к не подействовал.  Парень  все  продолжал  и  продолжал  тихо
скулить.
   - Посмотрите... Я вас прошу... Я ВАС ОЧЕНЬ ПРОШУ... Ну пожалуйста!..
   - Там никого нет.
   - Они там...
   - Да кто же это?! "Отморозки"? Милиция? Кто?!
   Ну ситуация! И что теперь  прикажете  делать?  Как  должна  поступить
девушка,  которая  едет  в  монастырь?..  Напрашиваются  два  пути:  или
вышвырнуть  этого  придурка  из  машины,  или  действительно   пойти   и
посмотреть... А вдруг он из тех, кто видит в темноте и там действительно
кто-то есть? Или это приступ  легкого  безумия?..  Нужно  что-то  срочно
предпринимать, ведь не будешь же сидеть в машине и ничего не делать.
   Тяжело вздохнув, Аня выбралась из машины. Едва она  покинула  теплый,
уютный, а главное - освещенный салон, как темнота надвинулась на нее  со
всех сторон, сгустилась, стала вязкой, липкой, неприятной настолько, что
девушка невольно передернула плечами. А вдруг там и впрямь кто-то есть?
   Она сделала  несколько  неуверенных  шагов  вперед.  С  каждым  шагом
непонятный животный страх все сильнее овладевал ею. Спокойно,  спокойно,
сказала она сама себе, здесь нет ничего особенного. Окраина города, дом,
гаражи... И все. А вдруг  есть?  Страх  постепенно  вырос  в  гигантскую
стену, девушка уперлась в нее, понимая, что не сможет идти дальше.  Все,
хватит с нее!
   Краем глаза заметив движение в машине, Аня  мгновенно  обернулась,  и
тут же из открытого окна в нее полетел какой-то большой темный предмет.
   Инстинктивно она бросилась в  противоположную  сторону,  прыгнула  на
землю, перекатилась через спину. Замерла, прикрывая голову  руками...  В
этот  самый  момент  оглушительно  взревел  мотор,  задымившиеся  колеса
провизжали где-то совсем рядом.  Догадавшись  наконец,  что  происходит,
девушка вскочила, метнулась к машине. Но было уже поздно!
   Набирая скорость, "форд" помчался прочь от хозяйки!..
   Мысленно проклиная себя за то, что попалась  как  самая  обыкновенная
дурочка, Аня по инерции сделала еще несколько быстрых  шагов  и  наконец
остановилась. Это надо же  так  проколоться!  Ее  надули  самым  простым
способом.
   Неужели это был обыкновенный автомобильный  вор?  Что-то  непохоже...
Зачем же тогда было устраивать весь этот  балаган?  Непонятно.  И  разве
станет  вор  выбрасывать  вещи?..  Нагнувшись,  девушка  подобрала  свою
дорожную сумку. Все это очень странно.
   Аня еще раз обернулась  в  сторону  гаражей.  После  случившегося  ее
страхи тотчас куда-то исчезли. Небо посерело, на востоке  сквозь  низкие
лиловые тучи пробилась бледно-розовая  полоса.  Поднялся  ветер,  принес
запах пыли и полыни, послышалось далекое  карканье...  Скоро  рассветет,
машинально подумала она. Еще раз огляделась. Обыкновенная окраина.  Дом.
Мусорные баки. Столбы с бельевыми веревками. Вон за  гаражами  виднеется
пустырь, поросший с одного края густыми кустами...  Обычная  картина.  И
чего она так испугалась?
   - Нужно было принимать решение, -  вслух  подумала  Аня.  -  То,  что
угнали машину, может быть, и не так плохо... Хотя это и не предусмотрено
легендой, но все же довольно правдоподобно. Глупая  москвичка  оказалась
раззявой, упустившей собственный автомобиль. И как  бы  это  странно  ни
звучало - сложившаяся ситуация  дает  ей  один  плюс...  Теперь  ее  как
пострадавшую должны все жалеть!
   По крайней мере, те, к кому она направляется...
   Как выяснилось, маленький Плахов занимал довольно большую территорию.
   Видимо, это получилось из-за того, что город хотел как  можно  дальше
отодвинуться от горнорудного комбината. И сейчас, когда Аня  шла  пешком
от окраины города к его центру, ей и впрямь казалось, что дома  в  ужасе
бежали  от  этого  краснокирпичного,   вонявшего   креозотом,   дышащего
грязно-оранжевым дымом и испарениями огромных куч  переработанной  шихты
монстра. Прошло не менее часа, прежде чем девушка наконец  добралась  до
трамвайных путей...
   На остановке, нахохлившись, сидел древний старик в брезентовом  плаще
и с пучком удочек в руках. Лицо у него было темно-коричневого цвета, все
в глубоких морщинах,  но  глаза  глядели  остро,  по-молодому.  Это  Аня
ощутила сразу же, как только  старик  уставился  на  ее  ноги.  Поглазев
минуту, он вдруг изрек сильным голосом:
   - А ляжки-то у тебя ничего, девка. Оленьи!
   - Оленьи? Это как же, дед?
   - Чего?! - тотчас вскинулся старик, глаза его недобро  засверкали.  -
Ну-ка подойди поближе, я тебе покажу "деда". Я тебе такого покажу...  ты
еще родишь у меня! Деда нашла, блин...
   Уставшая от пешей прогулки Аня невольно усмехнулась:
   - Нет, отец, не подойду я к тебе. Рожать мне еще рано.
   Обращение "отец", видно, старику  понравилось  больше.  Он  несколько
смягчил свой воинственный тон. Кивнул головой на окраину, откуда  пришла
девушка:
   - Откуда сама будешь? Приезжая? Вокзал-то не в той стороне...
   - А зачем мне вокзал?  Может,  пешком  сподручнее,  -  уклонилась  от
прямого ответа Аня.
   - Ну да! Это ты кому-нибудь другому скажи. Я же вижу, руки, вон, чуть
не до мяса стерла...
   Что верно, то верно - крыть девушке было нечем.  Покрыть  пешкодралом
пять-шесть километров для нее проблем  не  составляло,  в  геологических
экспедициях во много раз больше проходила. А вот  нести  дорожную  сумку
оказалось настоящей мукой. Пряжку наплечной лямки заело, подогнать ее по
себе она так и не смогла. Вот и  пришлось,  чертыхаясь,  тащить  пузатый
баул в руках. Это оказалось крайне неудобно - уже через десять минут  на
ладонях у нее вспухли водянистые мозоли...
   Аня спрятала изуродованные сумкой руки за спину.
   - Ты лучше, отец, подскажи, как мне до монастыря добраться.
   - Та-ак... Ты, значит, к этим, к ботомольцам, - нахмурился старик.  -
Ну-ну!
   Девушка почувствовала перемену в его настроении. Насторожилась:
   - А тебе, отец, я вижу, они не очень нравятся, так?
   - Вниз к Каменке спустишься, там - рукой подать... - ушел от  прямого
ответа старик.
   Спросив еще несколько  раз  дорогу  у  редких  в  эти  утренние  часы
прохожих, Аня спустилась кривой улочкой к самой реке. Огляделась. Ничего
похожего на монастырь вокруг не было  видно.  Полузатопленная  пристань,
лодки, чем-то отдаленно напоминающие дохлых рыб и  несколько  пацанов  с
удочками. Девушка направилась к ним.
   - А где у вас тут монастырь, мужики? Один  из  мальчишек  оторвал  от
поплавка сонный взгляд, покосился на нее. Взглянул быстро,  но  цепко  -
словно рентгеном просветил. Произнес сквозь зубы:
   - Скит, что ли?
   - Чего-чего? - не поняла Аня. - Мне монастырь нужен.
   - Вот я и говорю - скит. Монастырь - это у вас. А у нас скит.
   - Ну хорошо, хорошо. Пусть будет скит. Как туда пройти?
   - А никак...
   Пацаны рассмеялись, не глядя на девушку.
   - Я смотрю, ты веселый... Шутишь?
   - Почему? Я никогда не шучу! - Мальчишка вызывающе сплюнул. - Скит-то
сейчас на острове. Потому и не дойдешь. Только на  лодке.  -  Он  махнул
рукой куда-то вниз по течению. - Вон туда плыть нужно!
   - Странно. А мне объяснили, будто туда дорогу проложили.
   - Проложить-то проложили, а что толку, - охотно объяснил он. - Власть
у нас жадная - наняла хохлов-шабашников за полцены, сэкономить захотела.
Те для вида камней накидали, а внизу-то что  осталось?..  Песок.  Его  и
подмыло. А весной ледоходом всю их дорогу  к  хренам  и  унесло.  Вот  и
сэкономили! Теперь до скита только вплавь добраться можно.
   Аня посмотрела в ту сторону, куда показал мальчишка.  Потом  перевела
взгляд на лодки.  Над  неспешной  рекой  серыми  плотными  клочками  шел
утренний туман.
   - Может, кто отвезет меня? Я заплачу.
   - Запросто! Гони на пузырь - отвезу.
   - А ты что, пьяница?
   - Я - нет. Брательник это дело уважает. Ну что, согласна?
   - Уговорил, Харон. Поехали!
   Плыли минут сорок. Пацан греб плохо - брызги то и дело летели в Анину
сторону. Она прикрылась курткой, закурила.
   - Ты курево лучше спрячь. А то монахи увидят...
   - И что будет?
   - Узнаешь, - многозначительно усмехнулся мальчишка.
   - Что же, придется поверить тебе на  слово...  -  Аня  демонстративно
бросила пачку в воду.
   - Вот это ты зря! Лучше бы мне отдала. Нам всегда паломницы отдают.
   - А может, я не паломница.
   - Ха! А кто же ты? - засмеялся он и наставительно добавил:
   - В скит в гости не ходят... Тем более что скоро  Симеонова  пятница.
Сюда со всего края народ стекается. Прямой путь в рай!
   - Может, я... например, журналистка!
   - Тогда дура ты, а не журналистка... Братия этих журналистов не любит
пуще курева. Если узнают, что ты из газеты,  -  сразу  штаны  спустят  и
выпорют крапивой. На той неделе я лично видел, как одну тетку пороли...
 
*** 
 
   Каменка, веками омывавшая полуостров,  на  котором  стоял  Плахов,  в
конце концов сделала свое дело  -  пробила-таки  небольшой  канал  между
монастырем и  городом.  Со  временем  канал  стал  шире,  порос  осокой,
окучерявился по берегам тальником, и теперь  монастырь  располагался  на
самом настоящем небольшом острове. Мальчишка не соврал, насыпную  дорогу
действительно размыло и добраться до обители можно было только на лодке.
   Аня с интересом разглядывала,  как  постепенно  из  тумана  вырастает
темно-серая каменная стена, нависающая над самой водой.  Затем  на  фоне
низких туч показалась часовня. Она высоко,  словно  рубка,  торчала  над
двором, и девушка невольно  подумала,  что  монастырь  чем-то  отдаленно
напоминает гигантскую подводную лодку...
   Тем временем пацан довольно ловко подрулил к мосткам, забросил на них
дорожную сумку пассажирки и попытался помочь Ане выбраться.  Но  она  от
его помощи отказалась -  легко  выпрыгнула  сама.  Достала  из  кошелька
деньги, протянула  их  мальчишке.  Тот  взял  лишь  две  десятирублевки,
объяснив коротко:
   - У нас водка дешевая...
   - А ты, я вижу, честный!
   - Какой есть. Ну, прощай, что ли... журналистка.
   - До встречи! - Девушка по-мужски пожала ему руку. - Может,  свидимся
еще.
   Отплыв немного, пацан оглянулся по сторонам  и  сказал  негромко,  но
значительно:
   - Ты с ними будь поосторожней, с богомольцами этими.
   Аня  серьезно  кивнула.  Мальчишка  ей  так  понравился,   что   даже
грустновато было с ним расставаться.
   Старые, но еще достаточно крепкие мостки  вывели  девушку  к  тяжелым
кованым воротам. Как  и  другие  русские  монастыри,  плаховский  служил
раньше  еще  и  крепостью.  В   нем   хранили   княжеские   и   боярские
пожертвования,  вклады,  подношения  от  состоятельных  людей,   военную
добычу... Все это нужно было оберегать от врагов, от постоянных набегов,
да что тут скрывать - и свои, плаховские, вполне могли покуситься на это
богатство. Лихого народа на Руси всегда хватало. Вот  и  ставили  ворота
огромные, тяжелые, с внушительными  стальными  заклепками  и  маленькими
окнами-бойницами на высоте человеческого роста. Чтобы еще издали их было
видно, чтобы лишние мысли в дурных головах отбить...
   Дойдя до ворот, Аня остановилась в  нерешительности.  Как  же  пройти
внутрь? Никаких тебе звонков, не  говоря  уже  о  домофонах  или  прочих
достижениях цивилизации! Она осторожно дотронулась до  прохладной,  чуть
шершавой металлической поверхности  ворот.  Даже  толкнула,  надеясь  на
чудо. Но чудо не случилось. Судя по их неприступному виду, эти  закрытые
ворота с  легкостью  бы  выдержали  прямое  попадание  ПТУРСа  (ПТУРС  -
противотанковый управляемый ракетный снаряд.).
   Самые настоящие средние века! Девушке даже почудилось, что вот-вот за
воротами раздастся конское ржание и выедут из-за них всадники  в  черных
клобуках с горящими смоляными факелами...
   - Эй! - негромко крикнула она. В ответ - презрительная тишина.
   - Здесь есть кто-нибудь? Откройте, пожалуйста! Эй, люди...
   И вдруг... Волшебство какое-то! Справа от ворот  бесшумно  раскрылась
прекрасно замаскированная дверца, осторожно выглянула  высокая  женщина,
закутанная, как цыганка, в цветастую шаль. Она быстро и пытливо оглядела
девушку.
   Взгляд ее зеленых красивых глаз не выдал никаких  эмоций.  Как  будто
крики под воротами монастыря были обычным делом.
   - Ты чего шумишь, сестра? - спокойно поинтересовалась женщина.
   - Да вот хотела внутрь попасть, а никак не получается.
   - А зачем тебе к нам? Ты кто?
   Достав из сумки сложенный вчетверо листок бумаги, Аня  протянула  его
женщине. Та взяла, развернула и, отставив бумагу далеко от  себя  -  как
делают люди, страдающие дальнозоркостью, принялась  читать...  Это  было
так называемое "рекомендательное письмо", ловко подделанное сотрудниками
Фалдина.  Во  всей  Москве  оказался   всего   один   историк,   всерьез
занимающийся "сектой  Симеона".  Он  и  помог  составить  это  послание,
ссылаясь на подобный документ из своего архива. В письме говорилось, что
Анна Зверева человек надежный и проверенный и что требуется  ей  помочь.
Письмо было подписано одним из  членов  секты,  братом  Леонидом.  Такой
человек существовал в самом деле. Он был задержан  при  облаве,  которую
устроили сотрудники РУБОПа на торговцев киргизской коноплей. Но  в  ходе
многочасовых допросов у него не выдержало сердце - он  скончался  четыре
недели спустя после ареста в "Матросской Тишине". Как  раз  перед  самым
исчезновением Сергея Котова...
   - Откуда брата Леонида знаешь? - поинтересовалась женщина.
   Аня скромно опустила глаза.
   - Знакомый... Он квартиру  снимал  у  моей  сестры,  еще  два  месяца
назад...
   Потом пропал куда-то. Я не знаю, где он сейчас... Я уже давно  к  вам
собиралась.
   Он обещал помочь...
   - Из самой Москвы, значит, - подытожила женщина. - Ну, заходи.
   За  старинными  воротами  Ане  открылся  обычный   деревенский   вид.
Небольшая площадь,  строения,  выдержанные  в  одном  стиле,  колодезный
журавль, гордо взметнувшийся в небо, куча  дров,  сараи,  часовня!..  Из
будки выглянул волкодав, лениво покосился на нового человека  и  улегся,
прикрыв нос лапой. Громко жужжа, пролетел невидимый  шмель.  И  вновь  -
тишина. Во всем этом чувствовалось странное сонное оцепенение. Казалось,
время здесь остановилось.
   Женщина провела Аню к  небольшому,  похожему  на  солдатскую  казарму
зданию - Что это? - поинтересовалась девушка.
   - Гостиница, - коротко пояснила она. - Устройся,  а  потом  ступай  к
матушкам, сестра. Вон туда... Свернешь налево, будет деревянный дом.  Не
ошибешься.
   - Спасибо вам.
   - Бога благодари...
   В гостинице  нервно  мигали  неоновые  лампы  дневного  света,  пахло
пережаренной картошкой  и  еще  чем-то...  очень  знакомым.  Лишь  через
несколько минут Аня вспомнила - это  был  запах  ладана.  Действительно,
прямой путь в рай, невольно подумала она, вспоминая слова мальчишки.
   Пройдя  по  короткому  коридорчику,  она  очутилась  перед  небольшим
закутком. Здесь сидела за конторкой полная  девица  с  неожиданно  яркой
помадой на губах. Подперев кулачком щеку, задумавшись,  она  слушала  по
радио известного пугачевского "Арлекино". Увидев Аню, она  сделала  звук
потише, затем потребовала у нее паспорт.
   - На отчит? - равнодушно спросила девица.
   - Что? - не поняла Аня.
   - Ну, к батюшке?.. Молитвы отчитывать?
   - Нет. Мне для другого надо.
   - Паломница, что ли?
   - В общем, да...
   - Тогда пойдешь сейчас прямо, а потом  направо,  увидишь  коридор.  В
самом конце и  будут  ваши  кельи.  Не  заблудишься.  -  Девица  открыла
конторку и небрежно бросила паспорт в ящик. Удивленно подняла  глаза  на
Аню. - Ну, чего стоишь?
   Ступай, ступай... Там все ваши будут жить.
   - А паспорт?
   - Он у меня останется. Тебе-то он зачем?.. Хорошенькое дело, подумала
Аня, идя указанным девицей маршрутом. Значит, получается, что паспорт ей
уже больше не понадобится. С чем вас  и  поздравляю,  Анна  Геннадьевна!
Если такое начало, то каков же будет конец?.. Нет, лучше об этом  сейчас
не думать.
   Коридор  закончился  тупиком.  В  одном  из  его  углов   английскими
булавками  были  приколоты  небольшие  картонные   квадратики.   Подойдя
поближе, девушка увидела, что это - образа. Аня прищурилась -  что-то  в
них было не так.
   Присмотревшись, она поняла, что именно. Ни один  из  святых  не  имел
нимба над головой.
   Она толкнула дверь в келью. Здесь стояло шесть двухъярусных кроватей.
   На  одной  из  них  лежал  человек,  накрывшись  с  головой   простым
солдатским одеялом.
   И хотя под кроватью  стояли  растоптанные  кирзовые  сапоги,  Аня  не
смогла бы с уверенностью сказать, что под одеялом находится мужчина.
   - Эй! - негромко позвала она его.
   Человек не пошевелился. В душе вдруг возникла шальная мысль: а  вдруг
это покойник? Нет, не может быть. Не станут же ее  проверять  вот  таким
варварским, средневековым способом. Зачем? Для них она пока обыкновенная
москвичка, которая хочет решить свои личные проблемы  и  хорошо  за  это
заплатить.
   Бросив сумку на одну из кроватей, где не было одеяла, Аня отправилась
на поиски матушек...
   Она свернула налево и почти сразу  действительно  уперлась  в  ветхий
двухэтажный дом. Аня подошла к нему, чувствуя, как  ее  со  всех  сторон
провожают настороженные взгляды. Поднявшись на  крыльцо,  не  выдержала,
оглянулась - площадь была пуста. Неужели ей почудилось? Не  может  быть.
На специальных занятиях по психотренингу у нее всегда были самые  лучшие
показатели. Она спокойно ориентировалась в  темноте,  полностью  доверяя
своему третьему глазу.
   "Третьим глазом" называлась особая  точка,  расположенная  чуть  выше
переносицы, где был нервный узел, регистрирующий изменения  психического
поля. Подобная точка есть у каждого человека, но не у всех  она  развита
до такой степени, чтобы запросто пользоваться ею...
   Открыв скрипучую дверь, Аня прошла в полной  темноте  вперед.  Затем,
безошибочно угадав, открыла вторую дверь. В небольшой чистой комнатке за
длинным столом сидели две пожилые женщины в черных  платках,  а  в  углу
стоял на коленях молодой человек. Его глаза были  закрыты,  губы  что-то
беззвучно шептали.
   В облике  молодого  человека  было  одновременно  что-то  безумное  и
возвышенное.
   Словно у художника, который медитирует перед тем,  как  приступить  к
картине. Аня удивленно уставилась на него.
   - Брат молится, - негромко произнесла одна из женщин,  обернувшись  к
девушке. - Ты кто, сестра?
   На щеке у женщины был глубокий шрам  от  сабельного  удара.  Глаза  -
спокойные, волевые, но  при  этом  какие-то  отсутствующие.  Словно  она
совсем недавно забила "косяк"...
   - Вот... - Аня протянула послание от брата Леонида.
   - Что это?
   - Я хочу, чтобы вы мне помогли. Там написано.
   Так и не взяв письмо, женщина со шрамом внимательно оглядела Звереву.
   Согласно кивнула.
   - Что же ты не переоделась?
   - А разве нужно? Мне никто не сказал...
   - Матушка Вера,  отведи  ее.  И  покажи  все.  Вторая  женщина  молча
поднялась со стула, направилась к двери. Удивленная таким  приемом,  Аня
последовала за ней. Странно! Ее никто  не  стал  проверять,  спрашивать,
кто, откуда, что ей конкретно нужно... Даже послание  читать  не  стали!
Ничего себе прием. Ну и ладно. Как говорится, не лезь в чужой  монастырь
со своим уставом. А уж в этот - тем более.
   Матушка Вера  привела  Аню  к  дверям,  на  которых  висел  новенький
амбарный замок. Отперла. Пахнуло залежалым бельем и хлебом. Когда  глаза
привыкли к полумраку, Аня разглядела огромные кучи какого-то  тряпья  на
полу. Вдруг одна из куч зашевелилась, ожила... Глухо покашливая, с  пола
поднялся мальчик. У него  был  стертый,  совершенно  невзрачный  вид,  и
единственное, что запомнилось Ане, - распухший указательный палец  левой
руки, замотанный изолентой. Матушка Вера  распорядилась,  чтобы  мальчик
выдал новенькой одежду. В этот  момент  в  помещении  появилась  бледная
девушка лет двадцати. У нее были застывшие глаза и необычайно  красивые,
тонкие кисти рук. Мальчик нахмурился:
   - Ты опять ходишь в худых сапогах, сестра?