, сэр, тут нет вопросов.
   - Вот и хорошо. Я познакомлю вас со своими лондонскими друзьями.  Давайте
вашу визитную карточку, молодой человек.
   - Дело в том, что у меня нет визитной карточки... Их еще не напечатали.
   - Тогда напишите ваше имя на регистрационном бланке клуба, это  привлечет
внимание Баскомба. - Клерк поспешно выполнил просьбу адвоката. Незнакомец по
фамилии Гримшо взял бланк и улыбнулся:
   - В один прекрасный день, сынок, когда я  остановлюсь  в  "Савое",  а  вы
будете там управляющим, вы пришлете мне в номер дюжину крупных устриц.
   - С превеликим удовольствием, сэр.
   - Дайте мне, пожалуйста, конверт.
   - Да, конечно, мистер Гримшо.
   Человек по фамилии Гримшо сидел в номере, держа телефонную трубку рукой в
перчатке.
   - У меня есть все, чем они располагают, - сообщил он своему собеседнику в
Майами. - Три фотографии Бажарат, но похоже, что здесь их  никто  не  видел,
так как они находились в запечатанном конверте. Я их сожгу и смоюсь  отсюда.
Не знаю; когда может появиться Хоторн или этот из МИ-6 по  фамилии  Кук,  но
мне здесь оставаться нельзя...  Да,  я  понимаю,  что  в  половине  восьмого
самолеты прекращают летать, и что вы предлагаете?.. Гидроплан, прямо  на  юг
от Себастьян-Пойнт?.. Нет, я найду. Буду там  в  девять.  Если  опоздаю,  не
паникуйте, я в любом случае буду там... Тут есть кое-что, о чем бы  я  хотел
позаботиться в  первую  очередь.  Вопрос  связи,  надо  лишить  Хоторна  его
связного.

***

   Тайрел, майор Кэтрин Нильсен и лейтенант Джексон Пул в зале аэропорта  на
острове Сен-Мартен ожидали сержанта  Чарльза  О'Брайана,  ответственного  за
безопасность самолета. Сержант ворвался в зал, - рыская глазами по сторонам.
   - Я остаюсь на борту, майор! - заявил он.  -  Никто  из  этой  охраны  не
говорит по-английски, а мне не нравятся люди, которые не понимают меня.
   - Чарли, но они же наши союзники, - сказала Нильсен. - База разрешила  им
нести охрану, а нам придется провести здесь остаток дня, а возможно,  и  всю
ночь. Оставь птичку в покое, никто ее не тронет.
   - Я не могу этого сделать, Кэти... майор.
   - Черт побери, Чарли, успокойся.
   - Этого я тоже сделать не могу. Мне здесь не нравится.

***

   Солнце зашло, стемнело.  Хоторн  в  номере  гостиницы  изучал  распечатки
компьютера, лейтенант Джексон Пул сидел рядом с ним.
   - Похоже, один из этих четырех островов, - сказал Тайрел, держа лампу над
распечаткой.
   - Если бы мы снизились, как этого хотела Кэти, то  сейчас  бы  уже  точно
знали какой.
   - Но тогда бы и они это знали, верно?
   - Ну и что? Майор правильно сказала, что вы "упертый".
   - Она не переваривает меня, да?
   - Черт, да при  чем  здесь  вы!  В  Луизиане  мы  называем  таких  женщин
"независимые фемины".
   - Но похоже, что вы дружите с ней.
   - Потому что она лучше всех здесь, разве не так?
   - Значит, вы все-таки не возражаете против "независимых фемин".
   - Как бы не так, конечно, возражаю!  Она  мой  начальник,  но  я  был  бы
лжецом, если сказал бы, что не смотрю на нее как на женщину. Но, как  я  уже
упоминал, она мой начальник. Эти вещи нельзя смешивать.
   - Она заботится о вас, лейтенант.
   -   Да,   как   о   младшем   брате,   который   научился    пользоваться
видеомагнитофоном.
   - И все-таки вы любите ее, разве не так, Джексон?
   - Знаете, что я вам скажу? Я убью за нее любого, но я совсем  не  подхожу
ей. Я ведь технарь по складу ума и понимаю это. Может быть, когда-нибудь...
   - Раздался яростный стук в дверь номера.
   - Откройте, черт возьми! - крикнула майор Кэтрин Нильсен.
   Хоторн первым подскочил в  двери,  открыл  замок,  и  майор  ворвалась  в
комнату.
   - Они взорвали наш самолет! Чарли погиб!

***

   Падроне повесил трубку телефона, черты его  изможденного,  бледного  лица
напряглись. Снова этот трус позвонил ему. Он работал во  французском  Втором
бюро и боялся остаться без помощи падроне, без своей поддержки  в  Карибском
море. Это  был  безвольный  человек,  который  не  мог  противостоять  своим
растущим аппетитам, хотя и притворялся всю жизнь,  что  он  выше  коррупции,
которая на самом деле поддерживала его  существование  и  в  конечном  итоге
должна была уничтожить его. Всегда так  бывает:  сначала  ищут  влиятельного
труса,  поддерживают  и  подкармливают  его,  а  потом  ставят  на  место  и
заставляют работать на себя. Сейчас убийства следовали одно  за  другим,  от
Майами до Сен-Мартена, а еще была одна очень важная кража, о  которой  скоро
станет известно. Люди, охотящиеся за Бажарат, будут в панике, начнут рыскать
во всех подозрительных местах, копаться  в  темноте,  когда  им  надо  будет
смотреть прямо на свет. Над районом как минимум три часа, а то и больше,  не
появятся секретные самолеты АВАК-2, а за  это  время  будут  уничтожены  все
точки приема передач, все лучи будут направлены в никуда.
   Поразмышляв и убедив себя, старик  снял  трубку  телефона,  наклонился  в
своей коляске и аккуратно набрал несколько  номеров  на  электронном  пульте
управления, На другом конце провода  послышались  гудки,  потом  их  прервал
бесстрастный металлический голос: "После сигнала введите свой код  допуска".
Раздался длинный гудок, и падроне набрал  еще  пять  цифр.  Снова  гудки,  и
наконец ему ответил мужской голос.
   -  Здравствуйте,  Карибы,  вы  рискуете,  пользуясь  этой  линией  связи.
Надеюсь, что вы об этом знаете.
   - Уже восемь минут, как не рискую, "Скорпион-2". Летающей антенны  больше
не существует.
   - Что?
   - Самолет только что уничтожен на  своей  временной  стоянке,  в  воздухе
новый самолет не сможет появиться как минимум часа три.
   - Эта новость еще не дошла до нас.
   - Будьте у телефона, дружище, и скоро услышите об этом.
   - Времени у вас  даже  больше,  чем  вы  думаете,  -  сказал  человек  из
Вашингтона. - Ближайшая база, на  которой  есть  такие  самолеты,  это  база
Эндрюс близ Вашингтона.
   - Хорошая новость, - заметил падроне. - А теперь,  "Скорпвон-2",  у  меня
есть просьба, необходимость выполнения которой мне не хотелось бы обсуждать.
   - Я никогда не просил вас обсуждать что-нибудь, падроне. Благодаря  моему
"наследству" мои дети получают прекрасное  образование,  которое  совершенно
точно не смогли бы получить на мое правительственное жалованье.
   - А как жена, дружище?
   -  Для  этой  сучки  каждый  день  превратился  в  Рождество,  а   каждое
воскресенье  она  заказывает  молитвы   за   упокой   души   несуществующего
дяди-коннозаводчика из Ирландии.
   - Отлично, значит, ваша жизнь в полном порядке.
   - Если бы еще правительство ценило мои заслуги! Они здесь используют  мои
мозга уже двадцать один год, но их совершенно  не  заботит  моя  жизнь,  они
считают, что я плохо одеваюсь и плохо выгляжу, поэтому заявления для  прессы
делают идиоты, которые пользуются моими докладами, а мое имя при  этом  даже
никогда не упоминается!
   - Успокоитесь, дружище. Они ведь сами говорят, что последнее слово всегда
за вами, разве не так?
   - Да, это так, и это меня радует.
   - Тогда выслушайте меня. Это будет несложное поручение.
   - Слушаю.
   - Думаю, что, пользуясь своим служебным положением, вы  можете  приказать
иммиграционной службе и таможне пропустить в  страну  без  проверки  частный
самолет?
   - Конечно. В интересах  национальной  безопасности.  Мне  нужно  название
компании, которой принадлежит самолет, его регистрационный  номер,  аэропорт
назначения и количество пассажиров.
   - Компания  называется  "Санберст  джетлайнз",  Флорида,  регистрационный
номер самолета NC 201 BFN, аэропорт назначения ФортЛодердейл. На  борту  три
человека: пилот, второй пилот и пассажир-мужчина.
   - Кто-нибудь, кого я должен знать?
   - А почему бы и нет? Он не имеет  даже  самого  отдаленного  отношения  в
нашим прошлым делам. Мы не собираемся скрывать его имя или провозить в  вашу
страну нелегально, совсем наоборот. Через несколько дней о его присутствии в
стране станет известно всем богатым людям, и о нем пойдет много  разговоров.
Однако он хотел бы эти несколько дней передвигаться свободно, без шумихи,  и
повидаться со старыми друзьями.
   - Черт побери, да кто же он такой? Папа римский?
   - Нет, но есть дома от Палм-Бич до Парк-авеню в Нью-Йорке, где его  будут
встречать как папу римского.
   - Это значит, что я, наверное, никогда не слышал о нем.
   - Возможно, что и не слышали, но  уверяю  вас,  что  в  этом  нет  ничего
зазорного. Однако если бы он летел обычным рейсом и его имя было бы  указано
в  списке  пассажиров,  в  аэропорту  его  осадила  бы   толпа   репортеров.
Безусловно, в Форт-Лодердейле все его  документы  будут  представлены  вашим
чиновникам, которые, без сомнения, тоже никогда не слышали о нем. Мы  просто
хотели бы, чтобы он оставался на борту самолета, который  затем  приземлится
на частном аэродроме в Палм-Бич, где  вашего  пассажира  будет  ожидать  его
лимузин.
   - Так как же его зовут?
   - Данте Паоло, младший барон ди Равелло, Равелло - это и его  фамилия,  и
название провинции, в которой его предки обосновались несколько веков назад.
- Падроне понизил голос.  -  Между  нами  говоря,  ему  даны  очень  большие
полномочия, и все знают об  этом.  Он  принадлежит  в  одной  из  богатейших
итальянских семей. Баловень судьбы, не так ли?
   - Безусловно. На их виноградниках производится прекрасное вино "Греко  да
Туфо",  а  промышленные  инвестиции  соперничают  с  инвестициями   Джованни
Аньелли. Данте Паоло будет изучать потенциальных партнеров в вашей стране  и
по возвращении домой доложит все  своему  отцу.  Должен  добавить,  что  все
совершенно законно и, если мы сумеем оказать  богатейшей  итальянской  семье
услугу, о нас будут вспоминать с благодарностью. Разве не  так  поступают  в
нашем мире?
   - Но я даже в не нужен вам для этого,  министерство  торговли  в  лепешку
разобьется ради вашего богатого путешественника.
   - Конечно, но это только лишние неудобства.  Так  что  сделайте  это  для
меня, хорошо?
   - Считайте, что уже сделал. Свободный  пролет,  без  всяких  препятствий.
Каково расчетное время прибытия в тип самолета?
   - Семь утра завтра, самолет "Лир-25".
   - Понял... подождите минутку, разрывается мой красный телефон, же кладите
трубку. - Спустя минуту собеседник падроне продолжил разговор:
   - Вы были правы, нам только что сообщили: самолет АВАК-2 базы ВВС  Патрик
взорван на Сен-Мартене, на борту находился один член экипажа. Все подняты по
тревоге. Хотите обсудить ситуацию?
   - Тут нечего обсуждать, "Скорпион-2". Ситуации уже нет,  кризис  миновал.
После этого звонка я прерываю всякую связь и исчезаю.

***

   В тысяче восьмистах милях к  северо-западу  от  острова-крепости  грузный
рыжеволосый мужчина с веснушчатым лицом сидел  в  своем  кабинете  в  ЦРУ  в
Лэнгли, штат Вирджиния. Пепел с его сигары упал  на  галстук.  Мужчина  сдул
пепел, но на водонепроницаемом материале, из которого  был  сделан  галстук,
остались следы. Он убрал сверхсекретный телефон  в  стальной  ящик  в  тумбе
стола. Не то что при случайном, даже при внимательном  взгляде  нельзя  было
разглядеть этот ящик: это просто была часть стола. Закурив новую сигару,  он
подумал, что жизнь хороша, очень хороша. Так что пошли все к черту.

Глава 8

   При свете прожекторов аэропорта тело накрыли простыней и увезли в  машине
"скорой помощи". Хоторн произвел формальное опознание останков, настояв  при
этом, чтобы Нильсен и Пул не подходили к  трупу.  Невдалеке  дымился  корпус
разведывательного  самолета,  прогоревший   до   каркаса,   покореженные   и
почерневшие стойки шасси выступали над дымящимся,  обугленным,  бесформенным
фюзеляжем. Металлические листы обшивки  загнулись,  словно  обнажив  полость
грудной клетки громадного, перевернутого лапами вверх насекомого.
   Джексон Пул плакал, не стесняясь, потом опустился на землю, его  скрючило
и вырвало. Тайрел встал на колени рядом с ним, он ничего не мог  сделать,  а
просто обнял лейтенанта за плечи. Любые  слова  утешения  по  поводу  смерти
друга из уст почти незнакомого человека звучали бы бестактно. Тай  посмотрел
на майора ВВС Кэтрин Нильсен и увидел ее - оцепеневшую, с напряженным лицом,
шатающуюся сдержать слезы. Он медленно отпустил Пула, поднялся и  подошел  к
Кэтрин.
   - Знаете, вам лучше поплакать, - ласково произнес он, стоя перед ней,  но
не пытаясь обнять. - В уставе нет ни слова о том, что это запрещено. Вы ведь
потеряли близкого человека.
   - Я знаю... - Майор сглотнула слюну, в глазах ее появились слезы, но  она
сдержала их, потому что не хотела, чтобы ее видели плачущей.  -  Я  чувствую
себя такой беспомощной, такой растерянной.
   - Почему?
   - Я потеряла контроль над собой, а меня тренировали для того, чтобы я его
никогда не теряла, - добавила она.
   - Нет, вас учили не проявлять своей нерешительности перед подчиненными. А
это совсем другое дело.
   - Я... я никогда не участвовала в боевых действиях.
   - А сейчас участвуете,  майор.  Может  быть,  вам  никогда  больше  и  не
придется увидеть бой, но сейчас вы видите его.
   - Вижу  бой?  О  Боже,  но  я  никогда  не  видела  убитых...  тем  более
кого-нибудь из близких мне людей.
   - Но это и не входит в программу полетной подготовки
   - Я должна держаться.
   - Тогда это будет выглядеть фальшиво и чертовски глупо с вашей стороны, а
это недостойно офицера. Это не кино, Кэти, а реальность. Никто  не  доверяет
военачальнику, который не выражает никаких  эмоций  при  потере  близких.  А
знаете почему?
   - Сейчас я вообще ничего не знаю...
   - Тогда я скажу вам. Потому что он может погубить своих подчиненных.
   - Вот я и погубила Чарли.
   - Нет, вы не виноваты, я ведь тоже был там. Чарли  сам  настоял  на  том,
чтобы остаться в самолете.
   - Я должна была приказать ему не делать этого.
   - Вы так и сделали, майор, я слышал. Вы  действовали  по  уставу,  но  он
отказался выполнить ваш приказ.
   - Что? - Она уставилась на Хоторна. - Вы ведь просто стараетесь успокоить
меня, да?
   - Только самым разумным образом, майор. Если бы я пытался  смягчить  ваше
горе, то, наверное, обнял бы вас и позволил выплакаться. Но я  не  собираюсь
делать этого. Во-первых, вы будете потом презирать меня за это, а во-вторых,
вам  сейчас  предстоит  встреча  с  американским  генеральным   консулом   и
несколькими людьми из его администрации. Их задержали возле  ворот,  но  они
подняли шум по поводу дипломатического статуса,  так  что  их  пропустят,  и
минут через пять они будут здесь.
   - Это вы юс вызвали?
   - А теперь поплачьте, леди, поплачьте о Чарли, а  потом  возвращайтесь  к
уставу. Все в порядке, я буду рядом с вами, и никто не сможет запретить  мне
этого.
   - О Боже, Чарли, - заплакала Нильсен, уронив голову на грудь Хоторна.  Он
ласково обнял ее.
   Прошло несколько минут, плач Кэтрин потихоньку стих, и Тайрел погладил ее
по щеке свободной рукой.
   - Вот и все время, отведенное вам на слезы, а теперь как можно тщательнее
вытрите глаза, но это  совсем  не  значит,  что  вам  надо  забыть  о  своих
чувствах... Вот, можете воспользоваться рукавом моего комбинезона.
   - Что... о чем вы говорите?
   - Сюда едут консул и его люди. Я  пойду  посмотрю,  как  там  Пул.  Скоро
вернусь.
   Кэтрин остановила его, положив руку на плечо.
   - Что такое? - спросил он, оборачиваясь.
   - Я не знаю, - ответила  она,  качая  головой  и  наблюдая  за  служебной
машиной с флажком, направляющейся к  ним  через  летное  поле.  -  Наверное,
просто хочу поблагодарить вас... Теперь настало время официальных властей, -
добавила она. - Я займусь с ними, сейчас это уже дело Вашингтона.
   - Тогда держитесь, майор... и все будет в порядке.  -  Тайрел  подошел  к
Джексону Пулу, который, держась  за  кожух  обгоревшего  двигателя,  вытирал
носовым платком губы. Голова его была опущена на грудь, лицо опечалено. - Ну
как вы, лейтенант?
   Пул  внезапно  отшатнулся  от  кожуха  двигателя  и  схватил  Хоторна  за
комбинезон на груди.
   - Черт возьми, да что все это значит? - закричал он.  -  Ты  убил  Чарли,
сволочь!
   - Нет, Пул, я не убивал Чарли,  -  сказал  Тай,  не  делая  даже  попытки
отцепить руки лейтенанта от комбинезона. - Его убили другие, не я.
   - Ты обозвал моего друга занозой в заднице!
   - Это не имеет никакого отношения ни к его смерти, ни к взрыву  самолета,
и вы это знаете.
   - Да, наверное, знаю, - тихо сказал Пул, отпуская Тайрела.  -  До  вашего
появления мы были вместе - Кэти, Сан, Чарли и я, и все у нас шло  хорошо.  А
теперь среди нас нет Чарли. Сел исчез, а  "Большая  леди"  похожа  на  руины
Бейрута.
   - "Большая леди"?
   - Это наш самолет, так мы его называли в честь Кэти...  Какого  черта  вы
вторглись в нашу жизнь?
   - Это не моя инициатива, Джексон. На самом деле это вы  вторглись  в  мою
жизнь, я ведь даже не знал о вашем существовании.
   - Да, все так перемешалось, что я больше ничего не  могу  просчитать,  я,
просчитывающий события лучше всех, кого знаю!
   - С помощью компьютеров, лазерных лучей, входных кодов и прочего,  в  чем
остальные не разбираются, -  хриплым  голосом  резко  бросил  Хоторн.  -  Но
позвольте и мне кое-что сказать вам, лейтенант.  Существует  другой  мир,  о
котором вы не имеете представления. Он называется "отношения между  людьми",
и, черт побери, в нем нет места вашим машинам и электронным чудесам. Это тот
мир, с которым людям, подобным мне, все время приходится иметь дело,  и  это
не символы на распечатках, а мужчины и женщины, которые  могут  быть  нашими
друзьями или стараться  убить  нас.  Попробуйте  решить  такие  уравнения  с
помощью вашей железной машины!
   - Да вы действительно разозлились.
   - Вы правы, черт побери, разозлился. То,  что  я  только  что  сказал,  я
слышал несколько дней назад от одного из лучших разведчиков, которых знаю. И
я сказал ему, что он сумасшедший, но теперь я должен взять назад свои слова!
   -  Нам,  наверное,  надо  успокоиться  обоим,  -   произнес   подавленный
лейтенант, и в этот момент машина консула на скорости  рванула  назад  через
летное поле. - Кэти  только  что  закончила  разговор  с  правительственными
чиновниками и выглядит несчастным ребенком.
   К  ним  подошла  нахмурившаяся  Кэтрин,  лицо  ее  одновременно  выражало
недоумение и печаль.
   - Они поехали назад к  своим  шифраторам  и  специальным  инструкциям,  -
сказала она и подняла  тяжелый  взгляд  на  бывшего  офицера  военно-морской
разведки. - Во что вы втянули нас, Хоторн?
   - Не знаю, что и ответить вам, майор. Я только убежден, что  все  гораздо
серьезнее, чем мне казалось. Нынешняя ночь доказала это, и Чарли доказал.
   - О Боже, Чарли!..
   - Прекрати, Кэти, - внезапно жестко сказал Пул.
   У нас есть работа, которую надо выполнять, и, клянусь  Господом,  я  хочу
выполнять ее. Ради Чарли!
   Это было нелегкое решение, но разгневанное командование базы ВВС в Тампе,
штат Флорида, было вынуждено принять его под нажимом одновременно со стороны
штаба ВМС, ЦРУ и, наконец, в силу безоговорочных приказов  из  Белого  дома.
Диверсия в отношении разведывательного самолета  должна  была  оставаться  в
тайне, по легенде взрыв произошел из-за неисправности в  топливной  системе,
самолет  с  базы  ВВС  Патрик  был  учебным,  а  на  французской  территории
приземлился для срочного устранения неисправностей. К  счастью,  при  взрыве
никто не пострадал. Родственники неженатого сержанта Чарльза О'Брайана  были
доставлены в Вашингтон, где  с  каждым  из  них  побеседовал  директор  ЦРУ,
который отдал приказ  группе,  расследующей  это  дело:  "Копайте  тихо,  но
глубоко".
   "Кровавая девочка", как называли эту операцию, была  строго  засекречена,
вся информация передавалась только по закрытым каналам связи.  Международные
рейсы  абсолютно  всех  направлений   тщательно   обследовались,   некоторые
подозрительные пассажиры задерживались  на  несколько  часов,  и