ую боль. Теперь,  несмотря  на  свой  комичный
ночной халат, он был весьма серьезен, суетлив и озабочен. У лекаря был такой
нелепый вид, что Ориэлла не удержалась от смеха, но вместе с тем и рыдать не
перестала, так что смех и слезы  смешались,  и  девушка  начала  задыхаться.
Вырвавшись из рук Харина, она отвернулась и схватилась за свой раненый  бок,
покрытый бинтами. Волшебница  беспомощно  вздрагивала,  по  ее  лицу  бежали
слезы.
   Ориэлла слышала, как лекарь досадливо  прищелкнул  языком,  и  у  ее  губ
оказалась чаша  с  каким-то  холодно-обжигающим  настоем.  Она  закашлялась,
начала отплевываться и тут же скривилась от режущей боли в боку.
   - Дышите поглубже, госпожа, пожалуйста, - терпеливо бормотал лекарь. - Он
разговаривал  с  ней  так,  словно  она  была  маленьким  ребенком.  Наконец
мысленный голос Шиа, ровный и успокаивающий, сказал:
   - Хватит, дорогая! Я не хочу  остаться  одна.  Сверхчеловеческим  усилием
воли Ориэлла овладела собой и даже проглотила остатки напитка. Хотя  ее  все
еще продолжало  трясти,  плотный  узел,  стискивающий  внутренности,  слегка
размяк, и она смогла расслабиться. Девушка откинулась на  подушки  и  утерла
глаза.
   На лице Харина появилось облегчение.
   - Клянусь Жнецом, милая, ну и перепугала же ты нас, - сказал он.
   - Чепуха! - живо вмешался лекарь. - Всего лишь лихорадка. Ты  была  очень
больна, госпожа, больна несколько дней. - Он наклонился и положил руку ей на
лоб. - Но теперь жар прошел, так что кошмаров больше не будет. Кстати, тебе,
наверное, будет приятно узнать, что твой ребенок в безопасности.
   Ребенок! Ориэлла совсем о нем забыла. Нужно что-то сделать, что-то  очень
срочное, но после пережитого  кошмара  девушка  чувствовала  себя  слабой  и
расстроенной. "О боги, что за ужасная тварь!" - содрогнулась волшебница.
   -  Вина,  -  задыхаясь,  выговорила  она,   пытаясь   отогнать   страшное
воспоминание. Лекарь улыбнулся.
   - Если больной требует вина, значит, он выздоравливает. Здесь есть  вино,
повелитель?
   - А ей можно? - встревоженно спросил принц. -  Я  хочу  сказать,  крепкие
напитки в сочетании с усыпляющим.., ведь она ничего не ела...
   - Ну, это легко поправить. - Лекарь выглянул  за  дверь  и  отдал  приказ
стоявшему в коридоре слуге.
   В ожидании обеда Ориэлла решила выяснить, что же произошло.
   - Я сильно пострадала? - спросила она лекаря. Его широкое лицо недовольно
сморщилось.
   - Госпожа, ну и задала ты мне работы! Но  твоя  рука  заживает,  а  ребра
просто треснули, а не сломаны. Немного терпения, и они будут  в  порядке.  А
вот что касается ноги, то мышцы серьезно повреждены. Боюсь, шрамы  останутся
на всю жизнь.
   - Пустяки! - нетерпеливо перебила Ориэлла. - Я смогу ходить?
   Лекарь заколебался.
   - Должно  быть,  -  ответил  он  наконец.  -  Если,  конечно,  дать  ране
затянуться, госпожа. Тебе нельзя вставать по меньшей мере дней десять, а  то
и больше.
   - Что?! - Ориэлла села, сморщившись от боли в боку. - У меня нет  столько
времени!
   - Госпожа, это необходимо.
   - Но я должна кое-что сделать! Это очень важно! - Она  отчаянно  пыталась
вспомнить, что же именно.
   Лекарь посмотрел на нее так, будто она была вздорным ребенком.
   - Как хочешь, - холодно ответил он. - Но если мышцам не дать как  следует
окрепнуть, ты на всю жизнь останешься калекой, и  даже  если  тебе  повезет,
нога всегда будет твоим слабым местом. Ты не должна  нагружать  ее,  пока  я
тебе не позволю, а если нет, то в последствиях вини только себя.
   Пробормотав ругательство, Ориэлла с силой стукнула кулаком по подушке: ну
что за слабая медицина у смертных! Будь у нее свои силы, она  бы  немедленно
избавилась от любых ран.
   В этот момент появился слуга с чашкой теплого бульона.
   - Выпей сначала это, госпожа, - сказал лекарь, - а потом тебе дадут вина.
- Помимо раздражения, Ориэлла чувствовала  еще  и  страшный  голод  и  жадно
выпила бульон, а потом лекарь протянул ей кубок сладковатого красного вина.
   - Не беспокойся, повелитель, - сказал он  принцу.  -  Вино  и  снотворное
заставят ее заснуть, а именно это ей сейчас и  нужно  больше  всего.  И  мы,
пожалуй, тоже сможем вернуться к своему отдыху. - В голосе  его  послышались
ядовитые нотки. Ориэлла в панике сжала кубок. Нет,  нет,  только  не  спать!
Что, если кошмар вернется? Но было слишком  поздно.  Она  уже  выпила  почти
полбокала, и чувствовала, как ею овладевает приятная сонливость. После всего
пережитого  это  было  очень  славно,  волшебница  с   удивлением   услышала
собственный смех и протянула кубок за новой порцией.  Лекарь  неодобрительно
цокнул языком, но препятствовать не стал.
   - Может, оно и к лучшему, - вздохнул он  и  налил  девушке  еще  вина.  -
Кошмар был жестоким потрясением. Оставь здесь  слугу,  пусть  присмотрит  за
этой неблагодарной женщиной. У тебя есть  заботы  поважнее,  да  и  час  уже
поздний.
   Наспех поблагодарив, Харин отпустил лекаря. У  старикашки  такой  длинный
язык! Но он мастер своего дела, и все ему сходит с рук. Кизал  устало  потер
слипающиеся глаза и повернулся к таинственной женщине, которую по  какому-то
наитию спас на арене. Она уже мирно  спала,  и  ужас,  искажавший  ее  лицо,
уступил место спокойствию. Что же ей все-таки  приснилось?  Она  выкрикивала
какое-то имя - может быть, так звали ее мужа? Принц уже побывал у  Арбитров,
и те сказали ему, что, женщина недавно овдовела, а лекарь добавил, что она к
тому же ждет ребенка. Харин был потрясен - учитывая это,  ее  мастерство  на
арене казалось просто невероятным! Он нагнулся  и  заботливо  прикрыл  плечи
девушки тонким одеялом.
   Демон приподнял голову и зарычал, обнажив длинные белые клыки.
   - Тише ты, - шикнул Харин, не спуская с  пантеры  тревожного  взгляда.  -
Пора бы тебе уже знать, что я не причиню вреда твоей подруге.
   Шиа уронила голову на вытянутые лапы, удовольствовавшись тем, что  мрачно
зыркнула на принца. Она оставалась на страже все время, пока Ориэлла болела,
с  одинаковым  подозрением  наблюдая  за  каждым,  кто  приближался  к  ней.
Большинство слуг просто боялись входить в комнату.
   Вернувшись к себе, Харин решил последовать совету  лекаря  и  налил  себе
немного вина. Взяв чашу, он вышел в ароматный, залитый  лунным  светом  сад.
Ах, какое это все-таки  прекрасное  место!  Маленький  огороженный  мирок  с
зелеными лужайками, цветущими деревьями и кустами был  настоящим  оазисом  в
этом засушливом городе. Этот райский уголок создала его мать,  когда  попала
сюда из пышного обиталища Кизу. Ее решительный отказ жить в  одном  доме  со
своим господином и его гаремом стал одной из причин убийства царицы. Ксианг,
более всего ценивший  в  женщинах  покорность,  не  смог  примириться  с  ее
гордостью и с той презрительной ненавистью, которую она никогда не  пыталась
скрыть, - ненавистью к человеку, лишившего ее родины: мать принца была родом
из Ксандима.
   Харин пересек лужайку и уселся на мраморном парапете, окружавшем бассейн.
Под ногами в золотистом великолепии резвились карпы. Аромат,  исходивший  от
огромных белых цветов, склонившихся над  посеребренной  светом  луны  водой,
опьянял, и мысли принца унеслись далеко. После всех этих лет Харин  все  еще
тосковал по матери. Он живо помнил ее  длинные  каштановые  полосы,  горящие
глаза и неукротимый дух,  который  жестокость  его  отца  так  и  не  смогла
сломить. Харин поселился здесь, на южном берегу реки, по  тем  же  причинам,
что и она, - чтобы сохранить независимость и быть подальше  от  Ксианга,  но
иногда ему становилось тяжело. Это место преследовало его  воспоминаниями  о
матери, хотя, возможно, в том была и его вина - принц  никогда  не  разрешал
ничего здесь менять. Слуги были поражены - если не сказать больше,  -  когда
он  устроил  воительницу  с  огненными  волосами  в  покоях,  принадлежавших
когда-то его матери, и все же это  почему-то  казалось  ему  правильным.  Ее
боевой дух, ее мужество и  гордость,  ее  решительный  отказ  признать  свое
поражение напомнили принцу мать, и он был просто вынужден вмешаться и помочь
этой женщине, ведь когда-то он был слишком мал и не смог помочь той, другой.
   Однако теперь у Харина было время обдумать свой поспешный поступок, и  он
снова и снова задавался вопросом, что толкнуло его на это. Пока ему  удалось
вытянуть из этой женщины только ее имя - Ориэлла. Но откуда она? Что  с  ней
произошло? Каким образом она - всего лишь женщина - научилась так сражаться?
Кроме того, ее принадлежность к ведьминому колену  северных  колдунов  очень
беспокоила Кизала, несмотря на браслеты, которые - он был абсолютно  в  этом
уверен - лишили ее магических сил. Уже не в первый раз Харин  задумался,  не
откусил ли он  больше,  чем  в  силах  проглотить.  Например,  он  вовсе  не
собирался пускать в дом и этого ужасного демона, да к тому же  и  Кизу,  без
сомнения, в ярости - но в этом, правда, ничего нового нет.
   Вспомнив о Ксианге, Харин пришел к  выводу,  что  его  поступок  имеет  и
положительные стороны. Необыкновенно приятно было увидеть бессильный гнев на
роже папаши и его новой  невесты!  Однако  почему  она  так  жаждала  смерти
воительницы? Харин был убежден, что обе они  плыли  на  одном  корабле.  Две
чужеземки одновременно появляются в городе? Определенно, это не  может  быть
простым  совпадением.  Принц  мысленно  улыбнулся.  Если  его   таинственная
знакомая имеет сведения, порочащие новоиспеченную Кизин, это даст ему  новый
и очень действенный рычаг против Кизу. Харин горько  усмехнулся.  Ненависть,
которую питал к нему отец, ни для кого не была секретом.  В  этом  отношении
девушка действительно может оказаться полезной. Она сражается как демон - он
сам был тому свидетелем, - а в помощниках у нее  есть  другой.  Парочка  что
надо. Кизал снова улыбнулся про  себя.  Возможно,  он  все-таки  не  ошибся,
спасая ее.

***

   Когда Ориэлла проснулась, уже давно рассвело. Принц исчез, а в  кресле  у
кровати дремал незнакомый гигант  -  девушка  даже  вздрогнула.  Однако  Шиа
спокойно  спала  в  изножье  кровати,  прикрыв  глаза  кончиком  хвоста,   и
волшебница  восприняла  это  как  знак  доверия  к  новому  тюремщику.   Она
задумалась, не попросить ли его принести чего-нибудь поесть. Теперь в голове
у нее прояснилось, но кишки сводило от голода. Приподнявшись, она  коснулась
руки  гиганта.  Тот  мгновенно  очнулся  и  изобразил  на  лице  глубочайшее
раскаяние. В его глазах мелькнул страх, и Ориэлла поспешила успокоить его.
   - Не тревожься, - сказала она.  -  Остальные  тоже  спали.  -  Девушка  с
улыбкой посмотрела на ничего не подозревающую Шиа. - Просто  я  ужасно  хочу
есть. Нельзя ли тут раздобыть немного лиафы?
   За время, проведенное в обществе гладиаторов,  она  успела  привыкнуть  к
этому напитку. Гигант вскочил на ноги и  затряс  головой,  улыбаясь  широкой
застенчивой улыбкой. Ориэлла изумленно раскрыла глаза: в нем было не  меньше
семи футов роста, а плечи оказались такими широкими, что непонятно было, как
же он вообще проходит в двери. Гигант поклонился и вышел из комнаты с  такой
скоростью, какой никак нельзя было ожидать от его огромного тела.
   Вскоре великан вернулся с подносом, который был едва ли не шире его плеч.
По его содержимому Ориэлла заключила, что завтрак давно прошел. Но  ей  было
все равно - у нее текли слюнки. Там были и густой суп,  и  жареная  дичь,  и
мясо с овощами, и сыр, и мед, и ставший привычным плоский  хлеб.  Оставшееся
место занимали фляга с вином и дымящийся кувшин лиафы.
   - Да это настоящий пир! - воскликнула Ориэлла. -  Спасибо  тебе,  спасибо
большое!
   Почуяв еду, Шиа зашевелилась, и ее золотистые глаза оживленно  вспыхнули,
остановившись на подносе. Ориэлла вздохнула.  Не  то  чтобы  ей  было  жалко
поделиться с другом, но... Однако ее заботливый опекун подумал и об  этом  -
под мышкой у него торчало нечто объемистое и завернутое  в  тряпицу.  Гигант
ловко развернул свою ношу - это оказалась целая баранья нога - и без  всяких
признаков страха протянул пантере.  Шиа,  к  величайшему  изумлению,  громко
замурлыкала и потерлась мордой о руку гиганта.
   - Ты очень внимателен, - улыбнулась Ориэлла.  -  Шиа!  Только  не  здесь,
пожалуйста!
   - Почему бы и нет? Я тоже проголодалась. - Шиа мрачно посмотрела на нее и
потащила мясо в сад.
   Ориэлла не могла больше ждать и жадно набросилась на еду.
   - Как тебя зовут? - с набитым ртом спросила она, но гигант замычал, качая
головой и размахивая руками перед своим лицом.
   - Его зовут Боан. Он не может тебе ответить, ибо  не  может  говорить.  -
Едва Харин вошел, Боан простерся ниц и  коснулся  пола  лбом.  Принц  сделал
небрежный жест, и гигант выскочил из комнаты. - Он будет прислуживать тебе и
охранять. Он евнух и знает свое дело.
   - Бедняга! - воскликнула Ориэлла.  -  Как  это  жестоко!  С  неподдельным
изумлением Харин уставился на волшебницу.
   - Жестоко? Почему? Любой знатной  женщине  прислуживают  евнухи.  Как  же
иначе сохранить их чистоту?
   Ориэлла вдруг вспомнила об Анваре и содрогнулась. Анвар!  Великий  Чатак,
как же она могла о нем забыть?
   Принц пожал плечами.
   - Впрочем, это неважно. Надеюсь, он справляется? - Молодой человек уселся
на краешек постели и небрежно отломил себе  ножку  курицы.  Ориэлла  тут  же
схватила все остальное.
   - Как ты себя чувствуешь? - спросил Харин, и  девушка  поперхнулась.  Она
поспешно сделала глоток вина и глубоко вздохнула.
   - Есть хочу, - коротко  ответила  Ориэлла  и  тут  же  пожалела  о  своей
грубости. В конце концов она очень многим ему обязана и  в  настоящее  время
полностью зависит от его доброго расположения.
   Принц терпеливо улыбнулся. "А он красив", - подумала девушка. - У  Кизила
были черные вьющиеся волосы, широкие густые брови и темные сверкающие глаза.
Черты его лица, хотя и не такие волчьи, как у отца,  несли  на  себе  ту  же
печать гордыни. Принц был гибок и  силен,  однако  волшебница  находила  его
снисходительные манеры до крайности раздражающими и с трудом держала себя  в
руках.
   - Прими мои извинения, повелитель, - сказала она. - Со сна я редко  бываю
в хорошем настроении.
   - Можешь звать меня Харин, - заявил он с таким видом, будто  оказывал  ей
небывалую  честь,  -  и  я  не  возражаю,  если  ты  будешь  есть,  пока  мы
разговариваем.
   "Премного благодарна", - кисло подумала волшебница.
   - Спасибо большое, - сказала она вслух. - А ты можешь звать меня Ориэлла.
   - Разумеется, - поднял бровь Харин.
   Ориэлла еле удержалась, чтобы не швырнуть  поднос  в  самодовольное  лицо
этого болвана. Однако завтрак был превосходен, и она в нем нуждалась. Вместо
этого волшебница пристально посмотрела на принца.
   - Харин, почему ты спас меня? Принц улыбнулся.
   - Тебе нечего меня опасаться. Мне ты нужнее живая, чем  мертвая  -  ты  и
твой демон, если он тоже сможет  помочь.  Я  видел  тебя  на  арене,  и  мне
понадобится твое искусство, чтобы защищаться. Моя  жизнь  в  опасности:  мой
царственный отец угрожает мне, не говоря уже о  его  новой  жене.  Если  она
подарит ему другого наследника... - Он чиркнул рукой по горлу.
   Через какое-то время Ориэлла обнаружила, что сидит  с  открытым  ртом,  и
поспешила затолкать туда кусок мяса, чтобы успеть собраться с  мыслями.  Она
чуть было не выложила ему,  почему  не  может  остаться  здесь,  но  вовремя
сообразила, что юный принц, поглощенный исключительно собой, вряд ли  станет
думать о ее проблемах. Кроме того, она не может отправиться в путь, пока  не
отыщет Анвара, и, что еще более важно, пока не найдет способ  избавиться  от
этих проклятых браслетов.
   Принц хмурился, явно не понимая, почему девушку не  охватил  восторг  при
мысли о том, что ей предстоит стать его телохранительницей.
   - Прости меня, повелитель, - поспешно проговорила Ориэлла, которой все же
удалось неизвестно откуда извлечь приятную улыбку. - Я чуть не лишилась дара
речи, узнав о чести, которую ты мне оказываешь. Но.., лекарь,  должно  быть,
рассказал тебе о моем состоянии.  Как  же  я  смогу  защищать  тебя,  будучи
беременной?
   Харин пожал плечами.
   - Конечно, я ценю твою откровенность. - Недовольный изгиб  его  губ  ясно
говорил, что эти слова - сплошная ложь. - Однако, возможно, это и к лучшему.
У  тебя  есть  демон,  а   твое   положение   может   усыпить   бдительность
предполагаемого убийцы. В конце концов кто заподозрит беременную любовницу в
том, что она владеет воинским искусством?
   Ориэлла снова закашлялась, а когда к ней  вернулась  способность  дышать,
отодвинула поднос в сторону: ее аппетит внезапно пропал.
   - Что значит "любовница"? Харин выпучил глаза.
   - Надеюсь, ты не вообразила, что я на тебе женюсь?  Мои  люди  растерзают
меня, если я предложу им заморскую колдунью в качестве Кизин!
   - Ну, конечно, нет! Просто я думала, что буду лишь телохранительницей,  а
не... - Ориэлла сердито махнула рукой. - Да ты с ума сошел!
   Харин изобразил на лице бесконечное терпение, и  Ориэлле  захотелось  его
придушить.
   - Лекарь предупредил меня, что твоя реакция может быть  именно  такой,  -
согласно  покивал  он.   -   Конечно,   беременной   женщине   трудно   себя
контролировать. Арбитры рассказали мне твою историю. Я  понимаю,  ты  только
что овдовела, и твои раны еще не зажили, но женщине не дозволяется жить  без
мужчины, иначе кто будет повелевать ею и защищать ее? Тебе нужен мужчина для
защиты, а твоему будущему ребенку - дом. Конечно, я могу отпустить тебя,  но
в таком  случае  все,  на  что  ты  можешь  надеяться,  -  это  рабство  или
возвращение на арену. Переживет ли твой ребенок еще один такой  поединок?  А
ты сама? Думаю, что нет. Не знаю, какие обычаи у тебя на родине,  но  здесь,
как вдову, тебя должен был бы взять к себе брат твоего мужа или какой-нибудь
его родственник, или просто близкий друг. Он может сделать тебя  любовницей,
а если пожелает, то и женой. Но здесь ты чужая, и никто не окажет  тебе  эту
услугу. И уж, конечно, ты должна быть благодарна за честь,  которой  я  тебя
удостаиваю.
   Великие боги! Ну и самомнение! Ориэлла проклинала свое воображение за эту
дурацкую историю о пропавшем муже, проклинала дурацкие законы  этой  страны,
передающие женщину по наследству, словно дом или скот, и этого высокомерного
юного олуха, который воображает, что оказывает ей небывалое  одолжение.  Вот
ведь положеньице! Наконец  она  собралась  с  мыслями  и  стала  лихорадочно
соображать. Может, история о том, что Анвар ее  муж,  еще  пригодится,  если
удастся отыскать его... Девушка глубоко вздохнула  и  скрестила  пальцы  под
одеялом.
   - Но, повелитель, - выпалила она, - а как же быть с моим мужем?
   Харин нахмурился.
   - Ориэлла, твой муж мертв.
   - А если нет? Мы же не знаем наверняка.  -  При  этих  словах  перед  ней
возникло лицо Форрала, возникло с такой невероятной отчетливостью, что ей  с
трудом удалось сдержать  рыдания.  "О,  Форрал,  прости  меня",  -  подумала
девушка. - Что будет, если он  вернется  и  обнаружит,  что  я  -  любовница
другого мужчины? - Ориэлла не могла скрыть дрожь  в  голосе.  -  Пожалуйста,
повелитель, ты ведь можешь организовать поиски. Прошу тебя...  Я  одинока  в
этой чужой стране и полагаюсь только на твою милость. - Если слезы сработали
на Арбитрах, почему бы и принцу  не  попасться  на  ту  же  удочку...  Глаза
Ориэллы увлажнились, а лицо Харина окаменело.
   - Госпожа, - бесстрастно произнес он,  -  невозможно  найти  то,  что  ты
ищешь.
   "Как же я промахнулась! - подумала Ориэлла. - Конечно, зачем  ему  искать
Анвара, если он хочет забрать меня себе". Но отступать было поздно.
   - Но почему? У него светлая кожа,  светлые  волосы  и  голубые  глаза.  Я
думаю, он должен сильно выделяться. Его привезли  сюда  вместе  с  Сарой,  и
кто-нибудь наверняка его заметил.
   - Вот именно! А  за  все  это  время  не  было  никаких  слухов  о  таком
человеке... Погоди, что ты сказала? Он был с Сарой? С Кизин?