вое будущее, русский крестьянин! Для тебя к светлому счастью трудовой жизни
нет иного пути, кроме кооперативного. Знай, что этот  путь  -  единственный.
Сбиться с него - значит погибнуть". Думаю, что эти слова в полной мере можно
адресовать и узбекскому крестьянину.
   В предисловии к своей книге  о  теории  сельскохозяйственной  кооперации,
написанной в  первые  годы  нэпа,  Чаянов  рассказывает  о  путешественнике,
который осенней  ночью  едет  по  подмосковной  проселочной  дороге.  Дождь,
слякоть, тьма.  А  где-то  сияющий  мир,  залитые  светом  города.  И  этому
путешественнику очень жаль людей за темными  окнами  маленьких  и  кособоких
деревенских домиков. Он ведь не знает, пишет Чаянов, что этим людям не  надо
сострадать, потому что они  счастливы,  счастливы  тем,  что  они  свободные
кооператоры. Будущее, которое создадут эти люди, будет наполнено светом, так
как это будущее - кооперативная страна. Вот такой возвышенный художественный
образ.
   Для меня очевидно, что Узбекистан одно из самых благоприятных  на  земном
шаре мест для развития настоящей, истинной кооперации. Многовековая  история
узбеков сформировала сложный тип  мотивации  трудовой  деятельности.  Он  не
укладывается в классические схемы, основанные или на индивидуализме, или  на
общинности. В трудовом сознании узбеков - синтез этих  двух  противоположных
ориентаций.
   Большинство   узбекских   крестьян    буквально    рождаются    искусными
земледельцами, из  поколения  в  поколение  передается  у  них  удивительное
трудолюбие и самодисциплина, для  них  характерен  прагматизм  и  энергичный
поиск возможностей личного заработка и личного успеха. И  все  это  на  фоне
узбекской общинности, сцепления людей разнообразными неформальными  связями,
одушевления  их  чувством  солидарности,  общественного   взаимодействия   и
коллективного труда.
   Мне могут возразить, сказать, что в своей критике развития  кооперации  в
Узбекистане я сгущаю краски, сослаться на Закон "О кооперации" (от  14  июня
1991 г., с изменениями и дополнениями от 23 декабря 1993  г.  и  29  августа
1998 г.) и Закон  "О  сельскохозяйственном  кооперативе  (ширкате)"  (от  30
апреля 1998 г.). Однако, к сожалению, это как раз тот  случай,  когда  между
законами и их реализацией достаточно большая дистанция.
   Вспоминаются встречи с фермерами в Андижанской и  Самаркандской  областях
летом 1995 г. Вместе с Дональдом Карлайлом мы беседовали с  этими  людьми  о
разных сторонах их жизни.  Несмотря  на  естественную  сдержанность  и  даже
осторожность, некоторые из них достаточно  определенно,  правда  не  называя
фамилий,  говорили  о  том,  что  хокимияты  не  заинтересованы  в  развитии
хозяйственной независимости  крестьян,  так  как  боятся  потерять  реальную
власть над ними.
   Возможно,  я  ошибаюсь,  но  думаю,  что  спонтанно,  без  постоянной   и
целенаправленной государственной поддержки на всех уровнях, от президента  и
до районных хокимов, без неразрывной связи сельскохозяйственной кооперации с
местным самоуправлением, без широкой  и  разносторонней  помощи  со  стороны
кооперативных союзов развитых  зарубежных  стран  кооперативное  движение  в
Узбекистане не получит необходимого ускорения. И тогда - застой,  торможение
аграрной реформы, усиление кризисных  явлений.  Словом,  альтернативы  здесь
нет. Точнее, нет разумной альтернативы. Понимают ли  это  в  высшем,  первом
круге власти? Думаю, что понимают.
   КОРОТКО О ФИНАНСОВОЙ СИСТЕМЕ
   В Узбекистане осуществляется монетарная политика, направленная на  защиту
национальных интересов. В связи с сокращением в стране валютных  резервов  в
1997 г. было  значительно  усилено  принудительное  валютное  регулирование,
возможности конвертируемости сума в СКВ снизились, поскольку  он  официально
может  обмениваться  только  по  завышенному  курсу,  который  устанавливает
Центральный банк Узбекистана.
   Особые правила валютного регулирования в Узбекистане  властные  структуры
объясняют  необходимостью  защиты  внутреннего  рынка  от   той   зарубежной
продукции, которая по  причине  неконкурентоспособности  на  мировых  рынках
устремляется в страны с переходной экономикой, где собственное  производство
находится в процессе перестройки.
   Из официальных документов следует, что  свободная  конвертируемость  сума
связана  с  улучшением  структуры  производства  и  экспорта,   преодолением
технического отставания от промышленно развитых стран,  повышением  качества
продукции, эффективности производства, производительности труда.
   В то же время существует достаточно многоголосый хор критиков  монетарной
политики в Узбекистане. Лейтмотив критики: иностранные инвесторы попадают  в
этой  стране  в  чрезвычайно  сложные  условия,  связанные  с   действующими
процедурами обратимости сума в СКВ. Приобретение лицензии на конвертирование
сопряжено для зарубежных инвесторов с непростым общением с коррумпированными
чиновниками.
   От этой критики просто так отмахнуться  нельзя.  В  то  же  время  нельзя
упускать из  виду  и  то,  что  те  бизнесмены,  которые  пришли  не  просто
торговать,  а  строить,   созидать,   производить,   имеют   в   Узбекистане
разнообразные  льготы.  Для  таких  инвесторов  практически   нет   валютных
ограничений.
   В этой связи хочу привести отрывок из интервью Президента Каримова  радио
"Свобода", переданное 5-6 ноября 1998 г.
   "Радио "Свобода": Господин президент! Вот вопрос, интересный  для  многих
бизнесменов, которые хотели бы работать на узбекском  рынке:  в  Узбекистане
уже несколько лет ограничена конвертируемость национальной валюты - сума. Он
не может быть переведен в доллары. Какая перспектива видится вам  в  решении
этой проблемы?
   И.Каримов: Узбекистан хотел бы  рационально  использовать  свои  валютные
поступления. За счет чего они поступают? За счет продажи в основном сырьевых
ресурсов:  хлопка,  золота,  цветных   металлов,   газа   и   стратегических
материалов. Если бы сегодня мы согласились с тем, что и дальше будем все это
поставлять, а поступившую валюту тратить на  покупку  жвачек,  кетчупов  или
потребительских товаров, к нам со стороны Международного валютного фонда  не
было бы никаких претензий. Мы даем богатым странам, которые  представлены  в
МВФ, сырье, взамен они дают нам валюту, валюту мы тратим на покупку товаров,
производимых в этих странах... Я утверждаю: валютные поступления  мы  должны
разумно распределять  между  покупкой  потребительских  товаров  и  покупкой
технологий. И за этот счет обеспечить производство продукции для экспорта. В
этом мы видим перспективу Узбекистана.  Однако  правительство  обязалось  не
позднее 2000 года снять имеющиеся ограничения конвертируемости валюты.  Это,
конечно, изменит наш валютный баланс, мы  будем  тратить  большую  сумму  на
покупку продовольственных товаров. Что поделаешь, будем действовать по  этой
схеме, я убежден, что Валютный фонд и Мировой банк поддержат эту идею.
   Радио "Свобода": Тогда Узбекистан будет брать кредиты у МВФ?
   И.Каримов:  "Мы  будем  брать  кредитов  ровно  столько,  чтобы  это   не
превратилось для нас в обузу, чтобы наш бюджет не работал на  40  процентов,
как  в  России,  на  обслуживание  внешних  кредитов.   Сегодня   нами   для
обслуживания наших внутренних и внешних долгов тратится  всего  8  процентов
бюджета".
   Как  считают   многие   эксперты,   противоречие   между   необходимостью
экономически эффективного налаживания всего  платежного  механизма,  включая
конвертируемость сума, и большими  трудностями  его  осуществления,  создает
немалые  сложности  в  современной   экономике   Узбекистана,   такие,   как
несбалансированность  многих  отраслей   производства,   низкая   финансовая
дисциплина  и  неплатежи,  дефицит  ряда  продовольственных  и  промышленных
товаров  отечественного  производства  и  т.д.  Для  решения  этих   проблем
потребуется, без сомнения, немало лет упорного труда.
   РАЦИОНАЛЬНАЯ БЮРОКРАТИЯ:
   И ЦЕЛЬ, И СРЕДСТВО
   Человеческий фактор государственного
   аппарата
   На основе мировой практики можно  утверждать,  что  определенный  уровень
рациональной бюрократии  есть  необходимое  условие  модернизации,  одна  из
объективных  закономерностей  этого  процесса.   Термин   этот   применяется
достаточно редко, и уже поэтому целесообразно несколько подробнее поговорить
о постсоветском государственном  аппарате,  сосредоточить  внимание  на  его
человеческом  факторе.  В  самом  общем  виде  рациональная  бюрократия  это
государственный аппарат, главным образом аппарат исполнительной власти в  ее
человеческом измерении. Сущность рациональной бюрократии можно понять только
в сравнении с ее антиподом - партикуляристской бюрократией.
   В  профессиональной  деятельности  рациональной   бюрократии   существует
приоритет  государственных  интересов  над  личными  и   групповыми,   а   у
партикуляристской  -  наоборот.  Партикуляристская  бюрократия  -   по   уже
упоминавшейся  оценке  Карла  Маркса  -  в  сущности,  приводит   к   потере
государственным  аппаратом  содержательных  целей  своей  деятельности,  его
функционирование сводится к сохранению и укреплению самой этой бюрократии.
   Различие  между  рациональной  и  партикуляристской  бюрократией   иногда
недооценивают наблюдатели и аналитики. Между тем оно определяет приоритеты и
стандарты повседневной  деятельности  чиновников  государственного  аппарата
практически  всех  уровней  и  в  конечном   счете   создает   своего   рода
кристаллическую решетку стиля управления обществом. Одну или  другую.  После
обретения независимости Узбекистан получил в наследство от советской  власти
именно партикуляристскую бюрократию. За  девять  лет  независимости  она  не
только не ослабела, но и укрепилась.  Ядро  аппарата  исполнительной  власти
составляют кадры бывшей партгосноменклатуры  среднего  уровня,  разбавленные
новыми карьерными профессионалами-управленцами, которые приняли правила игры
своих предшественников. Именно этот слой не  только  удержал,  но  и,  более
того, приватизировал власть.
   Приватизация  власти   по-постсоветски   -   тема   особая,   сложная   и
многогранная. Здесь я хотел бы только заметить, что  ее  важнейшей  стороной
является уже хорошо известный нам по Брежневской эпохе клиентелизм, то  есть
зависимость  чиновников  (как  правило,  материальная)   от   других   более
влиятельных чиновников, крупных и очень крупных дельцов. Клиентелизм  -  это
утрата  властью  своего  общественного   предназначения,   это   превращение
политической карьеры и государственной службы в высокодоходный бизнес.
   Итак, партикуляристская бюрократия в Узбекистане, как и  во  всех  других
странах СНГ, благополучно процветает. Между прочим, в этой исключительной ее
живучести ответ на вопрос: почему новый прогрессивный строй,  при  всех  его
очевидных  преимуществах  и  несомненной   привлекательности,   так   трудно
заимствовать или, если угодно, навязать. Однако это тоже предмет для  особых
рассуждений.
   Сказанное  мною  по  поводу  государственного  аппарата  в   Узбекистане,
разумеется, не содержит каких-либо открытий и  неожиданных  откровений.  Все
это хорошо известно из выступлений и книг самого президента.
   Констатации Президента Каримова
   В феврале 1995 г. в докладе на первой сессии  Олий  Мажлиса  Каримов  так
охарактеризовал главное препятствие на пути  реформирования  страны:  "Перед
нами стоит преграда, которую иной раз трудно пробить и пушечным залпом.  Эта
преграда именуется бюрократией, коррупцией, местничеством,  протекционизмом.
Эта преграда возникла из-за отсутствия совести и честности. Цель таких людей
понятна:  не  потерять  еще  на  протяжении  пяти-десяти  лет  свое  кресло,
занимаемую должность, получать приличную  зарплату  и  еще  кое-что  сверху"
(Народное слово, 24.02.1995).
   Позже эта тема постоянно и все  более  тревожно  звучала  в  выступлениях
Каримова. В декабре 1996 г. на сессии Бухарского областного Совета  народных
депутатов он обратил внимание на то, что  в  Бухаре  существует  своебразный
клан: личности, занимавшие в старые времена высокие посты, бывшие  секретари
райкомов и торговые воротилы, работники административных органов,  привыкшие
к власти, пытаются влиять на хокимов районов (Народное слово, 17.12.1996).
   Если в 1996 г. Каримов ограничивался достаточно абстрактной критикой,  не
называя имен, то в 1997 г. он публично обвинил  ряд  районных  руководителей
Каракалпакстана,  которым  в  подборе  кадров  не  удалось  избежать   таких
пережитков, как панибратство,  местничество,  кумовство.  А  местничество  и
кумовство могут привести к деградации нации  (Народное  слово,  18.07.1997).
Спустя  год,  в  июне  1998  г.,  Президент   публично   критиковал   хокима
Кашкадарьинской области за протекционизм, местничество  и  кумовство,  когда
назначение на должность осуществлялось по родственным  и  личным  отношениям
(Народное слово, 4.06.1998).
   В ноябре 1998 г. за факты аналогичных злоупотреблений властью были  сняты
с должностей хоким Самаркандской области Алишер Мардиев и  хоким  Навоийской
области Хает Гаффаров. На внеочередных сессиях  Советов  народных  депутатов
этих областей Каримов подверг беспощадной критике Мардиева и  Гаффарова.  Он
назвал фамилии людей,  выдвинутых  на  руководящие  должности,  рассказал  о
совершенных этими выдвиженцами правонарушениях, об их  аморальном  поведении
(Народное слово, 11,12.11.1998).
   Здесь представляется уместным небольшое отступление, придающее, если  так
можно выразиться, дополнительный драматизм  повествованию.  Мне  пришлось  в
разное время встречаться и с Мардиевым, и с  Гаффаровым,  особенно  часто  с
последним,  довольно  продолжительно  беседовать  с  ними.  Не  вдаваясь   в
подробности, могу сказать, что, по моему мнению, это очень  разные  люди,  с
совершенно   различными   жизненными   и   политическими   биографиями,    с
противоположными во многом интересами и установками. По сути своей это  были
два антипода, а итог их управленческой деятельности получился,  в  принципе,
тождественным.   Это   мне   кажется   выразительной   характеристикой   той
разрушительной  для   личности   гравитационной   силы,   которой   обладает
сегодняшний стиль жизни государственного аппарата страны. Более того, думаю,
что если бы тот же  Гаффаров  попытался  противостоять  этой  разрушительной
гравитации, он был бы так или иначе вытолкнут окружающей его средой.
   Меня могут спросить: и что же, никакие исключения здесь невозможны?
   Отвечу: возможны. Яркий пример такого исключения - Ислам Каримов во главе
Кашкадарьинской области  в  1986-1989  гг.  Далеко  не  каждый  руководитель
областного масштаба и в то время, и сейчас наделен  такими  качествами,  как
Каримов, его умом, его  волей,  одержимостью  в  достижении  высоких  целей.
Подобное сочетание человеческих качеств, согласитесь, весьма редкое явление.
   Интересно в этой связи привести отрывок из книги о  Президенте  Каримове,
написанной в соавторстве с моим другом  Дональдом  Карлайлом:  "Никто,  даже
злейшие враги Ислама Каримова, никогда  не  могли  упрекнуть  его  в  личной
непорядочности или нечестности, никогда не могли бросить ему  упрек  в  том,
что его жена, Татьяна Акбаровна, его или ее родственники влияют  на  решение
кадровых вопросов, распределение государственных кредитов  или  на  какие-то
иные государственные дела. Западные  аналитики  узбекских  дел,  с  которыми
довелось говорить на эту тему, замечали: "Что же здесь  удивительного?  Ведь
это обычное правило цивилизованной политической жизни". Приятно само по себе
признание того, что Президент  Узбекистана  придерживается  в  этом  вопросе
западных политических стандартов. Причем, откровенно говоря, правило  это  и
на Западе не без исключения. Всякое бывает.
   Однако вернемся к речи Каримова в Самарканде. Два небольших фрагмента  из
нее.  Первый:  "Основу  областного  государственного   аппарата   составляют
некомпетентные,   политически   неразвитые,   аморальные    люди,    близкие
руководителю, его друзья, кучка подхалимов... Игнорируя принимаемые законы и
указы, требования демократии и справедливости, эти  люди  не  ощущают  и  не
признают коренных изменений в нашей сегодняшней жизни... Из-за того, что при
отборе кадров не принимаются во  внимание  одаренность,  возможности  людей,
случайные лица занимают ответственные должности. Они не  понимают  смысла  и
значения реформ, не могут избавиться от старых методов работы..."
   И  второй:  "Мы  много  говорим  о  том,  чтобы  давать  дорогу  молодым,
талантливым кадрам, всячески поддерживать  их.  А  в  Самаркандской  области
только двое из 21 первого заместителя городских и районных  хокимов,  52  из
289 руководителей хозяйств - в возрасте до 40 лет. После всего этого есть ли
вообще смысл говорить о внимании к силе, устремленности,  таланту  молодежи,
современном подходе к жизни?"
   В книге "Узбекистан на  пороге  XXI  века"  Каримов  пишет  о  сращивании
криминальных   структур   с   чиновниками   государственных   органов,    их
проникновении   в   различные   ветви   власти.   Это   усиливает   ощущение
незащищенности граждан, компрометирует  в  их  глазах  само  государство,  к
которому возрастает недоверие как внутри страны,  так  и  за  ее  пределами.
Президент делает вывод, что в политическом плане  коррупция  это  соединение
изжившей  себя  командно-административной  системы  и   теневой   экономики,
стремящихся затормозить развитие  новых  экономических  отношений,  так  как
видят в них угрозу своему существованию (с. 84-87).
   Вот такие искренние и тяжелые констатации.
   Вместе с тем бюрократия в Узбекистане отнюдь не какой-то особый  феномен,
не исключение из общего правила. Все сказанное в  этом  смысле  в  отношении
Узбекистана можно отнести в неменьшей, а может быть, и  в  большей  мере  ко
многим  из  постсоветских  и  даже  шире   -   посткоммунистических   стран.
Государственный аппарат был и остается самым слабым  местом  в  политической
системе любой из них. Что же  касается  СНГ,  то  здесь  блокирует  реформы,
препятствует проведению в жизнь нужных народу решений не  оппозиция  власти,
легальная или нелегальная, легитимная  или  нелегитимная,  а  находящаяся  у
власти  практически  на  всех  ее  уровнях  постсоветская  партикуляристская
бюрократия.
   Все  это  хорошо  известно  и  не  требует  доказательств.  Приведу  лишь
несколько достаточно авторитетных и вместе с тем экспрессивных замечаний  по
этому поводу российских исследователей.
   Александр Солженицын в мае 1999 г. в речи, произнесенной им при получении
Большой Ломоносовской медали Российской академии наук, назвал постсоветсткую
Россию  уникальным  в  человеческой  истории  пиратским   государством   под
демократическим флагом, в котором заботы власти лишь о самой власти, а не  о
стране и населяющем ее народе, в  котором  национальное  богатство  ушло  на
обогащение правящих олигархов (НГ-сценарии, 9.06.1999).
   Видный российский политолог-государственник Андроник Мигранян пишет,  что
за   годы   демократических   экспериментов,   закончившихся   приватизацией
немногочисленными группами всех материальных, финансовых, административных и
информационных  ресурсов  страны,  эти  хозяева   новой   России   оказались
неспособными познать азы демократии - терпимость, способность к компромиссу,
договоренность о правилах поведения, - проявлять хотя бы внешне обозначенное
уважение к народу (Мигранян А. Российская элита наступает на те  же  грабли,
что и в начале века. - НГ, 7.10.99).
   Разработчики экономической программы нынешнего правительства России,  так
называемой  программы  Германа   Грефа,   констатировали:   "Без   коренного
реформирования  аппарата  никакие  реформы  в  стране  дальше   не   пойдут.
Государственный аппарат в том виде, в каком он существует, реформу провалит.
Как уже провалил вс