Е-мое! - тихо воскликнул крепыш. - Свистнули, гады!
   Стриженый внимательно осмотрел полки.
   - да нет, вроде все на месте... Тупость напарника вывела  крепыша  из
себя.
   - Дурак ты! Да ясно же, как божий день, что эти гады приходили  сюда,
чтобы украсть. Вон, смотри!.. - он  неожиданно  схватил  стриженного  за
ворот и едва ли не ткнул носом в темное нутро ящика. -  Смотри!  Видишь,
что открыто?! Пока один гад нам мозги пудрил  насчет  фазы,  его  дружок
сюда пошел. И сейф вскрыл, и украл чего-то... - Чего украл-то?
   - А я знаю?!
   Крепыш пожал плечами.  Действительно,  что  мог  взять  аварийщик  из
железного шкафа? Разве что флаконы с какой-то  жидкостью,  о  назначении
которой охранники не знали. Или что-нибудь еще здесь было?.. Вот  задача
- угадай, что унесли из ящика, не зная, что там находилось!
   - Это они нарочно свет вырубили! - упрямо повторил крепыш. - Я  точно
знаю!
   Стриженый вырвался из железных рук крепыша и тоже заорал, перебивая:
   - Не ори ты! Чего они украли?! Ну, чего?! Покажи! Это, что ли?! -  он
цапнул пятерней несколько флаконов и сунул их под нос крепышу.  -  Это?!
Да кому оно надо! Ты че, братан,  совсем  охренел?!  Или,  может,  здесь
деньги были? А?
   Чего молчишь? Не было здесь никаких денег! Вот эта дрянь  только,  да
пузырь водки, я сам видел, как он здесь стоял,  когда  отец  Влас  вчера
открывал. Что они,  по-твоему,  все  это  затеяли,  чтобы  пузырь  водки
украсть?!
   Крепыш, тяжело дыша, уставился на флаконы.
   А ведь действительно, чего он так разбушевался? Похоже, напарник прав
и ничего страшного не произошло. Ну подумаешь, приходили  два  придурка,
чего-то тут кривлялись... Но ведь  все  цело.  Вроде  все  на  местах...
Правда, шкаф, зараза, вскрыт...  Так  его  ведь  закрыть  можно.  Крепыш
осмотрел замок. Если вдарить хорошенько ногой, то можно вбить на место.
   - Помоги-ка! - велел он напарнику.
   Тот понял с полуслова. Приложив некоторые усилия, вдвоем  они  слегка
перекосили дверцу ящика таким образом, чтобы  она  закрылась,  и  язычок
замка вошел в нужный паз. На их  счастье,  этот  шкаф  настоящим  сейфом
никогда и не  был  -  так,  одна  видимость.  На  самом  деле  это  была
металлическая коробка, сваренная из листов стали. Поэтому  им  вдвоем  в
конце концов удалось вставить дверцу на место. Теперь все выглядело так,
как будто никакого взлома и не было.
   Крепыш еще раз внимательно осмотрел ящик и подставку, на  которой  он
стоял.
   Он даже  на  корточки  присел  и  начал  светить  фонариком,  пытаясь
заглянуть под днище.
   - Ну как? - поинтересовался стриженый. - Не заметно?
   - Все путем! - констатировал крепыш. - Вот только  подставка  немного
сдвинулась, и по следам внизу,  если  хорошо  приглядеться,  видно,  что
двигали ящик.
   - Так давай назад сдвинем! - засуетился стриженый. - Я толкну,  а  ты
командуй!
   Еще  несколько  минут,  и  все  было  закончено.  Охранники  покинули
комнату, стараясь не оставить после себя следов.
 
Глава 6 
 
План действий 
 
1 
 
   Если верить синоптикам, то в Санкт-Петербурге в среднем бывает  всего
72 солнечных дня в  году.  В  остальное  время  в  городе  царят  дождь,
слякоть, мокрый снег, град или,  на  худой  конец,  шквалистый  ветер  с
Финского залива.
   Понедельник, когда полковник Тарасов вышел на работу  после  короткой
командировки в Москву, можно было смело назвать днем солнечным.
   - Господи, ну и пекло! - были первые его слова, когда он добрался  до
кабинета.
   Полковник стащил галстук и машинально  сунул  его  в  боковой  карман
пиджака, висевшего на спинке кресла. Однако легче не стало. Он еще раз с
негодованием покосился на  сломанный  кондиционер.  Рубашка  прилипла  к
спине, кожаное  кресло  было  отвратительно  влажным  и  горячим.  Мозги
размякли, как разогретый на солнце асфальт. Ну и ну! иван Иванович весил
почти центнер, жару  ненавидел,  предпочитая  обычную  слякотную  погоду
любой другой. По сообщениям синоптиков и лето, и осень должны были  быть
вполне умеренными, с обычными дождями и грозами.
   Но случилось то, чего никто не ожидал, -  в  начале  осени  на  Питер
вдруг обрушилась страшная жара.  И  сейчас  казалось,  что  природа  это
сделала специально, словно издеваясь над ним, над полковником Тарасовым.
   Решив бороться с пеклом проверенным способом, он закурил  и  заставил
себя вернуться к бумагам, однако вскоре понял,  что  вот  уже  несколько
минут читает одну и ту же страницу.
   - Господи, да что же это за наказание такое?! - вырвалось у Тарасова.
   Мощный  вентилятор  на  специальной  высокой  ножке  хотя  и  усердно
трудился, но не приносил желаемой прохлады. Он просто гонял  раскаленный
воздух из угла в угол большого кабинета, и все. Никакого  эффекта!  Иван
Иванович закатал рукава и вытер  лицо  и  шею  огромным,  как  полотенце
носовым платком. Подумав, нажал кнопку селектора.
   Симпатичная секретарша  (совсем  недавно  полковник  добился  особого
распоряжения и сменил надоевшего дежурного) мгновенно возникла в  дверях
в строгом, на  вид  довольно  теплом  костюме,  но  при  этом  свежая  и
жизнерадостная.   она   Вынула   блокнот,   приготовившись    записывать
распоряжения  шефа,  привычно  улыбнулась.  А  ведь  в   приемной   даже
вентилятора приличного нет. И как ей только это удается?
   Заметив грозовое настроение полковника, секретарша спросила:
   - Может быть, кофе, Иван Иванович?
   Тарасов отрицательно замотал головой, одна мысль  о  горячем  напитке
привела его в ужас. Сейчас бы пивка ледяного, дождик за окном, забраться
куда-нибудь повыше в горы, к леднику, в пещеры спрятаться или, на  худой
конец, к Белому морю, к тюленям и моржам... Он скосил  глаза  в  сторону
кондиционера.
   - Когда, наконец, его починят?
   - Я уже распорядилась, но боюсь, что не раньше вечера.
   Она, кажется, не видела в этом особой  трагедии.  А  Тарасов  в  свои
пятьдесят "с гаком", внушительном росте и отягощенный немалым весом, как
привередливый компьютер, нуждался для  нормальной  работы  в  постоянной
температуре, желательно не выше двадцати градусов.
   - Изверги, так-то вы любите свое начальство! -  тихо,  чтобы  его  не
услышали, ругнулся полковник. - Вы  не  знаете,  какой  прогноз  сегодня
обещали?
   - 28-33, без осадков, - так же жизнерадостно сообщила секретарша.
   Да что же она - издевается над ним, что ли?  Полковник  едва  подавил
вырвавшийся из груди стон.
   - Что-нибудь срочное есть?
   - Николаев хотел вас видеть.
   - В чем дело?
   - Мне он ничего не говорил. Сказал только, что ему срочно  нужно  вас
увидеть.
   - У этой шпаны всегда все срочно, - привычно  проворчал  Тарасов.  На
Николаева у него почти всегда была одна реакция и умещалась она в  одной
короткой, но емкой фразе: "Ну что с этого шалопая возьмешь!"  -  Хорошо,
зови... - Одну минуточку! - секретарша упорхнула.
   Тарасов протянулся к стакану с минералкой, отпил глоток и поморщился.
Вода была теплой и  противной.  Вздыхая,  он  поплелся  в  другой  конец
кабинета к бару-холодильнику и достал другую бутылку.
   Возвращаясь  к  столу,  он  раздвинул  жалюзи  и   выглянул   наружу.
Сумасшедшее солнце, плавя оконное  стекло,  рвалось  в  комнату.  Марево
дрожало над крышами соседних зданий. Ослепительно-голубое,  без  единого
облачка небо. Столбик прибитого за окном  термометра  упорно  карабкался
вверх, отнюдь не собираясь останавливаться. И это в тени! А что же будет
в конце дня? О, боги, боги, за что такое наказание?!
 
2 
 
   В дверь заглянул Николаев.
   - Можно, Иван Иванович?
   Это была его особая  манера.  Даже  если  его  вызывали,  он  сначала
заглядывал, быстро окидывал взглядом кабинет,  и  только  потом  вежливо
говорил: "Можно?"
   Тарасов лишь махнул рукой.  Он  с  отвращением  посмотрел  на  жаркое
кресло и плюхнулся на  диванчик,  прижимая  ко  лбу  запотевшую  бутылку
"Боржоми".
   - Да, жарко... Не самый лучший денек, правда? -  вежливо  осведомился
Леха.
   Цветущий вид Николаева весьма неприятно подействовал на полковника.
   - Издеваешься? - скептически буркнул он и в очередной  раз  потянулся
за платком. - Что еще случилось?
   Заметив, что начальство  настроено  отнюдь  не  благодушно,  Николаев
внутренне собрался с духом  и  решил  говорить  прямо,  без  всяких  там
дипломатических ухищрений.
   - Иван Иванович, разрешите, я прямо скажу, по-флотски - открыто и без
дураков?
   - Это ты что же, моряком заделался?.. Ладно, разрешаю.
   - Я по поводу "дел" Зуйкова и Кучерова.
   - Стоп, стоп, стоп! - тут же перебил Тарасов, предостерегающе  подняв
руку. - Я же тебе уже говорил - эти "дела" закрыты. Все, Леша, проехали!
Они уже в архиве. С Зуйковым был несчастный случай,  а  Кучеров,  будучи
психически больным  человеком,  просто  покончил  с  собой.  И  не  надо
усложнять!
   - А секта?
   Тарасов криво усмехнулся.
   - А что секта? Знаешь, сколько их сейчас развелось, этих сект? Только
у нас в Питере их больше 400! Ты вдумайся  -  четыре  сотни...  И  мы  в
каждой должны подозревать Аум Сенрике? Как выяснил Сурков,  секта  "Свет
истины"  официально  зарегистрирована   в   мэрии,   в   противозаконной
деятельности не замечена, и у нас ни по каким "делам" не проходила.  Как
говорится: не пойман - не вор... Решив, что настал благоприятный  момент
для контратаки, Алексей вежливо, но решительно перебил полковника.
   - Сурок сам член этой секты, - негромко произнес он.
   Тарасов замер на полуслове, изумленно уставился на подчиненного.
   - Что-что?! Ты чего несешь?
   - Я собственными глазами видел, как Сурков что-то подливал Кучерову.
   Полковник нахмурился.
   - Погоди-погоди... Ты где это видел?
   - В "Поплавке".
   - А что же ты раньше молчал,  сукин  сын?!  Значит,  получается,  что
Сурков в этом замешан, - загремел вспыльчивый Тарасов и быстро нажал  на
кнопку внутренней связи. - Где Сурков? Ну-ка, немедленно его сюда!
   - Иван Иванович, его еще нет, - тотчас раздался  взволнованный  голос
секретарши.
   - А где он шляется?
   - Не  знаю...  Я  и  домой  к  нему  звонила  -  там  его  тоже  нет.
Родственники говорят, что он отсутствует уже вторые сутки.
   - Этого еще нам не хватало... - Смылся Сурок, - подал голос Николаев.
   - Что?! Как это смылся? Куда?! - вскипел полковник. - А черт!.. -  Он
нервно забарабанил пальцами по столу. - Ничего не  понимаю!  Что  у  вас
здесь происходит?!
   Алексей смутился. Если объяснять все как есть, то наверняка нарвешься
на очередную вспышку гнева начальства, как это  уже  было  с  утопленным
оружием и документами. Что ответить? Ведь  он  видел  злодеяние  Суркова
только на видеокассете, а не вживую. И  сейчас  этой  кассеты  уже  нет.
Сгорела! Значит, и прямых доказательств вины Суркова у него тоже нет.
   Тарасов продолжал требовательно  смотреть  на  Николаева.  Подумав  и
решив, что лучше правду не скрывать, Алексей все честно рассказал  Ивану
Ивановичу - и про  съемку  Шуры  Потаповой,  и  про  то,  как  он  нашел
журналистку, и про взрыв.
   Заметив,  что  Николаев   как-то   нерешительно   замолчал,   Тарасов
поинтересовался:
   - Это все?
   - Нет, Иван  Иванович...  -  Он  достал  из  кармана  два  флакона  с
экстрактом и осторожно поставил их на стол.
   - Что это?
   - Это я в их логове добыл... -  Так  я  и  предполагал!  -  почему-то
обрадовался полковник. - А то, думаю, здесь что-то не то.  Не  может  же
наш Николаев вот так взять и просто остановиться на  полдороги.  Значит,
все-таки навестил секту?
   - Ага. Навестил. - не откладывая  в  долгий  ящик,  Алексей  подробно
рассказал, как его допрашивали насчет службы в Чечне,  как  принимали  в
послушники, как потом опоили, допросили и едва не убили. -  Хорошо  хоть
Сашка помогла! - продолжил он. - Если бы не она, как говорится, "кердык"
пришел бы мне, Иван Иванович.
   - Как же она тебя, такого бугая, из колодца смогла вытянуть?
   - Она меня к машине привязала! Представляете себе?  Так  осторожно  и
вытащила. Потом я уже вспомнил, как  меня  допрашивал  этот  отец  Влас,
ассоциативная память сработала.
   - А как же это? - полковник кивнул на флаконы.
   Не вдаваясь в подробности, Николаев  коротко  рассказал,  как  они  с
Сергеем проникли в подвал и как он, вскрыв железный сейф, добыл флаконы.
   - Мне кажется, что это сильнодействующий психотропный  препарат,  при
помощи которого главарь секты отец Влас и  держит  своих  подчиненных  в
полузомбированном состоянии. Он, конечно, кроме этого, и телепат мощный,
ничего не скажешь. Я лично испытал его возможности на себе  -  взглянет,
как рентгеном тебя насквозь прожигает. Но вот  это...  -  Алексей  вновь
кивнул на флаконы. - Это, я  думаю,  еще  больше  усиливает  возможность
подавлять волю человека.
   - А где доказательства? Ты показывал их нашим специалистам?
   - Доказательство у меня только одно -  личное  знакомство.  Они  меня
этой дрянью напоили, и после этого я им  все  рассказал...  Ну  не  все,
конечно, а только то, что спрашивали, - после некоторой паузы поправился
Алексей. - Но одно  могу  сказать  со  стопроцентной  уверенностью:  это
психотропное вещество.
   Тарасов задумался.  То,  что  говорил  его  подчиненный,  неожиданным
образом было  связано  с  его  последней  поездкой  в  Москву.  Там,  на
совещании представителей региональных отделений Управления, среди прочих
рассматривался вопрос и о тоталитарных сектах. Последние расплодились по
всей стране  и  -  самое  страшное!  -  даже  особо  не  скрывались.  По
неофициальным  данным,  их  было  уже  порядка  16000.  Приведенные   на
совещании засекреченные данные потрясали воображение. Особенно  Тарасову
запомнился  случай   в   Тульской   области,   где   секту   возглавляла
восьмидесятилетняя Алла Геннадьевна Ковенкова, бывшая  преподавательница
научного коммунизма в местном профтехучилище.
   Все это полковник Тарасов  рассказал  Алексею.  Тот  некоторое  время
сидел молча, потом  сжал  кулаки  и  громко,  не  стесняясь  начальства,
выругался.
   - Куда же местные органы смотрели?!
   - Погоди, остынь... Со многими уже разобрались. А вот что нам  делать
с отцом Власом? У нас нет прямых доказательств, что это были убийства.
   Видеокассета, где Сурков что-то подливает Кучерову,  не  сохранилась.
Так?
   - Так, - уныло кивнул Алексей.
   - Даже если бы сохранилась - что именно он туда подливает, вот в  чем
вопрос.
   - Ясно что! Наверное, такую же гадость, что и мне давали.
   Тарасов невольно усмехнулся.
   - "Наверное" и "точно"... Удивительное сочетание в словах  сотрудника
ФСБ!
   Так наверное или точно?.. Молчишь? Правильно делаешь.  Потому  что  с
такими  гнилыми  обвинениями  справиться  -  раз  плюнуть...   Вот   что
сделаем... Записывай!
   Дотянувшись до стопки бумаги, Николаев взял чистый  лист,  достал  из
кармана ручку и приготовился писать. Тарасов встал, не торопясь прошелся
по кабинету, обдумывая план предстоящих действий.  Теперь  он  напоминал
полководца, который ввязался в бой и срочно должен принять решение.
   Затем обернулся к Алексею и выставил в его сторону палец.
   - Во-первых,  произвести  эксгумацию  и  проверить  трупы  Зуйкова  и
Кучерова на  наличие  в  них  психотропных  или  иных  сильнодействующих
препаратов. Все запросы на проведение эксгумации сделайте  у  секретаря,
потом передайте мне - я подпишу бумаги, если нужно, то позвоню.  И  еще,
обязательно скажите в лаборатории - пусть этим займутся безотлагательно,
в первую же очередь.
   Во-вторых, необходимо узнать, что находится в этих флаконах. Если это
действительно психотропное вещество, то все про него разузнать -  откуда
оно, как произведено, степень воздействия, широта применения... Ну и так
далее, сам разберешься, что тебя учить... - Сделаем, товарищ полковник!
   - И последнее... Организовать круглосуточное  наблюдение  за  сектой.
Если это возможно, собрать досье на всех ее членов. Может, кто-нибудь из
них уже проходил по  нашей  картотеке...  Да,  обязательно  свериться  с
данными из МВД, вдруг у них что есть.  А  этого  отца  власа  взять  под
особый контроль.
   Записав эти  распоряжения  полковника,  Николаев  вдруг  остановился,
поднял голову:
   - А Сурков?
   - Черт!.. Из головы вылетело. Его нужно найти.  Сурков...  -  Тарасов
поморщился, как от  зубной  боли.  -  Если  он,  конечно,  действительно
замешан во всем этом... Нет, не будем гадать. Первая задача - его  нужно
найти. А уж во-вторых - разобраться с ним.
   - Я все понял, Иван Иванович! - Алексей вскочил со своего места,  ему
уже не терпелось приняться за дело.  -  Если  я  вам  больше  не  нужен,
разрешите идти?
   Тарасов согласно махнул рукой.
   - Не иди, а лети!.. И скажи там в приемной, чтобы принесли мне личное
дело Суркова.
   Николаев пулей вылетел из кабинета. Он так  торопился,  что  даже  не
прикрыл за собой дверь. Полковник подошел к дверям, хотел их закрыть, но
вдруг поймал  себя  на  мысли,  что  жара  уже  не  раздражает  его.  Он
по-прежнему ее ощущал, но тяжесть, которая была во всем теле, неожиданно
исчезла.  Разговор  с  Николаевым,  видимо,  реализовал  резервные  силы
организма,  и  полученный  рабочий   импульс   позволял   теперь   легко
противостоять жаре.
 
Глава 7 
 
Кое-что проясняется 
 
1 
 
   Вопросы следовали один за другим, и казалось, им не будет конца:
   - Кем работали ваши родители?
   - Отец - геолог, мать - врач.
   - Специализация?
   - У кого?
   - У матери. Отвечайте быстро!
   - Мать - окулист, а отец раньше ходил в партиях на Северном Урале.
   - Достаточно! Ваш рост?
   - Рост? При чем здесь рост?!
   - Отвечайте! Ваш рост? Быстро!
   - Ну, метр восемьдесят два.
   - Вес?
   - Не помню... - Вспоминайте!
   - Я давно не взвешивался... - Это  неважно!  Вспоминайте!  Вы  должны
вспомнить. Ну? быстрее, быстрее!
   - О господи! Да не помню я!
   - Следующий вопрос - назовите любое число.
   - В смысле - вес?
   - Нет. Число. Любое. Быстро. Не задумываясь. Ну?
   - Сорок семь... - Вы любите готовить?
   - Не понял... - отвечайте! Да или нет? Быстро!
   - Нет... наверное - нет... - Почему?
   - Не знаю!
   - Вы должны знать. Почему? Отвечайте!
   - Бред какой-то... Не хочу - и все!
   Мужчина начал раздражаться. Он  сидел  на  стуле  в  пустой  комнате,
голый, весь обвешанный датчиками, которые крепились  к  телу  небольшими
аккуратными присосками. Десять минут назад,  когда  пожилая  неулыбчивая
женщина крепила эти датчики, его волновало  только  одно  -  собственная
нагота. Ведь он мужчина, в конце концов! Он даже попробовал пошутить  на
эту тему. Но женщина шутку не поддержала.
   Десять минут! Неужели с тех пор прошло всего десять минут?! А кажется
- целая вечность, как бы банально это  ни  звучало.  Человек  чувствовал
себя истощенным до крайности, еще немного,  и  все  -  он  не  выдержит.
Сорвется.
   А вопросы тем временем продолжали задаваться с  бешенной  частотой  -
один за другим, один за другим... - Как звали вашу первую женщину?
   - Сколько лет исполнилось Москве?
   - Ваш любимый цвет?
   - Где находится Белфаст?
   - Сколько миллиметров в одном дюйме?
   - Ваш вес?
   - Рост?
   - Размер обуви?
   - Назовите любое число! Быстро! Не думать! Называйте!..
   - Сорок семь! - сатанея, выкрикнул он.
   Про число уже спрашивали много раз. Сколько именно, он  не  помнил  -
сбился со счета. Но каждый раз упорно называл "сорок семь".  Почему?  Он
сам этого не знал. При этом дурацком вопросе в нем словно просыпался бес
противоречия. Вы хотите любое число? Фигушки! Будете получать одно и  то
же. Сорок семь! Сорок семь! Сорок...
 
2 
 
   Из соседней смежной комнаты,  отгороженной  специальным  стеклом,  за
испытуемым внимательно наблюдали двое -  капитан  Опельянц  по  прозвищу
Опель и Леха Николаев. Длинный сутулый капитан выглядел довольным, он то
и дело бросал быстрые торжествующие взгляды на Николаева, словно его так
и подмывало закричать: "Это все я придумал!"
   - Ну как тебе?