посмотрела на Форрала. "Молодец!  -  с
уважением подумала она. - Гляди, как он в два счета сплотил их!"
   - А теперь, - потребовал тишины Форрал,  -  Мара,  ты  оставила  Харгорна
охранять рынок и раздавать продукты Волшебного Народа. Ты  утверждаешь,  что
он опытный начальник, так что неприятностей там быть не должно.
   - Если и будут, он тут же даст нам знать, - улыбнулась Мара.
   - Люблю иметь рядом надежных людей. Теперь Паррик - ты организуешь отряды
верховых фуражиров и завтра на рассвете отправишься  за  город.  Ни  в  коем
случае не отбирай у крестьян последнего. Впрочем, вряд ли до этого дойдет, -
он усмехнулся. - Засуха стояла  не  настолько  долго!  Подозреваю,  что  они
придерживают лучшее для  себя,  чтобы  поднять  цены.  Большинством  голосов
Совета,  -  он  поймал  взгляд  Ваннора,  и  купец  хмыкнул,  -  по   случаю
чрезвычайных  обстоятельств  вводятся  пайки,   а   излишки   продовольствия
изымаются - и не обращайте внимания на всякую чепуху! Только не  зарывайтесь
и не вздумайте забирать зерно для посевов или племенной  скот  -  мы  должны
думать о будущем. Возьмите сколько потребуется  людей  и  как  можно  скорее
отправляйте продовольствие в город...
   - И посылайте его ко мне, - сверкнул  озорной  улыбкой  Ваннор.  -  Через
своих купцов я устрою справедливое распределение  -  и  не  беспокойтесь,  я
заставлю этих скряг работать! Никакой наживы за счет бедных. Добрые  дела  -
это для них что-то новенькое! - Он хлопнул  себя  по  колену  и  крякнул.  -
Представляю, как они огорчатся. - Потом подмигнул  Форралу.  -  Я,  конечно,
скажу, что это ты виноват.
   - Конечно, - торжественно ответил Форрал и подмигнул. - Отлично.  Паррик,
тебе потребуется время, чтобы организовать все  это,  так  что  зря  его  не
теряй!
   - Бегу, мой командир! - И  начальник  кавалерии,  опустошив  свою  кружку
одним огромным глотком, свидетельствующим о  частых  упражнениях,  вышел  из
комнаты, сияя от уха до уха.
   - Мара, - повернулся к воительнице Форрал. - Я хочу, чтобы  ты  взяла  на
себя  повседневное  управление  гарнизоном.  -  Он  улыбнулся,  увидев,  как
изумилась девушка. - Ориэлла может подтвердить, что  распорядитель  из  меня
никудышный - мои таланты лежат в области войны и учений, - так что мы  можем
разделить обязанности. И не беспокойся, я поддержу все твои распоряжения  и,
прежде чем ты уйдешь, набросаю приказ, который не оставит сомнений  в  твоих
полномочиях.
   - Благодарю, мой командир, - голос Мары  был  ровным,  но  лицо  лучилось
радостью. - Я буду хорошо работать, обещаю.
   - Зови меня Форрал, - улыбнулся воин. -  Не  сомневаюсь,  что  ты  будешь
хорошо работать - я ведь уже сказал, что люблю иметь рядом надежных людей. -
Он немного помедлил. - И  еще  одно:  прежде  чем  принять  командование,  я
испросил себе месячный отпуск и не хочу от него отказываться. Конечно, я  не
предвидел этой смуты, но вы с Ваннором, с помощью Паррика, должны справиться
сами. Конечно, если возникнут трудности, я полностью в вашем распоряжении  -
но за исключением непредвиденных обстоятельств в мое  отсутствие  ты  будешь
единолично командовать гарнизоном и...
   -  Кто  посмел  украсть  провизию  Волшебного  Народа,  уже  купленную  и
оплаченную, и скормить ее  непокорному  сброду  этого  города?  -  Появление
Верховного Мага было неожиданным, а гнев - пугающим. Он возвышался над ними,
глаза его горели, а лицо его внушало ужас. Никогда  еще  Ориэлла  не  видела
Миафана в такой ярости и испугалась за Форрала и Ваннора.
   Купец и воин обменялись взглядами.
   - Я! -  одновременно  воскликнули  они,  и  Ориэлла  поняла,  что  должна
немедленно что-то предпринять, если хочет спасти Друзей. Обмирая от  страха,
что весь необъятный гнев Миафана падет на нее, девушка поднялась  и  отважно
посмотрела прямо в глаза Верховному Магу.
   - Это не правда, - тихо, но спокойно сказала она. - Ни  один  из  них  не
имеет полномочий раздавать провизию, и поэтому, к чести  Волшебного  Народа,
это пришлось сделать мне. Понимаешь...
   - Ты.., что? - прошипел Миафан сквозь стиснутые зубы, и  скрытая  угроза,
прозвучавшая в его голосе, хлестнула Ориэллу, как бичом.
   - Дай ей закончить. Миафан, - спокойно сказал Форрал,  но  лицо  его  при
этом сделалось каменным. Ориэлла почувствовала ободряющее рукопожатие  Мары,
н неожиданная поддержка придала ей смелости.
   - Миафан, ты не виноват. Ты не знал, насколько плохи дела  в  Нексисе,  а
если бы узнал, наверняка сделал бы что-нибудь. Если бы ты только увидел этих
бедных, умирающих от голода людей, я уверена, ты сам  накормил  бы  их!  Мне
больше, чем любому другому, известна твоя доброта! Пожалуйста, не сердись  -
я знала, что ты сам этого хочешь!
   Как позднее весьма непочтительно заметил Ваннор, ее слова увели ветер  из
миафановых парусов. Впервые в жизни Верховный Маг не нашелся что ответить.
   - Миафан, город ценит щедрость Волшебного Народа, - мягко  и  убедительно
заговорил купец. - А эта волшебница заслуживает особой благодарности - и  за
свое доброе сердце, и за то, что принесла нам дождь.
   - Это - ты? - не поверил Миафан. Ориэлла нервно кивнула.
   - Я.., я надеюсь, что поступила правильно, - запинаясь, пробормотала она.
   - Правильно? Моя дорогая девочка, Элизеф целыми днями билась над тем, что
ты сегодня сделала. Это замечательно!  Действительно  замечательно!  Но  что
касается  остального,  никогда  не  следует  действовать  необдуманно.   Эти
продукты были нужны нашему народу...
   Тут заговорил Ваннор, и брови Миафана снова поползли к переносице.
   - Не беспокойся на этот счет, Верховный! Командующий  организовал  отряды
фуражиров, и с завтрашнего дня в город начнет поступать продовольствие.  Даю
тебе слово, что ваши издержки будут возмещены в первую очередь. И не сердись
на юную волшебницу, она действовала из лучших побуждений.
   - И кроме того, - добавил Форрал, -  сегодня  она  предотвратила  большую
бойню.
   Видя, что остался в меньшинстве, Миафан пожал плечами и выдавил  из  себя
гримасу, которая при некоторой фантазии могла сойти за улыбку.
   - Очень хорошо, - спокойно произнес маг. - Кажется, мне придется уступить
- на этот раз. - И, повернувшись на каблуках, вышел из комнаты.
   Чувствуя себя виноватой, Ориэлла  чуть  было  не  бросилась  за  ним,  но
вовремя удержалась.
   - Фу, -  облегченно  выдохнул  Ваннор.  -  Было  жарковато!  Ориэлла,  ты
настоящая героиня! Ты снова спасла наши шкуры.
   Улыбнувшись, Ориэлла сделала еще глоток эля, чтобы скрыть замешательство.
В конце концов здесь был Форрал, и сегодня первый день каникул...
   - Клянусь всем святым, малышка, это самый храбрый поступок за сегодняшний
день! - восторженно провозгласил воин. Его лицо светилось от  радости.  Мара
перехватила взгляд Ориэллы и улыбнулась, и волшебница, понимая, что именно в
этот момент  между  ними  брошены  первые  семена  дружбы,  закраснелась  от
удовольствия. У нее еще никогда  не  было  настоящих  подруг.  Ориэлла  тоже
застенчиво улыбнулась  Маре,  как  бы  в  знак  установившегося  между  ними
понимания, и решила, что ничто на свете,  даже  Миафан,  не  разлучит  ее  с
новыми и очень интересными друзьями.

***

   Когда Ваннор отправился домой, уже стояла глухая ночь. Вызванный Ориэллой
дождь по-прежнему лил как из ведра, но купец, промокший буквально до костей,
несмотря на это, весело улыбался. Он пересек белый  мост  возле  Академии  и
поскакал по ярко освещенному парку к своему особняку на южном берегу реки.
   В первый раз после смерти  своей  любимой  жены  Ваннор  чувствовал  себя
умиротворенным. Конечно, он был доволен достигнутым взаимопониманием с новым
командиром гарнизона и тем, что по крайней мере одна волшебница оказалась на
его стороне, но настоящей причиной тихой радости купца была  Сара,  девушка,
которую он спас на площади.
   Ваннор оставил девушку на попечение хозяйки, и пока  шло  совещание,  она
поела, отдохнула, вымыла и причесала свои волосы  и  переоделась  в  платье,
заботливо одолженное ей трактирщицей. Купца  поразило  перевоплощение  Сары.
Онемев от изумления, он пялился на нее, как зеленый мальчишка-подмастерье, и
не  мог  наглядеться  на  ее  изящную,  воздушную  красоту.  Боги,  она  так
напоминала ему его родную, бесценную, потерянную супругу!
   Ваннор отвез ее домой, к встревоженной семье, и теперь его сердце  билось
сильнее при одном воспоминании о стройной фигурке,  примостившейся  в  седле
впереди него, и о том, как его руки крепко обнимали  тонкую  девичью  талию.
Конечно, они увидятся не  скоро.  Надо  столько  всего  утрясти  после  этой
засухи, что несколько дней у него не будет ни минуты свободного времени,  но
зато после... Детям обязательно нужна мать, уговаривал себя Ваннор, стараясь
отогнать неприятную мысль о том, что его  старшая  дочь  не  намного  моложе
Сары. Впрочем, возраст в любви не помеха... Ее  семья  была  явно  очарована
новым кавалером, да нельзя сказать, что  и  сама  Сара  осталась  холодна  к
своему спасителю...
   С радостной улыбкой подъезжал Ваннор к дому по крутой, посыпанной гравием
дорожке. Теперь он знает, где живет девушка, и, боги свидетели, когда  смута
будет позади, снова ее увидит.

Глава 7

СМЕРТЬ В ОГНЕ

   С окончанием засухи угроза  мятежа  скоро  исчезла.  Постоянные  поставки
продовольствия, сначала  скромные,  постепенно  росли,  по  мере  того,  как
фуражные отряды расширяли свою деятельность, и недовольным  купцам  (которых
Ваннор  все  же  заставил  помогать)  пришлось   приглядывать   за   честным
распределением продуктов. Наконец-то горожане перестали голодать и,  -  хотя
это было явное насилие над  человеческой  природой,  -  за  все  перемены  к
лучшему благодарили юную светловолосую волшебницу, призвавшую дождь.
   Слухи об этом распространились по Нексису со скоростью лесного пожара,  и
куда бы Ориэлла с Форралом ни направлялись,  повсюду  девушка  со  смущением
обнаруживала своих новых  почитателей.  Хотя  все  представители  Волшебного
Народа отличались запоминающимися,  четко  очерченными  лицами,  Ориэлла  не
уставала удивляться, что люди постоянно узнают ее и специально  ищут,  чтобы
поблагодарить, или, как, например, ремесленники, насильно  всучить  ей  свои
лучшие изделия.  Каплей,  переполнившей  чашу  терпения  Ориэллы,  оказалась
женщина, которая неожиданно возникла  из  толпы  на  переполненном  рынке  и
протянула волшебнице грязного, барахтающегося и невероятно мокрого младенца,
которого, судя по всему, Ориэлле полагалось  поцеловать.  Не  так-то  просто
было выпутаться из этой  ситуации,  и  позже,  за  кружкой  эля,  совершенно
необходимой  после  такого  потрясения,  она  не  выдержала  и  пожаловалась
Форралу, но воин только пожал плечами.
   - Не беспокойся, душа моя, - сказал он. - Это всего лишь чудо на  неделю.
Восхищение скоро уляжется, а пока  радуйся,  что  они,  хоть  на  этот  раз,
благодарны   Волшебному   Народу.   Ты   оказала   огромную   услугу   своим
соплеменникам, и надеюсь, Миафан это оценит.
   Но про себя Форрал подумал, что гораздо больше пользы принесло ее влияние
на Миафана, так как после  их  разговора  Верховный,  кажется,  изменился  к
лучшему. К удивлению воина, Миафан даже поддержал их с  Ваннором  в  Совете,
когда крестьяне поспешили в город жаловаться на отряды Паррика.  Миафан  дал
санкцию, и крестьяне, к своему ужасу, поняли, что за  фуражирами  стоит  сам
Верховный Маг. Слухи об этом быстро распространились по окрестным селам, так
что фуражные  отряды  почти  не  встречали  сопротивления.  Миафан  был  рад
воспользоваться доверием, которое получил Волшебный Народ,  после  того  как
Ориэлла покончила с засухой, и Форрал с облегчением отметил,  что  отношения
между волшебницей и ее наставником вернулись в прежнее дружеское русло.
   Вскоре Ориэлла убедилась, что Форрал был прав, и не прошло  даже  недели,
как девушка перестала быть  жертвой  назойливого  внимания.  Избавившись  от
нежеланного любопытства и утомительной славы, зная, что гарнизон  процветает
в  умелых  и  уверенных  руках  Мары,  они  с  Форралом  смогли  без   помех
наслаждаться прерванными каникулами.
   Вскоре у них установился особым распорядок дня.  Чаще  всего  они  просто
бродили по городу, осматривая достопримечательности, и Ориэлла  открыла  для
себя новое очарование в набегах на купеческие лавки - мир шелка  и  бархата,
драгоценностей и духов. В обществе Форрала она вдруг поняла,  что  чувствует
необычайный интерес к своей  внешности,  и  хотя  считала  популярные  среди
городских  модниц  наряды  слишком  надуманными  и   непрактичными,   хозяин
"Быстроногого Оленя" почел за  честь  направить  юную  волшебницу  к  лучшим
портным, а его жена, считавшая себя знатоком в вопросах вкуса и стиля,  была
счастлива дать ей совет и помочь в  выборе  тканей.  Серые  одежды,  которые
обычно носила Ориэлла, вскоре оказались в самом дальнем углу шкафа,  скрытые
стеной ярких, превосходно сшитых  новых  платьев.  Ориэлла  сама  поразилась
своему перевоплощению. Форрал был очень терпелив и только посмеивался.
   - Трать, сколько хочешь. В конце концов платит-то  Миафан.  Как  истинная
дочь Волшебного Народа, Ориэлла была горда, но не тщеславна, особенно, когда
речь шла всего лишь о внешности, и то,  как  реагировал  воин  на  ее  новую
красоту,  одновременно  и  радовало,  и  тревожило  девушку.  Все  чаще  она
замечала, что Форрал смотрит на нее, но когда Ориэлла пыталась  поймать  его
взгляд, он быстро отворачивался. Неожиданно для себя Ориэлла обнаружила, что
сама играет в эту же немую игру, а мимолетная улыбка и движение мускулов под
его загорелой, иссеченной шрамами кожей  будят  в  ней  какое-то  непонятное
томление.  Несмотря  на  свой  рост,  воин  двигался  с  уверенной   грацией
прирожденного фехтовальщика. Девушка смотрела на его сильные руки с  грубыми
пальцами и удивлялась,  как  такая  мощь  может  сочетаться  с  удивительной
нежностью. Она часто представляла себе, что эти руки  касаются  ее,  ласкают
ее, обнимают.., и резко обрывала себя, сбитая с толку и расстроенная  своими
дикими мечтами.
   Исчезло то открытое чувство товарищества, которое соединяло их в детстве.
С  тех  пор,  как  Форрал  вернулся,  между  ними  выросла  новая  стена   -
сдержанности, напряжения и возбуждения, к которому  почему-то  примешивалось
чувство вины. И все же, несмотря ни на что, они были  неразлучны,  и  каждый
старательно делал вид, что ничего не изменилось, хотя стоило только  Форралу
войти в комнату, девушку охватывала пьянящая, головокружительная истома.
   - Все в порядке, - убеждала себя  Ориэлла,  ворочаясь  без  сна  в  своей
маленькой комнатенке в трактире. - Это просто потому, что мы  так  долго  не
виделись. Вот и все.
   Со временем она даже почти поверила в это. Они заново знакомились, и,  по
мере того как все больше привыкали друг к Другу, напряжение стало спадать  -
понемногу.
   Иногда по вечерам они встречались с Ваннором или с Марой и Парриком, если
тот был в городе, и отправлялись выпить и поболтать в какой-нибудь кабачок.
   Их дружба с маленькой воительницей крепла, и вскоре  девушки  обнаружили,
что постепенно становятся лучшими подругами.
   Когда стояла хорошая погода, Ориэлла с Форралом, а иногда и Мара, если  у
нее находилось свободное время,  брали  в  гарнизоне  лошадей  и  устраивали
пикник где-нибудь на окрестных холмах, или нанимали лодку, чтобы проплыть  с
дюжину миль вниз по реке, к морю. Ориэлла никогда раньше не  видела  моря  и
сразу же полюбила его. Они купались в  сияющих,  полных  таинственной  жизни
водах, проводили долгие часы, нежась  на  солнышке.  Тело  девушки  утратило
бледность,  приобретенную  за  годы  кропотливых   занятий,   мышцы   начали
наливаться силой. Надеясь, что это поможет  вернуть  их  дружбу  в  знакомое
русло, Ориэлла, при горячей поддержке Мары,  уговорила  Форрала  возобновить
занятия  фехтованием.  Поначалу  воин  отказывался,  памятуя  о  том  давнем
несчастье, но Ориэлла знала, что в глубине душе он  радуется.  Миафан  давно
уже вернул ей меч и, предвкушая, как она снова будет им  орудовать,  Ориэлла
бодро встретила окончание каникул.
   И вот наступил день, когда Форрал должен был  приступить  к  своим  новым
обязанностям, а юная волшебница  -  вернуться  в  Академию.  Напоследок  они
решили  прогуляться  по  Главным  Торговым  Рядам  -  запутанному  лабиринту
каменных галерей, в которых теснились сотни маленьких лавчонок и лотков, где
обслуживали исключительно зажиточную часть населения Нексиса. Там можно было
купить хоть черта в ступе, если, конечно, у тебя есть деньги. Цены там  были
бешеные, но Форралу и Ориэлле доставляло удовольствие просто бродить по ярко
освещенным рядам и мечтать, что бы они купили, если б разбогатели.
   Наконец, уставшие и голодные, они остановились  у  лавки  пекаря,  откуда
доносился манящий аромат свежевыпеченного хлеба.
   За прилавком стояла пожилая женщина,  но  пока  Форрал  расплачивался  за
пироги, задняя  дверь  лавочки  отворилась,  и  появился  юноша  с  подносом
лепешек. Увидев Форрала, он замер как вкопанный и уставился на воина  своими
голубыми глазами. Они отошли от магазина,  и  Ориэлла  увидела,  что  Форрал
хмурится.
   - Не расстраивайся, - весело сказала она. - Пусть каникулы и закончились,
но мы все равно будем часто встречаться. Форрал покачал головой.
   - Не в этом дело, - отозвался он, - тот парень из лавки - я  уверен,  что
видел его раньше, но никак не могу вспомнить, где.

***

   Анвар ужасно расстроился. Он-то надеялся, что воин его узнает,  но,  судя
по всему, Форрал забыл их встречу на дороге. Впрочем,  у  человека,  который
якшается с заносчивой волшебницей - даже если это та, которая, как говорили,
принесла дождь (в чем он лично очень сомневался), - едва ли  найдется  время
для сына простого пекаря. Анвар пожал плечами и поставил тяжелый  поднос  на
прилавок.
   - По-моему, этого хватит, - сказал он матери. - Если хочешь, отдохни, а я
займусь покупателями. Риа улыбнулась, - Спасибо, родной, я совсем не устала.
Давай, беги, я знаю, у вас с Сарой сегодня свидание.
   - Ты правда не устала? - С тех пор, как Торл  купил  магазин,  жизнь  Риа
стала гораздо легче, но Анвар по-прежнему старался беречь  мать  как  только
мог.
   Риа обняла сына.
   - Ну конечно, все  равно  уже  почти  пора  закрываться,  а  вечер  такой
чудесный. Вам, молодым, надо радоваться жизни. Да, и передай  Саре  от  меня
привет!
   - Обязательно, мама. -  Улыбнувшись  ей,  Анвар  скинул  белый  фартук  и
выскользнул из магазина.
   Спеша  на  свидание,  Анвар  невольно  задумался  о  тех  переменах,  что
произошли в его жизни с тех пор, как он встретил Форрала.  Когда  дед  умер,
Торл обнаружил в комнате старика сундук, полный чудесных резных фигурок. Как
это часто случается, после смерти художника его творения выросли в  цене,  и
изящные  поделки  деда  вскоре  вошли  в  моду  среди  зажиточных   горожан.
Предприимчивый Торл быстренько сколотил на этом небольшой капиталец,  и  это
позволило  ему  осуществить  мечту  своей  жизни.  Мечта  была  проста,  "но
оригинальна. Он купил в Рядах магазинчик, и хотя этот  закуток  был  слишком
мал для пекарни, все же поставил там единственную печь. Из дома он  привозил
на повозке противни с  почти  готовым  хлебом,  допекал  его  в  лавочке,  и
соблазнительный  запах  свежевыпеченного  хлеба  распространялся  по  Рядам,
привлекая толпы покупателей.
   Несмотря на временные трудности, вызванные засухой, его бизнес процветал,
и вся семья была при деле. Риа с Анваром работали в магазине, а Берн и  Торл
трудились в пекарне. Берн любил свое ремесло, и было ясно, что  со  временем
он станет таким же превосходным пекарем, как и отец. Анвар  знал,  что  брат
мечтает убрать его с дороги и без помех унаследовать  отцовское  дело.  Если
честно, то это было бы справедливо. Анвар  мечтал  быть  менестрелем  и  его
совершенно не привлекала карьера пекаря.