и О'Райана нельзя мерить одной меркой с Саймоном.
   - Возможно, они одного поля ягоды, просто  уровень  разный.  -  В  трубке
послышались звуки электрического звонка. - Подожди, Тай, там кто-то звонит в
дверь, а в ванной.
   Наступила тишина.
   Капитан Генри Стивенс так и не вернулся к телефону.

Глава 26

   - Мы уезжаем! - крикнула Бажарат,  открыв  дверь  спальни  и  расталкивая
спящего глубоким сном Николо. - Вставай и собирай вещи, быстро!
   Юноша оторвал голову от подушки и принялся  протирать  глаза,  щурясь  от
яркого полуденного солнца, светившего в окно.
   - Прошлой ночью я чуть не предстал перед Господом, но, к счастью, остался
жив. Дай мне поспать.
   - Вставай, пожалуйста, и делай то, что я говорю. Я заказала  машину,  она
прибудет через десять минут.
   - Почему? Я так устал, и у меня все болит.
   - Честно говоря, я опасаюсь, что тысяча долларов могла и не заткнуть  рот
шоферу, хотя я пообещала ему еще денег.
   - Куда мы едем?
   - Я все устроила, так что не волнуйся. Поторопись! Мне надо  сделать  еще
один звонок. - Бажарат поспешила назад в гостиную и набрала  номер,  который
очень хорошо запомнила.
   - Назовите себя, - произнес незнакомый голос, - и изложите свое дело.
   - Вы не тот человек, с кем я разговаривала раньше, - ответила Бажарат.
   - Произошли изменения...
   - Что-то уж слишком много изменений, - угрожающе заметила Бажарат.
   - Они были сделаны к лучшему, и, если вы именно та,  кто  должен  звонить
сюда, вам они будут только на пользу.
   - Почему я должна быть уверена в этом... Как я вообще могу быть в  чем-то
уверена? В Европе такого бардака не допустили бы, а в долине  Бекаа  вас  бы
уже всех казнили?
   - "Скорпиона-2" и "Скорпиона-3" больше нет в живых, так ведь? Разве их не
казнили, Кровавая девочка?
   - Не пытайтесь играть со  мной  в  детские  игры,  синьор,  -  произнесла
Бажарат ледяным тоном.
   - И вы со мной, леди... Вам нужны  доказательства?  Хорошо,  согласен.  Я
вхожу в специальную группу и знаю  каждый  шаг,  который  предпринимается  с
целью  поймать  вас.  Среди  участников   охоты   капитан   Генри   Стивенс,
руководитель  военно-морской  разведки.  Он  работает  вместе  с   отставным
офицером военно-морской разведки коммандером Хоторном.
   - Хоторн? Вы знаете этого...
   - Совершенно  верно,  и  они  выследили  вас  в  местечке  под  названием
Чизпик-Бич. Каждого члена нашей специальной  группы  уведомили  об  этом  по
секретным факсам. Однако капитан Стивенс уже больше никого не выследит.
   Он мертв, и рано или поздно его тело найдут в густых  кустах  позади  его
гаража. Если это произойдет, то вы прочитаете об  этом  в  дневных  газетах.
Сообщение может даже появиться в  вечерних  новостях,  если  только  они  не
скроют это.
   - Я удовлетворена, синьор, - произнесла Бажарат уже более мягким тоном.
   - Так быстро? Судя по тому, что я читал и слышал о вас,  на  вас  это  не
похоже.
   - Я получила свое доказательство.
   - Мое слово?
   - Нет, имя.
   - Стивенс?
   - Нет.
   - Хоторн?
   - Этого мне  достаточно,  "Скорпион-1".  Мне  нужно  оборудование.  Время
неумолимо приближается.
   - Если оно меньше танка, то вы его получите.
   - Оно небольшое, но  довольно  сложное.  Я  могу  получить  оборудование,
которое доставят из долины Бекаа через Лондон или Париж,  но  я  не  доверяю
нашим специалистам. В двух случаях  из  пяти  оно  оказывается  непригодным.
Рисковать я не могу.
   - И мои единомышленники не могут рисковать, а они повсюду в этом  городе.
Так что вам нужно?
   - У меня есть с собой детальные чертежи...
   - Передайте их мне, - оборвал ее "Скорпион-1".
   - Каким образом?
   - Подозреваю, что вы не скажете мне, где находитесь.
   - Конечно, нет. Я оставлю чертежи у портье в каком-нибудь отеле по  моему
выбору, а потом сразу позвоню вам.
   - На чье имя вы их оставите?
   - Выбирайте сами.
   - Раклин.
   - Что-то вы очень быстро выбрали.
   - Он был лейтенантом, попал в плен во Вьетнаме и погиб. Он думал так  же,
как и я, возмущался нашим уходом  из  Сайгона,  ненавидел  этих  гомиков  из
Вашингтона, которые отказались поставлять нам оружие.
   - Очень хорошо, пусть будет Раклин. Позвонить вам по этому номеру?
   - Я буду здесь еще несколько часов, а потом мне придется вернуться в офис
на совещание... которое,  кстати,  собирается  по  вашему  поводу,  Кровавая
девочка.
   - Какое очаровательное прозвище, такое трогательное и вместе с тем  такое
зловещее. Я позвоню вам... скажем, в течение получаса.  -  Бажарат  положила
трубку и крикнула:
   - Николо!

***

   - Генри! - крикнул Тайрел в трубку. - Где ты, черт возьми?
   - Что-то случилось? - спросил Пул.
   - Не знаю, - ответил Тайрел, прищурился и потряс головой. - Генри  всегда
легко  обо  всем  забывал,  переключаясь  на  что-то  новое.  Возможно,  ему
доставили секретный отчет и он решил сразу прочитать его, забыв про телефон.
Ладно, я позвоню ему позже, в любом  случае  он  вряд  ли  узнал  что-нибудь
новое. - Хоторн положил трубку и посмотрел на лейтенанта. - Давай заканчивай
с этой повязкой и дуй в госдепартамент. Хочу быстрее начать, мне не терпится
познакомиться со скорбящими родными О'Райана и Ингерсола.
   - Ты все равно никуда  не  уйдешь,  пока  я  не  принесу  тебе  одежду  и
документы. Могу я попросить вас, сэр, спокойно полежать и отдохнуть до этого
времени? Я прошел курс медицинской помощи в боевых условиях и на самом  деле
считаю, коммандер, что...
   - Заткнись, Джексон, и заканчивай с этой чертовой повязкой!

***

   Позвонив "Скорпиону-1" и продиктовав  название  отеля,  Бажарат  оставила
конверт со смертоносными чертежами у портье "Карийона". На конверте  имелась
пометка: "Для мистера Раклипа. При доставке с курьером проверить печати".
   - Какой ужас! -  прошептал  Николо,  когда  их  багаж  начали  грузить  в
лимузин. - Моя голова еще не вернулась в нормальное состояние. Я ведь обещал
позвонить Эйнджел из нового отеля, но теперь уже опоздал!
   - У нас нет времени на подобную чепуху, - сказала Бажарат, направляясь  к
громадному белому автомобилю.
   - Ты должна его найти! - воскликнул  портовый  мальчишка,  хватая  ее  за
плечо. - Ты будешь уважать и меня и ее!
   - Да как ты смеешь так говорить со мной?
   - Послушай, синьора, я  пережил  вместе  с  тобой  ужасные  вещи  и  убил
человека, который собирался "убить меня... Но это ты  втянула  мейя  в  свой
сумасшедший мир, где я встретил девушку, которая мне очень  понравилась.  Ты
меня не остановишь. Хотя я и молод, мне по разным причинам приходилось иметь
дело со многими женщинами. Но эта девушка - совсем другое!
   - По-итальянски твоя речь  звучит  лучше,  чем  по-английски...  Конечно,
позвони своей подружке из лимузина, если обещал.
   Сев в машину, Николо сразу схватился за телефон, но в этот момент пожилой
темнокожий шофер повернулся к Бажарат:
   - Диспетчер сказал, что вы сами назовете мне адрес, мадам.
   - Подождите, пожалуйста, минутку. -  Она  погладила  Николо  по  щеке.  -
Говори потише, - сказала Бажарат  по-итальянски,  -  потому  что  мне  нужно
объясниться с шофером.
   - Тогда я подожду, пока ты закончишь с ним, потому что я  могу  закричать
от радости.
   - Если ты подождешь еще немножко, скажем полчаса,  то  сможешь  орать  от
радости во все горло.
   - Что?
   - По дороге к новому месту жительства  нам  нужно...  мне  нужно  сделать
остановку. Тебе не прид„тся сопровождать меня, так  что  ты  будешь  один  в
машине по крайней мере двадцать минут.
   - Тогда я подожду. Как ты думаешь, водитель не будет  возражать,  если  я
попрошу его поднять перегородку?
   - А почему он должен возражать?  -  Бажарат  замолчала  и,  прищурившись,
уперлась в Николо холодным взглядом. - Уверена,  что  водитель  не  понимает
итальянского. А ведь ты говоришь со своей актрисой  только  на  итальянском.
Или нет?
   - Понимаешь, она раскусила меня перед отъездом в Калифорнию.  Она  знает,
что я понимаю английский. Эйнджел сказала, что поняла это  по  моим  глазам,
когда мы разговаривали с другими людьми... по тому,  как  у  меня  в  глазах
появлялись искорки смеха, когда кто-то говорил что-нибудь смешное.
   - И ты признался, что говоришь по-английски?
   - По телефону мы все время говорили по-английски, но что в этом плохого?
   - Все считают, что ты не знаешь английского!
   - Ошибаешься, Каби. Это знал и журналист из Палм-Бич.
   - Он не в счет, потому что...
   - Что?
   - Не бери в голову!
   - Так какой же адрес, мадам? - вмешался шофер, заметив, что  в  разговоре
пассажиров, говоривших по-итальянски, наступила пауза.
   - Да, вот он. - Бажарат открыла сумочку и вытащила измятый клочок бумаги,
на котором  по-арабски  были  написаны  закодированные  слова  вперемешку  с
цифрами. Расшифровав запись по памяти, она прочитала шоферу название улицы и
номер дома в Силвер-Спринг, штат Мэриленд. - Вы знаете, где это? -  спросила
она.
   - Найду, мадам, - ответил водитель, - это не проблема.

***

   - Поднимите, пожалуйста, перегородку.
   - Пожалуйста, мадам.
   - А эта твоя Эйнджел рассказывает кому-нибудь о тебе? - сердито  спросила
Бажарат.
   - Я не знаю, Каби.
   - Все актрисы тщеславны и пытаются привлечь к себе внимание публики.

***

   - Анджелина не такая.
   - Ты же видел фотографии в газетах, все эти светские сплетни...
   - Это было ужасно - то, что они писали.
   - А почему, как ты думаешь, все это попало в газеты?
   - Потому что она знаменитость, и мы это прекрасно понимаем. - Это все она
сама подстроила! Ей нужна была публичная шумиха, вот и все, что  Эйнджел  от
тебя требовалось.
   - Я не верю тебе.
   - Ты глупый портовый мальчишка,  что  ты  можешь  знать  о  таких  вещах?
Неужели ты думаешь, что если бы она узнала, кто ты такой на самом  деле,  то
вообще посмотрела бы в твою сторону?
   Николо молчал. Наконец, откинув голову назад, он заговорил:
   - Ты права, Каби, я ничто и никто. Я слишком далеко зашел, поверив в  то,
во что мне не следовало верить, потому что все это внимание к моей персоне и
великолепная одежда нужны только для той большой игры, которую ты ведешь.
   - У тебя вся жизнь впереди, мой дорогой  малыш.  Считай  все  это  просто
опытом, который поможет тебе стать мужчиной... А теперь  помолчи,  мне  надо
подумать.
   - О чем?
   - О женщине, с которой я должна встретиться в Силвер-Спринг.
   - Мне тоже надо подумать, - сказал портовый мальчишка из Портичи.

***

   Хоторн облачился в новую одежду  с  помощью  Пула,  который  завязал  ему
галстук и оглядел оценивающе.
   - Ты знаешь, гражданские люди обычно выглядят плохо, но о тебе  этого  не
скажешь, - заметил Пул.
   - Чувствую себя накрахмаленным идиотом, - заявил Тайрел, втягивая  шею  в
воротник рубашки.
   - Когда ты в последний раз надевал галстук?

***

   - Когда снял военную форму. - Зазвонил телефон,  и  Хоторн  повернулся  к
нему, снова болезненно поморщившись.
   - Стой на месте, - удержал его Пул, - я возьму трубку.  -  Он  подошел  к
столу и снял трубку телефона. - Да? Это военный атташе коммандера.
   - Подождите, пожалуйста. - Джексон прикрыл рукой трубку  и  повернулся  к
Тайрелу. - Звонят из офиса директора ЦРУ, он хочет поговорить с тобой.
   - Кто я такой, чтобы возражать? - пожал плечами Хоторн, сел на кровать  и
взял трубку параллельного аппарата. - Хоторн слушает.
   - С вами будет говорить директор, подождите, пожалуйста.
   - Добрый день, коммандер.
   - Добрый день, господин директор. Надеюсь, вы знаете, что это мое  бывшее
звание.
   -  Я  осведомлен  о  большем,  молодой  человек...  Гораздо  большем,   к
сожалению.
   - Что вы имеете в виду?
   - Я разговаривал с госсекретарем Палиссером. Как и он, я оказался жертвой
интриг ван Ностранда. Должен заметить, это был необычайный человек.
   - Его положение позволяло ему быть необычайным, сэр. Но он мертв.
   - Он знал, на какие кнопки нужно нажимать. Если бы все повернулось иначе,
нам всем пришлось бы оправдываться, ссылаясь на его так называемые  заслуги.
Он был выдающимся актером, и я, как и мои коллеги, полностью доверяли ему.
   - Что вы сделали для него?
   - Деньги, коммандер, более восьмисот миллионов долларов  были  переведены
на различные счета в Европе.
   - А кто их теперь получит?
   - Мне кажется, когда дело касается таких сумм, назначается  международное
судебное разбирательство, в  ходе  которого  выяснится,  что  мы  занимались
нелегальным переводом денег. Я, конечно, уйду в отставку, и все  грандиозные
планы, которые я строил, берясь за эту работу, полетят в трубу.
   - А вы имели личную выгоду от этого перевода денег?
   - Боже упаси!
   - Тогда зачем уходить в отставку?
   - Потому что,  несмотря  на  благородность  моих  намерений,  я  совершил
незаконный поступок.  Я  использовал  свое  положение  для  оказания  услуги
определенному человеку, обошел закон и скрыл свои действия.
   - Значит, вы виноваты просто в том, что не раскусили этого человека, и  в
этом вы не одиноки. Но вы сами пожелали признаться в совершенном, и, на  мой
взгляд, причины, побудившие вас сделать это, оправдывают вас.
   -  С  точки  зрения  человека,  несущего   такой   груз   прошлого,   это
замечательные слова. Но представляете, как начнут давить на  президента?  Он
назначил на чрезвычайно  ответственный  и  высокий  пост  человека,  который
незаконно перевел за границу восемьсот миллионов долларов! Оппозиция  начнет
кричать  о  коррупции  в  высших  эшелонах  власти  и  раздует  дело  почище
"Ирангейта".
   - Забудьте об этой чепухе, господин директор, - сказал  Тайрел,  устремив
на телефон взгляд, в котором смешались ярость и страх. - А какой же все-таки
груз прошлого я несу?
   - Ну, я... я думал, вы поняли.
   - Амстердам?
   - Да. Почему это вас так удивило?
   - Что вы знаете об Амстердаме? - оборвал его Тайрел хриплым голосом.
   - Это сложный вопрос, коммандер.
   - Ответьте мне на него!
   - Могу только сказать вам, что Генри Стивенс не виноват  в  смерти  вашей
жены. Виновата была система, но не отдельная личность.
   - Это самый  безликий  ответ,  который  мне  приходилось  слышать,  после
стандартного ответа: "Я просто выполнял приказы". - И все-таки  это  правда,
Хоторн.
   - Чья правда? Ваша, его, системы? Никто ни за что не отвечает, так?
   - Одним из моих планов, когда я занял эту должность,  и  было  искоренить
эту болезнь. И я довольно успешно осуществлял его, пока не появились Бажарат
и вы.
   - Не лезьте в мои дела, сукин вы сын!
   - Я  понимаю,  что  вы  расстроены,  коммандер,  но  могу  эти  же  слова
адресовать и вам. Позвольте вам кое-что сказать. Мне не нравятся  американцы
вроде   вас,   которые    получили    прекрасную    подготовку    за    счет
налогоплательщиков, а теперь продают свой опыт иностранным правительствам за
деньги! Я ясно выразился?
   - Меня не интересует ваше мнение. Вы и ваша система убили мою жену, и  вы
знаете об этом. И я вам, ублюдкам, ничего не должен!
   - Тогда не путайтесь у нас под ногами.  У  меня  есть  дюжина  прекрасных
агентов, гораздо более умелых,  чем  вы,  и  я  без  всякого  сожаления  мог
заменить вас ими. Окажите мне услугу, бросьте это дело.
   - И не мечтайте! Убили моих  друзей,  хороших  друзей,  а  один  из  них,
который чудом остался жив, возможно, никогда больше не сможет ходить!  А  вы
со своими профессионалами, как всегда, оказались беспомощны. Я не брошу  это
дело, а вам советую просто  следить,  за  моими  действиями,  потому  что  я
собираюсь вывести вас на Кровавую девочку!
   - Знаете, коммандер, я вполне это допускаю, потому что, как я уже сказал,
вы хорошо подготовлены. А что касается наблюдения за вами, то в  нем  можете
не сомневаться, поскольку  ваше  оборудование  настроено  на  частоту  наших
макрокомпьютеров. Вернемся к нашим  делам,  коммандер.  По  настоянию  ваших
людей, которых поддержал Палиссер, средства связи с вами  и  ответчик  будут
обслуживаться  специально  отобранными  людьми,  не   имеющими   доступа   к
телефонам. Честно говоря, я считаю эту меру предосторожности излишней, и она
расстроит наших людей... ведь это будут самые лучшие.
   - О'Райан тоже был самым лучшим. Вы сказали им о нем?
   - Я вас понимаю... - Директор молчал некоторое время, потом продолжил:
   - Возможно, и скажу, хотя  у  нас  и  нет  конкретных  доказательств  его
предательства.
   - Разве мы с вами в суде, господин разведчик? Он был там и она была  там.
Один из них остался жив, другой нет. Разве наши правила сопоставления фактов
изменились?
   - Нет, они не изменились. Случайные совпадения бывают слишком редко, если
вообще бывают в нашем деле. Возможно, я объясню своим людям,  что  он  хотел
втереться к ней в доверие, и этого будет достаточно. Служебное расследование
очень плохо влияет на моральное состояние людей, а все эти люди  заслуживают
доверия. Надо будет подумать над этим.
   - Не надо думать.  Расскажите  им  про  О'Райана!  Какие  вам  еще  нужны
доказательства? Территория побережья -  сотня  тысяч  квадратных  миль,  так
почему же его убили в нескольких сотнях ярдов от того места, где  находилась
Бажарат?
   - Это нельзя считать неопровержимым доказательством, мистер Хоторн...
   - Как и в случае с моей женой, господин директор. Но и вы и я знаем,  что
убило ее! Нам не надо думать об этом, мы  знаем!  Неужели  вы  не  пришли  к
такому выводу? Если нет, то зря занимаете свое кресло.
   - Я сделал этот вывод много лет назад, молодой человек, но с точки зрения
моего теперешнего положения интересы дела требуют от меня другого вывода.  Я
предпочел бы многое изменить, но не могу сделать  это  только  своей  личной
властью. Даже несмотря на то, что мы сейчас с вами работаем в одной команде.
   - Нет, господин  директор,  я  работаю  в  своей  команде...  в  пределах
разумного, если это вас больше устроит. Но не в вашей. Повторяю, я ничего не
должен вашим ублюдкам, а за вами долг передо мной,  который  вы  никогда  не
сможете оплатить. - Кровь бросилась в  голову  Хоторну,  он  с  такой  силой
швырнул трубку, что расколол пластмассовый корпус аппарата.

***

   Раймонд Джиллетт,  директор  Центрального  разведывательного  управления,
наклонился над столом, массируя пальцами ужасно болевшие виски. Странно,  но
он вспомнил Сайгон, и эти воспоминания наполнили его злостью  и  сожалением,
хотя он и не мог понять  почему.  И  вдруг  все  стало  ясно  -  это  Тайрел
Хоторн...  вернее,  то,  как  он   поступал   сейчас   с   бывшим   офицером
военно-морской разведки. Та же резкая боль, что и в Сайгоне.
   Тогда там, во Вьетнаме, молодой  офицер-летчик,  только  что  закончивший
академию ВВС, был сбит во время выполнения боевого  задания  и  выпрыгнул  с
парашютом из горящей машины рядом с границей  Камбоджи,  менее  чем  в  пяти
милях от тайных, замаскированных дорог, по которым осуществлялось  снабжение
отрядов Вьетконга. Одному Богу было  известно,  как  этот  человек  выжил  в
джунглях и болотах,  прячась  от  вьетконговцев,  но  ему  это  удалось.  Он
пробрался на юг через реки и леса, питаясь ягодами,  корой  и  кореньями,  и
наконец добрался до своих. История,  которую  он  по  возвращении  рассказал
представителю разведки, была просто невероятной.
   Он видел тайный склад размером с двадцать футбольных полей, вырубленный в
склоне   горы,   где   сотни   грузовиков,   танков,   бензозаправщиков    и
бронетранспортеров постоянно прятались днем,  чтобы  ночью  продолжить  свой
путь  на  юг.  По  словам  молодого  офицера,  там  же  находился  и   склад
боеприпасов, потому что он видел, как туда заезжали  груженные  боеприпасами
грузовики, а выезжали пустыми.
   Офицер разведки, который допрашивал тогда  летчика,  а  теперь  сидел  за
столом в  кресле  директора  ЦРУ,  сразу  вспомнил  о  германской  секретной
ракетной базе в Пенемюнде времен второй мировой  войны.  Полное  уничтожение
такого огромного склада должно было стать не