а;  оба
повалились на землю... К ним  подбежали,  успокоили  ласковым  матерком,
кто-то из офицеров дал Стасу затрещину - привел, так сказать, в чувство.
   А потом было дурацкое оцепление - дурацкое потому, что оружия  им  не
дали, вернее, дать-то дали, но только стволы - без патронов.
   - А как стрелять-то, а? - все орал на Стаса мрачный Мурзенко, но  что
тот мог ответить - сам ничего не понимал и лишь  материл  про  себя  все
вокруг: и предков,  что  отправили  его  в  армию,  и  отцов-командиров,
"сволочужек  поганых",  что  куда-то  попрятались  после  обеда,  и  это
дурацкое задание, и этот проклятый городок  -  за  нелепое  расположение
улиц, за открытость перекрестков и за прочее, прочее, прочее...
   ...Перед самым обедом его отправили в штаб батальона. Стас  прихватил
с собой двух "молодых", хотя особой надобности в этом не  было.  Но  как
ему казалось, эти двое хоть как-то смогут уберечь его от пуль.
   "В них попадет, а в меня нет", - подумалось ему.
   И поэтому поставил он их по бокам -  справа  и  слева  от  себя  -  и
приказал пошевеливаться. Если торопиться, то могут и не попасть...
   Наконец добрались до штаба, который притаился в одном  из  сараев  за
длинным рядом  одинаковых  серых  домов.  Комбат  презирал  всевозможные
палатки и  навесы,  всю  "эту  дрянь  и  паутину",  предпочитая  простой
дедовский способ - бревна да землю.
   Передав  записку  от  ротного,   Стас   ждал   ответа,   одновременно
прислушиваясь к тому, что происходит за штабными дверями...
   До него долетали обрывки разговоров, но сложить из них что-то цельное
Стас никак не мог. Оттого и злился. Кроме того, его  бесила  беспечность
"молодых", которые лежали тут же рядом на земле  и  дремали,  утомленные
ночной и дневной суетой...
   - А мне какое дело! -  кричал  на  кого-то  комбат.  -  Нет,  ты  мне
объясни, при чем здесь мои воины?!
   В ответ что-то забубнил незнакомый голос.
   - А мне насрать! - продолжал орать комбат.
   Его голос Стас слышал хорошо и отчетливо. - А мне...
   И вновь его заглушил голос незнакомца.
   - Ну и что?.. - снова взвился комбат.
   - Приказ...
   - Почему мои?! Пусть сами и идут!..
   - Нет...
   - Да...
   - Не знаю... Не верю... Не хочу верить...
   - Приказ...
   Голоса перемешались, слились  в  какой-то  непонятный  клубок,  потом
рассыпались на ручейки, и стало совсем непонятно, куда они текут...
   Стас замотал головой, прикрыл глаза. От желания понять, о чем говорят
за дверями, от напряжения он даже высунул язык и покраснел.  Но  слышал,
как ему чудилось, лишь одно и то же:
   - Да...
   - Нет...
   - Приказ... И вновь:
   - Да...
   - Нет...
   - Приказ...
   И так, казалось, до бесконечности.
   "Время! - вдруг осенило Стаса. - Это проклятые "часы" вновь  пытаются
сыграть со мной свою шутку... Но нет, не бывать этому!"
   Мгновенно созревшее решение  подтолкнуло  Стаса  -  он  сбросил  вниз
предохранитель и побежал в сторону, до конца не осознавая безумия своего
шага...
   Еще немного, еще...
   Стоп! Передохни. Подними ствол вверх. Выше! А теперь - дави!..
   Жалко улыбнувшись, Стас нажал на спусковой крючок.
   И автомат послушно откликнулся одиночным выстрелом:
   Жах!
   Стас, мгновенно начав приходить в себя, замер от неожиданности. Волна
безумия  уже  отпускала  его,  унося  остатки  решительности  и  желания
действовать в стремлении хоть как-то сдвинуть  это  проклятое  застывшее
время...
   Из штаба выскочили  офицеры,  последним  показался  хмурый  комбат  -
китель на нем был расстегнут, покрасневшая грудь расчесана до крови. Все
это  Стас   отметил   машинально,   секундой   спустя,   замерев   перед
приближавшимися к нему людьми и не слыша их криков.
   Наконец офицеры добежали до него, обходя его  почему-то  чуть  сбоку,
лишь потом он догадался - из-за автомата, который он машинально направил
на них. Его хорошенько тряхнули, вновь что-то крикнули -  теперь  уже  в
лицо. И вновь он не услышал...
   Как сквозь толщу воды, донесся голос комбата:
   - Ствол опусти.
   И властная рука пригнула ствол автомата к земле.
   Стас догадался, о чем его спрашивают,  но  ответить  не  мог,  словно
забыл слова. Он переводил беспомощный взгляд с одного  хмурого  лица  на
другое, открывал и закрывал рот  и  все  цеплялся  за  автомат,  который
пытались вырвать из его рук...
   Наконец автомат у него отобрали.
   - Там, - вдруг тихо сказал Стас и показал рукой  в  сторону.  -  Там!
Там!
   Там! Там!..
   - Да не ори ты!  -  прикрикнули  на  него.  -  Говори  спокойно.  Что
случилось?
   Стас вдруг догадался, что он кричит, и замолчал.
   - Кто это был?..
   - Чего молчишь?..
   - Ты что, больной?.. - посыпалось на него со всех сторон.
   Солдат вжал большую голову в плечи  и  молчал.  Когда  вопросы  вдруг
стихли, он неуверенно заговорил, что  видел  кого-то  ("Да  кого  же  ты
видел, чучело?!." - в  сердцах  выругался  незнакомый  офицер),  сначала
окликнул, а когда тот бросился бежать, выстрелил... И чем  более  нелепо
врал Стас, тем больше ему верили...
   Выслушав несколько раз его нескладный рассказ, офицеры  отдали  Стасу
автомат и вернулись  в  штаб.  Вскоре  ему  передали  записку  и  велели
возвращаться к ротному. Все еще потрясенный случившимся.  Стас  поспешил
назад.
   Этот нелепый, честно говоря, дикий случай не выходил у него из головы
до самого вечера, до того момента, пока его, Стаса, и Мурзенко лейтенант
не взял патрулировать по городку...
   Быстро стемнело. Они брели по улицам, стараясь  держаться  освещенной
середины. Мурзенко и Стас, сами того не замечая,  жались  к  лейтенанту,
словно он был той самой гарантией от пуль и самой  надежной  защитой  на
свете. Офицер, казалось, этого не замечал, все болтал про то, как учился
в военном училище, как они ходили "снимать" хохлушек, как  потом,  перед
самым выпуском, озадаченные папаши тех самых хохлушек пытались их ловить
и заставлять жениться на своих дочерях...
   И чем больше он говорил, тем яснее  Стас  понимал,  что  и  лейтенант
боится, а потому и болтает как заведенный. Но  странное  дело,  от  этой
болтовни Стасу не становилось легче. Он  украдкой  взглянул  на  хмурого
Мурзенко и решил, что тот тоже здорово боится.
   - Товарищ лейтенант, - вдруг перебил его Мурзенко.
   - Что? -  встревоженно  спросил  офицер.  Патруль  замер,  напряженно
вглядываясь в темноту.
   - Чего, Мурзенко? - переспросил лейтенант.
   - А-а... - протянул Мурзенко, словно забыл, о чем он только что хотел
спросить. - Я говорю, собак чего-то не слышно...
   - Да?
   Они прислушались. Действительно, ни одна собака не брехала.  От  этой
тишины Стасу стало не по себе. Он сильнее сжал автомат потной рукой,  но
уверенности в нем не прибавилось...
   Лейтенант негромко кашлянул.
   - Верно... - наконец сказал он. - Действительно, не слыхать...
   - Вот и я о том же! - радостно  подхватил  Мурзенко.  -  Уже  сколько
идем, а все - тишина...
   Он толкнул локтем Стаса. Стас вплотную приблизился к лейтенанту.
   - Может, перебили, - высказал предположение офицер.
   - Всех-то не могли, - засомневался Мурзенко.
   Они еще немного постояли на  месте,  поговорили  на  эту  тему.  Идти
вперед никому не хотелось. И тогда Стас предложил:
   - Пойдемте назад.
   - Верно! - тотчас подхватил Мурзенко. Но лейтенант вдруг уперся.
   - Еще рано... - Он быстро взглянул на часы. - Нет собак, да и черт  с
ними!.. - Его голос окреп,  в  нем  послышалась  уверенность.  -  Сейчас
пройдем по той улице. - Он уверенно махнул в темноту. -  И  вернемся  по
периметру...
   - Нет там никого, - подал голос Стас.
   - Точно! - добавил Мурзенко.
   - Тихо, гоблины! - прикрикнул на них офицер. - Еще учить меня будете.
А ну за мной... И пошел в темноту первым. Не глядя  на  Стаса,  Мурзенко
тенью последовал за командиром...
   Стас тяжело вздохнул, быстро догнал их, пошел рядом, едва не наступая
стоптанными кирзачами лейтенанту на пятки. Тогда он еще не  предполагал,
что скоро  все  его  мучения  кончатся.  И  кончатся  довольно  странным
образом.
   Когда троица, благополучно "оттоптав наряд", вернулась в расположение
батальона, Стас решил покурить перед тем, как завалиться спать.  По  его
приказу один из молодых быстро нашел сигарету.
   - И чего-нибудь пожрать принеси! - лениво  приказал  без  пяти  минут
дембель.
   Молодой коротко кивнул и испарился.
   Стас отошел в сторонку, присел на корточки возле большой оцинкованной
трубы, похожей на уродливо торчащую  из  земли  рубку  подводной  лодки.
Несколько раз затянулся с наслаждением. Вдруг за его  спиной  послышался
шорох. Он обернулся, думая, что это вернулся  молодой.  И  вдруг  замер.
Перед ним стоял  черт.  Самый  настоящий!  С  черным  лицом,  блестящими
глазами, в длинной до пят серой хламиде... Черт протянул к перепуганному
бойцу длинную тонкую лапу, произнес тонким противным женским голосом:
   - Ты чего, парень...
   Конца фразы Стас так и не услышал.  Он  вскочил,  выпучив  от  страха
глаза.
   Раскрыл рот,  словно  намеревался  закричать  во  все  горло.  Но  не
закричал, не смог. Лишь глотнул  воздуха,  который  неожиданно  оказался
твердым и горячим, как расплавленный свинец. И этот свинец, сжигая  все,
с быстротой звука пронесся по его дыхательным путям, пронесся и заполнил
до отказа легкие. Расслабленное сердце вдруг замерло, перестало  биться.
Стас закрыл глаза ладонями и рухнул на землю. Он был мертв...
   Аня дотронулась до артерии на его шее и, убедившись  в  своих  худших
опасениях, испуганно отпрянула от солдата. Ничего  себе!  Она  никак  не
ожидала такого результата. Скорее  всего,  у  бедняги  отказало  сердце.
Неужели его так напугало ее появление?! Что же с ней такое сделали,  раз
теперь  она  одним  своим  видом,  словно  легендарная   Медуза-Горгона,
отправляет людей на тот свет?..
   Заметив  на  ремне  мертвеца  потайной  армейский  фонарик,   девушка
отцепила его и бросилась к блестевшей в полумраке  трубе  вентиляционной
системы. Навела луч света на собственное лицо, стараясь разглядеть,  как
же она теперь выглядит... Ничего особенного. Ну испачкалась  в  какой-то
дряни, скорее всего в пыли, ну глаза красные, как от  бессонницы...  Что
еще? Ни рожек на макушке, ни ослиных ушей, ни следов  проказы  на  лице.
Странно. Может быть, здесь дело в чем-то другом?..
   Послышавшийся рядом топот кирзовых сапог  прервал  ее  раздумья.  Это
вернулся  молодой  солдат,  которого  Стас  послал   за   едой.   Увидев
валявшегося на земле дембеля и стоящую рядом девушку, он  выронил  батон
хлеба и невольно вскрикнул. Не растерявшись,  Аня  тотчас  подскочила  к
нему, ударила резко в заветную точку за ухом. Потерявший сознание солдат
очутился рядом со Стасом.
   - Ну, Анечка, пора тебе отсюда смываться! - негромко  приказала  себе
Зверева. - Еще пара минут, и последствия твоей деятельности могут весьма
печально отразиться на боеспособности нашей доблестной армии...
   - Это точно!
   Она резко обернулась. Позади стояли двое в форме защитного цвета.
   Одного взгляда было  достаточно,  чтобы  понять,  что  перед  ней  не
желторотые солдаты. Во-первых, они были намного старше. Во-вторых, в них
сразу  же  чувствовалась  настоящая  офицерская  косточка.   Экипировка,
уверенные,  отточенные  движения,  подтянутость,   умные,   внимательные
глаза... На плече у одного из них висел  автомат  системы  "Скорпион-2".
Второй наставил на девушку пистолет с глушителем. Сразу было видно,  что
это профессионалы и шутить они не намерены.
   - Только не нужно делать глупостей, - сразу  же  предупредил  тот,  у
которого в руках был пистолет. Он выразительно покосился на свое оружие.
- Я буду стрелять без предупреждения...
   Их появление было настолько неожиданным, что в первый момент у Ани не
выдержали нервы. Она гордо вскинула голову, выпрямилась и  выплюнула  им
прямо в лицо:
   - Стреляйте! Что же вы не стреляете?! Профессионалы  переглянулись  и
улыбнулись почти одновременно.
   - Ну что вы, - сказал военный с пистолетом. - Это крайняя мера.  А  с
вами, я думаю, мы договоримся без нее.
   - Почему вы так решили? Не ответив, мужчина с пистолетом сделал шаг.
   - Стоять! Не подходите! Я закричу... В этот момент она  почувствовала
тонкий укол в шею. Девушка дернулась от  неожиданной  боли,  причиненной
жалом иглы, попыталась повернуться, но ее уже крепко  держали  за  руки.
Хватка была стальной, и  она  поняла,  что  ее  держит  физически  очень
сильный человек. Аня ударила ногой, стараясь угодить нападавшему сзади в
пах. Удар прошел вскользь, не причинив тому,  сзади,  особого  вреда.  И
тогда человек с пистолетом стремительно приблизился  к  ней  и  наотмашь
ударил раскрытой ладонью. Теряя сознание, Аня услышала его  рассерженный
голос:
   - Ты что, не мог ее сразу вырубить?!
   - Промахнулся, черт бы ее побрал!
   - Я тебе дам - промахнулся".
   - Кончайте! - вмешался тот, у которого был пистолет с глушителем. - И
так нет времени, а  они  базар  затеяли.  Надень  на  нее  наручники,  а
солдатиков этих убери...
   Конец фразы Аня не разобрала. Она  почувствовала  холодную  сталь  на
запястьях,  раздался  негромкий  щелчок...  И  все,   сознание   девушки
отключилось, Она очнулась в ярко освещенном помещении и по шуму  в  ушах
тотчас поняла, что вновь находится глубоко под землей - примерно на  том
же самом уровне, что и в прошлый раз. Но теперь это была не та  комната,
где вместе с ней соседствовала странная женщина-зомби. И одежда  на  Ане
теперь была ее собственная, а не дурацкий  балахон,  больше  похожий  на
саван. Она лежала на низкой удобной кушетке, под головой у нее находился
мягкий валик.
   Девушка инстинктивно прикрыла глаза рукой, мгновенно поняв: наручники
отсутствуют. Что бы это означало? Поверить в то, что ее противники стали
вдруг гуманистами, мог бы только очень наивный  человек.  Скорее  всего,
это обычный психологический ход, явная демонстрация полной уверенности в
собственных силах.
   Что ж, если они этого хотят, можно им и  подыграть.  На  всякую  силу
найдется другая сила, и имя ей - терпение...
   Неожиданно свет заслонила чья-то тень. Раздался приятный баритон:
   - Вы можете встать?
   - Наверное, могу... - слабо ответила Аня. - Я не знаю.
   Это был первый шар в чужую лузу. Пусть думают, что перед ними  слабая
дурочка.
   - Попробуйте встать. - Мужчина подал ей руку.
   Девушка оперлась, почувствовав сильную, уверенную кисть.  Встала.  Ее
чуть шатнуло, но мужчина поддержал. Он был гораздо выше Ани,  загорелый,
с гордо посаженной головой и  открытым  добродушным  лицом,  лет  сорока
пяти, не больше. На широких плечах, словно бурка, небрежно лежал  халат.
Мужчина провел девушку к одному из кресел,  стоявших  возле  журнального
столика, помог сесть.  Кивком  головы  Аня  поблагодарила  его.  Кроткий
внимательный взгляд на стены, и Аня лишний раз убедилась, что  находится
у тех же самых людей. Стены были обиты точно таким же звуконепроницаемым
пластиком...
   - Да, вы снова у нас, - подтвердил  мужчина,  располагаясь  в  кресле
напротив.
   - Я вижу... - Аня кивнула на пластик. - Боитесь, что  могут  услышать
снаружи?
   - Наоборот. Это сделано для того, чтобы не слышать, что происходит за
стенами.
   - Но ведь мы  находимся  глубоко  под  землей.  Что  же  здесь  можно
услышать?
   А теперь второй шар. Пусть думают, что она наивная дурочка.
   - Очень интересные вещи, -  улыбнулся  мужчина.  -  'Здесь  можно  не
только услышать, но и увидеть... Впрочем, об  этом  еще  рано  говорить.
Давайте сначала познакомимся. Меня зовут Сергей Иванович. А вас?
   - А меня зовут Анна Геннадьевна, - кокетливо ответила Аня.
   Третий шар. Пусть думают, что она к тому же и наглая дурочка.
   - Допустим...
   - Вы мне не верите?
   - Ну почему же? Верю... У меня к вам много вопросов, но,  прежде  чем
начать разговор, я хотел бы  узнать,  фамилию  вашего  непосредственного
начальника. Сухоруков, Петровский, Зиновьев, Головач, Мамонов, Позин или
Калиниченко? Который из них?
   Мужчина  перечислил  эти  фамилии  спокойно,  без  ложного  пафоса  и
выпендрежа,  словно   называл   станции   метро   в   Москве.   Закончив
перечисление,  он  с  удовольствием  закурил,  и  тотчас   автоматически
включился невидимый вентилятор.
   Внешне на лице Ани Зверевой ничего не отразилось, но внутри у нее все
оборвалось. Этот человек  назвал  фамилии  руководителей  семи  основных
отделов  управления!  Причем  именно  тех  отделов,  которые  занимаются
операциями, подобными той, в какой она сейчас участвовала...
   Вот именно - участвовала! Похоже, операции  настал  конец.  Все  шары
моментально  выскочили  из  чужой  лузы  и,  составив  веселый  хоровод,
принялись в открытую нагло потешаться над девушкой...
   Так тебе и надо! Кого хотела обмануть? В игре с такими  мастодонтами,
как спецслужбы, ни при каких обстоятельствах  не  следует  считать  себя
умнее всех. Здесь ведь никогда  не  бывает  простых  решений,  и  каждая
комбинация имеет - как минимум! - двойное дно... Это что же  получается?
Что она находится у своих?
   Вот так вот, с ходу, назвать фамилии засекреченных людей  мог  только
сотрудник управления. Или, например, цэрэушник. Но она же не в  Америке,
это точно!
   И все же она не могла позволить себе признаться в очевидном!
   - А вы что, их всех знаете?
   - Да. И некоторых - очень хорошо.
   - Раз так,  то  у  них  и  спрашивайте!  Последняя  фраза  прозвучала
довольно резко, но в этом  был  свой  расчет.  Всегда  старайся  вывести
противника из себя - пусть нервничает, сбивается со своей игры и  путает
ходы. А в том, что идет какая-то игра, Аня не сомневалась. И  сейчас  ее
задача состоит в том, чтобы узнать ее правила.
   - Грубость вам не к лицу, Анна Геннадьевна...
   - Извините, я не хотела вас обидеть!
   - ...и женские коготки, которыми вы так хорошо пользуетесь, тоже  вам
не к лицу, - как ни в чем не бывало закончил  Сергей  Иванович.  -  Если
будет нужно, то я конечно же узнаю ответ на поставленный  вопрос  и  без
вашего участия.
   В последней фразе прозвучала скрытая угроза. А что?  Запросто.  Нигде
человеческая жизнь не ценится так дешево, как  в  спецслужбах.  Здесь  в
цене только информация.
   -  Прежде  чем  ответить  на  ваш  вопрос,  я  хочу  знать,   с   кем
разговариваю.
   - Если вы  имеете  в  виду  мое  звание/то'"  подполковник.  По  роду
деятельности  -  из   структуры,   смежной   той,   которую   вы   здесь
представляете.
   - Раз так, товарищ подполковник,  то  позвольте  вам  заметить,  что,
согласно заведенным правилам - подчеркиваю, не мною заведенным! -  я  не
имею права называть своего непосредственного начальника без особых на то
полномочий.
   И вообще, раз пошел такой разговор, то давайте сразу же расставим все
точки над "i": если мы с вами из смежных структур, а  значит,  выполняем
смежные задачи, то зачем же лишний раз тратить драгоценный порох?  Пусть
наше высокое начальство созвонится  и  быстро  решит  все  те  проблемы,
которые мы друг другу здесь создаем.
   Логично?
   Внимательно выслушав эту тираду, мужчина согласно кивнул:
   - В логике вам не откажешь. Так кому же мне позвонить?
   - Генерал-лейтенанту Клюеву, - не моргнув глазом, произнесла Аня.
   Сергей Иванович усмехнулся.  По  этой  усмешке  девушка  поняла,  что
попала точно  в  цель.  Фамилия  заместителя  начальника  управления  по
оперативной работе ему, конечно, была знакома. Еще  бы!  Если  он  знает
руководителей  отделов,  то  верхушка-то  ему  и  подавно  должна   быть
известна. Тут дело было в другом.
   Во-первых, Аня так и не назвала своего начальника, а значит, не стала
играть по навязываемым  ей  правилам.  Во-вторых,  если  так  называемый
подполковник Сергей Иванович (а в имени  и  звании  этого  человека  Аня
очень сомневалась) сейчас действительно попробует связаться  с  Клюевым,
то он свой и, значит, они решают одни и те же задачи. В-третьих,  сказав
про генерал-лейтена