому попадала точно в центр соломенной мишени с расстояния в шестьдесят ярдов, причем стреляла из лука в тридцать два фунта весом, который считался слишком тяжелым для женщины и, если уж на то пошло, слишком длинным - пять футов восемь дюймов. Именно в Уэльсе, на севере Англии, был изготовлен на заказ новый лук, о котором Лидия напомнила отцу. Его доставили в замок неделю назад. Сразу по прибытии Лидия опробовала его в Риджент-парке. Точность прицела оказалась выше, чем у ее прежнего оружия, однако до серьезной тренировки дело так и не дошло: не хватало времени. Вот почему Лидия с жадностью ухватилась за возможность вволю пострелять, примериться к новому оружию и оценить, каковы ее шансы на успех в будущих турнирах.
     Она рассчитывала пройти на стрельбище через розарий, но добралась только до террасы, где появилась в самый разгар драматического повествования. Рассказчиком был Сэм. Аудитория - Клив, Джулиана Вертер и Элизабет Пинкертон - зачарованно внимала каждому слову.
     - ...и вдруг - из-за холма индейцы! С гиканьем и улюлюканьем мчатся вверх по склону на своих полудиких лошадях. Не так чтобы очень много, шестьдесят или чуть больше, но это только начало. Вскоре их уже были... - Сэм широко развел руки, - неисчислимые полчища! Тот, кто никогда не видел атакующих команчей, не знает, как леденеет кровь в жилах!
     - Ах! - воскликнула Джулиана Вертер в сладком ужасе. - Тогда вы и получили это шрам, мистер Коди?
     Она указала на красноватый след зажившей ранки в углу губ Сэма. Элизабет Пинкертон замахала руками.
     - Ну что ты, дорогая! Это совсем другая история. - Которую она просто жаждала пересказать, это было
     Совершенно очевидно по блеску ее глаз. - Мистер Коди совершил благородный поступок: не позволил пятерым негодяям ограбить жену бакалейщика. Он уложил их всех до единого, но последнему удалось нанести ему удар в лицо. Вообрази себе, пятеро на одного. Мистер Коди вышел победителем, хотя и дрался голыми руками! - Элизабет повернулась к Сэму. - Ну же, мистер Коди, продолжайте! Итак, на вас напали команчи.
     - Дело в том, что они не... - начал Сэм.
     - Не настолько ужасны, как вы утверждали? - кокетливо спросила Джулиана. - Опишите нам этих дикарей.
     - Они дьявольски ловкие. А как управляются со своими томагавками! От удара в лоб отдаешь Богу душу мгновенно, но все же не настолько быстро, чтобы не ощутить, как оба глаза вылетают из орбит.
     Дамы дружно схватились за сердце, но потом сообразили, что Сэм их поддразнивает, и облегченно захихикали. Должно быть, он адресовал им самую обаятельную из своих улыбок, так как они еще и залились румянцем смущения.
     - Команчи умеют на полном скаку свешиваться с неоседланной лошади и даже пролезать у нее под брюхом. В бою это приходится кстати, потому что мешает в них целиться.
     - Где вы набрались всего этого, мистер Коди? - спросила Лидия, не скрывая насмешки. - Вероятно, начитались дешевых романов.
     Сэм повернулся и тотчас расцвел белозубой улыбкой. Белозубой в буквальном смысле: взгляду Лидии представился ряд зубов, почти безупречных, если не считать одного слегка обколотого в какой-нибудь драке резца. О такой широкой и непринужденной улыбке только и можно было сказать: она озарила лицо.
     - Смелое предположение, мисс Бедфорд-Браун. Возможно, вы судите по себе.
     - Вовсе нет! - поспешно возразила Лидия. - Просто ваш рассказ не правдоподобен.
     - Тем не менее он правдив.
     Сэм сделал шаг к Лидии, взялся за лук, висевший у нее через плечо, и ловко его снял. 269
     - Постойте, что вы делаете?!
     Вспомнив участь, постигшую другой ее лук, Лидия похолодела. Так как Сэм держал оружие за пределами ее досягаемости, она схватила его за руку, резко рванула к себе - и вдруг заметила, что на террасе уже собралась небольшая толпа. Здесь были Мередит с женихом, маркиза Мотмарш, ее пасынок Чарльз с женой и другие гости. Все они с интересом ждали, как развернутся события. Сэма это ничуть не смутило. Он пробовал натяжение тетивы с таким видом, словно знал, что делает.
     - Вам сегодня лучше, мисс Бедфорд-Браун? - спросил он через плечо.
     - Лучше?
     - Вчера вам сделалось дурно.
     - Да... верно, сегодня я прекрасно себя чувствую. Следовало добавить "спасибо", но слово просто не пошло
     У Лидии с языка. За завтраком она не могла смотреть на Сэма из страха выдать свое смущение. Дружески беседовать с ним в присутствии посторонних казалось и вовсе невозможным.
     - Представьте себе индейца, который целится в вас из лука, - сказал Сэм, демонстрируя это благодарной аудитории. - Лошадь несется вскачь, а он сидит как влитой, крепко сжимая ее бока коленями.
     Лидия неодобрительно сдвинула брови, не пропуская, однако, ни слова. О, этот его голос, глубокий и звучный! Все зачаровывало ее: как Сэм жестикулирует, какие позы бессознательно принимает, чтобы подчеркнуть свои слова, как при каждом мимолетном взгляде на нее по лицу его проходит тень сожаления. Но все это также и смущало, Лидия не знала, куда девать глаза.
     Впрочем, до конца рассказа оставалось не так уж долго. Все закончилось перемирием, условия которого Сэм назвал бесчестными. Как ни странно, он выступал в них со стороны индейцев и сделал все, что мог, - по его словам, слишком мало.
     Честь. Справедливость. Все это у него в крови. В нем чувствовалось особого рода благородство, которое
     Не имело ничего общего с происхождением и которое нельзя было приобрести, как титул, вместе с землей. Лидия задалась вопросом, кто из собравшихся на террасе мог постичь внутреннее благородство этого человека настолько, чтобы раскрыть ему объятия в буквальном смысле слова. Когда рассказчик умолк, она протянула руку.
     - Я уже могу забрать лук?
     Сэм обернулся, его улыбка померкла. Он протянул ей оружие.
     - Спасибо... - буркнула Лидия.
     Поскольку слушатели окружали его плотным кольцом, ей пришлось протиснуться мимо него, чтобы сойти в розарий. Она спустилась по ступеням с гордо поднятой головой и надменным видом, но в душе царило смятение. Никогда прежде ей не приходилось лицемерить. Ситуация все больше выходила из-под контроля. Как же так получилось?
     Первые несколько шагов Лидия прошла не спеша, хотя и с сильно бьющимся сердцем. Потом нервы сдали, и она бросилась через розарий бегом.
     Почти сразу после ее ухода Сэм нашел какой-то предлог, чтобы покинуть террасу. Стараясь не привлекать внимания, он прошел через дом к черному ходу и оказался в саду, постепенно переходившем в парк. Под сенью деревьев было прохладно, в воздухе чувствовалась особая августовская свежесть.
     Сэм думал, что без труда отыщет Лидию, но попал в анфиладу высоких шпалер с розами, откуда расходились сразу три одинаковые тропинки. Не зная, какую выбрать, он пошел наугад, попал в рощу и совсем было решил повернуть назад, как деревья расступились и взгляду его представился типично английский вид: зеленые поля и луга, убегающие к самому горизонту. В эту картину отлично вписывалась англичанка с луком в руках.
     Лидия стояла примерно в полусотне шагов от Сэма, в профиль к нему, и во что-то целилась. Выстрелив, она опустила локоть, с напряженным вниманием прослеживая
     Полет стрелы. Это позволяло без помех ее разглядывать, пока Сэм приближался, бесшумно ступая в густой траве.
     Как уже не раз бывало, Лидди казалась ему мифическим существом. На фоне всех этих далей и безграничных небес она стояла прямо и гордо, как нефритовая статуэтка, потому что наряд ее был зеленее окрестных полей и замшелых валунов. По мере приближения Сэм заметил красновато-рыжую отделку - как он вначале подумал, из полосок бархата. Но это были полоски лисьего меха. Костюм был бархатным. Хотя в Техасе ни одной женщине не пришло бы в голову носить бархат летом, в Англии это не резало глаз. За пояс жакета были небрежно засунуты красно-рыжие замшевые перчатки. Лидия одевалась более изысканно, чем Гвен, обожавшая оборки и светлые тона, и не в пример более эффектно. Сэм вспомнил скромное коричневое платьице, в котором она явилась ему на
     Пустошах. Там он не чаял увидеть Лидди такой разодетой. Эта тоненькая, бледная, болезненная на вид девушка умела себя подать. Неудивительно, что она имела успех у мужчин вроде Боддингтона.
     На голове у нее была маленькая соломенная шляпка вроде той, которая тогда, на болоте, так дерзко сбилась набок. Эта сидела на голове в строгом соответствии с требованиями моды и была украшена пучком мелких перьев - зеленых и белых.
     Лидди уже прилаживала другую стрелу и настолько погрузилась в свое занятие, что Сэму удалось подобраться вплотную. Оказывается, она целилась в круглую плетеную мишень, укрепленную на довольно солидном расстоянии. Можно было видеть концентрические круги с желтым центром, где уже торчала пара стрел.
     Лидия отвела локоть, натягивая тетиву. На пальцах у нее Сэм заметил кожаные колпачки, ремешки от них сходились к широкому браслету на запястье, тоже кожаному. Стрела рванулась вперед. Она не зазвенела и не загудела на лету, это был особенный звук. Даже с такого расстояния было видно, что она вонзилась точно в центр мишени рядом с другими стрелами. Их голубое оперение резко выделялось на яркой желтизне центрального круга.
     "Меткое попадание", - подумал Сэм с невольным восхищением. Лицо Лидии осталось сосредоточенным. Она достала из колчана очередную стрелу.
     - И сколько раз подряд ты попадаешь "в яблочко"? Она вздрогнула и оглянулась. Стрела в ее руке была светлого дерева, с затупленным серебряным наконечником.
     - В подходящий день раз десять и больше. Отвернувшись, она начала готовиться к выстрелу. Сэм
     Вспомнил одно ясное утро на вересковых пустошах, утро чудесного, счастливо