трое желание отойти в сторону, хоть
на шаг вправо или влево.
	- Слышь, Роланд, а не сделает оно меня стерильным?
	Роланд со слабой улыбкой пожал плечами.
	- Будто русло реки,- изумленно вымолвила Сюзанна.- Такое
заросшее, что его и не заметишь... и все-таки оно есть. Рисунок, в
который сложились тени, не будет меняться, пока мы остаемся на тропе
Луча, верно?
	- Нет, отчего же,- отвечал Роланд.- Конечно, тени будут
перемещаться сообразно движению солнца по небу, однако мы всегда
сможем увидеть Луч. Надобно помнить, что он течет одною и той же
дорогою тысячи - быть может, ~десятки~ тысяч лет. Посмотрите-ка на
небо.
	Они послушно задрали головы и увидели, что редкие перистые
облака также собраны "елочкой", параллельной Лучу... и что внутри
создаваемого Лучом силового коридора облака плывут быстрее, чем по
обе стороны от него. Их гнало на юго-восток. Толкало в направлении
Темной Башни.
	- Видите? Даже облака не могут не повиноваться.
	В сторону путников летела стайка птиц. Поравнявшись с руслом
Луча, она на миг отклонилась в сторону, к юго-востоку. Эдди, ясно
видевший это, с трудом верил своим глазам. Птицы пересекли узкий
коридор, где незримо властвовал Луч, и вернулись на прежний курс.
	- Ну, ладно,- сказал молодой человек,- по-моему, надо двигать.
Как гласит народная глупость, дорога в тыщу миль начинается с одного
шага, и тэ дэ, и тэ пэ.
	- Погоди минутку.- Сюзанна смотрела на стрелка.- Ведь теперь-то
эта тысяча миль уже ~не~ тысяча, правда? О ~каком~, собственно,
расстоянии идет речь, Роланд? Пять тысяч миль? Десять?
	- Не могу сказать. Дорога очень дальняя.
	- Ну, и как же мы ее одолеем, черт побери, когда вам обоим везти
меня в этом чертовом кресле? Нам крупно повезет, если мы сумеем
делать по этой твоей Свалке по три мили в день, и ты это знаешь.
	- Путь уже открыт,- терпеливо отвечал ей Роланд,- и покамест
этого довольно. Возможно, еще придет время, когда мы будем
продвигаться к цели быстрее, чем тебе хотелось бы, Сюзанна Дийн.
	- Да-а? - она задиристо и ядовито поглядела на него, и Эдди с
Роландом уже не в первый раз разглядели в глубине ее глаз Детту Уокер,
отплясывающую угрожающий хорнпайп. <<*8>> - Ты что, где-то
прикопал гоночную тачку? Если так, не помешала бы еще и хорошая
дорога, черт возьми!
	- И ландшафт, и способ нашего передвижения по нему будут
меняться. Так бывает всегда.
	Сюзанна отмахнулась от стрелка; "да иди ты!" говорил этот жест.
	- Ты прямо как моя маменька с ее "Бог не оставит".
	- А разве не пекся Он о нас до сих пор? - серьезно спросил Роланд.
	Мгновение Сюзанна смотрела на него в немом удивлении, потом
запрокинула голову, и к небу взлетел ее смех.
	- Ну, это, наверное, как посмотреть. Могу сказать только одно,
Роланд: если сейчас мы не оставлены Его заботой, то мне жутко не
хочется думать, что же будет, вздумай Он отпустить нас без призора.
	- Эй, хватит вам, пошли,- вмешался Эдди.- Я хочу свалить отсюда.
Не нравится мне это место.
	Эдди не кривил душой, однако дело было не в одной лишь
антипатии, какую внушала ему поляна. Молодой человек рвался ступить
наконец на заветную тропу, на хоронящуюся от чужого глаза дорогу, и
сгорал от нетерпения. Каждый шаг приближал Эдди к полю роз и
царящей над его багряным простором Башне. Не без некоторого
удивления юноша понял, что намерен увидеть ее - или погибнуть,
добиваясь этого.
	"Поздравляю, Роланд,- подумал он.- Дело сделано. Я теперь один
из обращенных. Ну, кто-нибудь,- ~аллилуйя~!"
	- Еще одно, пока мы не тронулись в путь.- Роланд изогнулся и
развязал сыромятный шнур на левом бедре. Затем он не спеша принялся
расстегивать пряжку револьверного ремня.
	- А это что за фортеля? - поинтересовался Эдди.
	Роланд выдернул конец ремня из пряжки и протянул портупею
юноше.
	- Ты знаешь, почему я делаю это,- невозмутимо промолвил он.
	- Надевай взад, старина! - Эдди пришел в страшное смятение; в
душе у него бурлили самые противоречивые чувства, а пальцы, даже
сжатые в кулаки, дрожали.- Что это ты, интересно знать, вытворяешь?
	- Теряю по капле рассудок. Покуда моя внутренняя рана не
закрылась, если она вообще когда-нибудь закроется, негоже мне держать
у себя револьвер. И тебе это известно.
	- Возьми, Эдди,- спокойно сказала Сюзанна.
	- Да если б вчера вечером, когда на меня кинулась та летучая
мышка, у тебя не было этой гадской железяки, утром не было бы ~меня~
от носа и выше!
	В ответ стрелок продолжал протягивать юноше револьвер. Его
поза выражала готовность простоять так в случае необходимости весь
день.
	- Хорошо! - выкрикнул Эдди.- ~Хорошо же~, черт побери!
	Выхватив портупею у Роланда, он несколькими резкими
движениями застегнул ее у себя на талии. Эдди полагал, что должен бы
испытывать облегчение - не он ли посреди ночи смотрел на револьвер,
лежавший так близко к руке Роланда, и раздумывал о том, что может
произойти, если Роланд ~действительно~ съедет с катушек? Разве не
преследовали те же мысли и Сюзанну? Но облегчения не было. Лишь
страх, чувство вины и странная щемящая печаль, чересчур глубокая,
чтобы заплакать.
	Без револьверов Роланд выглядел так непривычно.
	Так ~неправильно~.
	- Все? Доволен? Пушки у раздолбаев-ученичков, учитель безоружен
- теперь-то мы можем идти? А если из кустов на нас вылезет какая-
нибудь здоровенная гадина, ты, Роланд, всегда можешь бросить в нее
нож.
	- Ах, да,- пробормотал стрелок.- Чуть не забыл.- Он достал нож из
кошеля и рукояткой вперед протянул Эдди.
	- Да это же ~курам на смех~! - заорал тот.
	- Жизнь ~сама по себе~ смешна.
	- Угу! Запиши это на открытку и пошли в "Ридерз дайджест",
едрена вошь.- Эдди со злостью сунул нож за пояс и вызывающе взглянул
на Роланда.- ~Теперь~ мы можем идти?
	- Есть ~еще~ одно.
	- Еж твою двадцать!
	Губы Роланда снова тронула улыбка.
	- Шучу,- сказал он.
	У Эдди отвисла челюсть. Сюзанна опять захохотала, и ее смех
рассыпался в утренней тишине подобно мелодичной трели
колокольчика.


31

	Почти все утро они потратили на преодоление зоны разрушений,
служившей к защите медведя-великана. Однако идти руслом Луча было
немного легче, а едва бурелом и заросли кустарника остались позади,
большой лес вновь вступил в свои права и появилась возможность
прибавить ходу. Справа деловито бежал ручей - тот самый, что
пробивался из каменной стены на треугольной поляне. Вобрав воды
нескольких ручейков поменьше, он теперь шумел громче. Здесь, в этой
части леса, тоже водились звери; путники слышали, как они ходят в
чаще, занятые своими повседневными делами, и дважды видели
маленькие стайки оленей. Один самец, вопросительно поднявший
голову, увенчанную благородной короной ветвистых рогов, с виду тянул
фунтов на триста. Снова начался подъем. Ручей отвернул в сторону от
тропы. И, когда день уже клонился к вечеру, Эдди кое-что увидел.
	- Может, остановимся? Передохнем?
	- А что такое? - поинтересовалась Сюзанна.
	- Да,- согласился Роланд.- Остановиться можно.
	Внезапно словно тяжесть легла Эдди на плечи - он почувствовал
присутствие Генри. ~"Ах ты, пусенька ты наша! Пусенька сто-то
угляделя на делевце? Постлогать нашей кусеньке захотелось? А, тютя? У-
у, какая ХОЛЕСЕНЬКАЯ СТУСЬКА!"~
	- Да это не ~обязательно~. В смысле, дело-то пустяковое. Я
просто...
	- ...что-то увидел,- закончил за него Роланд.- Что бы это ни было,
прикуси свой неугомонный язык и ступай возьми, что приметил.
	- Да ей-богу же, ничего особенного.- В лицо Эдди бросилась
теплая кровь. Он постарался отвести взгляд от ясеня, привлекшего его
внимание.
	- Неправда. Оно тебе нужно, а это далеко не ничего. Раз оно
потребно ~тебе~, Эдди, оно потребно и ~нам~. А вот кто нам ни к чему,
так это человек, не способный избавиться от бесполезного груза
воспоминаний.
	Теплая кровь стала горячей. Еще мгновение Эдди стоял, уставив
пылающее лицо в землю, и ему казалось, будто блекло-голубые
снайперские глаза Роланда заглянули прямо в его смятенную душу.
	- Эдди? - с любопытством спросила Сюзанна.- Что ты, милый?
	Ее голос придал молодому человеку храбрости, которой ему так не
хватало. Потянув из-за пояса нож Роланда, Эдди направился к
стройному прямому ясеню.
	- Может, ничего,- пробормотал он и заставил себя добавить: - А
если не изговняю, может, и до фига как много.
	- Ясень дерево благородное и силою наделено в достатке,- заметил
Роланд у юноши за спиной. Но Эдди едва ли слышал его. Насмешливый,
задиристый голос Генри исчез, а с ним исчез и стыд. Мысли молодого
человека занимала теперь лишь ветка, несколькими минутами раньше
привлекшая его внимание. Там, где эта ветка, утолщаясь, врастала в
ствол, образовалось небольшое вздутие. Это-то утолщение странной
формы и было нужно Эдди.
	Молодого человека не оставляла мысль, что внутри погребен ключ
- ключ, на краткий миг явившийся ему в пламени костра перед тем, как
горящие останки кости еще раз изменились и возникла роза. Три
перевернутых V, центральное - пошире и поглубже двух других. И
маленькая закорючка на конце. Вот что таил в себе нарост.
	На Эдди опять дохнуло давешним сном. ~"Дид-э-чик, дод-э-чом,
не тревожься - ты с ключом"~.
	"Возможно,- подумал он.- Но на этот раз ~надо~ будет вытащить
его весь. Думаю, в этот раз девяносто процентов не пойдут".
	Действуя с величайшей осторожностью, он срезал ветку и отсек ее
тонкий конец. Остался толстый ясеневый чурбачок дюймов девяти в
длину. Этот увесистый кусок дерева в руке Эдди, на ощупь очень живой,
напоенный жизненной силой, казалось, был не прочь выдать скрытые в
нем очертания - но лишь человеку, которому достанет умения и ловкости
выманить у него эту тайну.
	Был ли Эдди этим человеком? Имело ли это значение?
	Эдди Дийн считал, что ответ на оба вопроса - да.
	На правой руке юноши сомкнулись пальцы левой, здоровой руки
стрелка.
	- Сдается мне, ты знаешь какой-то секрет.
	- Не исключено.
	- Нам можно узнать, в чем он состоит?
	Эдди помотал головой.
	- Думаю, лучше не нужно. До поры до времени.
	Роланд подумал, кивнул.
	- Хорошо. Я хочу задать тебе один вопрос, и после мы оставим это.
Не увидел ли ты случайно, как добраться до корня моих... моих
затруднений?
	Эдди подумал: "И это самое большее, как он может обнаружить
сжирающее его заживо отчаяние".
	- Не знаю. Сейчас точно не скажу. Но я надеюсь, Роланд. Честное-
пречестное, надеюсь.
	Роланд снова кивнул и выпустил руку Эдди.
	- Благодарю. До наступления темноты остается еще пара часов -
почему бы не использовать их с толком?
	- Я - за.
	Они снова тронулись в путь. Роланд толкал кресло Сюзанны, а
Эдди шел впереди, не выпуская из рук деревяшку с погребенным внутри
нее ключом. Казалось, ясень тихонько вибрирует, пронизанный
собственным теплом, тайным и мощным.


32

	Вечером, когда ужин был съеден, Эдди вынул из-за пояса нож
стрелка и приступил к делу. Нож был потрясающе острым и, казалось,
никогда не затупится. Эдди работал не торопясь, поворачивая
освещенную пламенем костра деревяшку то так, то эдак, и смотрел, как
из-под уверенно скользящего по дереву лезвия подымаются
тонковолокнистые завитки.
	Сюзанна лежала, подложив руки под голову, и смотрела на звезды,
неспешно катившие по черному небу.
	Роланд стоял на краю лагеря, за пылающим костром, и
вслушивался в голоса безумия, вновь зазвучавшие в его больном
мятущемся рассудке.
	~Мальчик был~.
	~Никакого мальчишки не было~.
	~Был~.
	~Не было~.
	~Был...~
	Закрыв глаза, он схватился холодной рукой за ноющий лоб,
недоумевая, долго ли еще протянет, прежде чем лопнуть, как лопается
чересчур туго натянутая тетива. "О Джейк,- думал он.- Где же ты? Где?"
	А над ними, взойдя на назначенные места, неотрывно смотрели
друг на друга поверх звездного пепелища своего расторгнутого в
незапамятные времена брачного союза Древняя Звезда и Праматерь.



Часть вторая

КЛЮЧ И РОЗА


1

	На протяжении трех недель Джон "Джейк" Чэмберс храбро
сражался с разгоравшимся в нем безумием. Все это время он чувствовал
себя последним уцелевшим на борту идущего ко дну океанского лайнера
- человеком, который что есть мочи работает трюмной помпой в
отчаянной попытке продержать корабль на плаву до тех пор, пока не
утихнет шторм, не очистится небо и откуда-нибудь - ~откуда угодно~ -
не подоспеет помощь. Двадцать девятого мая 1977 года, за четыре дня до
начала летних каникул, он наконец взглянул фактам в лицо: помощь не
придет. Пришло время сдаться, предаться на милость бури.
	Соломинкой, переломившей спину верблюда, стал годовой
экзамен по литературной композиции: сочинение, "итоговое эссе".
	Джон Чэмберс - Джейк для тех трех-четырех мальчиков, с
которыми его связывала почти что дружба (стань этот маленький
фактоид известен его отцу, тот, несомненно, пришел бы в неописуемую
ярость),- заканчивал свой первый год обучения в школе "Пайпер". Хотя
Джейку уже исполнилось одиннадцать и учился он в шестом классе, для
своих лет мальчик был мелковат, и тот, кто видел его впервые, нередко
решал, что он намного моложе. Честно говоря, бывало, что Джейка
принимали за девочку, пока примерно с год назад, добиваясь позволения
сделать короткую стрижку, он не закатил такой скандал, что мать
наконец смягчилась - и разрешила. Конечно, с отцом проблем из-за
стрижки не возникало. Отец только усмехнулся своей жесткой,
нержавеющей стали улыбкой и сказал: "Лори, парень хочет быть
похожим на морского пехотинца. Молодец".
	Для отца он никогда не бывал Джейком и редко - Джоном. Отец
обычно называл его просто "парень".
	Школа "Пайпер", объяснил отец Джейку прошлым летом (это
было лето двухсотой годовщины <<*9>> - море флагов и знамен, а Нью-
Йоркская гавань запружена величественными Кораблями),- Лучшая В
Стране Школа Для Мальчика Твоих Лет, Черт Ее Дери. То, что Джейка
приняли в нее, никак не было связано с денежным вопросом, не уставал
разъяснять (если не сказать ~настойчиво твердил~) Элмер Чэмберс. Он
яростно гордился этим фактом, хотя и в десять лет Джейк уже
подозревал, что ~по правде~ это, возможно, никакой не факт; что по
правде это, возможно, самое натуральное вранье, ~превращенное~
отцом в факт, чтобы за ленчем или на коктейле можно было небрежно
ввернуть в разговор: "Что, мой парень? О-о, он ходит в "Пайпер".
Лучшая В Стране Школа Для Мальчишки Его Лет, Черт Ее Дери. Там
место ни за какие деньги не купишь, знаете ли,- для школы "Пайпер"
главное мозги и только мозги!"
	Джейк прекрасно сознавал, что в раскаленной топке отцовского
ума грубый уголь суждений и желаний, материя низменная, зачастую
преображается в твердые алмазы, именуемые Элмером Чэмберсом
фактами или, в менее официальной обстановке, "фактоидами". "Факт
тот, что..." было излюбленным выражением этого человека и
произносилось с благоговением, часто, при каждом удобном случае.
	- Факт тот, что за деньги место в школе "Пайпер" не купишь,-
внушал отец Джейку тем летом - летом двухсотой годовщины, летом
синих небес, праздничных флагов и величественных больших Кораблей,
золотым летом... ибо золотым воскресало оно в памяти мальчика, ведь в
ту пору Джейк еще не начал терять рассудок и причина для беспокойства
у него была только одна: придется он к пайперовскому двору или нет, по
всем ли статьям подойдет для этого инкубатора юных гениев.- В
заведение вроде "Пайпера" попасть может только тот, у кого имеется
кое-что ~вот здесь~.- Элмер Чэмберс потянулся через письменный стол
и жестким, желтым от никотина пальцем постукал сына по лбу.- Понял?
	Джейк кивнул. Вступать в разговор не было необходимости,
поскольку со всеми, в том числе и с женой, отец обращался так же, как с
подчиненными на работе (он отвечал за составление программы одного
из каналов телевидения и слыл признанным мастером ставить подножки
конкурентам - мастером рубки). Элмера Чэмберса следовало слушать, в
нужных местах кивать, и немного погодя он вас отпускал.
	- Хорошо,- сказал отец, закуривая одну из своих восьмидесяти
ежедневных сигарет "Кэмел".- Значит, мы понимаем друг друга. Пахать
тебе придется как проклятому, но ты потянешь. Иначе нам не прислали
бы вот это.- Он взял со стола письмо, извещавшее о том, что Джейк
принят в "Пайпер", и шумно потряс им. В этом жесте сквозило некое
свирепое торжество, словно письмо было зверем, которого он убил в
джунглях и теперь освежует и съест.- Так что работай, трудись в поте
лица. Добейся успеха. Чтоб мы с матерью гордились тобой. Закончишь
год на "отлично", будет тебе поездка в "Мир Диснея". Стоящая цель, а,
малыш?
	И Джейк добился успеха. Весь год (то есть, до последних трех
недель) он носил из школы одни пятерки, чем, вероятно, дал родителям
все основания гордиться им, хотя утверждать с уверенностью было
трудно - уж очень мало времени проводили дома отец и мать. Обычно,
вернувшись с занятий, мальчик заставал только Грету Шоу, экономку, а
потому в конце концов показывал свои пятерочные работы ей, после
чего тетрадки перекочевывали в темный угол его комнаты. Порой Джейк
перелистывал их и недоумевал - да значат ли эти "отлично" ~хоть что-
то~? ~Хотелось бы~, чтобы значили... но он питал на этот счет
серьезные сомнения.
	Джейк полагал, что, выйдет у него в году "отлично" по всем
предметам или не выйдет, ни в какой "Мир Диснея" он летом не поедет.
	Отдых в сумасшедшем доме казался ему более вероятным.
	Двадцать девятого мая в восемь часов сорок пять минут утра
Джейка, входившего в двойные двери Пайперовской школы, посетило
страшное видение. Джейк увидел отца в его офисе на Рокфеллер-плаза,
70. Подавшись вперед из-за письменного стола, отец беседовал с одним
из своих сотрудников. В углу рта у мистера Чэмберса торчала сигарета, у
лица клубился голубоватый дым. За спиной и далеко внизу, безмолвный
благодаря двойным стеклам "Термопейн", расстилался Нью-Йорк с его
шумом, грохотом и толчеей.
	"Факт тот, что за деньги место в лечебнице "Солнечная долина" не
купишь,- тоном мрачного удовлетворения говорил отец подчиненному.-
В такое заведение попасть может только тот, у кого капитально
разладился чердак.- Он протянул руку и постукал своего собеседника
пальцем по лбу.- Что, собственно, и случилось с парнем. Но работает он,
как вол. Говорят, лучше всех плетет корзинки, пропади они пропадом. А
когда его выпустят - ~если~ выпустят - его ждет небольшое путешествие.
Путешествие..."
	- ...на постоялый двор,- пробормотал Джейк и рукой, которая так и
норовила задрожать, коснулся лба. Голоса возвращались. Орущие,
пререкающиеся голоса, которые сводили его с ума.
	~"Ты мертв, Джейк. Тебя переехала машина, и ты мертв".
	"Не валяй дурака! Посмотри - видишь объявление? Там написано:
НЕ ЗАБУДЬ! ПЕРВЫЙ КЛАСС - НА ПИКНИК! По-твоему, на том
свете ходят всем классом на пикники?"
	"Не знаю. Зато знаю, что тебя задавила машина".
	"Нет!"
	"Да. Седьмого мая, утром, в восемь двадцать пять. И минуты не
прошло, как ты умер".
	"Нет! Нет! Нет!"~
	- Джон?
	Испуганно вздрогнув, он огляделся. Неподалеку стоял мистер
Биссетт, учитель французского. Казалось, он чем-то слегка обеспокоен.
За спиной мистера Биссетта в двери рекреационного зала вливался поток
учеников, спешащих на утреннее собрание. Дурачились и резвились
считанные единицы, и - ни единого громкого выкрика или радостного
вопля. Вероятно, не только Джейку, но и остальным родители
объяснили, какое счастье ходить в "Пайпер", где деньги - ничто (хотя
плата за обучение составляла двадцать две тысячи долларов в год),
главное - мозги. Вероятно, и поездку в награду за приличные отметки
обещали тоже не одному только Джейку. Вероятно, кое-кому из
заслуживших эту поездку счастливчиков даже предстояло отправиться в
путешествие вместе с родителями. Вероятно...
	- Джон, с тобой все в порядке? - спросил мистер Биссетт.
	- Да-да,- ответил Джейк.- Все отлично. Просто я сегодня немножко
проспал. И, наверное, еще не проснулся.
	Лицо мистера Биссетта разгладилось, и он улыбнулся.
	- С кем не бывает.
	~"С моим отцом. Мастер рубки никогда не просыпает"~.
	- Как поживает французский язык? Ты готов сдавать? -
полюбопытствовал мистер Биссетт.- ~Voulez-vous examiner a moi cette
midi~? <<*10>>
	- Пожалуй,- протя