Ответить да, значит, держать Джейка на коротком поводке. Но он, конечно, заслужил право на определенную самостоятельность. Нынешний Джейк разительно отличался от того Джейка, которого "извлекли" в Срединный мир, дрожащего, перепуганного, чуть ли не голого.
     - Нет, не как твой старший, - ответил он. - Что касается "ругера", ты можешь брать его и увозить, куда хочешь и в любое время. Разве ты принес его тету?
     - Украл, - тихим голосом ответил Джейк, уставившись в колени.
     - Ты его взял, чтобы выжить, - напомнила Сюзанна. - А это большая разница. Послушай, сладенький, ты никого не собираешься подстрелить, не так ли?
     - Не собираюсь, нет.
     - Будь осторожен, - добавила она. - Я не знаю, что ты задумал, но будь осторожен.
     - И что бы ты ни задумал, постарайся разобраться с этим в течение следующей недели, - вставил Эдди.
     Джейк кивнул, посмотрел на Роланда.
     - Когда ты решил провести общее собрание?
     - Если верить роботу, у нас десять дней до прихода Волков. Так что... - Роланд что-то подсчитал в уме. - Собрание пройдет через шесть дней. Тебя это устроит?
     Джейк снова кивнул.
     - И все-таки ты не хочешь рассказать мне, что тебя тревожит?
     - Нет, если ты не спросишь, как старший. Возможно, это ерунда, Роланд. Честное слово.
     Роланд с сомнением кивнул, начал сворачивать новую самокрутку. До чего же это приятно, курить свежий табак.
     - Есть что-нибудь еще? - спросил он. - Если нет, тогда...
     - В общем-то, есть, - прервал его Эдди.
     - Что?
     - Мне нужно вернуться в Нью-Йорк, - говорил он так буднично, будто разговор шел о том, что он собрался прогуляться в ближайший магазин за банкой маринованных огурцов или коробочкой лакричных пастилок, но глаза его возбужденно горели. - И на этот раз я должен попасть туда во плоти. То есть, придется напрямую задействовать этот шар. Черный Тринадцатый. Я очень надеюсь, что ты, Роланд, знаешь, как это делается.
     - А с чего это ты собрался в Нью-Йорк? - спросил Роланд. - Вот этот вопрос я задаю, как старший.
     - Само собой, - кивнул Эдди, - и я тебе отвечу. Потому что ты прав, говоря о том, что времени в обрез. Потому что Волки Кальи - не единственные, из-за кого нам надо тревожиться.
     - Ты хочешь посмотреть, сколько времени осталось до пятнадцатого июля, - догадался Джейк. - Так?
     - Да, - кивнул Эдди. - По тому, что мы видели в Прыжке, ясно, что время в том Нью-Йорке 1977 года идет быстрее. Вы же помните дату на экземпляре "Нью-Йорк таймс", которую я нашел?
     - Второе июня, - ответила Сюзанна.
     - Правильно. А точно соотнести время этого мира и другого не представляется возможным. Согласны?
     Джейк энергично кивнул.
     - Потому что этот мир не похож на другие... если только эта разница не кажущаяся, подстроенная Черным Тринадцатым, который и отправил нас в Прыжок.
     - Я так не думаю, - покачал головой Эдди. - Мне представляется, что отрезок Второй авеню, от пустыря до, скажем, Шестидесятых улиц, играет очень важную роль. Я думаю, это дверь. Одна большая дверь.
     Джейк Чеймберз оживился.
     - Не до Шестидесятых. Не так далеко. Я думаю, ты говоришь об отрезке Второй авеню между Сорок шестой и Пятьдесят четвертой улицами, В тот день, когда я ушел из школы Пайпера, я почувствовал какие-то изменения, когда пересек Пятьдесят четвертую улицу. Речь может идти только об этих восьми кварталах. На этом отрезке находятся магазин звукозаписи, ресторан "Чав-Чав" и "Манхэттенский магазин для ума". И, разумеется, пустырь. Это другой конец. Это... не знаю...
     - Оказавшись там, ты попадаешь в другой мир, - продолжил Эдди. - Какой-то ключевой мир. И я думаю, именно поэтому время там бежит...
     Роланд поднял руку.
     - Стоп.
     Эдди замолчал, выжидающе посмотрел на Роланда, с легкой улыбкой на лице. Но Роланд и не думал улыбаться. И от недавнего благодушия не осталось и следа. Слишком много у них дел. А вот времени на все эти дела явно недостаточно.
     - Ты хочешь посмотреть, насколько приблизилось время к тому дню, когда перестанет действовать прежнее соглашение. Правильно я тебя понял?
     - Да.
     - Для этого не обязательно перемещаться в Нью-Йорк во плоти. Хватит и Прыжка.
     - Прыжок годится, если нужно только проверить день и месяц, но есть и другие дела. Насчет пустыря мы сильно ошиблись. Очень сильно, уверяю вас.

10

     Эдди не сомневался, что они смогут стать владельцами пустыря и без унаследованного Сюзанной состояния. Он полагал, что история Каллагэна ясно показала, что для этого нужно сделать. Не розы, конечно. Роза не могла принадлежать никому (ни им, ни кому-то еще). Но пустыря, чтобы охранять и защищать розу. И денег для этого, по его убеждению, практически не требовалось.
     Испуганный или нет, Келвин Тауэр спрятался в бывшей прачечной, чтобы спасти задницу Каллагэна. Испуганный или нет, Келвин Тауэр 31 мая 1977 года отказался продать последний участок манхэттенской земли, находящийся в его собственности, "Сомбра корпорейшн". Эдди думал, что Келвин Тауэр вполне тянет на героя.
     Эдди также думал и о том, как отец Каллагэн закрыл лицо руками, первый раз упомянув о Черном Тринадцатом. Ему очень хотелось вышвырнуть шар из своей церкви... но он все равно держал его там. Как и владелец книжного магазина, отец Каллагэн тянул на героя. И как же они сглупили, предположив, что Келвин Тауэр попросит за пустырь миллионы! Он хотел избавиться от пустыря! Отдал бы его даром, но только надежному человеку. Или надежному ка-тету.
     - Сюзи, ты не можешь идти, потому что беременна, - продолжил Эдди. - Джейк, ты не можешь идти, потому что еще ребенок. Не говоря ни о чем другом, я уверен, что ты не можешь подписать контракт, о котором я думаю с тех пор, как отец Каллагэн рассказал нам свою историю. Я мог бы взять тебя с собой, но похоже, ты хочешь кое-что проверить в другом месте. Или я ошибаюсь?
     - Ты не ошибаешься, - ответил Джейк. - Но я почти что готов идти с тобой. Очень уж будет интересно.
     Эдди улыбнулся.
     - Почти - недостаточно. Что же касается Роланда... извини босс, но в нашем мире ты чувствуешь себя не в своей тарелке. Ты... э... у тебя проблемы с произношением.
     Сюзанна расхохоталась.
     - Что ты собираешься ему предложить? - спросил Джейк? - Я хочу сказать, что-то ты должен предложить, не так ли? - Один бакс, - ответил Эдди. - Который я попрошу Тауэра мне одолжить...
     - Нет, мы можем дать ему больше, - лицо Джейка было очень серьезным. - У меня есть пять или шесть долларов, - он улыбнулся. - Потом накинем еще. Когда все устаканится и на этой стороне.
     - Если останемся живы, - вставила Сюзанна, но ее глаза ярко сверкали. - Знаешь что, Эдди? Ты, похоже, гений.
     - Балазар и его друзья опечалятся, если сэй Тауэр продаст нам свой участок, - заметил Роланд.
     - Да, но, возможно, мы сможем убедить Балазара оставить его в покое, - мрачная усмешка изогнула губы Эдди. - Если уж на то пошло, Роланд, Энрико Балазар из тех людей, кого я с удовольствием убью дважды.
     - Когда ты хочешь отправиться туда? - спросила Сюзанна.
     - Чем раньше, тем лучше, - ответил Эдди. - Я просто схожу с ума, не зная, как обстоят дела в Нью-Йорке. Роланд, что скажешь?
     - Я скажу, завтра. Мы перенесем шар в пещеру, а там посмотрим, сможешь ли ты пройти через дверь в где и когда Келвина Тауэра. Твоя идея хороша, Эдди, и я говорю, спасибо тебе.
     - А если шар закинет тебя в другое место? - спросил Джейк. - В 1977 год, но в другую реальность, или... - он не мог найти нужных слов. Лишь помнил, какими тонкой казалась ткань реальности, когда Черный Тринадцатый впервые отправил их в Прыжок, какая бескрайняя тьма ждала их за "декорациями" нью-йоркских улиц и домов, - ... в никуда, а то и подальше? - закончил он.
     - В этом случае я пришлю почтовую открытку, - Эдди пожал плечами и хохотнул, но при этом Джейк успел увидеть, как тот напуган. Увидела это и Сюзанна, потому что взяла руку Эдди в свои и пожала.
     - Эй, да все у меня будет хорошо.
     - Иначе и быть не должно, - ответила ему Сюзанна. - Не должно!

Глава 2
"Доган", часть 1

1

     Когда на следующее утро Роланд и Энди вошли в церковь Нашей непорочной госпожи, день только занимался на северо-восточном горизонте. Эдди, плотно сжав губы, освещал путь по центральному проходу подсвечником. Магический кристалл, за которым они пришли, мерно гудел. Сонно, но Эдди это гудение совершенно не нравилось. Да и от самой церкви по коже бежали мурашки. Пустая, огромная... Эдди не отпускало ощущение, что он вот-вот увидит сидящие на скамьях призрачные фигуры (а то и бродячих мертвяков), которые одарят их неодобрительными взглядами.
     Но больше всего его доставало гудение.
     Когда они приблизились к алтарю, Роланд открыл заплечный мешок и достал другой, для боулинга, который до вчерашнего дня Джейк держал у себя. Стрелок на мгновение поднял его, развернув, и они вновь прочитали надпись: "ТОЛЬКО СТРАЙКИ НА ДОРОЖКАХ СРЕДИННОГО МИРА".
     - Ни слова, пока я не скажу, что можно говорить, - предупредил Роланд. - Ты понял?
     - Да.
     Роланд направился к тайнику отца Каллагэна, надавил большим пальцем на желобок меж двух досок, и крышка люка приподнялась. Роланд полностью откинул ее. Эдди как-то видел по телевизору фильм о саперах, которые обезвреживали неразорвавшиеся бомбы, сброшенные на Лондон немецкой авиацией. Движения Роланда живо напомнили ему тот фильм. И почему нет? Если они не ошибались насчет того предмета, что лежал в тайнике, а Эдди полагал, что не ошибались, то имели дело с неразорвавшейся бомбой.
     Роланд развернул белый стихарь, они увидели ящик. Гудение усилилось. У Эдди перехватило дыхание. Его прошиб холодный пот. Где-то совсем рядом невероятно злобный монстр приоткрыл еще спящий глаз.
     Но гудение вернулось на прежний уровень, и Эдди вновь обрел способность дышать.
     Роланд протянул Эдди мешок, знаком предложив широко его раскрыть. Эдди подчинился, хотя больше всего ему хотелось шепнуть Роланду на ухо, что надо сматываться и забыть о Нью-Йорке. Роланд вытащил ящик из тайника, и гудение опять усилилось. Свечи разгоняли темноту, и Эдди видел, что лоб Роланда блестит от пота. Он не сомневался, что точно также блестит и его лоб. Если Черный Тринадцатый проснется и закинет их в какое-нибудь черное нику...
     "Я не пойду. Я буду бороться, чтобы остаться с Сюзанной".
     Разумеется, он бы поборолся. Но при этом испытал огромное облегчение, когда Роланд осторожно опустил деревянный ящик в этот странный, металлический мешок, который они нашли на пустыре. Гудение не исчезло, но стало куда как тише. А когда Роланд стянул тесемки, превратилось в едва слышный шепот, какой обычно доносится из морской раковины, если приложить ее к уху.
     Эдди перекрестил воздух перед собой. Чуть улыбнувшись, Роланд последовал его примеру.
     Когда они вышли из церкви, северо-восточный горизонт заметно просветлел. До восхода солнца оставалось совсем ничего.
     - Роланд.
     Стрелок повернулся к нему, приподнял брови. Его рука сжимала горловину мешка, должно быть, тесемкам он не очень доверял.
     - Если мы находились в Прыжке, когда нашли этот мешок, как мы смогли взять его с собой?
     Роланд обдумал вопрос.
     - Может, и мешок находится в Прыжке.
     - И сейчас?
     Роланд кивнул.
     - Да, думаю, что да. И сейчас.
     - Понятно, - Эдди помолчал. - От всего этого мурашки бегут по коже.
     - Передумал насчет визита в Нью-Йорк, Эдди?
     Эдди покачал головой. Но он боялся. Возможно, боялся даже больше, чем в салоне для баронов, когда он вышел в проход, чтобы загадать Блейну пару-тройку загадок.

2

     К тому времени, когда половину тропы, ведущей к Пещере двери ("Она крутая", - сказал Хенчек и не погрешил против истины), осталась позади, пошел уже одиннадцатый час и солнце прогрело воздух. Эдди остановился, вытер шеей банданой, посмотрел на извивающиеся сухие русла к северу от тропы. Тут и там в склонах зияли черные дыры, и он спросил Роланда, не гранатовые ли это шахты. Стрелок ответил, что да.
     - И в какую ты хочешь отвести детей? Она отсюда видна?
     - Видна, - Роланд достал свой единственный револьвер, наставил на выбранную им шахту. - Посмотри поверх прицела.
     Эдди посмотрел и увидел глубокую расселину, формой напоминающую двойную букву S. Почти до самого верха ее заполняла густая тень. Он понял, что солнце, если освещало дно, то лишь на полчаса и в полдень. Одним концом расселина упиралась в скалу. Эдди предположил, что вход в штольню находится именно там, но тень не позволяет его разглядеть. Второй, юго-восточный конец расселины переходил в сухое речное русло, которое сбегало к Восточной дороге. А уж за Восточной дорогой до самой реки тянулись рисовые поля.
     - На ум сразу приходит история, которую ты нам рассказывал, - Эдди повернулся к стрелку. - О каньоне Молнии.
     - Само собой.
     - Только без червоточины, которая сделала всю грязную работу.
     - Да, - согласился Роланд, - без червоточины.
     - Скажи мне правду, ты действительно собираешься спрятать детей в глухом тупике сухого речного русла?
     - Нет.
     - Горожане думают, что собираешься. Даже женщины, бросающие тарелки.
     - Знаю, - кивнул Роланд. - Я хочу, чтобы они так думали.
     - Почему?
     - Потому что не верю, что в поиске детей Волкам помогали какие-то сверхъестественные силы. Услышав историю деда Тиана, не думаю, что в Волках вообще есть что-то сверхъестественное. Нет. Просто в этом амбаре завелась крыса. Которая на ушко шепчет тем, кто посылает из Тандерклепа Волков.
     - Ты хочешь сказать, всякий раз крысы разные. Каждые двадцать три или двадцать четыре года.
     - Да.
     - Кто это делает? - спросил Эдди. - Кто может это делать?
     - Точно я не уверен, но идея есть.
     - Тук? Предательство, передаваемое по наследству, от отца к сыну?
     - Если ты отдохнул, Эдди, думаю, нам лучше продолжить путь.
     - Оуверхолсер? Может, этот Телфорд, который выглядит, как ковбой из телевизора.
     Роланд молча прошел мимо него. Под подошвами его новых сапог хрустели камушки. Зажатый в левой руке, розовый мешок болтался из стороны в сторону. Шар, лежащий в ящике из "дерева призраков" продолжал нашептывать неприятные секреты.
     - Разговорчив, как всегда, - хмыкнул Эдди и последовал за стрелком.

3

     Первым из глубин пещеры донесся голос великого мудреца и знаменитого наркомана.
     - О, вы только посмотрите на этого маменькиного сынка! - простонал Генри. Голос его, забавный и пугающий одновременно, напомнил Эдди умершего партнера Эбенезера Скруджа в "Рождественской песни". - Маменькин сынок думает, что ему удастся вернуться в Нью-Йорк? Если попытаешься, то попадешь куда как дальше, братец. Лучше оставайся, где пребываешь сейчас... вырезай что-нибудь из деревяшек... будь хорошим мальчиком... - мертвый брат засмеялся. Живой - задрожал.
     - Эдди? - позвал Роланд.
     - Послушай своего брата, Эдди! - пронзительно крикнула мать из глубин пещеры. На полу белели кости мелких животных. - Он отдал за тебя жизнь, всю свою жизнь, по меньшей мере, ты можешь его послушать!
     - Эдди, ты в порядке?
     Голос матери сменился голосом Кзабы Драбника, спятившего гребаного венгра, как его звали приятели Эдди. Кзаба просил Эдди дать ему сигарету, в противном случае угрожая спустить его гребаные штаны и выпороть. Эдди с трудом отвлекся от этого пугающего многоголосья.
     - Да, пожалуй, что да.
     - Голоса идут из твоей головы. Пещера каким-то образом находит их и усиливает. Не обращай на них внимания. Они, конечно, отвлекают, но больше ничем навредить не могут.
     - Почему ты позволил им убить меня, брат? - всхлипнул Генри. - Я думал, что ты придешь, но ты так и не пришел.
     - Навредить не могут, - кивнул Эдди. - Я тебя понял. Что делаем дальше?
     - Согласно обоим историям, Каллагэна и Хенчека, дверь откроется, как только я приподниму крышку ящика.
     Эдди нервно рассмеялся.
     - Я не хочу, чтобы ты доставал ящик из мешка, не говоря уже о крышке.
     - Если ты передумал...
     Эдди покачал головой.
     - Нет. Я хочу вернутся в Нью-Йорк, - тут он широко улыбнулся. - Ты не боишься, что я сойду с пути истинного? Найду человечка и приму дозу?
     - Это китайский белый! - восторженно выкрикнул из глубин пещеры Генри. - Эти ниггеры продают самый лучший порошок!
     - Отнюдь, - ответил Роланд. - Меня много чего тревожит, но только не твое возвращение к прежним привычкам.
     - Хорошо, - Эдди вошел в пещеру, посмотрел на свободно стоящую там дверь. Если не считать иероглифов и хрустальной ручки с выгравированной на ней розой, дверь эта выглядела точь-в-точь, как двери на берегу. - Если ее обойти...
     - Если ее обойти, она исчезнет, - ответил Роланд. И за ней - глубокая пропасть, насколько мне известно, до самого Наара. На твоем месте я бы помнил об этом.
     - Хороший совет, и Быстрый Эдди говорит, спасибо тебе, - он взялся на хрустальную ручку, обнаружил, что она не поворачивается ни вправо, ни влево. Собственно, ничего другого он и не ожидал. Отступил на шаг.
     - Ты должен думать о Нью-Йорке, - напомнил ему Роланд. - Конкретно, о Второй авеню. И о времени. Тысяча девятьсот семьдесят седьмом годе.
     - Как я могу думать о годе?
     Когда Роланд отвечал, в голосе его слышалось нетерпение.
     - Думай о том, как все было в тот день, когда ты и Джейк следовали за другим, более ранним Джейком. Эдди уже собрался сказать, что это не тот день, ему надо вернуться в Нью-Йорк позже, но закрыл рот. Если они понимали правила игры, он не мог вернуться в тот день, на призраком, в Прыжке, ни во плоти. Если они понимали правила игры, тамошнее время как-то связано со здешним, только бежало быстрее. Если они понимали правила... если были правила...
     "Так чего бы тебе не отправиться туда и убедиться самому, есть они или нет?"
     - Эдди? Ты хочешь, чтобы я загипнотизировал тебе? - Роланд уже вытащил из гнезда пояса-патронташа патрон. - Если это поможет тебе увидеть прошлое.
     - Нет, Думаю, мне лучше пойти так, с ясной головой.
     Эдди несколько раз сжал и разжал кулаки, параллельно набирая полную грудь воздуха и выдыхая его. Сердцебиение не участилось, скорее, замедлилось, но каждый удар, казалось, сотрясал все тело. Господи, насколько бы все было проще, если б существовал пульт управления, в приборы которого он мог ввести нужные ему параметры, как на машине времени профессора Пибоди или в том фильме про морлоков!
     - Слушай, а как я выгляжу? - спросил он Роланда. - В смысле, не привлеку ли я к себе излишнего внимания, материализовавшись на Второй авеню?
     - Если ты появишься прямо перед людьми, наверняка привлечешь. Я советую игнорировать тех, кто захочет заговорить с тобой на эту тему, и сразу уйти.
     - Это понятно. Я говорю про одежду.
     Роланд пожал плечами.
     - Я не знаю, Эдди. Это твой город, не мой.
     Эдди мог бы на это возразить, что его город - Бруклин. А на Манхэттене он бывал разве что раз в месяц и полагал его другой страной. Однако, понимал, о чем толкует Роланд. Он постарался взглянуть на себя со стороны. Простая байковая рубашка с роговыми пуговицами, темно-синие джинсы с никелевыми, а не медными клепками, ширинка на пуговицах (последний раз молнии Эдди видел в Ладе). И решил, что одежда у него нормальная. Во всяком случае, нормальная для Нью-Йорка. Если кто и бросит на него взгляд, то примет на официанта кафе или артиста, играющего хиппи, у которого выдался выходной день. Впрочем, он сомневался, что кто-то удостоит его и взгляда, в Нью-Йорке предпочитали не смотреть на людей, что вполне его устраивало. Впрочем, не хватало одной мелочи...
     - У тебя есть полоска кожи? - спросил он Роланда.
     Из пещеры донесся голос мистера Табтера, его учителя из пятого класса: "У тебя был потенциал! - прогремел он. - Ты был одним из моих лучших учеников, и посмотри, что с тобой стало! Почему ты позволил брату испортить тебя?"
     На что яростно возразил Генри: "Он позволил мне умереть! Он меня убил!"
     Роланд