огда Эдди ударил его рукояткой револьвера Роланда. Андолини отличался острым зрением, но рука Эдди, двигавшаяся с невероятной быстротой, словно размазалась по воздуху: в мгновение ока рукоятка револьвера трижды опускалась на лицо Бьонди. Первый удар пришелся между глаз, второй - повыше правого глаза, третий - в правый висок. Первые два удара получились глухими, третий - чавкающим. Бьонди повалился на пол, как мешок с почтовой корреспонденцией, глаза закатились, губы разошлись, как у младенца, ждущего когда его накормят. Банка упала на бетонный пол, разбилась. Запах керосина резко усилился.
     Эдди не дал его напарнику ни секунды передышки. Подскочил к нему, пока Большой Нос еще дергался на полу, в лужах керосина и осколках стекла.

7

     У Келвина Тауэра (который начинал жизнь Кальвином Тореном) произошедшее перед его глазами не вызвало безмерного чувства облегчения. Первой пришла мысль не "Слава Тебе, Господи", но "Эти - плохиши, а новенький еще хуже".
     В полумраке склада казалось, что незнакомец выпрыгнул из собственной тени и роста в нем никак не меньше десяти футов. Горящие глаза вылезали из орбит, губы разошлись в зверином оскале, обнажив не зубы, а клыки. В одной руке он держал револьвер, размером не уступающий бландебасу, короткоствольному ружью с раструбом, которое в приключенческих историях семнадцатого века именовалось машиной. Он схватил Андолини за ворот рубашки и лацканы пиджака спортивного покроя и швырнул в стену. Бедром бандит задел шкаф со стеклянными дверцами, который повалился на пол. На жалобный крик Тауэра мужчины внимание не обратили.
     Джентльмен Балазара попытался подняться. Вновь прибывший, черные волосы он чем-то связал на затылке, поначалу не мешал ему, а потом резким ударом по ногам свалил на пол. Коленом надавил на грудь, ствол бландебаса, машины, упер под подбородок. Бандит крутанул головой, пытаясь вывернуться. Это привело лишь к тому, что давление на нежную кожу под подбородком усилилось.
     Полузадушенным голосом, словно герой мультфильма, подручный Бадазара просипел: "Не заставляй меня смеяться, шустрик... это не настоящий револьвер".
     Вновь прибывший, тот самый, который слился с собственной тенью и превратился в гиганта, вытащил свою машину из-под подбородка бандита, большим пальцем взвел курок, нацелил револьвер в глубины склада. Тауэр уже собрался что-то сказать, одному Богу известно, что, но в этом момент оглушающе громыхнуло, словно мина взорвалась в пяти футах от окопа. Из ствола вырвалась яркое желтое пламя. А мгновением позже ствол вновь упирался в нежную кожу под подбородком Андолини.
     - Так что скажешь, Джек? - спросил вновь прибывший. - По-прежнему думаешь, что револьвер ненастоящий? Скажу тебе, что я думаю: в следующий раз, когда я нажму на спусковой крючок, твои мозги долетят до Хобокена <Хобокен - город в штате Нью-Джерси, на правом берегу р. Гудзон, против южного Матхэттена>.

8

     Эдди увидел страх в глазах Джека Андолини, но не панику. И не удивился. Именно Джек Андолини нашел его после того, как ему не удалось доставить из Нассау груз кокаина. Этот Джек Андолини был моложе, на целых десять лет, но отнюдь не краше. Старину Двойного Уродца, как окрестил его великий мудрец и знаменитый наркоман Генри Дин, отличали узкий лоб пещерного человека и громадная челюсть прирожденного убийцы. Огромные кулаки казались карикатурными. Выглядел он не только как Двойной Уродец, но и как Двойной Тупица, однако, на самом деле ума ему хватало. Дураки, умеющие только махать кулаками, не поднимаются столь высоко в бандитской иерархии, не становятся заместителями таких, как Энрико Балазар. И если пока Джек не занимал этот высокий пост, ему предстояло его занять к 1986 году, когда Эдди возвращался в аэропорт имени Кеннеди, везя под рубашкой боливийский порошок, стоимостью в двести тысяч долларов. В том мире, в том где и когда, Андолини стал фельдмаршалом Утеса. В этом, думал Эдди, у него есть все шансы отойти от дел гораздо раньше. Отойти от всех дел. Если будет дергаться.
     Эдди еще сильнее вдавил ствол револьвера под подбородок Андолини. Запахи разлитого керосина и сгоревшего пороха перекрывали запах старых книг. Где-то в тенях сердито шипел Серджио, магазинный кот. Серджио явно не нравился весь этот шум в его владениях. Андолини скривился, попытался повернуть голову влево.
     - Не... не надо... горячо!
     - Не так уж и горячо, как будет через пять минут, - ответил Эдди. - Если, конечно, ты не прислушаешься к тому, что я тебе скажу, Джек. Твои шансы выбраться отсюда минимальны, но они есть. Будешь слушать?
     - Я тебя не знаю. Откуда ты знаешь нас?
     Эдди убрал револьвер из-под подбородка Старины Двойного Уродца и увидел оставшееся на шее красное кольцо в том месте, где в нее вжималось дуло револьвера Роланда. "Допустим я скажу тебе, что по воле ка мы встретимся снова, через десять лет? И тебя съедят омароподобные чудовища? Что начнут они с твоих ступней, обутых в туфли от "Гаччи", а потом двинутся вверх?" Андолини, естественно, ему бы не поверил, как не верил, что револьвер Роланда может стрелять, пока Эдди ему это не продемонстрировал. А кроме того, существовала вероятность, что на этом уровне Башни Андолини и не съедят омароподобные чудовища. Потому что этот мир отличался от других. Потому что сейчас они находились на Девятнадцатом уровне Темной Башни. Эдди это чувствовал. Потом он собирался все это обдумать, но не сейчас. Сейчас думать не получалось. Сейчас хотелось прикончить этих двоих, а потом отправиться в Бруклин и перебить весь тет Балазара. Эдди постучал стволом револьвера по скуле Андолини. Ему приходилось сдерживаться, чтобы не дать волю рукам и не превратить эту уродливую физиономию в кровавое месиво, и Андолини это видел. Моргнул, облизал губы. Коленом Эдди по-прежнему упирался в его грудь. Чувствовал, как она поднимается и опускается.
     - Ты не ответил на мой вопрос, - процедил он. - Вместо этого задал свой. Если сделаешь это еще раз, Джейк, я вот этим стволом изуродую тебе лицо. Потом прострелю одну из коленных чашечек, и ты будешь до конца жизни прыгать на одной ноге. Я могу и много чего тебе отстрелить, а ты все равно сможешь говорить. И не пытайся изображать тупицу. Ты далеко не глуп, за исключением выбора работодателя, и я это знаю. Поэтому позволь снова спросить: ты будешь слушать?
     - Разве у меня есть выбор?
     И вновь Андолини не смог уловить невероятно быстрое движение руки Эдди. Ствол револьвера прошелся по его физиономии. Треснула сломанная ключица, кровь хлынула из правой ноздри, которая смотрела на Эдди, как жерло тоннеля Куинс-Мидтаун. Андолини вскрикнул от боли. Тауэр - от ужаса.
     Эдди вновь уперся стволом под подбородок Андолини. Не сводя с него глаз, сказал: "Приглядывайте за вторым, мистер Тауэр. Если начнет шевелиться, дайте мне знать".
     - Кто вы? - проблеял Тауэр.
     - Друг. Единственный из тех, что у вас есть, который может спасти вашу задницу. А теперь приглядывайте за ним и не мешайте мне.
     - Х-хорошо.
     Эдди Дин полностью сосредоточился на Андолини.
     - Я уложил Джорджа, потому что Джордж глуп. Если бы и смог передать Балазару мое послание, мне он бы все равно не поверил. А разве может человек в чем-то убедить других, если сам в это не верит?
     - Логично, - Андолини завороженно смотрел на Эдди, возможно, потому, что наконец-то разглядел, кто этот незнакомец с револьвером. Разглядел того, кого Роланд видел с самого начала, даже когда Эдди Дин был наркоманом, корчившимся в ломке. Джек Андолини разглядел в нем стрелка.
     - Это точно, - кивнул Эдди. - А вот и послание, которые ты должен передать: Тауэра не трогать.
     Джек замотал головой.
     - Ты не понимаешь. У Тауэра есть то, что нужно кому - то еще. Мой босс согласился это добыть. Обещал. И мой босс всегда...
     - Выполняет свои обещания, я знаю, - прервал его Эдди, - только на этот раз выполнить не сможет, и не по своей вине. Потому что мистер Тауэр решил не продавать свой пустырь "Сомбра корпорейшн". Он продаст его... э... "Тет корпорейшн". Усек?
     - Мистер, я тебя не знаю, но я знаю своего босса. Он не остановится.
     - Остановится. Потому что мистеру Тауэру будет нечего продавать. Пустырь перейдет в другие руки. А теперь слушай меня внимательно, Джек. Слушай ка-ми, не ка-маи, - слушай умом, а не ушами.
     Эдди наклонился ниже. Джек таращился на него, в ужасе от этих глаз навыкате, со светло-коричневыми радужками, налитыми кровью белками, и оскаленного рта, находящегося буквально в дюйме от его губ.
     - Отныне мистер Келвин Тауэр находится под защитой людей, которые более безжалостны и могущественны, чем ты можешь себе представить, Джек. Людей, рядом с которыми Утес выглядит как хиппи в Вудстоке. Ты должен убедить его, что он ничего не приобретет и дальше досаждая мистеру Тауэру, зато потеряет все.
     - Я не смогу...
     - Что до тебя, знай, что теперь этого человека взял под свое крыло Гилеад. Если ты прикоснешься к нему, если твоя нога еще раз ступит в этот магазин, я приду в Бруклин и убью твоих жену и детей. Потом найду твоих отца с матерью и убью их. Потом убью сестер твоей матери и братьев твоего отца. Потом убью родителей твоих родителей, если они еще живы. А тебя оставлю напоследок. Ты мне веришь?
     Джек Андолини все таращился в нависшее над ним лицо, с налитыми кровью глазами, оскаленным ртом, но теперь в его глазах застыл ужас. Потому что он поверил. Кем бы ни был этот незнакомец, он многое знал о Балазаре и деле, которым тот сейчас занимался. Что касается этого дела, знал даже больше, чем сам Андолини.
     - Нас много, - продолжал Эдди, - и мы занимаемся одним - защищаем... - он едва не сказал: "Защищаем розу", - ... Келвина Тауэра. Мы будем наблюдать за магазином, будем наблюдать за Келвином Тауэром, будет наблюдать за друзьями Тауэра... такими, как Дипно, - Эдди увидел, как глаза Андолини широко раскрылись от изумления, и ему это понравилось. - У тех, кто посмеет прийти сюда и даже хотя бы прикрикнуть на Тауэра, мы убьем всех ближайших родственников, а потом и их самих. Это касается и Джорджа, и Чими Дретто, и Трикса Постино... и твоего брата, Клаудио.
     Глаза Андолини раскрывались все шире при каждом имени, а при упоминании брата на мгновение закрылись. Эдди подумал, что до Андолини дошел смысл его слов. "Сможет ли он убедить Балазара - другой вопрос, - холодно подумал Эдди. - Но в принципе это и неважно. Как только Тауэр продаст нам пустырь, какая разница, что они с ним сделают, не так ли?"
     - Откуда ты так много знаешь? - спросил Андолини.
     - Какая разница? Просто передай мои слова. Скажи Балазару, пусть поставит в известность своих друзей из "Сомбры", что этот участок больше не продается. Во всяком случае, они его купить не смогут. И скажи ему, что отныне Тауэр под защитой людей из Гилеада, у которых большие "пушки".
     - Едва ли...
     - Я хочу сказать, людей, которые куда более опасны, чем те, с кем Балазару доводилось иметь дело, включая и "Сомбра корпорейшн". Скажи ему, если он будет настаивать на своем, в Бруклине появится достаточно трупов, чтобы завалить Грэнд-Арми-плазу <Грэнд-Арми-плаза - площадь на Пятой авеню между 58-й и 59-й улицами, у входа в Центральный парк>. И среди них будет много женщин и детей. Убеди его.
     - Я... я постараюсь.
     Эдди поднялся, попятился. Лежащий среди лужиц керосина и соколков стекла Джордж Бьонди шевельнулся, застонал. Эдди повел стволом револьвера Роланда, показывая Джеку, что тот может встать.
     - Уж постарайся.

9

     Тауэр налил две чашки кофе, но из своей пить не смог. Очень уж сильно дрожали руки. После нескольких неудачных попыток (Эдди вспомнились сапер из фильма про обезвреживание неразорвавшихся бомб, у которого от напряжения случился нервный срыв), Эдди его пожалел и перелил половину содержимого его чашки в свою.
     - Попробуйте теперь, - он поставил ополовиненную чашку перед владельцем книжного магазина. Тауэр вновь надел очки. Одна из дужек погнулась, так что сидели они криво. По левому стеклу змеилась трещина, напоминающая разряд молнии. Мужчины находились у мраморной стойки. Тауэр стоял за ней, Эдди сидел на высоком стуле. Тауэр принес с собой книгу, которую собирался сжечь Андолини, и теперь она лежала рядом с кофеваркой. Похоже, не мог заставить себя с ней расстаться.
     Тауэр поднял чашку дрожащей рукой (Эдди заметил, что перстня на ней нет, как, впрочем и на другой руке) и выпил. Эдди не мог понять, почему этот человек пьет черный кофе. Сам-то он полагал, что кофе надо пить с молоком. После месяцев, которые он провел в мире Роланда (а может и лет) кофе, сваренный Тауэром, казался очень уж крепким.
     - Полегчало? - спросил Эдди.
     - Да, - Тауэр глянул в окно, словно ожидал увидеть возвращение серого "таун-кара", который всего десять минут, как уехал. Потом посмотрел на Эдди. Он все еще боялся этого молодого человека, но прежний ужас покинул его, как только молодой человек убрал огромный револьвер в, как он сказал "суму моего друга". Сума эта, из вытертой выцветшей кожи, где-то напоминала женские сумки, с одной лямкой, какие носят на плече. Только молнию заменяли тесемки. Келвин Тауэр подумал, чтовместе с револьвером молодой человек убрал в суму и какую-то свою, самую жуткую часть. И Тауэра это радовало, позволяя надеяться, что молодой человек блефовал, когда грозил убить не только самих бандитов, но и их семьи.
     - А где сегодня ваш приятель Дипно? - спросил Эдди.
     - У онколога. Два года назад Эрон увидел кровь в унитазе, когда справлял большую нужду. В молодости ты думаешь: "Чертов геморрой", и покупаешь тюбик "Предотвращая Г." Но, когда тебе больше семидесяти, ты предполагаешь самое страшное. В его случае все оказалось плохо, но не ужасно. В его возрасте и раковая опухоль теряет активность. Раковые клетки тоже стареют. Забавно, не так ли? В общем, он прошел курс радиационной терапии, и ему сказали, что рака у него больше нет, но Эрон считает, что с этой гадостью нужно быть настороже. Поэтому проверяется каждые три месяца. Вот и сейчас он на обследовании. Оно и к лучшему. Потому что он, пусть и старик, но все равно сорви-голова.
     "Надо бы познакомить Эрона Дипно с Хейми Джеффордсом, - подумал Эдди. - Они смогли бы играть в "Замки" вместо шахмат и вспоминать бурное прошлое".
     Тауэр, тем временем, грустно улыбнулся. Поправил очки. С мгновение они сидели на его лице прямо, потом снова перекосились.
     - Он - сорви-голова, а я - трус. Возможно, поэтому мы и дружим, у каждого есть то, чего нет у другого, мы дополняем друг друга и составляем единое целое.
     - Не стоит уж так строго судить себя.
     - Какая уж там строгость. Мой психоаналитик говорит, что я - классический пример того, каким вырастает ребенок в семье с мягким отцом и строгой матерью. Он также говорит...
     - Извините, Келвин, но мне насрать на мнение вашего психоаналитика. Вы, как могли, держались за этот участок, а это говорит о многом.
     - Моей заслуги тут нет, - гнул свое Келвин Тауэр. - Та же история... - он взял со стойки книгу, которая лежала рядом с кофеваркой... - что и с этой книгой и другими, которые они угрожали сжечь. Я не могу расставаться с вещами. Когда моя первая жена сказала, что хочет развестись со мной, а я спросил, почему, она ответила: "Я думала, что ты мужчина, когда выходила за тебя замуж, а оказалось, что ты - амбарная крыса, которая все тащит в нору".
     - Пустырь - это не книги, - возразил Эдди.
     - Неужто? Вы действительно так думаете? - Тауэр пристально смотрел на него. А когда вновь поднял чашку, Эдди с облегчением отметил, что рука дрожит уже не так сильно.
     - А вы - нет?
     - Иногда мне снится этот пустырь, - ответил Тауэр. - Я не был там с того времени, как магазин Томми Грэма разорился, и я заплатил, чтобы снести здание. И, разумеется, пришлось поставить забор, который обошелся примерно в ту же сумм, что и снос. Мне снится, что за забором поле цветов. Поле роз. И простирается оно не до Первой авеню, а в бесконечность. Странный сон, не так ли? Эдди не сомневался, что Келвин Тауэр действительно видел такой сон, но подумал, что заметил и кое-что еще в глазах, прячущихся на тонированными и треснувшими стеклами. Подумал, что этим сном Тауэр прикрывает другие сны, о которых не хочет говорить.
     - Странный, - согласился Эдди. - Я думаю, вам нужно налить еще чашку кофе, прошу вас, налейте. А потом мы посовещаемся.
     Тауэр улыбнулся и вновь поднял книгу, которую Андолини собрался первой превратить в пепел.
     - Посовещаемся. Именно так и говорят герои этой книги.
     - Посовещаемся?
     - Вот-вот.
     Эдди протянул руку.
     - Дайте взглянуть.
     Тауэр замялся, и по его лицу Эдди увидел, что очень уж ему не хочется выпускать книгу из рук.
     - Да перестаньте, Кел, я не собираюсь подтирать ей задницу.
     - Я понимаю. Разумеется, не собираетесь. Извините, - и все равно книгу Тауэру отдавать не хотелось. - Просто я... некоторые книги для меня очень дороги. А эта - настоящий раритет.
     Он передал книгу Эдди, тот посмотрел на прикрытую пластиком суперобложку, и почувствовал, как у него остановилось сердце.
     - Что? - Тауэр поставил кофейную чашку на стойку. - Что случилось.
     Эдди не ответил. На суперобложке художник изобразил маленькое полукруглое строение, похожее на куотсетский модуль <Куонсетский модуль - ангар полуцилиндрической формы из гофрированного железа, используемый в качестве временной армейской казармы или хозяйственной постройки. Первые такие ангары были собраны в 1941 г. в местечке Куонсет-Пойнт>, только сделанное из дерева и земли. С одной стороны стоял индеец, в кожаных штанах, голый по пояс, прижимая к груди томагавк. На заднем фоне виднелся допотопный паровоз, мчащийся по прериям. Из трубы в синее небо поднимался серый дым.
     Называлась книга "Доган". Написал ее Бенджамин Слайтман Мл.
     Из далекого далека Тауэр спрашивал его, не плюхнется ли он в обморок. С более близкого расстояния Эдди услышал собственный голос, отвечающий, что нет. Бенджамин Слайтман Мл. Другими словами, Бенджамин Слайтман-младший. И...
     Он оттолкнул пухлую руку Тауэра, которая потянулась к книге. Пальцем пересчитал все буквы в имени и фамилии автора. Само собой, в сумме получилось девятнадцать.

10

     Эдди проглотил еще чашку кофе Тауэра. Не обращая внимания на крепость напитка. Опять взял в руки книгу в пластиковой обложке.
     - А что в ней такого особенного? - спросил он. - То есть для меня она особенная, потому что недавно я встретил человека, которого зовут точно так же, как и автора этой книги. Но...
     Тут Эдди осенило, он перевернул книгу, в надежде увидеть на задней стороне супера фотография писателя. Но нашел лишь короткую биографию писателя на заднем клапане: "БЕНДЖАМИН СЛАЙТМАН МЛ. - ранчер из Монтаны. Это его второй роман". А ниже - рисунок орла и слоган: ПОКУПАЙТЕ ОБЛИГАЦИИ ВОЕННОГО ЗАЙМА".
     - Так что в ней такого особенного? - повторил Эдди. - Почему она стоит семь с половиной тысяч долларов?
     Лицо Тауэра просветлело. Пятнадцать минут назад он едва не умер от ужаса, но теперь это происшествие кануло в лету, подумал Эдди. Теперь его охватила всепоглощающая страсть. Для Роланда это была Темная Башня, для этого человека - редкие книги.
     Он развернул книгу так, чтобы Эдди мог видеть суперобложку.
     - "Доган", так?
     - Так.
     Тауэр раскрыл книгу и указал на передний клапан суперобложки, также прикрытый под пластиком, с кратким содержанием книги.
     - А здесь?
     - "Доган", - прочитал Эдди. - "Захватывающая история о Дальнем Западе и героических попытках индейца выжить". И что?
     - А теперь посмотрите сюда, - торжествующе воскликнул Тауэр и указал на титульную страницу. Здесь Эдди прочитал:
     Хоган <Хоган - жилище из бревен и земли у индейцев навахо ( от навахского qoghan - дом)>
     Бенджамин Слайтман Мл.
     - Не понимаю, - качнул головой Эдди. - В чем суть?
     Тауэр закатил глаза.
     - Посмотрите еще раз.
     - Почему бы вам сразу не сказать...
     - Нет, вы посмотрите. Я настаиваю. Радост