ил гортанный крик муки и восторга. Он приподнялся, яростно погружаясь в нее, все учащающиеся судороги восторга сотрясали его тело.
     Луиза трепетала под ним. Когда Шарль упал на нее, тяжелый и мускулистый, его сердце так гулко колотилось, что заглушало ее собственный пульс.

***

     Шарль, казалось, не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Все его существо пело от счастья. Но разум был объят тревогой. ?Ты только что обесчестил невинную девушку, к тому же захмелевшую от шампанского, - твердил ему внутренний голос. - Из оскорбленного самолюбия. Эта девушка доверилась тебе?.
     ?И прошла через весь корабль, погруженный во мрак, ради этого?, - мысленно возразил он себе.
     Но его сомнениям был положен конец, стоило прелестной Луизе обнять его.
     - Шарль, - сказала она, - ты чудо. - Луиза глубоко вздохнула, преисполненная счастьем, и спросила: - А ты можешь это повторить?
     Может ли он повторить? Ну, после получасового отдыха - возможно. Он уже не так молод.
     Но, если уж об этом зашла речь, не так уж он и устал.
     Шарль, поцеловав ее, стянул брюки. И они обнялись, не произнося ни слова, - разговаривали их руки, губы, тела. После чего он повторил ?это?.
     Не предохраняясь.
     ?Ну же ты, идиот, - мысленно приказывал себе Шарль, - иди и возьми хотя бы один. У тебя же полный ящик этих штучек?. Он был осторожен в своих связях. А Луиза пришла к нему нетронутой, как тот пакетик, который он собирался открыть. И если она случайно забеременеет, ему уж точно придется на ней жениться - и как можно скорее.
     ?Женитьба, - думал он. - Скорее бы! Отныне - без презерватива! Всегда!? Эта мысль радовала его. Ведь к этому он и стремился, разве не так? Жена, супруга. Верная спутница жизни. Она всегда будет с ним рядом. Плоть от плоти его... ее плоть божественна...

***

     Вот тут-то Шарль и хотел включить свет и, так сказать, сорвать маску. В этот момент Луиза должна была увидеть того, кому отдалась. Но она так трогательно прильнула к нему, соблазнить ее оказалось так легко. Им предстоит провести на корабле еще по крайней мере четыре дня без света. Все складывается как нельзя удачнее. Кроме того, этой девочке не к кому больше пойти, некому поведать свои сомнения и тревоги. Поэтому розыгрыши сейчас неуместны.
     ?Всему свое время?, - думал он. Может быть, потом, если ему захочется продолжать игру. А сейчас он готов переменить свои планы - эта мысль посетила его еще во время их свидания в загончике для животных. Шарль обнимал самое нежное, самое прелестное создание на свете. Ее жасминовый аромат сводил его с ума. В ее объятиях он познал рай. И ему хотелось продлить это блаженство. Он будет с ней так часто и так долго, как ей захочется во время их плавания через Атлантику. А потом у него еще будет шанс испугать ее, если она спровоцирует его. Женщина, называющая человека, слепого на один глаз, горбуном, заслуживает того, чтобы ей преподали маленький урок. Разве нет?
     Да, именно так.
     Нет. Шарль неожиданно понял: она нравится ему, и он не собирается ее дурачить. Он не сможет причинить ей боль. Если ее суждениям недостает глубины, то с кем не бывает? У нее есть все основания относиться к нему с предубеждением. Она молода. У нее почти нет жизненного опыта. Родители любят ее до безумия и опекают. Молодые люди готовы горы свернуть ради ее прихоти. Шарль нахмурился и покрепче прижал к себе спящую Луизу. Ее ноги обвили его бедро. Нет, он не станет открыто вымещать на ней недовольство. Он придумает что-нибудь другое.
     Одно ему было ясно: если он намерен завоевать любовь этого очаровательного создания, то обман - не лучшее средство для достижения цели. Притворство вряд поможет Луизе полюбить будущего супруга.

***

     Она покинула его перед рассветом. Шарль разбудил ее, помог натянуть платье и, торопливо поцеловав, выдворил в коридор.
     Закрыв дверь, Шарль вздохнул. Он молился, чтобы она вернулась к нему. Ему хотелось повторения предыдущей ночи. И чтобы так было всегда!
     Бог да благословит этот корабль. Обычно плавание через Атлантику длится шесть дней. Но с такими темпами, как сейчас, их путешествие может растянуться на, неделю и больше. Хоть бы случилась еще какая-нибудь маленькая авария - течь в днище, к примеру, - что задержало бы их прибытие в Европу. Лайнер качался на волнах. Из темноты гостиной до него донесся непонятный звук - что-то крошечное и твердое перекатывалось в камине. Прислушиваясь, Шарль молился только об одном: пусть весь оставшийся путь до Марселя бушуют волны, и жемчужная бусинка перекатывается в камине.

Глава 12

     Амбра является изысканным парфюмерным фиксативом - она делает духи стойкими и придает мягкость их аромату.
     Князь Шарль д'Аркур ?Природа и использование амбры?

     Шарль проснулся далеко за полдень - неяркое солнце проглядывало сквозь плотные портьеры. Море штормило, но дождь прекратился. Небо немного прояснилось, хотя облака по-прежнему заволакивали его. Тусклый свет озарил комнату, отбрасывая золотистые блики на потолок и на привинченную к полу мебель, на его вещи, которые слегка скользили по полу при качке.
     Он уткнулся лицом в простыни и глубоко вдохнул их аромат. Луиза! Шарль все еще ощущал запах ее духов. Здесь Луиза лежала в сладострастной позе, подложив руку под голову. Он желал бы наслаждаться этим ароматом вместо завтрака.

***

     Шарль встал и оделся. Немного побаливало колено, но терпимо - к ноющей боли в суставе он давно привык. Пообедав, Шарль почувствовал себя бессмертным героем. Он занимался любовью с прелестным юным созданием не менее шести раз и каждый раз по-новому, будто ему самому было восемнадцать. Шарль перенес ее на руках по качающемуся полу каюты, он до изнеможения отдавался страсти, а потом проснулся утром, словно библейский Лазарь, воскрешенный к новой жизни, исцеленный и помолодевший, готовый к сверхчеловеческим подвигам - и к продолжению ночных приключений.
     Шарль позвонил в ее каюту, застегивая рубашку и поглядывая в окно на затянутое тучами небо. Будь благословенна непогода!
     В телефонной трубке послышался ее голос:
     - Алло?
     - Луиза?
     - Шарль?
     Довольно непринужденно он спросил:
     - Да, как ты себя чувствуешь?
     Смеющийся голосок ответил:
     - Немного устала и влюблена.
     Он нахмурился и невольно улыбнулся:
     - Влюблена?
     - Я обожаю тебя, - сказала Луиза. - Мне так не хотелось уходить. - Она торопливо добавила: - Я хочу быть с тобой всю ночь. Я хочу улететь с тобой далеко-далеко - мы будем вместе день и ночь. Если хочешь, я согласна всю жизнь прожить во мраке - я уничтожу солнце. Мы утопим его в океане, заморозим в снегу. Или найдем пещеру и останемся там в вечной темноте. Ты хочешь меня? - Луиза добавила: - Или у тебя уже есть четыре жены, как велит Коран? - Ее смех прозвучал нарочито беспечно, как будто все, что она говорила, было лишь легкомысленной болтовней.
     Шарль серьезно ответил:
     - Тебе не понравится в Северной Африке.
     - Так ты родом оттуда?
     - Да, - солгал Шарль, потом, сказал правду: - Тебе не понравятся запреты, принятые в мусульманских странах. По закону ты и твоя жизнь будут всецело в моей власти.
     Луиза помолчала, затем промолвила:
     - Моя жизнь и так в твоей власти.
     - Луиза, это просто небольшое любовное приключение, мимолетный роман.
     Она молчала - в трубке слышно было ее прерывистое дыхание.
     Шарль продолжал:
     - Ты направляешься во Францию, там ты выйдешь замуж, у тебя будут свой дом и семья. Культура и обычаи этой страны сильно отличаются от Америки, и даже к Франции тебе будет трудно привыкнуть.
     Луиза продолжала молчать.
     - Я знаю, ты прав, - наконец призналась она и тихо добавила: - Ты очень мудрый. Я люблю тебя.
     Шарль уставился на телефон, не веря своим ушам. Он боготворил ее. Ему так хотелось сказать ей об этом, но при сложившихся обстоятельствах он вынужден был сомневаться в ее словах. Она должна любить Шарля д'Аркура, а не Шарля с корабля.
     - Луиза, - начал он, - ты просто юная девушка, твой первый любовник вскружил тебе голову. Это не любовь. Мы были близки один раз, - он поправился, - несколько раз, но в течение одной ночи. Чтобы хорошо узнать друг друга, надо прожить вместе не одни сутки.
     Снова повисло гнетущее молчание. Его прервала Луиза.
     - Конечно, ты прав. - Она вздохнула и негромко рассмеялась. - Ну конечно, прости, что я заговорила об этом. - Ее смех стал более искренним. - Увидимся вечером. Я приду к тебе, когда стемнеет.

***

     Наступили сумерки, и она пришла. Солнце только-только начало опускаться за горизонт. Наверное, она ждала за дверью, пока стемнеет, прежде чем постучать.
     Когда Шарль открыл дверь, Луиза, словно свежий жасминовый мячик, влетела в комнату. Он поймал ее, обняв за талию, а она подпрыгнула и обхватила его руками и ногами, чуть не повалив на пол. Шарль вынужден был прислониться к стене, чтобы не упасть.
     Луиза буквально впилась в его губы. Она страстно поцеловала его, и Шарль вернул ей поцелуй с не меньшим пылом. Их поцелуй был горячим, нетерпеливым. Она коснулась его лица и ласково погладила по щеке. Он вздрогнул и резко дернулся, больно стукнувшись затылком о стену. Но ее руки преследовали его. Он отвернулся. Ее ладони вновь нашли его лицо, обхватив подбородок. Шарль вынужден был оторвать ее от себя.
     - Не касайся моего лица, - сказал он. - Ты не должна знать, как я выгляжу.
     - Почему? - прошептала Луиза и рассмеялась.
     - Потому что я этого не хочу.
     Девушка откинулась назад, запрокинув голову, и Шарль поддержал ее за талию.
     - Так почему же? - повторила она. - Могу я узнать?
     Она хочет получить определенный ответ. Зачем им теперь темнота? Теперь, когда они стали любовниками? Зачем прятаться друг от друга?
     Луиза спросила:
     - А я увижу тебя когда-нибудь? Ты приедешь в Прованс? - Она хотела было еще что-то спросить, но вдруг воскликнула: - О Боже. Ну конечно!.. Ты знаком с князем д'Аркуром. Ты не можешь быть его другом - иначе не спал бы со мной. - И тут ее осенило: - Ты его злейший враг!
     Да, пожалуй, это выход. Шарль тоже подумывал о подобном объяснении.
     - Его конкурент, - ответил он. - Мы оба занимаемся производством духов. В твоих волосах жасмин, который я ему собираюсь продать. Но я хочу тебя вовсе не поэтому, Луиза. Я хочу тебя для себя самого, только для себя. - Это истинная правда. - Я хочу тебя, - повторял он, кружась с ней по комнате. - Я сходил без тебя с ума эти несколько часов.
     Он бросил ее на постель и присоединился к ней, глупо радуясь, что может вновь скользить руками по шуршащему шелку платья Луизы и страстно прижимать ее к себе. Его счастливое бормотание постепенно превратилось в заклинание: ?Луиза, Луиза, Луиза...? Ее имя звучало для него как поэма, как песня, как молитва. Он прижался губами к впадинке на ее шее, вдыхая неповторимый аромат, а пальцы его тем временем расстегивали пуговички ее высокого воротника-стойки.
     Она засмеялась, заерзала под ним и передразнила его:
     - ?Луиза, Луиза, Луиза?. - Потом спросила: - Почему ты никогда не называешь меня Лулу? Ведь я тебе разрешила.
     Шарль ответил поспешно и искренне:
     - Потому что Луиза мне нравится гораздо больше. Лулу звучит так, словно я совращаю малолетнюю.
     Его замечание рассмешило ее. Он наклонился к ней, прижавшись животом к ее животу, отыскал ее лицо в темноте и поцеловал юную хохотушку.
     Не прошло и минуты, как оба они принялись торопливо стягивать друг с друга одежду, обрывая пуговицы его рубашки и завязки ее панталон.
     После, лежа рядом с ним в темноте и обхватив его руками, она сказала:
     - Знаешь ли, взрослая дама Луиза тоже умеет притворяться. Если бы я встретила тебя в Провансе, то сделала бы вид, что мы не знакомы.
     - Нет. - Шарль уставился на полог кровати. Он с трудом подыскивал причину для возражений - он больше не мог ей лгать. - Едва ли у меня получится притвориться, что я не знаю тебя. - Поразмыслив, он добавил: - Да и вряд ли мы встретимся вновь. Я редко бываю в Европе. - Он вздохнул и закрыл глаза. - Я люблю свой дом. Больше я никогда его не покину...
     Луиза, однако, поняла только то, что он сказал ?нет?. Она решила, что лучше не думать о будущем, и сменила тему.
     - Что тебе нравится в себе? - спросила она. Он помолчал и ответил вопросом на вопрос:
     - А что нравится тебе?
     - О, твои руки и то, как ты...
     Шарль рассмеялся и перебил ее:
     - Нет, я имел в виду тебя. - Он прикрыл ей рот ладонью, предупредив ее ответ. - Тебя в темноте, - пояснил он. - Что тебе больше всего в себе нравится, прямо здесь, сейчас?
     Как только он отнял ладонь от ее рта, Луиза выпалила:
     - Мои ощущения. - И засмеялась. - Интересно, где сейчас окажется твоя рука?
     Шарль укоризненно прищелкнул языком, как строгий учитель. Ей нравилось дразнить его, поскольку его тон становился ответственным и назидательным, - слишком серьезно он воспринимал разницу в их возрасте.
     - Ну хорошо, а что еще? - Он нежно поглаживал ее бедро.
     Она прильнула к нему, уставилась в потолок. Луиза не знала, что ответить.
     Шарль решил ей помочь:
     - Что для тебя является самым важным? Что ты хочешь сделать в жизни?
     - Ничего, в том-то все и дело. - Луиза перевернулась на живот, встала на четвереньки, потом во весь рост, выпрямившись в темноте. Она с трудом удерживала равновесие, корабль покачивался на волнах. Она принялась танцевать посреди постели. Тяжелое тело Шарля подпрыгивало от ее скачков, наконец он встал.
     - Куда ты? - спросила она.
     - В туалет. Ты говори, говори, я тебя слушаю.
     Раздался шум спускаемой воды, и Луиза продекламировала с интонацией своей матушки:
     - Леди должна стоять на пьедестале. - Затем добавила обычным голосом: - Любимая поговорка моих родителей: ?Ты должна реализовать свои возможности?. Они, конечно, имеют в виду брак. По их мнению, других возможностей и перспектив в жизни у меня нет.
     - А что бы ты хотела для себя? - спросил он, выходя из ванной.
     - Не знаю. - Стоя на постели, она раскачивалась в такт движению корабля и размышляла. Затем неуверенно предположила: - Может, действительно замужество? - Помолчав, добавила: - И что-то еще. Должно быть что-то еще, кроме этого. - Она рассмеялась, прислушиваясь к дыханию Шарля. Он стоит прямо перед ней, рядом с кроватью. - Ну, и как ты считаешь? Это похоже на пьедестал? - Луиза положила руки ему на плечи и два раза подпрыгнула на матрасе, как будто это был цирковой батут.
     - Я считаю, - промолвил он, - что леди... прелестная юная леди вроде тебя... - Шарль обнял ее за талию, придав своим словам особый смысл. - Итак, я полагаю, что ты, Луиза, должна принадлежать любящему мужчине. Никаких пьедесталов. Будь сама собой. - Он поймал ее в очередном прыжке.
     Волосы волнами упали ей на спину. Прохладные густые локоны ласкали ее, словно были живым существом. Шарль отпустил ее, и она упала на постель. Луиза никогда не думала, что это может быть так приятно - ощущать шелковистое прикосновение собственных волос. Или как приятно прыгать обнаженной в темноте. Каждый миг, проведенный с пашой, открывал ей что-то новое в ней самой.
     Когда Шарль придавил ее своей тяжестью, она спросила его:
     - А знаешь, чему хочет посвятить жизнь кузина Мэри? Он погладил ее по голове и сказал:
     - Ты еще найдешь свое место в жизни, Луиза. Ты молода, у тебя все впереди. - Шарль поцеловал ее в лоб. - Я говорил о другом. Ты должна найти себя. Тогда ты поймешь, что тебе нужно от жизни.
     Луиза засмеялась. Его слова были ей не понятны. Она спросила:
     - Так хочешь, я скажу, что Мэри нужно от жизни?
     - Ну хорошо. Так что же Мэри хочет сделать в этой жизни?
     - Стать монахиней. - Луиза захихикала.
     - Монахиней?
     - А знаешь, почему?
     - Ты ведь все равно мне расскажешь, правда? - Шарль соскользнул с нее и лег рядом.
     - Да. Видишь ли, в Нью-Йорке есть один священник. И родители Мэри отправили ее на исповедь. Она сходила туда, и все оказалось совсем не так страшно, как она думала. Она стала ходить туда регулярно. Отец Тата - так его звали. Забавное имечко, правда? Он итальянец. В общем, отец Тата был очень добр с ней. - Луиза снова рассмеялась. Ей казалось, что это ужасно глупая история. - Мэри стала часто ходить на исповедь. Слова священника казались ей мудрыми и справедливыми. Потом она уже ходила туда, просто чтобы слушать его голос. Возвращаясь с исповеди, она иногда заходила ко мне и восхищалась тем, какой у него глубокий чудный голос, как хорошо отец Тата ее понимает. Потом она доставала четки и начинала молиться Пресвятой Деве, чтобы он отказался от сана. Потом мы вместе смеялись над ее причудами. Мы видели его, этого священника. Он толстый и лысый, но мы с Мэри решили, что у него добрые глаза. Теперь я могу ей посочувствовать. Понимаешь, это же замечательно, когда есть человек, который готов тебя выслушать и понять, и принять такой, какая ты есть. В этом кроется соблазн. - Луиза помолчала. - А ты ведь не лысый, нет? - Тут она вспомнила, как касалась мокрых волос своего араба вчера ночью. У него густые волосы, чуть длиннее, чем положено.
     История Мэри уже не казалась ей столь смешной. Она спросила:
     - Можешь себе такое представить, Шарль? Чтобы я влюбилась в своего духовника?
     Он прыснул и тут же постарался взять себя в руки, чтобы отнестись к ее вопросу со всей серьезностью.
     - Нет, - признался он, с силой сжав ее в объятиях. - Иначе придется пристрелить этого отца Тата. Луиза, - сказал он ей, - я не проповедник. Я эгоист и себялюбец и наслаждаюсь твоим обществом - у тебя открытая душа, бойкий ум и прелестное, соблазнительное тело.
     - Вот об этом я и говорю. Я не всегда открываюсь в общении с людьми. Точнее, я никогда не бываю с ними искренней и открытой, - поправилась она. - А ты для меня как исповедник, тебе я могу открыть все. - Луиза перевернулась на живот, обняла его за плечи и чмокнула в шею, пройдясь языком и губами по его горячей, чуть солоноватой коже на мускулистом плече. Шарль вздрогнул, и она тихо усмехнулась. - А может, и немного больше, чем только духовный пастырь. - Она провела пальцем по его плечу. - Хотя, когда я касаюсь тебя, я знаю, что ты сильнее и красивее отца Тата. - Она прижалась к нему и прошептала: - Мой великолепный священник, отпустите мне грехи.
     - Ты богохульничаешь, - сказал Шарль и склонился над ней.
     Луиза расхохоталась:
     - Я настоящий сорванец. Так говорят мои родители, а тетушки и дядюшки с ними полностью согласны. Я сущее наказание.
     - Да, - подтвердил он. - Это так. И я счастлив, что держу это ?наказание? в своих объятиях. - Шарль обвил ее руками и прижал к себе.
     Луиза обняла его за шею и уткнулась лбом ему в плечо. Некоторое время они лежали так - их объятие было удивительно мирным и целомудренным. Плоть к плоти, сердце к сердцу, душа с душой в темноте - так близко друг к другу, как только могут быть двое людей, не занимающихся любовью.
     Стоило им возобновить танец, сближавший их еще больше, как Луиза осознала, что доверила своему паше всю себя. Он заставил ее не просто посмотреть на себя со стороны. Благодаря ему она открыла, что в ней есть что-то, кроме внешней привлекательности. Он принимал и обожал в ней все, он верил в нее. Странный парадокс: вместе с ним Луиза словно светилась в темноте. Именно это ей больше всего и нравилось - она становилась рядом с ним самой собой.

***

     Ее семья по-прежнему страдала от морской болезни. Никто, кроме старой тетушки, не мог подняться с постели, а от этой пожилой дамы нетрудно было ускользнуть. Днем Луиза навещала родителей, Мэри, кошку кузины, Беара и других. Но те, кого укачивает, как правило, предпочитают находиться в одиночестве. Поэтому миссия милосердия отнимала у нее немного времени. Большую часть дня она спала, отдыхая после ночных похождений. Проснувшись, Луиза слонялась по кораблю, с нетерпением ожидая наступления сумерек. Как только солнце начинало клониться к западу, она бежала к каюте Розмона и сто