лению, западные стандарты и модели развития,  нередко
органически чуждые  ему,  также  создают  почву  для  успешной  деятельности
радикальных исламистов.
   Видные международные  аналитики  считают,  что,  если  исключить  сильный
социально-экономический  взрыв  под  воздействием   внешнего   давления,   у
радикальных  исламистов  мало  шансов  захватить  власть  путем  террора.  В
особенности если соответствующие государства смогут проводить решительные  и
жесткие ответные меры. Однако  несомненно,  что,  затягивая  власти  в  омут
насилия и ответа на него насилием, радикальный ислам подрывает  политическую
либерализацию  этих  стран,  задерживает  их  модернизацию,  проведение  там
демократических и рыночных реформ.
   Радикальный ислам не ограничивается террором. Выбор средств, используемых
им, их дозировка зависят от  ряда  обстоятельств:  от  того,  какие  имеются
возможности для проникновения в политические структуры, насколько эффективно
действуют   силовые   органы   страны,   находится    ли    государство    в
социально-экономическом кризисе или нет, и т. д. Однако именно террор -  это
то, что кровью написано на визитной карточке радикального  ислама,  то,  что
наиболее специфично для него.
   На основе всего сказанного я берусь  утверждать,  что  критики  исламской
политики Президента Каримова не только  далеки  от  реальностей  религиозной
жизни Узбекистана, от знания и понимания насущных, жизненно  важных  проблем
этой страны, но они не знают доктрин и практики радикального ислама  вообще,
а также методов борьбы с ним. Или делают вид, что не знают всего этого?
   Исламский экстремизм
   в компьютерной сети
   Дело распространения исламского экстремизма сегодня поставлено на широкую
ногу, с применением новейших  достижений  научно-технического  прогресса.  В
этой связи следует заметить, что в  Интернете  находятся  сайты  практически
всех более или  менее  крупных  исламских  организаций  радикального  толка.
Таких, например, как движение Талибан, Исламский фронт  спасения,  Исламская
группа  (Аль-Гамаа  аль  исламийя),  Исламская  партия  освобождения   (Хизб
ат-тахрир аль ислами), Мухаджиры (Аль-Мухаджирун),  Международный  исламский
фронт  борьбы  против  иудеев  и   крестоносцев   (эта   организация   самым
непосредственным образом  связана  со  спонсором  международного  терроризма
Усамой бен Ладеном).
   Большинство перечисленных сайтов образуют в Интернете специфическую сеть.
По своей направленности она представляет собой, если можно  так  выразиться,
виртуальный  джихад.  Подавляющее  большинство  сайтов  распространяют  идеи
джихада, борьбы против  Запада  и  правящих  режимов  в  исламских  странах,
которые обвиняются в отходе от  ислама.  Среди  таких  стран  и  сегодняшний
Узбекистан.
   Если открыть  главную  страницу  едва  ли  не  любого  исламского  сайта,
обязательно   обнаруживается    специальная    страница    с    материалами,
разъясняющими, что такое джихад, против кого, за что и как его нужно  вести.
Можно поступить иначе. В какой-то поисковой системе задать для поиска  слово
"jihad", и в результате относительно несложных  операций  появляется  список
многочисленных  сайтов  о  джихаде.  Всякого  рода  декларации,  послания  и
газетные  статьи  Исламского   джамаата   Дагестана,   Исламского   движения
Узбекистана и т. п. сочиняются далеко не  всегда  грамотными  лидерами  этих
террористических организаций и берутся из Интернета.
   Итак, через виртуальный джихад реализуются две главные  цели.  Во-первых,
информационно-пропагандистское  воздействие   на   мусульманское   общество.
Во-вторых, организационное содействие  радикальным  исламским  группировкам.
Достижению первой цели служат размещаемые на сайтах материалы - программные,
исторические, иллюстративные, дискуссионные и  т.  п.  Для  организационного
содействия  Интернет  используется  в   качестве   средства   связи.   Через
электронную почту передаются в зашифрованном виде инструкции, карты,  схемы,
пароли и т. п. В Интернете помещаются сведения о собраниях,  конференциях  и
т.  д.  В  объявлениях  и  листовках  приводятся,  в  дополнение  к  номерам
телефонов-факсов, и адреса электронной почты разных  исламских  организаций,
что позволяет установить обратную связь. Западные аналитики  говорят  сейчас
даже  о  международной   исламской   организации   особого   типа,   которую
характеризуют не  четкие  организационные  связи,  а  единая  информационная
среда.
   Должна ли  власть  Узбекистана  реагировать  на  виртуальный  джихад  или
безучастно и равнодушно наблюдать за его разрушительной  деятельностью?  Или
все же справедлива мудрость, выраженная максимой "A la  guerre  comme  ?  la
guerre".  ("На  войне  как  на  войне").  На  войне  приходится  действовать
по-военному, сообразно обстоятельствам.
   Ваххабизм
   Шейх   Аль-Азхара   Тантави   говорит   о   том,   что   ваххабизма   как
самостоятельного масхаба (школы, направления) в исламе  нет,  что  ваххабиты
относятся  к  ханбалитам.  И  все  же  феномен,  который   сегодня   нарекли
ваххабизмом, существует и имеет глубокие корни.
   А что касается термина, то, видимо, не в нем гвоздь вопроса. Может  быть,
правильно наименовать это явление "салафийя" от арабского "саляф".  Саляф  -
это общее название мусульманских религиозных деятелей, которые  выступали  с
призывами ориентироваться на образ жизни и веру ранней мусульманской общины,
праведных предков (Энциклопедический словарь "Ислам". - М.: Наука, 1991).
   Суть салафийи состоит в отсечении от ислама  чуждых  ему  искажений  и  в
постоянной борьбе против их  носителей.  Причем  борьба  за  истинный  ислам
допускает насилие и жестокость.  Так,  нарушающий  законы  истинного  ислама
правитель более  не  является  мусульманином  и  должен  быть  уничтожен.  И
правоверные, подчиняющиеся такому правителю, тоже  должны  быть  подвергнуты
каре. Что же касается ваххабизма, то он может рассматриваться  как  наиболее
радикальная аравийская версия салафийи.
   В ваххабизме  присутствуют  два  главных,  базовых  положения:  такфир  и
джихад. О джихаде я уже писал, и вообще это  достаточно  известное  понятие.
Несколько слов о такфире.
   Это  обвинение  в  неверии  всех  тех  мусульман,  кто  не   согласен   с
ваххабитами. При этом все мусульмане, которых ваххабиты обвиняют в неверии -
куфре,  приобретают,  по  оценке  ваххабитов,  статус   вероотступников.   В
отношении же вероотступников в  шариате  предусмотрена  смертная  казнь  или
убийство, которые становятся  похвальным  делом  для  всякого  мусульманина.
Такфир ваххабиты распространяют в странах, население которых  в  большинстве
своем привержено исламу, и прежде всего по отношению к представителям власти
и силовых структур.
   И еще одно замечание. В последние годы  ваххабизм  становится  еще  более
политически ангажированным, чем другие ветви радикального ислама.  Политики,
а иногда и просто деклассированные элементы, в сущности, далекие  не  только
от ваххабизма, но и  от  мусульманской  религии  вообще,  выдают  джихад  за
истинный  ислам  и  используют  его  как  средство  социальной   мобилизации
населения в борьбе против законной власти. Или, иначе  говоря,  паразитируют
на ваххабизме. (Малашенко А. Ошибка аналитиков. НГ. 18.05.2000 г.).
   Приходилось встречать и в российской, и в  западной  печати  утверждения,
что в период постсоветского религиозного ренессанса в Ферганской долине  под
воздействием внешних  сил,  в  частности  эмиссаров  из  Саудовской  Аравии,
традиционный для Узбекистана толерантный  ханафизм  начал  уступать  позиции
жесткому и бескомпромиссному ханбализму в его ваххабитском варианте.  Думаю,
что дело здесь не в саудовских эмиссарах. Точнее, не только в  них.  Мировой
опыт неопровержимо свидетельствует: если в том или  ином  обществе  какая-то
религия  или  религиозное   направление   не   в   состоянии   удовлетворить
соответствующие эмоциональные потребности верующих, оно в значительной  мере
спонтанно заменяется другим религиозным течением, стремительно увеличивающим
число своих сторонников.
   Я уже писал, но не могу не  повторить  следующее.  В  своих  политических
манифестациях  фундаменталистская  версия   Исламского   Возрождения   имеет
определенное  сходство  с  марксизмом,  как  теорией,  и  коммунизмом,   как
практикой. Сходство  и  в  притязаниях  на  абсолютную  истину,  исключающих
многообразие мнений, в готовности проводить во всем  мире  свои  идеи  силой
оружия, в  идеологически  мотивированном  терроре  и  в  отказе  от  реформ,
призывах к насильственному свержению власти.
   ИСЛАМСКИЕ ВЕКТОРЫ СВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА
   Секуляризация
   Узбекистан, как  уже  подчеркивалось,  имеет  самое  древнее  исповедание
ислама  в  Средней  Азии,   общепризнанные   в   исламском   мире   традиции
мусульманской учености. Через Узбекистан исламм продвигался в Великую Степь,
Кашгарию, Индостан. Исламская культура веками составляла, составляет сегодня
и будет в обозримом будущем составлять основу духовности узбекского  народа.
И вместе с  тем,  как  много  раз  заявлял  Президент  Каримов,  единственно
возможный путь для Узбекистана - это светский путь развития страны, светское
государство.
   Вот его кредо по этому  принципиальнейшему  вопросу:  "Мы  за  то,  чтобы
религия продолжала выполнять роль приобщения населения  к  высшим  духовным,
моральным и нравственным ценностям, историческому и культурному наследию. Но
мы никогда не допустим, чтобы религиозные лозунги стали знаменем  борьбы  за
власть, поводом для вмешательства в  политику,  экономику  и  юриспруденцию,
поскольку  видим  в  этом  серьезную  потенциальную  угрозу  безопасности  и
стабильности для нашего государства". (Узбекистан на  пороге  XXI  века,  с.
43-44).
   Итак, секуляризация - политическое и конституционное  кредо  независимого
Узбекистана. Между тем термина "светское государство" в  конституции  страны
нет. Чем это объяснить? Что здесь: упущение или очень тонкий  стратегический
расчет?
   Узбекские исследователи, в том числе и разработчики проекта  конституции,
пишут, что, хотя термин "светское государство"  в  конституции  отсутствует,
его  сущность  закреплена  в  ряде  статей.   "Религиозные   организации   и
объединения  отделены  от  государства...  Государство  не   вмешивается   в
деятельность религиозных объединений"  (ст.  61),  "Запрещается  создание  и
деятельность политических партий...  по  религиозному  признаку"  (ст.  57),
"Никакая идеология не может быть  установлена  в  качестве  государственной"
(ст. 12). (Саидов А., Абдуллаев Е. Религиозная толерантность в  Узбекистане:
Факты и размышления. - Ташкент. 1999. С. 40).
   Однако если это так, то зачем же скрывать от  мира  и  от  своего  народа
светскую сущность государства в Узбекистане?  Почему  бы  не  выразить  этот
принцип со всей определенностью?
   Государственная поддержка
   В нынешний период Исламского Возрождения  и  правительства,  и  оппозиция
всех без исключения стран с мусульманским населением обращаются к исламу для
того,  чтобы  усилить  свой  авторитет  и  завоевать  поддержку  масс.  И  в
секуляризированных государствах власть не может не считаться с потенциальной
силой исламского самосознания и поэтому внимательно относится к повседневным
проблемам функционирования ислама.
   Процессы либерализации в сфере религиозной жизни  мусульман  Узбекистана,
которые стали интенсивно идти с первых дней  независимости,  в  полной  мере
отвечали глобальным переменам в исламском мире. В результате этих  процессов
резко возросло число людей, считающих себя  мусульманами  (фактически  более
90% узбеков сегодня называют себя мусульманами  в  ответ  на  вопрос  об  их
религиозной принадлежности); значительно увеличилось число мечетей (с 300  в
1989-м до более чем 2000 в 1993 г.); заметно выросло количество  религиозных
учебных заведений и число их студентов и слушателей; мусульманские праздники
Курбан-байрам  и  Ураза-байрам  провозглашены  в  качестве  государственных;
началось легальное распространение информации, пропагандирующей  ценности  и
нормы ислама (книги, брошюры, теле- и радиопередачи и  т.  д.);  расширились
международные контакты с мусульманскими  странами;  из  года  в  год  растет
количество  паломников,  выезжающих  в  святые  места  -  в  Мекку,  Медину,
Иерусалим.
   Президент Каримов правильно  расценил,  что  противостояние  радикальному
исламу  должно  идти  главным  образом  по  пути  государственной  поддержки
культурного, нравственного и социального потенциала традиционного ислама. По
его инициативе и при государственной поддержке в Узбекистане в сентябре 1993
г. отмечалось 675-летие Бахауддина Накшбанда, в ноябре 1994-го  -  590-летие
Ходжи Ахрара Вали, в ноябре  1995  г.  920-летие  аз-Замахшари  и  850-летие
Наджмиддина Кубро. В 1997 г. в Маргилане прошли торжества по  случаю  юбилея
мусульманского правоведа эпохи средневековья Бурханиддина Маргилани. В  1998
г. Узбекистан праздновал 1225-летие аль-Бухари.
   Власть  Узбекистана   справедливо   считает   очень   важной   масштабной
подготовкой  мусульманских  духовников,  обладающих  широкими  и   глубокими
знаниями ислама. Сейчас в Узбекистане имеется 10 средних религиозных школ  в
10 областях, Исламский институт в Самарканде. Одиннадцать учебных  заведений
имеет Духовное управление мусульман Узбекистана. В  1995  г.  в  Ташкенте  в
целях более глубокого изучения богатейшего  наследия  ислама  был  образован
Международный центр исламских исследований.
   Указом Президента Узбекистана от 7 апреля 1999 г. при Кабинете  министров
был  учрежден  Ташкентский  Исламский  университет.  Целью  этого  светского
учебного  заведения  является  изучение  богатого  и  уникального  опыта   и
культурного  наследия  ислама,  передача  этих  знаний  молодому  поколению,
обогащение   религиозных   представлений   народа   страны   и    подготовка
высококвалифицированных специалистов в области религии.
   Оканчивающие  этот  университет  должны  иметь  четкое  представление  об
истории и философии ислама, роли ислама в  решении  современных  проблем,  с
которыми общество сталкивается при переходе к рыночной экономике. Они должны
быть способны найти пути решения теоретических и  практических  вопросов,  с
которыми  сталкиваются  исламские   организации.   В   настоящее   время   в
университете 100 студентов, которые после 4-летнего обучения получат степень
бакалавра и еще после двух лет - степень магистра.
   Профессора и преподаватели Исламского  университета  призваны  заниматься
вопросами возрождения богатого религиозного  научно-теоретического  наследия
предков,  его  осмыслением,  популяризацией,  исследованием  роли  исламской
религии в истории мировой цивилизации,  определением  места  данной  религии
среди других религий мира, теорией  и  практикой  создания  демократического
общества в исламских странах. Университет уже установил деловые отношения  с
учебными заведениями  и  исследовательскими  центрами  США,  Великобритании,
Франции, Голландии, России, Саудовской Аравии, Египта, ОАЭ, Кувейта.
   Наивно было бы думать, что обращение к образам великих предков, носителей
бессмертных культурных ценностей ислама,  формирование  современной  системы
исламского образования сразу же произведет переворот  в  обыденном  сознании
всех  мусульман  страны,  в  одночасье  заставит   заработать   нравственные
религиозные императивы. Очевидно, что ожидаемые результаты придут не  скоро,
через  годы  и  десятилетия,  что   это   лишь   фон   для   терпеливого   и
целенаправленного религиозного  воспитания  молодежи.  Положительный  эффект
возможен только в тесной связи с успехами экономических и социальных реформ.
Однако начало положено. Начало жизненно важное  и  для  Узбекистана,  и  для
дальнейшего прогресса исламской цивилизации в целом.
   Правовые ограничения
   Религиозная жизнь мусульман Узбекистана, как я уже писал,  имеет  в  силу
исторических,  географических,  демографических  и  иных  причин   серьезные
отличия в трех  основных  субэтнических  регионах  страны:  Северо-Западном,
Центральном (Ташкент, Бухара, Самарканд) и  Восточном  (Ферганская  долина).
Причем именно Ферганская долина была в большей  мере,  чем  другие  регионы,
предрасположена к всплеску радикализма и религиозного фанатизма не только  и
не столько в силу  религиозных  противоречий,  но  и,  по  признанию  самого
Президента Каримова, вследствие,  главным  образом,  нерешенных  социальных,
политических, экономических проблем.
   1994-1996 гг. в смысле религиозной ситуации  были,  так  сказать,  годами
спокойного солнца в Ферганской долине.  Это  совпало,  с  одной  стороны,  с
началом стабилизации экономики Узбекистана, с другой - с вступлением военных
действий в Таджикистане и Афганистане в вялотекущую фазу. В августе 1996  г.
на региональном совещании по проблемам безопасности, организованном  Центром
Маршалла  в  Ташкенте,  его  участники  из  среднеазиатских   государств   и
международные эксперты сошлись во мнении, что исламизация на  данный  момент
не представляет угрозы безопасности в регионе.
   Ситуация изменилась осенью 1996 г., когда войска талибов захватили  Кабул
и  начали  продвижение  на  север,  в  направлении  границ  Таджикистана   и
Узбекистана, устанавливая по пути новый исламский порядок. В конце 1997 г. в
Ташкент начали поступать сведения о планах крупного наступления  талибов  на
север Афганистана, информация о подготовке молодых людей  из  Узбекистана  в
религиозно-экстремистских лагерях в Пакистане. И одновременно  в  Ферганской
долине и в других  районах  страны  были  предприняты  попытки  использовать
религию  в   антигосударственной   пропаганде,   опираясь   на   либеральный
религиозный закон от 14 июня  1991  г.  "О  свободе  совести  и  религиозных
организациях".
   В начале декабря 1997 г. в Наманганской области были  зверски  убиты  три
сотрудника областной автомобильной инспекции и руководитель  колхоза.  Ранее
погибли еще пятеро милиционеров и заместитель  хокима  Андижанской  области.
Характер  убийств  (обезглавливание  и   выставление   голов   на   всеобщее
обозрение),  а  также  ряд  других  улик  дали   основание   подозревать   в
преступлении религиозных экстремистов.
   Все это послужило толчком для власти, чтобы провести ряд  ограничительных
и запретительных мер, относящихся к религиозной политике. Первого  мая  1998
г. Олий Мажлис принял новую редакцию Закона "О свободе совести и религиозных
организациях", устанавливающую  определенные  преграды  для  распространения
исламского радикализма.
   Здесь прежде  всего  можно  назвать  ст.  5  Закона,  в  которую  внесено
следующее  положение:  "Не  допускаются  религиозный  и  иной   фанатизм   и
экстремизм, действия, направленные на... разжигание вражды между  различными
конфессиями". Статья 19 в новой  редакции  устанавливает,  что  "доставка  и
реализация изданной за рубежом религиозной литературы  осуществляется  после
проведения экспертизы ее содержания... Издание, хранение  и  распространение
печатных изданий, кино-, фото-, аудио-, видеопродукции и других  материалов,
содержащих идеи религиозного  экстремизма,  сепаратизма  и  фундаментализма,
влекут за собой ответственность в соответствии с законодательством".
   Весьма критично на Западе была воспринята редакция ст. 14, в соответствии
с  которой  появление  граждан   за   исключением   служителей   религиозных
организаций в общественных  местах  в  культовых  одеяниях  не  допускается.
Комментируется  этот  запрет  ссылкой  на  то,  что  религиозная  одежда   в
общественных местах обращает на себя  внимание,  поэтому  ее  ношение  может
расцениваться как миссионерство, то  есть  как  попытка  через  демонстрацию
религиозной моды обратить окружающих в свою веру, что запрещено ст.  5  того
же Закона. Это особенно справедливо в отношении  высш