сота давала ей определенную власть над людьми, но в то же время препятствовала знакомствам.
     Еще одна дама с дальнего конца центрального стола знаком пригласила Луизу сесть рядом. Дама занимала место напротив Мэри, подле Гаспара де Барбо, любезного молодого человека, который вел себя по отношению к Луизе на редкость корректно. С остальными Луиза была незнакома. Неизвестная дама засуетилась, отодвигаясь от Гаспара, как бы предлагая Луизе сесть между ними. Это обрадовало девушку, поскольку ее присутствие не всегда вызывало у женщин теплые чувства.
     Словно шар для игры в кегли, катящийся по наклонной плоскости, Луиза поспешила к центральному столу. Пассажиры со смехом ловили скользящие и падающие тарелки и вилки. В зале царило оживленное веселье - все храбрились, показывая, что не боятся шторма.
     - Для вас есть место рядом со мной, - сказала любезная дама, когда Луиза наконец добралась до их стола. Незнакомка была изящна, стройна, с золотисто-рыжими волосами и большим подвижным ртом... под ее глазами темнели круги. На тарелке у нее лежал только кусочек подсушенного тоста. Поймав удивленный взгляд Луизы, она промолвила: - О, я чувствую себя прекрасно. Я позаимствовала у мужа его микстуру против морской болезни, которую ему прописал доктор. Мой муж так страдает от качки! - Она округлила глаза с подкрашенными ресницами. Щеки ее покрывал тонкий слой румян, к тому же она подводила брови. По мнению Луизы, дама употребляла слишком много косметики, хотя и со вкусом. Женщина добавила: - Ах, это самое тяжелое плавание для меня. А вам приходилось путешествовать в шторм?
     - Нет, я впервые переплываю океан. - Луиза уселась как раз в тот момент, когда официант подошел, чтобы забрать вазочки с дыней. Она кивнула, разрешая ему убрать ее нетронутое блюдо.
     - Обычно плавание проходит гораздо приятнее. - Дама протянула Луизе руку: - Меня зовут Пия Монтебелло. Я супруга Роланда Монтебелло, американского посла во Франции. Если мы можем быть вам чем-нибудь полезны, пожалуйста, не стесняйтесь обращаться к нам за помощью. Насколько мне известно, мисс Вандермеер, вы будете жить в самом очаровательном уголке Франции.
     Луиза безучастно обронила:
     - Да, неподалеку от Ниццы. - Но она не успела пожать протянутую ей руку, поскольку миссис Монтебелло вынуждена была ухватить свою тарелку, едва не соскользнувшую на пол.
     Принесли рыбное блюдо: сырые устрицы с растопленным маслом и приправами. Миссис Монтебелло отказалась от своей порции, со слабым стоном покачав головой, затем отвернулась и прикрыла рот салфеткой. Слегка усмехнувшись, она заметила:
     - Мне следует снова принять лекарство Роланда.
     Луиза обожала устрицы, но ради сидящей рядом страдалицы решила не показывать виду, как они ей нравятся. Вытащив вилкой моллюска из перламутровой раковины, она окунула его в масляную подливу и затем отправила целиком в рот. Миссис Монтебелло продолжала:
     - Я слышала, вы выходите замуж.
     - Да... - Луиза утвердительно кивнула.
     - Вы, должно быть, на седьмом небе от счастья.
     Луиза подняла на собеседницу глаза. Этой даме что-то от нее нужно, неспроста она так любезна.
     - Да, - снова односложно ответила Луиза и отправила в рот очередную устрицу. В разговор вмешалась Мэри:
     - Она выходит замуж за настоящего князя. Как это романтично, не правда ли?
     Луиза недовольно покосилась на свою кузину и осведомилась невинным тоном:
     - Ты была сегодня в загончике для животных, Мэри?
     - Пока нет.
     - Я сходила туда рано утром и увидела, что кто-то из собак притащил на корабль блох. Я уже двух убила, осматривая Беара. - Речь шла о новом щенке Луизы.
     - Не может быть! - Мэри чуть не подскочила в кресле. - Бедная моя Кайенн! Она такая чувствительная. - Кайенн, кошка Мэри, не выносила блох.
     - С твоей Кайенн все в порядке. Я потихоньку спрятала ее в шаль и отнесла в свою каюту. Там я вымыла ее и оставила спать на постели. После завтрака можешь зайти ко мне и осмотреть ее. - Мэри разместилась в каюте с родителями и ни за что не осмелилась бы принести туда кошку.
     Тут же успокоившись, Мэри опустилась в кресло.
     - Ах, как я тебе благодарна... - Затем она восторженно поведала собравшимся о проказах своей пушистой шалуньи, совсем позабыв недавнюю тему разговора. Луиза только того и добивалась: ей не хотелось, чтобы Мэри болтала о ней с чересчур дружелюбной незнакомкой.
     Беседа в том же духе продолжалась до второй перемены блюд, когда им подали омлет и тушеные помидоры с оксфордскими сосисками - весьма обильный завтрак, который даже Мэри не смогла осилить. Похоже, Луиза единственная из присутствующих обладала здоровым аппетитом. Мэри ела мало, но зато трещала без умолку - про домашних зверюшек, школьных друзей и губную помаду, которую можно купить только в Париже. Луиза потеряла интерес к разговору.
     Скучая, она обвела взглядом зал и заметила в конце стола лейтенанта Джонстона. (Морским офицерам из команды корабля было разрешено в свободное время присутствовать среди пассажиров первого класса, восполняя таким образом недостаток мужского внимания, поскольку отцы семейств предпочитали заниматься своими делами в Америке, в то время как матушки, тетушки и дочки прочесывали Старый Свет в поисках знатных и богатых холостяков.) Итак, вот он сидит, ее пылкий поклонник, улыбаясь и кивая ей. Луизе было очень хорошо вчера вечером.
     На какое-то время девушка снова почувствовала вкус к жизни. Ей нравилось находиться в компании человека, который представлялся ей галантным, учтивым и по-мужски привлекательным. Это чувство было сродни радостному возбуждению во время побега в Монреаль. И чем все закончилось? Он оказался неуклюжим болваном.
     Неудачливый ловелас подмигнул Луизе, намекая на их общий секрет. Она же набила рот омлетом и переключила внимание на тушеные помидоры с начинкой. Лейтенант Джонстон, без сомнения, один из самых симпатичных молодых людей на корабле, но он успел разочаровать Луизу.
     Смутное волнение преследовало ее постоянно. Луизу ждало еще одно неминуемое разочарование, и она не в силах была предотвратить неизбежное. Раньше она и мысли не допускала, что родители согласятся выдать замуж свое ?любимое сокровище? за человека со шрамом на лице, слепого на один глаз и хромого. Но вчера вечером она в очередной раз подступила к ним с расспросами, и те, вместо того чтобы называть его внешность ?необычной, но притягательной?, как они делали всегда, неохотно признались, что у него имеются некоторые изъяны. (?Хромой? Разве он хромает при ходьбе, Гарольд? Что-то не припомню. Да, дорогая моя, один глаз у него поврежден, но это ничуть не портит его. Он очень привлекательный мужчина?. Ну да, привлекательный, как тот горбун из собора Нотр-Дам.) Может, стоило закрыть глаза на то, что любезный и знатный князь д'Аркур не обладает физическим совершенством, но для Луизы внешность всегда имела большое значение. Ей никогда не нравились некрасивые мужчины - уродство вызывало у нее отвращение.
     Девушка украдкой огляделась, рассматривая мужчин. Пожилые ее не особенно интересовали. А среди относительно молодых не было ни одного, достойного внимания. Она достаточно хороша собой, чтобы покорить любого мужчину. Так разве ей не дозволено проводить время с красавцами, во всяком случае, до замужества, а может, и после него, если Шарль д'Аркур окажется тем самым монстром, которого она себе вообразила?
     Луиза попыталась урезонить себя. Князь д'Аркур - самая подходящая партия для нее. Она полностью согласна с родителями: это гостеприимный, хорошо образованный, великодушный и благородный человек с высоким титулом и положением, к тому же сказочно богатый - чего еще, спрашивается, желать? Но Луиза высоко ценила красоту, да и кто ее не ценит? Если бы красота не ценилась в обществе, сама Луиза наверняка не пользовалась бы таким успехом. Ей хотелось знакомиться, флиртовать, целоваться с мужчиной, который был бы красивым и добрым, красивым и умным, красивым и благородным. Вытянув шею, она невольно заглянула через плечо миссис Монтебелло.
     Дама улыбнулась и вопросительно подняла глаза на Луизу.
     - Ну, а вы что изучаете, дорогая? - Видимо, болтовня Мэри не произвела на нее никакого впечатления. Луиза понятия не имела, о чем шел разговор.
     - Где именно? - переспросила она.
     - В школе, конечно. - Дама продолжала допрос: - Шитье? Музыку?
     Интерес ее был вполне искренним, но в вопросе чувствовался подвох. Не удостоив ее ответом, Луиза снова занялась едой.
     Несколько обескураженная ее молчанием, дама терпеливо осведомилась, как если бы разговаривала с тупым ребенком:
     - Может быть, вы изучаете хорошие манеры? - И добавила: - У вас изысканные манеры, дорогая.
     Луиза покосилась на нее, проглотила омлет и, наконец, снизошла до ответа:
     - Математику.
     - Математику? - засмеялась миссис Монтебелло.
     - И еще языки.
     Тут дама откровенно расхохоталась.
     - Но ведь обычно этому учат юношей, - возразила она. - Вы пошутили, не правда ли?
     - Нет, я не шучу.
     Тогда дама снисходительно поинтересовалась:
     - И какие же языки?
     - Французский, итальянский, немецкий...
     - Боже, как вы...
     - Фламандский, испанский и санскрит.
     Дама онемела от изумления. Затем спросила на итальянском (один из языков, на котором Луиза действительно могла объясняться - надо сказать, Луиза при случае любила приврать):
     - Вы всегда так остроумны?
     Мэри перебила ее:
     - Не стоит проверять, она ответит. Луиза знает несколько языков, правда, не так много. - Мэри выразительно округлила глаза. - Она любит порисоваться. - Мэри наградила Луизу лучезарной улыбкой. - Лулу всегда стремится себя перещеголять.
     Дама усмехнулась:
     - Лулу?
     - Так мы ее прозвали в детстве, - пояснила Мэри. Миссис Монтебелло приподняла бровь.
     - Не так уж это было давно, - заметила она. Нахмурившись, Пия взяла пальцами толстую английскую сосиску и откусила кусок.
     Когда подали кофе и пирожные, Гаспар, почтенная замужняя дама, сидящая рядом с ним, и Мэри завели разговор о кораблекрушениях. Беседа получилась не из приятных, хотя все пытались шутить и неестественно смеялись своим неудачным шуткам. Затем они сменили тему и стали обсуждать корабельную кухню, изобилие и качество еды на корабле, а также посетовали, что не все способны наслаждаться ею в полной мере. Кто-то из дам заметил, что вино, поданное вчера вечером за обедом, помогло справиться с морской болезнью, а это значит, вино было хорошо выдержанным.
     Луиза машинально поправила говорившую:
     - Это было молодое вино. От старых вин во время качки становится еще хуже.
     - Прошу прощения?
     - На кораблях не подают хорошее бордо, - объявила Луиза присутствующим.
     Возникла пауза, и тут до Луизы дошло, что говорившей была миссис Монтебелло. Дама сердито сверлила девушку глазами несколько секунд, потом едко заметила:
     - Как это мило, что вы меня просветили. - Быстро справившись с собой, она тут же нацепила любезную улыбку. - Думаю, вы правы. - И мстительно добавила: - Лулу.
     Луиза смущенно извинилась, хотя точно не знала, за что, собственно, она должна просить прощения.
     - Нет-нет, - с притворной горячностью возразила дама. - Никогда не извиняйтесь, если чувствуете свою правоту. - Она рассмеялась. - Это я была не права. - Ее смех быстро угас, и в глазах появилось загадочное выражение. Она несколько мгновений буравила Луизу тяжелым взглядом, потом откинулась на спинку кресла, положив руки на подлокотники. Словно обращаясь к себе, дама промолвила: - Боже, вы еще так молоды. - Она снова рассмеялась, на сей раз явно довольная собой.
     Луиза не поняла, что так развеселило миссис Монтебелло, но догадалась, что в словах ее скрыт какой-то не совсем приличный намек. Она повернулась к даме спиной и заговорила с Гаспаром.
     Когда открылись двери уединенного кабинета, выпуская в зал уроженцев Ближнего Востока, плывущих вместе со всеми на этом корабле в Средиземноморье, наступил кульминационный момент завтрака. Группа представляла собой весьма экзотическое зрелище. В средиземноморских странах немногие обладали достаточно большим состоянием, чтобы путешествовать на Запад. Среди вошедших не было ни одной женщины. Они быстро прошли мимо Луизы, переговариваясь по-арабски. На них были яркие халаты с причудливым рисунком, а головы их венчали шелковые чалмы. Впрочем, под халатами у всех до одного были брюки западного покроя.
     Заметив, что миссис Монтебелло тоже проводила взглядом процессию, Луиза осмелилась спросить ее:
     - Вы знаете кого-нибудь из них?
     - Нет. - Она вновь повернулась к столу, покачав головой. - Хотя мне показалось, что вон того высокого я где-то встречала. - Пия некстати рассмеялась и взяла со стола свой веер и ридикюль.
     Луиза тоже встала, бросив взгляд вслед удалявшейся группе мужчин.
     - Где все они были? Где обедали вчера? Я впервые их вижу. Кто они?
     Миссис Монтебелло обернулась к ней, и обе женщины уставились друг на друга, на время позабыв свою размолвку.
     - Должно быть, это какой-нибудь шейх или паша со своей свитой, - предположила миссис Монтебелло. - Он, наверное, остановился в одной из кают класса люкс на верхней палубе. Завтрак, обед и все остальное приносят им прямо в каюты.
     - Неужели? - Луиза глянула на нее сверху вниз - дама была ниже ее на пять-шесть дюймов. - Каюта класса люкс? - Восток известен своими дорогими духами с ароматом жасмина, вспомнила Луиза.
     Дама больше ничего не сказала, провожая глазами процессию арабов, удалявшихся вверх по ступеням.
     Соседи Луизы по столу поднялись, намереваясь покинуть ресторан. Луиза взяла свои вещи со стула и заметила, что миссис Монтебелло снова наблюдает за ней.
     Пойманная за этим занятием, дама рассмеялась - отчасти чтобы скрыть смущение, но в то же время с нескрываемым злорадством.
     - Я все никак не могу поверить, что вы так молоды, - пояснила она, слегка пожав плечами.
     Луиза невинно захлопала ресницами, изображая наивную дурочку, и возразила:
     - Ну уж не моложе того вина, что подавали вчера вечером.
     Миссис Монтебелло вскинула бровь, и на лице ее появилось выражение откровенной враждебности - светская любезность оказалась не более чем маской. Обращаясь к Луизе, она промолвила:
     - Ну разве она не умна? Хотела бы я оказаться на вашем месте: вы самая остроумная, самая юная, самая красивая девушка в этом зале. Какое это счастье! - Ее глаза злобно сверкнули.
     Луиза, оторопев, уставилась в ее искаженное ненавистью лицо. Ошеломленная неожиданным поворотом беседы, она честно призналась:
     - Нет. Я чувствую себя одинокой. Мне не нравится быть лучше всех. Я не пожелала бы такого злейшему врагу.

***

     С верхней площадки Шарль смотрел вниз, в зал, который отделяли от него пятьдесят футов. Там, внизу, стояли Пия и Луиза Вандермеер, причем обе с красными лицами. Шарль пальцем поправил на носу темные очки и глянул поверх них в зал. После того, как сегодня утром он снова услышал голос юной американки - слегка высокомерный и холодный, - ему захотелось увидеть ее при дневном свете. И вот она предстала перед ним: высокая, гораздо выше, чем ему казалось, невозмутимо спокойная (хотя Пия, по-видимому, говорила ей не слишком приятные вещи), самое изящное и элегантное создание из всех, кого он встречал в своей жизни. Шарль склонил голову набок, изучая ее издалека.
     Девушка оставалась бесстрастно-спокойной. Пока он рассматривал ее, выражение ее лица не переменилось - такое же холодное и безучастное. Казалось, ничто и никто ее не трогает и не занимает. Возможно, он чего-то недоглядел, но даже с такой высоты Шарль заметил, что девушка печальна.
     Нет, он не должен ей сочувствовать. Может оказаться, что она самовлюбленная штучка, не по годам развитая. Что, если она просто намечает очередную жертву?
     В этот момент очаровательное юное создание обернулось. Девушка подняла глаза, чуть запрокинула голову, устремив взгляд на верхний балкон. Ее глаза сразу же остановились на нем. (Шарль как-то не подумал, что его наблюдательный пост легко обнаружить.) Их взгляды встретились. Шарль почувствовал, как мурашки поползли у него по спине. Непостижимо! Он поправил очки на носу, подхватил полы роскошного халата и покинул площадку.

***

     Луиза видела, как человек наверху развернулся, взмахнув полой яркого халата. Он уходит. Его одежды полыхнули пурпурным, голубым и золотисто-желтым блеском, развеваясь, словно алый парус на ветру.
     Это арабский шах или шейх, или султан - эмир, паша, - высокий человек из закрытого кабинета, один из пассажиров кают класса люкс. И он наблюдал за ней.
     Луиза вскочила с места.
     - Прошу меня простить, - пробормотала она. - Мы встретимся в...
     Заканчивать фразу не было необходимости: ее спутницы все равно ничего не слышали. Она поспешно пересекла огромный зал, хватаясь по пути за спинки кресел для равновесия. Достигнув лестницы, девушка стала торопливо подниматься, держась за перила. Очутившись на верхней площадке, она отбросила всякую осторожность и понеслась за незнакомцем сломя голову.

Глава 7

     Во время крестовых походов использование амбры арабами в качестве связующего компонента для духов стало известно и в Европе.
     Князь Шарль д'Аркур ?Природа и использование амбры?

     Шарль слышал чей-то возглас, но решил, что зовут не его. Кто бы мог предположить, что Луиза Вандермеер бросится за ним в погоню?
     - Эй, вы! - громко и отчетливо раздалось сзади.
     Он обернулся взглянуть, в чем там дело, да так и остолбенел от неожиданности: великолепная мисс Вандермеер, задыхаясь от быстрого бега, неслась за ним по узкому коридору качающейся палубы, натыкаясь на стены. При виде ее он остановился как вкопанный, и она налетела на него с разбегу. Шарль поддержал ее. Так странно почувствовать в своих руках ее тонкие, горячие пальчики. Он отстранился от нее, наклонив голову так, чтобы ниспадающие концы чалмы закрыли его лицо. Поправив на носу очки, он хотел было повернуться и продолжать свой путь.
     - Нет, стойте, где стоите! - властно произнесла юная особа.
     Ее пальчик уперся ему в грудь. Он оттолкнул ее руку, сказав:
     - Прошу прощения.
     Слегка поклонившись ей, он украдкой взглянул на нее поверх очков. Боже правый, что еще она задумала?
     Юная леди прищурила свои темно-голубые глаза, окаймленные длинными ресницами. Ее густые блестящие локоны обладали редким оттенком: темно-русые у висков, они постепенно светлели у кончиков, становясь золотистыми, а кое-где почти серебристо-белыми. Кожа у нее была белоснежная, словно сметана. Гордая посадка головы, длинная шея - аристократическая красота. Да девушка просто великолепна!
     - Это вы, - убежденно заявила она. - Я знаю. - Корабль очередной раз качнуло, и она ухватилась за поручни, решив держаться от него подальше.
     Шарль тоже отступил назад, стремясь оказаться в тени. Но это было почти невозможно: вдоль коридора через каждые двадцать футов на стенах были развешаны канделябры с маленькими электрическими лампочками вместо свечек. Освещение было довольно слабым, но для Шарля и этот тусклый свет был лишним. Он бы предпочел наблюдать за Луизой Вандермеер, скрываясь в темноте.
     - Признайтесь же, что я права, - продолжала Луиза, ухватившись за поручни и чуть расставив ноги для равновесия. - Я сразу узнала ваш голос, вашу манеру говорить по-английски, стоило вам произнести два слова.
     Шарль не очень-то ей поверил. Он хотел было все отрицать, но неожиданная встреча в коридоре несколько изменила его планы. И он решил прибегнуть к другой тактике.
     - Я не причиню вам вреда. - Шарль сделал еще несколько шагов назад, она последовала за ним, как гончая за лисицей. Ему стало смешно. Он был потрясен и в то же время смущен. Забавная ситуация. Как ей это удалось? Как она умудрилась заметить его в толпе пассажиров? И почему она решила, что именно он звонил ей вчера? - Кстати, - добавил Шарль, - нам надо выбрать другое место встречи. На палубе сейчас опасно - шторм крепч