был очень взволнован.
   - Я скажу, что у тебя плохой почерк и я долго разбирал твою записку.
   - Ради Бога, Майк, он снова позвонит, и это  будет  выглядеть  не  совсем
хорошо.
   - Успокойся, скажу, что твои  семерки  похожи  на  двойки,  а  тройки  на
восьмерки...
   - Какая глупость! Ты ведь мог спросить у меня!
   - Не мог... И это почти правда. Я отослал тебя с каким-нибудь поручением,
чтобы ты не слышал наш разговор. Иди, Джонни.
   Максималист Майк Майерз отхлебнул канадского ржаного  виски  и  задумчиво
посмотрел  на  телефон.  Во  время  войны   Брюс   Палиссер   проявил   себя
сообразительным и храбрым человеком,  и,  возможно,  он  был  самым  честным
человеком в нынешней администрации президента, что неоднократно подчеркивали
средства массовой  информации.  Он  принимал  такие  решения,  какие  считал
нужным, часто вызывая при этом недовольство со стороны членов  кабинета,  и,
по слухам, которые он с улыбкой отрицал, удерживал  президента  от  принятия
определенных решений.  Этот  человек  не  играл  во  все  эти  вашингтонские
политические игры, они были не для него, поэтому если он позвонил и попросил
помощи, значит, действительно нуждается в ней. Он был слишком честен,  чтобы
лукавить. Майерз не любил госсекретаря, потому что вообще не любил всех этих
умников из правительства, так как они в основном  разводили  дебаты,  вместо
того чтобы принимать твердые решения, и все-таки уважал этого ублюдка.
   Генерал медленно поднялся, опираясь левой рукой на ручку кожаного кресла,
подошел к бару и поставил стакан на мраморную стойку. Потом бросил взгляд на
часы: с момента ухода Джонни прошло семь минут. Майерз снял трубку  телефона
и набрал номер, четко записанный адъютантом в блокноте.
   - Палиссер слушает, - раздался голос госсекретаря.
   - Простите меня, Брюс, - извинился Майерз. - Сержант прекрасный адъютант,
но почерк у него ужасный. Я  три  раза  набрал  не  правильный  номер,  пока
наконец не добрался до вас. Я, естественно, отослал  его  и  разговариваю  с
вами с закрытого телефона.
   - Я уже собирался снова звонить вам, Майкл. Произошло  что-то  ужасное...
ужасное и невероятное, но  это  может  иметь  непосредственное  отношение  к
Бажарат.
   - Что? В чем дело?
   - Вы были вечером у Ингерсолов?
   - Да, наша контора пришла к выводу, что мне  следует  показаться  там.  У
Дэвида были дружеские отношения с Пентагоном, мы часто звонили ему и просили
советов по вопросам оборонных контрактов.
   - Это было ошибкой, но вы, конечно, не могли об этом знать.
   - Я не совсем понял вас.
   - Вы ведь получаете отчеты по делу Кровавой девочки, не так ли?
   - Естественно.
   - Тогда вы должны знать, что за ней стоит организация. Мы точно не знаем,
что она собой представляет, но на Бажарат работают влиятельные люди.
   - Это очевидно, - сказал генерал, улыбаясь и гордясь собой. - Одной бы ей
не удалось пробраться через расставленные сети.
   - Сегодня произошло новое событие, в отчетах ничего не будет  сказано  об
этом, но это еще одно подтверждение...
   - Подтверждение чего?  -  Ингерсол  был  членом  организации,  помогающей
Бажарат.
   - Дэвид? - с поддельным изумлением  воскликнул  Майерз.  -  Меньше  всего
ожидал услышать такое.
   - Скажу вам больше. И его отец, бывший судья Верховного суда, тоже.
   - В это невозможно поверить. Кто это заявляет?
   - Коммандер Хоторн, это он до всего докопался.
   - Кто?.. А-а, это бывший офицер  военно-морской  разведки,  завербованный
англичанами. Теперь вспомнил.
   - Ему чудом удалось остаться  в  живых.  В  этот  вечер  он  тоже  был  у
Ингерсолов.
   - ...Остаться в живых? - изумился Майерз, но быстро  спохватился.  -  Что
произошло?
   - Он был в саду позади бассейна,  разговаривал  со  старым  Ингерсолом  и
выяснил у него несколько ужасающих подробностей, как об отце, так и о  сыне.
Совершенно очевидно, что за ними следили, и кто-то убил Ингерсола  выстрелом
в голову. Прежде чем Хоторн успел среагировать, преступник  оглушил  Хоторна
ударом по голове и оставил в руке у него орудие убийства.
   - Невероятно! - хриплым голосом произнес генерал.
   - Кстати, ребята из ЦРУ незаметно вывезли тело. Миссис Ингерсол  и  внуку
сказали, что старый Ингерсол очень устал и его отвезли в отель,
   - И они поверили?
   - Внук поверил. Он сказал, что если бы знал, то уехал бы вместе с  дедом.
Так как это дело связано с Кровавой девочкой, мы все сохранили  в  тайне,  а
позже что-нибудь придумаем.
   - Согласен, Брюс, но я не слышал никаких выстрелов, а уж  я-то  распознал
бы их за милю!
   - А вы и не могли их слышать. Пистолет остался у компандера, это "магнум"
38-го калибра с глушителем. Хоторн очнулся и убрался  оттуда.  Подождите,  я
сейчас передам ему трубку, он хочет поговорить с вами.
   И, прежде чем огорошенный председатель Объединенного комитета начальников
штабов сумел прийти в себя, в трубке раздался голос Хоторна:
   - Генерал Майерз?
   - Да?
   - Между прочим, сэр, я ваш искренний почитатель.
   - Благодарю вас.
   - Нам надо немедленно поговорить с вами, сэр,  но  не  по  телефону.  Вам
нужно вспомнить все,  что  вы  могли  заметить  вечером,  каждого  человека,
которого видели или с которым говорили. Я ведь никого из них не знаю.  Но  я
твердо уверен, генерал, что  кто-то  из  присутствовавших  там  работает  на
Бажарат!
   - Где вы хотите встретиться?
   - Я могу приехать к вам домой.
   - Жду вас, коммандер. - Генерал Майкл Майерз повесил  трубку  телефона  и
посмотрел на обрубок руки, торчащий из плеча. Он слишком  близко  подошел  к
цели, чтобы его смог остановить какой-то перевербованный моряк.

Глава 31

Штаб-квартира Моссада, Тель-Авив

   Одетый в рубашку с короткими рукавами, полковник Дэниел Абрамс из  отдела
по борьбе с терроризмом, ответственный за операцию против Бажарат, сидел  за
столом на председательском месте. Справа  от  него  находилась  женщина  лет
сорока с резкими чертами, лица и загорелой под израильским солнцем кожей. Ее
темные волосы были зачесаны назад и собраны в  узел  на  затылке.  Слева  от
полковника  сидел  моложавый  мужчина   с   редкими   белокурыми   волосами,
светло-голубыми глазами и искривленным носом, который сломали ему террористы
из  "Хезболлаха",  захватившие  его  в  Южном  Ливане,  Женщина  и  мужчина,
соответственно майор и капитан Моссада, имели большой опыт проведения тайных
операций.
   - Бажарат провела Якова, - сказал полковник. - Он  обнаружил  ее  в  зале
аэропорта Даллес, но ей удалось ускользнуть. Бажарат подняла  крик,  что  он
замаскированный террорист-палестинец, а сама в это время смылась.  Пассажиры
чуть не разорвали на куски Якова, пока не подоспели наши люди.
   - Ему ни в коем случае нельзя было одному подходить к ней, - подала голос
майор. - Ясно было, что  она  наверняка  узнает  его,  ведь  они  даже  были
любовниками в Бар-Шоен. Тут у нее было преимущество.
   - Дело может быть совсем в другом, - предположил молодой капитан. -  Ведь
тогда, в Бар-Шоен, Яков понятия не имел, что она  и  есть  Бажарат.  Это  мы
выяснили уже потом, после Ашкелона, через наших агентов из долины Бекаа.  Он
просто подозревал, что она, возможно, выдает себя за другого человека.
   - Так оно и оказалось, - подтвердил Абрамс. -  Почему  Яков  позволил  ей
уйти?
   - Он и не собирался делать этого, очень осторожно следил за ней, стараясь
выяснить о ней побольше. А у нее в отношении Якова, видимо, были свои планы,
и она выясняла о нем больше, чем он о  ней.  Однажды  утром  она  просто  не
явилась на завтрак и исчезла.
   - Тем более было глупо с его стороны подходить к ней одному.
   - Послушай, майор, - возразил капитан, - а  ты  предпочла  бы,  чтобы  ее
окружило кольцо агентов? Тогда уж точно возникла бы перестрелка и погибли бы
люди, в основном американцы. Мы решили послать его одного, потому что он мог
узнать ее, несмотря на ее знаменитый талант перевоплощения. И,  кроме  того,
Яков сам изменил внешность: его темные волосы стали  белее  моих  -  вернее,
белее того, что осталось от моих волос, - он обесцветил  брови,  значительно
изменив их природный изгиб. Конечно, это не то, что мог бы  сделать  хирург,
но вполне терпимо, даже если присматриваться вблизи.
   - Мужчины смотрят сначала на лицо, а потом на тело.  Женщины  начинают  с
тела, а уж потом переходят к лицу.
   - Прошу вас, - вмешался  полковник  Абраме,  -  не  будем  углубляться  в
психологию пола.
   - Но это доказанный факт, - попыталась настоять на своем майор.
   - Не сомневаюсь. Но из неудавшейся  попытки  захватить  Бажарат  вытекает
кое-что другое,  и  мы  должны  подумать,  как  воспользоваться  этим...  Мы
раскололи  палестинца,  который  сидит  у  нас,   -   того   самого   певца,
развлекавшего наших бдительных идиотов офицеров. Кстати, охрана  доложила  о
попытке подкупа в целях его освобождения, поэтому мы перевели его в Негев  и
сменили охрану.
   - Я слышала, что люди Бажарат из группы "Ашкелон" поклялись  умереть  под
пытками, но не сказать ни слова, - с пренебрежением заметила майор. - Не  на
много же хватило мужества у этого араба.
   - Глупое замечание, майор, - упрекнул женщину полковник. - В любом случае
обычные пытки, которые мы не применяем, не принесли бы желаемого результата.
Когда же мы поймем, что эти люди так же верны идее, как и  мы?  В  случае  с
этим палестинцем мы применили наркотики.
   - Прошу извинить меня, полковник Абрамс. И что теперь нам известно?
   - Мы расспрашивали  его  о  телефонных  звонках  Бажарат  из  Соединенных
Штатов, о каждом слове, имени,  фразе  -  обо  всем,  что  могло  дать  хоть
какую-то ниточку. И вот наконец около двух часов назад мы обнаружили это.  -
Полковник достал блокнот из кармана рубашки и раскрыл его. - Вот эти  слова:
"Американский сенатор... влиятельный... работает на нас... фамилия Несбит".
   - Кто?
   - Сенатор от штата Мичиган по фамилии Несбит. Он ключ ко всему.  Конечно,
мы сообщим это в Вашингтон, но только не но обычным каналам. Честно  говоря,
я не доверяю связи, слишком уж много бывает из-за нее неприятностей.
   - На этот раз мы ее наверняка схватим, - подал голос капитан. - Это будет
забавно.
   - Самонадеянность не к лицу нам, капитан. Мы не в  Штатах,  а  она  очень
опытный противник. Бороться она начала еще в!  детские  годы,  и,  возможно,
именно этим объясняется ее фанатизм.
   -  А   каким   каналом   вы   хотите   воспользоваться?   -   нетерпеливо
поинтересовалась майор.
   - Вами двумя, - ответил полковник. - Вылетите ночью, а прибудете утром по
вашингтонскому времени. Отправитесь прямо к  госсекретарю  Палиссеру,  ни  к
кому другому. Он вас немедленно примет.
   - Почему к нему? - удивился капитан. - Я думал, вы отправите нас в  отдел
разведки службы безопасности.
   - Я знаю Палиссера и доверяю ему. Не вижу реально больше никого,  к  кому
бы я мог обратиться. Похоже, что это звучит как бред сумасшедшего.
   - Именно так, полковник, - улыбнулась майор.
   - Ну и пусть, - ответил Абраме.

***

   Бажарат стояла перед окном в номере отеля. Толстое стекло  заслушало  шум
от прибывающих  и  взлетающих  реактивных  самолетов.  Лучи  раннего  солнца
пробивались сквозь облака, возвещая о наступлении самого важного  дня  в  ее
жизни. Охватившее ее опьянение не было похоже на то возбуждение, которое она
испытывала, когда вела в лес испанского солдата, спрятав под платьем  нож  с
длинным лезвием. Этот насильник был ее первой жертвой, наполнившей ее  жизнь
целью, но сегодня ее чувства были далеки от детских эмоций. Сегодняшний день
был триумфом женщины, зрелой, рассудительной женщины, обманувшей всех  ищеек
самой могущественной в мире страны. Она войдет в историю, более того  -  она
изменит историю, и жизнь ее будет оправдана этим. Смерть всем властям!
   Ребенок улыбнулся взрослой  женщине,  и  в  этой  улыбке  была  любовь  и
благодарность, отмщение за все, что причинили им обоим. "Мы  пойдем  вместе,
мой юный облик, пойдем вместе в лучах кровавой славы  возмездия.  Не  бойся,
дитя, которое было мной. Ты не боялась тогда, не бойся и  сейчас.  Смерть  -
это мирный сон, и, может, самым жестоким для нас будет остаться в  живых.  И
если мы все-таки выживем, мой разгневанный подросток,  то  сохрани  огонь  в
глазая и ярость в грудие.
   - Синьора! - послышался с кровати голой Николо. - Который час?
   - Тебе еще рано просыпаться, - ответила База. - Твоя Эйнджел еще даже  не
села на самолет в Калифорнии.
   - Во всяком случае, уже утро, - "кагал портовый мальчишка, громко зевая и
потягиваясь. - Я проснулся в надежде увидеть солнце.
   - Позвони в службу сервиса и закажи один из своих роскошных завтраков.  А
как закончишь завтракать, у меня будет для тебя поручение. Я хочу, чтобы  ты
оделся, взял такси и поехал в отель "Карийон". Заберешь там  остатка  нашего
багажа и посылку для меня у портье и все привезешь сюда.
   - Хорошо, хоть как-то убью время... Тебе заказать что-нибудь?  двигался по шоссе
ј 50 на юг в направления дачного местечка  Сент-Майкдэ  на  побережье  штата
Мэриленд. Сидевшая на задаем сиденье лимузина  госсекретарь  с  возрастающим
раздражением нажимал на кнопки личного телефона,  установленного  в  машине.
Вконец выведенный из себя, он опустил стеклянную перегородку в  обратился  к
водителю:
   - Николас, что за чертовщина с телефоном? Никуда не могу дозвониться!
   - Не знаю, господин секретарь, - ответил водитель из службы безопасности.
- И у меня рация не работает, не могу связаться с диспетчерам.
   - Эй, минутку! Вы не Николас. Где он?
   - Его заменили, сэр.
   - Заменили? Почему? И каким образом? Он  ведь  был  за  рулем,  когда  мы
подъехали к израильскому посольству.
   - Может быть, что-то случилось с близкими. Мне позвонили, чтобы я заменил
его, это все, что я знаю, сэр.
   - Это тоже очень странно. Мой офис должен был  проинформировать  меня  об
этом, это стандартная процедура.
   - В вашем офисе не знали, где вы находитесь, сэр.
   - Но у них есть номер телефона.
   - Телефон не работает, господин госсекретарь.
   - Подождите, мистер! Если в моем офисе не знали, где я, то  как  об  этом
узнали вы?
   - У нас свои каналы, сэр.
   - Отвечайте!
   - Могу сообщить только фамилию, звание и личный номер.  Так  мы  отвечаем
противнику.
   - Что вы сказали?
   - Вчера вечером вы оклеветали генерала, да так  здорово,  что  Белый  дом
установил: за ним наблюдение. Неблагодарный поступок по отношению  к  такому
великому человеку, как генерал Майерз.
   - Ваше имя?
   - Пусть будет Джонни,  сэр.  -  Водитель  резко  ввернул  влево  не  едва
приметную проселочную дорогу. Прибавив газа, он проехал вперед  к  небольшой
поляне, на  которой  стоял  вертолет  "кобра".  -  Теперь  можете  выходить,
господин госсекретарь.
   Трясущимися руками Палиссер нашарил ручку,  открыл  дверцу  и  ступил  на
примятую траву. В десяти футах от него стоял  одетые  в  форму  председатель
Объединенного комитета начальников штабов, пустой правый рукав был подоткнут
под погон.
   - Вы были хорошим солдатом во время второй мировой  войны,  Брюс,  но  вы
позабыли уроки боевых действий на вражеской территории, - сказал генерал.  -
Когда отправляешься в тыл врага, убедись в надежности  своей  группы.  А  вы
проглядели одного  человека  в  Белом  доме.  Если  бы  он  посмел  прервать
заседание Совета безопасности и передать вам сообщения, то был бы убит.
   - Боже мой, - тихо произнес Палиссер.  -  Хоторн  был  абсолютно  прав  в
отношении вас. Вы не  только  позволяете  убить  президента,  но  и  активно
помогаете убийце.
   -  Он  всего  лишь  человек,  Брюс,  заблудившийся  политикан,  во  гремя
правления которого рушится военная  мощь  Соединенных  Штатов.  Но  все  это
изменится сегодня вечером, весь мир изменится сегодня вечером.
   - Сегодня вечером?
   - Через час с небольшим.
   - О чем вы говорите, черт побери?
   - Вы, естественно, об этом ничего не знаете, не так ли? Посланцы  Моссада
так и не дозвонились до вас, да?
   - Абраме, - сказал Палисеер. - Полковник Абрамс!
   - Опасный человек, - согласно кивнул Майерз. - Из-за своей  чистоплюйской
морали он не видит преимуществ открывающихся перспектив. Но вот он никому не
доверял,  поэтому  и  послал  двух  своих  людей  сообщить  вам   имя,   имя
неприметного сенатора, который и поможет  все  осуществить...  через  час  с
небольшим.
   - Откуда вы это знаете?
   -  От  человека,  которого,  я  уверен,  вы  никогда  и  не   замечали...
неприметный  секретарь  Совета  безопасности,  тот  самый  человек,  который
перехватил утром все сообщения для вас  от  этого  двурушника  Хоторна.  Наш
человек в Белом доме очень исполнителен, он очень нравится президенту, и они
частенько беседуют. Но он также мой бывший  адъютант,  подполковник.  Это  я
устроил его на эту должность. - При свете заходящего летнего солнца  генерал
посмотрел  на  часы.  -  Через  час  с  небольшим  президент  примет   этого
маленького, неприметного сенатора, это  будет  личная,  незарегистрированная
аудиенция. И угадайте, Брюс, кто явится на эту аудиенцию вместе с сенатором!
Я  вижу,  вы  догадались,  и  совершенно  правильно   догадались.   Кровавая
девочка... А потом пуф! Взрыв, который услышат во всем мире.
   - Вы просто полоумный сукин сын! - закричал Палиссер, бросаясь  вперед  с
вытянутыми руками.
   Председатель Объединенного комитета начальников штабов сунул  левую  руку
под мундир и выхватил из-за  пояса  штык  от  карабина.  Палиссер  попытался
вцепиться генералу в горло, но Майерз вонзил тяжелый  штык  ему  в  живот  и
резким движением рванул лезвие вверх.
   - Убери тело, - приказал генерал сержанту, - а лимузин погрузи на баржу и
утопи возле острова Тейлор.
   - Будет исполнено.
   - А где водитель?
   - Там, где его никто никогда не найдет. Гарантирую.
   - Отлично. Через час это уже не будет  иметь  значения,  ничто  не  будет
иметь значения. Я лечу в Белый дом, буду в комнате для посетителей на втором
этаже.
   - Черт побери, тебе, конечно, лучше быть там. Кто-то  ведь  должен  взять
все в свои руки.

***

   На одной из темных боковых улиц  Иерусалима  под  дождем  лежал  человек.
Одежда его промокла насквозь, кровь,  вытекающая  из  тела,  смешивалась  со
струями дождя и стекала в канаву.  Полковник  Дэниел  Абрамс,  возглавлявший
охоту на Бажарат, был застрелен шестью выстрелами из пистолета с глушителем.
А пожилой грузный мужчина шагал в это время по городу, уверенный в том,  что
все сделал правильно.

Глава 37

18 часов 55 минут

   Бажарат оценивающе смотрела на свой наряд для самого важного момента в ее
жизни, момента, который оправдывал все ее существование.  Глядя  на  себя  в
высокое, в полный рост зеркало,  она  видела  в  нем  десятилетнюю  девочку,
взирающую на нее с изумлением и восхищением.
   "Мы сделали это, любимое дитя, которое было мной! Теперь никто не  сможет
остановить нас, мы изменим историю. Та боль  в  горах  исчезнет,  когда  мир
зальется кровью, и мы будем отомщены за тот ужас... Ты помнишь,  как  головы
мамы и папы катились между камней, отделенные от туловища... Широко открытые
глаза взывали к бесстыдному Богу, допустившему  это...  А  может  быть,  они
взывали к тебе и ко мне,  которым  до  конца  жизни  придется  жить  с  этой
памятью? Смерть всем властям!.. Мы сделаем это, ты и  я,  потому  что  мы  с
тобой одно целое, и мы непобедимы!"
   Бажарат подошла  ближе  к  зеркалу,  и  видение  исчезло.  Она  осмотрела
серебристые прожилки в волосах и нарисованные круги под глазами  -  все  это
было  сделано,  чтобы  выглядеть  старше.  Ее  дорогой  и  изысканный  наряд
смотрелся хорошо  -  шелковое  платье  цвета  морской  волны  со  специально
встреченными прокладками, которые придавали  ей  вид  женщины  средних  лет,
борющейся с полнотой. Наряд довершали две нитки дорогого, отборного жемчуга,
бледно-голубые  чулки  и  темно-голубые  туфли.  Она  явно   выглядела   как
состоятельная итальянская