боих.  Госсекретарь
быстро подошел к висящему на стене аппарату.
   - Палиссер  слушает.  В  чем  дело?  Что?  -  Краска  отхлынула  от  лица
госсекретаря. - Но это  абсолютная  бессмыслица!  -  Палиссер  повернулся  к
Хоторну:
   - Говард Давенпорт покончил жизнь самоубийством! Служанка нашла его...
   - Самоубийство? - спокойно оборвал его Тайрел. - Хотите, поспорим?

Глава 22

   Бажарат с темной вуалью на лице сидела одна за столом  в  комнате  наспех
найденного ими дешевого, стоящего вдали от больших дорог  сельского  мотеля.
Совершив ряд утомительных звонков, в том числе и в тот отель, где они раньше
останавливались, она наконец связалась с сенатором из Мичигана.
   -  Мне  кажется,  я  упоминал,  что  вы  будете  испытывать  определенные
неудобства, - сказал Несбит. - Поэтому и  предлагал  воспользоваться  своим:
офисом и персоналом.
   - Я помню об этом, но я же объяснила вам, почему это невозможно.
   - Да, объяснили, и я  не  могу  осуждать  барона.  Этот  город  -  просто
водоворот, а может, и выгребная яма, полная незваных гостей, сующих свой нос
туда, куда не положено.
   - Тогда, вероятно, вы поможете Данте Паоло и мне.
   - Всем, чем могу, графиня, и вы знаете об этом.
   - Не могли бы вы порекомендовать нам какой-нибудь отель, где мы могли  бы
остановиться? Подальше от деловой активности, но вполне приличный?
   - Сразу пришел на ум один, - ответил законодатель из  Мичигана.  -  Отель
"Карийон". Обычно там не бывает мест, но я закажу вам номера, если хотите.
   - Баров оценит вашу доброту и помощь.
   - Буду рад. На ваше собственное имя или предпочтете остаться инкогнито?
   - О, я бы не хотела совершать что-то незаконное...
   - В этом нет ничего незаконного, графиня, это ваше право. В наших  отелях
интересуются только деньгами, и им нет дела до того, почему вы хотите скрыть
свое имя. А мой персонал, который будет заказывать  номер,  подтвердит  вашу
благонадежность. Каким именем вы хотели бы воспользоваться?
   - Я совсем... как это у вас говорится... неопытна в таких делах.
   - Не беспокойтесь. Так какое имя?
   - Наверное, пусть  будет  итальянское...  Я  воспользуюсь  фамилией  моей
сестры. Бальзини, сенатор. Мадам Бальзини с племянником.
   - Решено. Куда вам перезвонить?
   - Лучше... лучше я сама вам позвоню.
   - Дайте мне пятнадцать минут.
   - О, вы просто прелесть!
   - Я, конечно, не настаиваю, но буду очень рад,  если  вы  передадите  эти
слова барону.
   - Непременно, синьор.
   Новый первоклассный отель был великолепен, и это  подтверждал  тот  факт,
что в нем остановились четыре младших члена королевской семьи из  Саудовской
Аравии. В другое время Бажарат  пристрелила  бы  их  при  первой  встрече  и
убежала бы,  но  сейчас  ставки  были  настолько  велики,  что  она  вежливо
раскланялась с этой четверкой проклятых  наследников,  когда  они  прошли  в
вестибюле мимо нее.
   -  Николо!  -  Бажарат,  поднимаясь  из-за  стола  в  гостиной,  внезапно
обнаружила, что лампочка телефона горит. - Что ты делаешь?
   - Я звоню Эйнджел, Каби! - ответил голос из спальни. - Она дала мне номер
телефона в студии.
   - Положи, пожалуйста,  трубку,  дорогой.  -  Бажарат  подбежала  к  двери
спальни и открыла ее. - Боюсь, что ты должен сделать так, как я сказала.
   Молодой человек в ярости бросил трубку.
   - Она не ответила. Говорила, что надо дождаться пятого  звонка,  а  потом
оставить сообщение.
   - И ты оставил сообщение?
   - Нет. Прозвучал всего третий звонок, когда ты закричала на меня.
   - Вот и хорошо. Прости, что я говорила так резко, но ты никогда не должен
пользоваться телефоном, не спросив сначала у меня на это разрешения.
   - Пользоваться телефоном?.. А  кому  мне  еще  звонить?  Неужели  ты  так
ревнива...
   - На самом деле, Нико, ты можешь спать с принцессой, или шлюхой, или хоть
с ослицей - мне это безразлично, но ты не должен делать звонков, по  которым
можно установить наше местонахождение.
   - Но, когда мы были в другом отеле,  ты  сама  предложила  мне  позвонить
ей...
   - Там мы были зарегистрированы под нашими именами, а здесь нет.
   - Я не понимаю...
   - А тебе и не надо понимать, это не входит в наше соглашение.
   - Но я обещал позвонить ей!
   - Ты обещал?.. - переспросила Бажарат, внимательно глядя на мальчишку  из
Портачи. Николо вел  себя  странно,  позволял  себе  вспышки  гнева,  словно
загнанный в клетку молодой зверь, недовольный своим заключением.
   Все дело именно в этом, надо вести себя с ним помягче. Вот-вот она должна
совершить это великое убийство, и было  бы  глупо  сейчас  раздражать  этого
портового мальчугана. Кроме того, ей надо  было  позвонить,  а  сделать  это
следовало не по гостиничному телефону. - Ты прав, Нико, я слишком строга.  Я
скажу тебе, что мы будем делать. Мне надо кое-что купить в аптеке на  другой
стороне улицы, поэтому я сейчас спущусь вниз, и ты останешься один.  Позвони
своей любимой, но не сообщай ей ни номер телефона, ни название отеля.  Скажи
ей правду, Нико, потому  что  ты  не  должен  врать  любимой  подруге.  Если
придется оставить сообщение, скажи, что  мы  уезжаем  через  час  и  что  ты
позвонишь ей позже.
   - Но мы только приехали сюда.
   - Что-то могло случиться или наши планы могли поменяться.
   - Матерь Божья, что же происходит?.. Я знаю, знаю, что это  не  входит  в
наше соглашение. Если мы когда-нибудь вернемся в Портичи, я  отведу  тебя  к
Эннис Колтелло. Он всех бьет, а говорят, даже и убивает. Когда он недоволен,
то бреет человеку тело ножом, и никто не знает, как он  поступит  дальше.  Я
думаю, Каби, что ты с ним справишься.
   - Я уже справилась, Нико, - просто ответила Бажарат, медленно улыбаясь. -
Он помог мне найти тебя, но теперь уже никому в порту не надо его бояться.
   - Почему?
   - Он мертв... Звони своей прекрасной актрисе,  Николо.  Я  вернусь  через
пятнадцать минут. - Бажарат взяла из кресла сумочку и направилась  к  двери,
поправляя на ходу вуаль.
   Оказавшись одна в лифте, она тихонько повторила номер  телефона,  который
ей дал ван Ностранд  и  который  теперь  был  перепрограммирован  на  нового
"Скорпиона-1". Приказ, который Бажарат собиралась отдать  ему,  должен  быть
выполнен без всяких вопросов и в течение двадцати четырех часов, а лучше  бы
еще быстрее. Если она  почувствует  хоть  малейшие  колебания,  гнев  долины
Бекаа, и в особенности бригады "Ашкелон", обрушится на головы  всех  главных
"Скорпионов". Смерть всем, кто будет мешать "Ашкелону"!
   Дверь  лифта  отворилась,  и  Бажарат,  выйдя  в  небольшой,  со   вкусом
отделанный вестибюль, направилась  прямиком  к  богато  украшенному  выходу.
Выйдя на улицу, она кивнула одетому в форму швейцару.
   - Вам нужно такси, мадам Бальзини?
   - Нет, спасибо, но мне очень приятно, что вы знаете  мое  имя.  -  Из-под
вуали Бажарат внимательно посмотрела на швейцара.
   - Таковы правила отеля, мадам, мы должны знать своих постояльцев.
   - Очень впечатляет... Какой прекрасный полдень! Пожалуй, пройдусь немного
и подышу воздухом.
   - Чудесный день для прогулки, мадам.
   Бажарат снова кивнула швейцару и двинулась по тротуару, останавливаясь  у
витрин и якобы любуясь выставленными в них дорогими товарами.  Но  на  самом
деле, поправляя прическу и  приподнимая  вуаль,  она  наблюдала  за  слишком
любезным швейцаром. Она не доверяла  таким  вежливым  работникам  отелей,  у
которых была возможность наблюдать за всеми выходящими и  входящими  людьми:
слишком много раз в прошлом  ей  приходилось  подкупать  подобных  служащих.
Однако  ее  подозрения  быстро  рассеялись,  так   как   швейцар   бесцельно
разглядывал пешеходов и ни разу  не  посмотрел  в  ее  направлении.  Бажарат
двинулась  дальше  по  тротуару  в   надежде   увидеть   то,   что   искала.
Телефон-автомат находился рядом с перекрестком  на  противоположной  стороне
улицы. Она поспешила к нему, повторяя в  уме  номер  телефона,  который  был
теперь так важен для "Ашкелона". Очень важен!
   - "Скорпион-1"? - спросила Бажарат спокойно, но достаточно громко,  чтобы
ее голос  мог  быть  услышан  на  фоне  звуков  клаксонов  проезжающих  мимо
автомобилей.
   - Можете говорить  по-итальянски,  -  ответил  бесцветный,  нерешительный
голос.
   - Я надеюсь, что все эти странные звуки, раздававшиеся после того, как  я
набрала номер, привели меня именно к  тому  человеку,  с  которым  я  должна
поговорить...  совершенно  конфиденциально,  без  боязни,  что   нас   могут
подслушать.
   - В этом можете быть уверены. Кто вы?
   - Я Бажарат.
   - Я ждал вашего звонка! Где вы? Мы должны встретиться как можно быстрее.
   - Зачем?
   - Наш общий друг, который сейчас где-то в Европе, оставил для вас посылку
и сказал, что она имеет важное значение для вашего... предприятия.
   - Что в ней?
   - Я дал слово, что не открою ее. Он сказал, что для моей же пользы  лучше
не знать, что в ней. А еще добавил: вы поймете, в чем дело.
   - Да,  конечно.  Вас  могли  бы  подвергнуть  допросу  с  помощью  химии,
наркотиков... Значит, ван Ностранд остался жив?
   - Остался жив?..
   - Но ведь там были выстрелы...
   - Выстрелы? Я не...
   - Ладно, не берите в голову, - решительно оборвала  его  Бажарат.  Охрана
ван Ностранда наверняка уберегла его от Хоторна. В конце концов, хитрый  как
змий Нептун не по зубам бывшему офицеру разведки. Ван Ностранд проследил  за
Хоторном и устроил так, что того арестовали в  отеле  "Шенандо  Лодж",  а  в
имении, без сомнения, осталась парочка трупов. И все подстроено так,  что  в
убийстве  этих  людей  обвинен  Хоторн.  Он  арестован!   Она   видела   это
собственными глазами! - Значит, бывший "Скорпион-1" находится в безопасности
в какой-то другой стране и мы больше не услышим о нем?
   - О да, этому имеются подтверждения, - заверил ее  новый  "Скорпион1".  -
Где вы сейчас? Я пришлю машину за  вами...  и,  конечно,  за  вашим  молодым
человеком...
   - Мне очень хотелось бы получить посылку, - оборвала его  Бажарат,  -  но
сейчас имеется  другое  дело,  которое  должно  быть  выполнено  немедленно.
Немедленно! Я познакомилась с молодым  человеком,  рыжеволосым  политическим
консультантом, вы прочитаете об этом в газетах. Его звали Райлли,  и  сейчас
он мертв, но информация, которой он намеревался торговать, очень опасна  для
нашего дела, поэтому надо ликвидировать ее источник.
   - Ну-ну, в чем дело?
   - Адвокат по фамилии Ингерсол, Дэвид Ингерсол, настроил всяких  подонков,
чтобы они искали женщину и молодого человека, по всей видимости иностранцев,
путешествующих вместе. И даже назначил награду в сто тысяч долларов.  Да  за
такие деньги эти мерзавцы поубивают родных матерей  и  братьев!  Эти  поиски
должны быть немедленно прекращены, а адвокат убит!.. Меня не интересует, как
вы это сделаете, но сообщение о его убийстве должно непременно  появиться  в
утренних газетах!
   - Боже мой, - прошептал голос в трубке.
   - Сейчас половина третьего, - продолжала Бажарат, - Ингерсол должен  быть
мертв к девяти вечере,  иначе  все  ножи  долины  Бекаа  вонзятся  в  глотки
"Скорпионов"... Насчет посылки я позвоню вам, когда услышу сообщение  о  его
смерти по радио или телевизору. Чао, "Скорпион-1".

***

   Адвокат Дэвид Ингерсол, возвышенный недавно до звания "Скорпион-1",  хота
и был им только номинально,  положил  трубку  черного  секретного  телефона,
спрятанного в стальном ящике за стенной панелью позади письменного  стола  в
его кабинете. Он  посмотрел  в  окно  на  чистое  голубое  небо  Вашингтона.
Невероятно. Он только что получил приказ, касающийся его собственной смерти!
Нет, это произошло не с ним,  это  не  могло  произойти  с  ним!  Он  всегда
держался в стороне от насилия и  безнравственности,  он  был  координатором,
главным дирижером событий в силу своего влияния и положения, и не имел  дела
с "подонками", как назвала Бажарат младших членов организации "Скорпионов".
   "Скорпионы". Почему? Почему он сделал это,  почему  так  легко  дал  себя
завербовать?.. Ответ был очень простым и очень  трогательным.  Из-за  своего
отца Ричарда Ингерсола, известного  адвоката,  прославленного  судьи,  члена
Верховного суда.
   "Дики" Ингерсол родился в богатой семье,  но  финансовые  средства  семьи
таяли  с  угрожающей  быстротой.  Тридцатые  годы  не  были  благосклонны  к
заправилам с Уолл-Стрит, которые никак не могли  забыть  о  своих  роскошных
поместьях, которыми владели в двадцатых,  хотя  и  понимали,  что  не  будет
больше ни толпы слуг, ни лимузинов, ни летних турне по Европе. Они  вступали
в ненадежный и неприглядный мир, а затем  в  конце  десятилетия  разразилась
война, и для многих это было настоящим концом света.
   Ричард  "Дики"  Ингерсол  в  числе  первых  вступил  в   армию   США,   в
военно-воздушные силы, и уже видел  себя  в  мундире  с  крылышками.  Однако
военные узнали, что Ричард совсем недавно  сдал  экзамены  и  был  принят  в
коллегию адвокатов штата Нью-Йорк. В результате его направили  на  службу  в
военную прокуратуру, где не хватало юристов и тем более было всего несколько
членов коллегии адвокатов.
   "Дики" Ингерсол провел войну,  осуждая  и  защищая  военных  преступников
повсюду - от Северной Африки до островов на юге Тихого океана, всем  сердцем
презирая свою работу. Наконец Америка выиграла войну в обоих  полушариях,  и
"Дики" очутился на Дальнем Востоке. Это было время оккупации Японии, и  дел,
связанных  с  военными  преступлениями,  было  более  чем   достаточно.   По
приговорам Ингерсола было посажено и повешено много врагов. Как-то субботним
утром, когда он находился в общежитии для несемейных офицеров в  Токио,  ему
позвонили из Нью-Йорка. Финансовые дела его семьи пришли  в  полный  упадок,
впереди маячило банкротство, бесчестье.
   Но "Дики" решил, что армия у него в долгу, да и вся нация задолжала  тому
классу, который с самого образования этой страны управлял ею. И  тогда  было
заключено несколько сделок, десятки военных преступников были оправданы  или
получили небольшие сроки в обмен на деньги, переведенные на секретные  счета
в Швейцарию крупными промышленниками из Токио, Осаки и  Киото.  Кроме  денег
Ингерсол получил и документы об "участии" в  проектах  корпораций,  которые,
словно Феникс из пепла, возрождались в побежденной Японии.
   Вернувшись в Соединенные Штаты и тщательно скрывая  свое  благосостояние,
Ингерсол перестал быть "Дики", а стал Ричардом и открыл собственную фирму  с
большим капиталом, чем у любого другого адвоката его возраста  в  Нью-Йорке.
Дела  его  стремительно  пошли  в   гору,   представители   высшего   класса
приветствовали  возвращение  одного  из  своих,  они   аплодировали,   когда
апелляционный суд назначил его своим судьей, ликовали, когда сенат  утвердил
его назначение в Верховный суд. Ведь это был один из их  команды,  он  вновь
подтвердил свое законное право занимать место  в  высших  эшелонах  судебной
власти.
   И вот спустя несколько лет, в другое субботнее утро, человек, назвавшийся
просто мистер Нептун, приехал домой к  сыну  судьи  Дэвиду,  проживавшему  в
Маклине, штат Вирджиния. К тому времени Ингерсолмладший обладал уже довольно
прочной  репутацией,  дорожка  в  области  юриспруденции   была   для   него
протоптана, и он пользовался популярностью как партнер фирмы  "Ингерсол  энд
Уайт", глубоко уважаемой в  Вашингтоне.  Неожиданного  посетителя  встретила
жена Дэвида, пораженная его элегантностью и импозантной внешностью.
   Мистер Нептун любезно попросил молодого блестящего адвоката  уделять  ему
несколько минут по важному делу.
   У посетителя не было времени разыскивать неуказанный в справочнике  номер
телефона Ингерсола, а дело не терпело отлагательств и касалось его отца.
   Когда они остались вдвоем в кабинете Дэвида,  незнакомец  представил  ему
кипу финансовых документов. В  них  не  только  содержалась  история  первых
японских  вкладов,  датированных  1946  годом,  но  также  рассказывалось  о
нынешних платежах, продолжающих  поступать  на  счет  00572000  в  одном  из
старейших швейцарских  банков  в  Берне,  зарегистрированный  на  имя  судьи
Верховного суда США Ричарда  А.  Ингерсола.  Эти  деньги  переводили  многие
преуспевающие  японские  компании  и  несколько  международных   корпораций,
контролируемых Японией. В документах имелись  и  копии  решений,  вынесенных
судьей Ингерсолом в интересах этих  компаний  и  корпораций  в  связи  с  их
деятельностью в США.
   Предложение Нептуна было ясным и кратким. Или Дэвид вступает в  их  узкую
элитарную  организацию,  или  члены  организации  будут  вынуждены   предать
гласности историю послевоенного  обогащения  Ингерсола,  а  также  некоторые
аспекты его деятельности в Верховном суде, что  уничтожит  и  отца  и  сына.
Выбора не было. У двух Ингерсолов состоялся крупный разговор, после которого
отец подал в отставку, сославшись на  слабость  и  интеллектуальный  застой,
лечение которого требовало сначала отдыха, а потом  более  активного  образа
жизни. Судью Ингерсола похвалили за прямоту и мужество и  привели  в  пример
нескольким  стареющим  членам  Верховного  суда.  Судья  Ингерсол  уехал   в
Коста-дель-Соль на юг Испании, сосредоточив свой "активный образ  жизни"  на
игре в гольф,  скачках,  крокете,  подводной  охоте  наряду  с  официальными
обедами  и  танцами  на  свежем  воздухе.  По  образу  жизни,  хотя   и   не
географически, "Дики" вернулся домой, а его сын стал "Скорпионом-3".
   И вот теперь, когда он уже был "Скорпионом-1", ему  отдали  приказ  убить
самого себя. Сумасшествие! Дэвид включил переговорное устройство на столе.
   -  Жаклин,  сами  отвечайте  на  все  звонки  и  отмените  все   встречи,
назначенные на оставшийся день. Позвоните клиентам  и  скажите,  что  я  был
вынужден срочно уехать.
   - Конечно, мистер Ингерсол... Я могу чем-то помочь?
   - Боюсь, что  нет...  хотя  можете.  Позвоните  в  агентство  по  прокату
автомобилей и попросите немедленно прислать машину. Я  встречу  ее  внизу  у
бокового выхода через пятнадцать минут.
   - Ваш лимузин в гараже, сэр, а водитель в столовой...
   - Это сугубо личное дело, Жаки. Я воспользуюсь грузовым лифтом.
   - Я поняла, Дэвид.
   Адвокат повернулся к спрятанному в стене секретному телефону, снял трубку
и набрал номер. После серии сигналов Ингерсол набрал еще пять дополнительных
цифр и заговорил без всяких опасений:
   - Мы должны срочно обсудить одну проблему. Выражаясь  твоим  языком,  код
четыре ноль. Встретимся у реки, как договаривались. Поторопись!

***

   На другом берегу Потомака в своем кабинете в здании ЦРУ Патрик О'Райан  -
"Скорпион-2"... хотя "2" только номинально -  почувствовал  легкую  вибрацию
электронного устройства, спрятанного в  кармане  рубашки  под  пиджаком.  Он
посчитал короткие толчки и понял: что-то срочное, касающееся "Покровителей".
Однако через сорок  пять  минут  у  директора  ЦРУ  назначено  совещание  по
Кровавой девочке, а это сейчас в ЦРУ была проблема номер один. Ну и  черт  с
ним! Все равно ничего не поделаешь, интересы "Покровителей"  превыше  всего,
всегда превыше всего. Он  снял  трубку  телефона  и  набрал  номер  кабинета
директора ЦРУ.
   - Да, Пат, в чем дело?
   - Я по поводу совещания, сэр...
   - О да, - оборвал его директор, - я понимаю, что у тебя есть новая  точка
зрения, которую ты хочешь представить нам. Сгораю от нетерпения услышать ее.
На мой взгляд, ты наш лучший аналитик.
   -  Благодарю  вас,  сэр,  но  она  еще  не  полностью  сформирована.  Для
окончательного решения мне понадобится еще несколько часов.
   - Ты меня расстроил, Патрик.

***

   - Я сам расстроен больше всех. Есть один араб - его, по-моему, используют
вслепую, - который  может  сообщить  недостающие  сведения.  Он  только  что
позвонил  мне  и  согласился  встретиться,  но  это  будет  через  час...  в
Балтиморе.
   - Черт побери, езжай на встречу! Я отложу совещание и  дам  тебе  столько
времени, сколько нужно. Позво