ком
встревожены, и это мешает им освободить дорогу для ее отряда После недолгого
колебания она взяла Жезл Земли и, тщательно подбирая  слова,  передала  свою
волю деревьям Дикого Леса.
   Но не успела она это сделать, как ответная волна боли  и  гнева  едва  не
лишила волшебницу рассудка. Пожар уже  охватил  и  саму  долину,  и  Ориэлле
пришлось использовать волшебную силу, чтобы хоть как-то успокоить деревья.
   "Не сражайтесь со злой колдуньей, - уговаривала она их. - Берегите  себя.
Постарайтесь уйти от горящих собратьев, и когда между  вами  окажется  голая
земля, огонь уже не сможет причинить вам вреда.  Пусть  колдунья  пройдет  к
озеру, но постарайтесь, чтобы она шла как можно дольше". Представив себе эту
картину,  волшебница  невольно  улыбнулась.  "Элизеф  не  знает  Долины,   -
продолжала она втолковывать деревьям. - Откройте перед ней окольные пути, но
как только она снова разъярится, пропустите ее  к  озеру,  а  там  я  с  ней
разберусь. Многие из вас были спутниками моего  детства,  вы  укрывали  меня
своей тенью, радовались и грустили вместе со мной, и я  не  хочу,  чтобы  вы
продолжали гибнуть зря".
   В шуме ветвей Ориэлла прочитала благодарность - и  согласие.  Послышались
удивленные возгласы ксандимцев, и перед ними вновь открылась широкая  тропа.
Ориэлла въехала на нее первой, и деревья  склонили  огромные  ветки  в  знак
уважения.
   - За мной, к  озеру!  -  крикнула  волшебница  своим  спутникам.  Шианнат
заржал, встал на дыбы и галопом помчался  к  центру  Долины,  неся  на  себе
Ориэллу.

***

   В лагере повстанцев царили беспорядок и суматоха. Его обитатели  собирали
свои скудные пожитки, готовясь бежать от пожара. Дульсине надо было  поспеть
сразу в десять мест: кому-то уложить мешок, кого-то успокоить, кому-то  дать
распоряжения, кому-то помочь советом.  Фионал  и  Харгорн  помогали  ей  чем
могли. Юный лучник старался изо всех сил, но в основном только  путался  под
ногами, а вот Харгорн,  с  его  зычным  голосом,  оказался  весьма  полезен.
Дульсина вообще была очень рада, что старый вояка, когда зажили  раны,  ушел
от Ночных Пиратов и  вернулся  в  Долину  вместе  с  беглецами  из  Нексиса,
решившими присоединиться к повстанцам.
   Ваннор издалека услышал, как кто-то командирским голосом отдает приказы.
   - Похоже, я узнал этот голос! - удивленно воскликнул купец. - Это же...
   - Харгорн! - в восторге завопил Паррик  и  от  избытка  чувств  пришпорил
своего скакуна, но тут же вспомнил, что под ним  -  один  из  ксандимцев.  -
Прошу прощения! - поспешно  сказал  начальник  кавалерии  своему  коню.  Тот
недовольно заржал и обиженно тряхнул головой, но все-таки продолжил путь.
   Достигнув  поляны,  Ваннор  увидел  знакомую  картину  всеобщей   паники.
Обитатели лагеря суетились, бегали, толкались, перетаскивали вещи с места на
место и пытались делать десять дел  одновременно.  Казалось,  в  этой  толпе
невозможно различить отдельные лица, но Ваннор все же  без  труда  разглядел
высокую темноволосую Дульсину.
   - Дульсина! - закричал он, расплываясь в улыбке. - Я вернулся!
   Но его слова возымели неожиданное действие. Все как по команде  замолчали
и  изумленно  уставились  на  пришельца,  словно  увидели  призрак.  А  сама
Дульсина, его храбрая, умная, рассудительная Дульсина,  тоже  во  все  глаза
смотрела на него, побелев от ужаса.
   - Ваннор... - прошептала она и без чувств упала на землю.
   - Чего вы стоите, болваны? - заорал купец. - Помогите же ей кто-нибудь!
   Но никто не пошевелился. С  проклятиями  купец  соскочил  с  коня  и  сам
побежал к Дульсине; за ним - Паррик.  Впрочем,  она  уже  открыла  глаза,  а
Харгорн помогал ей сесть. Однако и сам ветеран тоже как-то  странно  смотрел
на купца.
   - А я думал, тебя уже нет  в  живых...  -  пробормотал  Харгорн.  -  Берн
говорил, что маги собираются убить тебя... Но его перебила Дульсина.
   - Ах ты, безмозглая свинья!  -  яростно  обрушилась  она  на  Ваннора.  -
Признавайся, где тебя носило, болван ты этакий! Ты хотя бы Занну  нашел,  а?
Ты подумал о том, как мы за тебя переволновались, я тебя спрашиваю?!
   Ваннор решил не откладывая привести в исполнение свой план и обнял ее так
крепко, что она охнула.
   - Да, я нашел ее, - ответил он, -  вернее,  это  она  меня  нашла.  Занна
сейчас у твоей сестры, и она в полной безопасности.
   Неохотно отпустив Дульсину, купец обратился к повстанцам.
   - Собирайтесь, - сказал Ваннор. - Все  объяснения  и  рассказы  -  потом.
Сейчас надо как можно скорее добраться  до  озера.  Бросайте  свое  барахло,
берите только оружие. Возьмите всех лошадей, а  кому  не  достанется,  пусть
подсаживается вторым. Да не стойте же разинув рты, действуйте!
   Все бросились поспешно выполнять приказание, но тут Ваннор вспомнил,  что
в самом начале насторожило его в словах Харгорна. Купец ухватил ветерана  за
рукав.
   - Харгорн, послушай - а кто такой этот Берн или как его там?
   Тот пожал плечами.
   - Кто его знает? Прибежал из Нексиса не так уж давно. Сказал, дескать, ты
его сюда послал, а от себя добавил, что  маги  собираются  тебя  убить...  -
Харгорн вдруг нахмурился и помрачнел, поняв, что он сам и его товарищи  были
подло обмануты.
   - То-то я смотрю, - вставила Дульсина, - этот мерзавец сразу смылся,  как
только начался пожар!
   - Оно и понятно, - ответил Ваннор, но беспокойство не покидало  его.  Как
знать, вдруг этот Берн еще объявится?

***

   Мара - то есть Единорог - ждала у моста, и тот, кто мог  бы  ее  увидеть,
сказал бы, что она прекрасна, как вечерняя звезда, особенно сейчас, когда на
Долину  упали  колдовские  сумерки.  Но,  к  сожалению,  никто  не  мог   по
достоинству оценить ее красоту, кроме Д'Арвана, который был  сейчас  далеко.
Однако он быстро возвращался -  Мара  это  чувствовала,  -  но  еще  быстрее
приближался сюда Единственный, с судьбой которого  была  так  тесно  связана
судьба самой Мары. Послышался шум,  и  Единорог  насторожился,  повернув  на
восток свою точеную голову. Из леса выехал отряд всадников. Впереди  скакали
двое, окруженные ореолом магической власти. Мара, несомненно, узнала бы  их,
но для Единорога они были только  враждебными  пришельцами,  посягавшими  на
заповедную землю, которую она обязана была защищать.
   Однако  кое-что  оказалось  неожиданностью  для   Невидимого   Единорога:
предсказано было, что явится всего лишь один маг, а не двое. Кто же  из  них
Единственный? Кто должен доказать свое право  владеть  Пламенеющим  Мечом  и
освободить Мару - или погубить ее? Ответа не  было,  и,  чтобы  узнать  его,
предстояло сразиться с обоими.

***

   Когда отряд выехал на границу озера, у Ориэллы упало сердце.
   - Где же башня? - вскричала она, повернувшись к Анвару. - Почему Чайм  не
предупредил меня об этом?
   Ориэлла сама понимала,  что  возмущаться  глупо,  но  у  нее  было  такое
чувство, словно ее лишили детства. Хотя в последние  годы  волшебница  редко
бывала здесь, она всегда думала, что  место,  где  она  родилась,  останется
неизменным.
   Анвар посмотрел на Эфировидца. На этот раз Чайм решил не  превращаться  в
коня, и его везла на себе Искальда, не пожелавшая расставаться с братом.
   - Как же он мог тебя предупредить, - резонно заметил Анвар, - если и  сам
не знал, что здесь была башня? Правда, Хеллорин говорил мне об  этом,  да  я
забыл, - добавил он смущенно. - Башня была разрушена, когда Деворшан пытался
убить твою мать. Фея Эйлин, конечно, об этом знает, и я  не  заметил,  чтобы
она была расстроена или  смущена,  -  сказал  маг,  надеясь  успокоить  свою
возлюбленную.
   Ориэлла  ничего  не  ответила.  Она  продолжала  внимательно  осматривать
опустевший остров.
   - Я не вижу никаких признаков,  что  там  находится  Пламенеющий  Меч,  -
наконец с беспокойством сказала она.
   Однако  когда  они  подъехали  поближе,  взгляд  ее  переменился.  Анвару
казалось, что теперь она во все глаза смотрит на что-то, видимое только ей.
   - Он здесь! - воскликнула Ориэлла. - Чайм оказался прав: Пламенеющий  Меч
- на нашем острове. Анвар, ты чувствуешь это?
   - Я ничего не чувствую, - нахмурился Анвар. - Может быть, это дано только
тебе, ибо ты - Единственная. - Усилием воли маг подавил в себе  проснувшуюся
было ревность. Вдвоем они все равно не в состоянии  владеть  Мечом,  а  ведь
поиски Волшебного Оружия с самого начала были делом исключительно Ориэллы. К
тому же, если он правильно понял слова  Владыки  Лесов,  Пламенеющий  Меч  -
скорее бремя, а не благо для его владельца.
   Разговаривая,  они  продолжали  ехать  вдоль  берега  и  наконец  увидели
деревянный мостик.
   - Ну, хорошо по крайней мере, что хоть мостик уцелел, - заметила Ориэлла.
- У нас были бы лишние трудности, если бы и он не  сохранился.  Озеро  здесь
очень глубокое.
   И тут волшебница услышала стук копыт. Она в недоумении огляделась. Вокруг
не было ни души, но стук копыт приближался и становился все громче.
   - Берегитесь! - крикнула Ориэлла, вытаскивая из-за пояса  Жезл,  но  было
уже поздно.
   Анвар едва успел соскочить со смертельно раненного коня,  а  стук  копыт,
судя по звуку, описывал короткую дугу и приближался вновь.
   - Шианнат! - взмолилась Ориэлла, и огромный конь бросился туда, где стоял
ее возлюбленный. Анвар стремительно вскочил в седло позади Ориэллы, и тут же
кто-то невидимый пронесся, словно ветер, по тому месту, где  он  только  что
был.
   Ориэлла осторожно оглянулась и увидела, что ее возлюбленный в  недоумении
рассматривает свой разорванный рукав.
   - О боги! - воскликнул маг. - Что это было?
   А таинственное "что-то" тем временем  разворачивалось  для  новой  атаки.
Один из ксандимцев упал, пораженный невидимым оружием в грудь, и всадник его
больше не поднялся. Шиа прыгнула вперед, на стук копыт, но была отброшена  в
сторону. Она с трудом встала на ноги, а на подмогу  ей,  яростно  рыча,  уже
спешил Хану.
   Искальда  с  Чаймом  на  спине  стремительно  поскакала  к  магам.  Глаза
Эфировидца стали серебисто-белыми, как всегда, когда он переключался на свое
Второе зрение.
   Когда стук копыт был уже совсем рядом, Шианнат  рванулся  в  сторону,  но
из-за тяжести двух седоков движения его были замедленными, и  он  заржал  от
боли в распоротом плече. Стук копыт на  мгновение  прекратился  -  очевидно,
невидимка выбирал очередную жертву - и вдруг решительно направился туда, где
стояла Искальда.
   И тут все услышали пронзительный крик Эфировидца:
   - Я вижу! Вижу! Это Единорог!
   Стук  копыт  мгновенно  замер.  На  траве,  изумленно  озираясь,   стояла
маленькая женщина в черной кожаной одежде воина.
   - Мара! - Волшебница спрыгнула с коня, кинулась к ней и  схватила  ее  за
руку. - Что я вижу? О боги, не обман ли это?
   - Это не обман, - ответила Мара так, словно говорить ей было еще  трудно.
- Я была здесь Стражем... - Она нахмурилась, точно вспоминая нужное слово. -
Я была в образе Единорога и не узнала тебя. - Девушка печально посмотрела на
мертвые тела ксандимцев, потом - на Шиа, зализывающую  кровоподтек  в  боку.
Пантера в свою очередь бросила на незнакомку яростный взгляд. - Я... Я прошу
прощения за все, что здесь случилось, но я же ничего не  могла  поделать!  Я
обязана была напасть на вас. По заклятию Хеллорина, я должна  была  охранять
Пламенеющий Меч, но он сказал, что, как только меня увидит кто-нибудь, кроме
Д'Арвана, моя служба закончится,  и  я  вновь  стану  человеком...  Хеллорин
сказал еще, что только Единственный сможет меня увидеть. - Мара  повернулась
к Чайму. - Это ты - Единственный? - спросила она.
   - Конечно, нет! - возмущенно ответил тот. - Единственная - это Ориэлла! И
драконы ей так сказали. Я только пару раз увидел тебя для нее, и все.
   - Но как же ты смог это сделать? - настаивала Мара.  Ориэллу  интересовал
тот же самый вопрос.
   - Ну, мало ли что я могу увидеть  с  помощью  своего  Второго  зрения!  -
весело отозвался Чайм. - Тому, кто  способен  вопрошать  ветер,  не  так  уж
трудно  разглядеть  Единорога,  созданного  из  света.   Если   б   не   моя
близорукость, я бы заметил тебя раньше. - Эфировидец сокрушенно вздохнул.  -
А все-таки жаль, что остальные тебя не видели - ты была такая красивая!
   - То есть ты хочешь сказать, что теперь я уже не такая красивая? - грозно
переспросила Мара, но тут вмешалась Ориэлла:
   - Ну, похоже, ты  ничуть  не  изменилась!  Но  как  бы  там  ни  было,  я
счастлива, что мы снова вместе! - И волшебница заключила подругу в объятия.

***

   - Далеко еще  до  этого  треклятого  озера?  -  раздраженно  пробормотала
Элизеф. Ей казалось, что она уже  целую  вечность  ходит  кругами  по  этому
темному Лесу. Ее безмозглое  воинство,  похоже,  окончательно  затерялось  в
лесных чащобах, но это уже не имело значения. Они сыграли свою роль, а после
победы над Диким  Лесом  Элизеф  чувствовала  себя  непобедимой  -  и,  надо
сказать, овладев магией Чаши, она и впрямь располагала сокрушительной мощью.
   Колдунья вытащила Талисман из кармана и задумчиво на него посмотрела. Кто
бы  мог  подумать,  что  такая  небольшая  вещица  может  заключать  в  себе
гигантские силы? Внезапно Элизеф почувствовала, что какая-то иная  сила  как
бы притягивает Чащу к озеру. Может быть, где-то там скрыт еще один Волшебный
Талисман? Тогда понятно,  как  этой  мерзавке  Эйлин  удалось  справиться  с
Деворшаном... Элизеф нахмурилась. Ну что ж, скоро она  это  выяснит.  Ей  же
удалось благополучно похитить один Талисман, значит, можно надеяться, что  и
со вторым проблем не будет! Но сначала надо найти это проклятое озеро!
   Проехав еще несколько шагов по узкой извилистой тропе, колдунья  услышала
чьи-то жалобные мольбы о помощи. Элизеф пришпорила взмыленную  лошадь  и  за
поворотом увидела своего старого  знакомца,  которого  крепко  держали,  как
сильные руки, узловатые ветви старого дуба.
   - Бери! - закричала Элизеф. - Что ты тут делаешь, чтоб тебе  провалиться!
Я же ясно сказала: оставайся с мятежниками!
   - Я и оставался, - захныкал Берн. - Но потом начался пожар,  все  куда-то
засобирались, вот я и решил предупредить тебя. Я сразу понял, что это  твоих
рук дело, - льстиво добавил он. - Прошу тебя, освободи меня, о волшебница!
   - Ты должен был идти вместе  с  ними,  болван!  -  недовольно  проворчала
Элизеф. - Как я теперь узнаю, где они сейчас?
   Тем не менее она повернулась к дереву и угрожающе подняла руку.
   - Отпусти его немедленно, - прорычала колдунья, - а не то...
   В следующее мгновение Берн упал на землю, чуть не плача от радости.
   - Благодарю  тебя,  о  волшебница...  -  начал  он,  но  внезапно  умолк,
растерянно глядя на Элизеф. - Что же нам теперь делать?
   - Что до меня, жалкий смертный, то я еду к озеру. Если ты хочешь  поспеть
за мной, поторапливайся, потому что я не намерена тебя ждать. Я  уже  и  без
того потеряла кучу времени, блуждая по этому проклятому Лесу.  Если  деревья
не дадут мне дороги, я сожгу их, как уже сделала с другими.
   - Зачем такие крайности, о волшебница, - возразил Берн.  -  Погляди:  вон
тропа!
   Колдунья посмотрела туда, куда он показывал, и грязно выругалась.
   - Но только что ее здесь не было! - воскликнула она. - Ты уверен, что она
ведет куда нужно?
   - Во всяком случае озеро в том направлении, госпожа.  Если  позволишь,  я
провожу тебя.
   Элизеф пожала плечами. Ну что ж, по крайней мере, это лучше, чем  бродить
вокруг да около, как до сих пор.
   - Ладно, пойдем, - буркнула она. - Но поторопись. И помни - если заведешь
не туда, пожалеешь, что вообще родился на свет.
   - Не извольте беспокоиться, госпожа, я знаю дорогу, - ответил  Берн  и  с
опаской ступил на невесть откуда взявшуюся  тропу.  Элизеф,  ворча,  поехала
следом.

***

   Ориэлла  медленно  шла  по  мостику,  и  звук  собственных  шагов  громом
отдавался у нее в ушах. Д'Арван заметил волшебницу  еще  с  берега,  где  он
только "то отпустил на землю маленького волчонка. Чуть в стороне Страж  Леса
с восторгом увидел среди людей, - собравшихся  на  том  берегу,  свою  Мару,
целую н невредимую, и вновь в человеческом облике. Значит, Ориэлла  добилась
успеха! Впрочем, разве могло быть иначе? Однако следующая задача -  овладеть
Мечом - будет куда труднее.  Д'Арван  решил,  что  стоит  на  всякий  случай
подойти поближе, и тут наконец сообразил, что  теперь  он  снова  виден  для
обычных людей. О боги! Как же он соскучился  по  человеческому  обществу!  С
ликующим криком маг бросился к озеру, напрочь забыв о волчонке, который  тем
временем шустро скользнул в густые заросли папоротника.

***

   Паря над озером, Сигнус увидел у мостика нескольких человек.  По  мостику
на остров шла  Ориэлла,  а  Анвар  стоял  чуть  поодаль,  не  сводя  глаз  с
удаляющейся возлюбленной. Он был один и целиком поглощен Ориэллой...  Сигнус
улыбнулся. Наконец-то ему выпал шанс завладеть Арфой Ветров! Не  раздумывая,
он устремился вниз, на свою ничего не подозревающую жертву.

***

   Ваннор наконец вывел повстанцев из Леса и  тоже  изумленно  уставился  на
деревянный  мостик,  ведущий  к  озеру.  Что  здесь  делают  маги?   Неужели
Пламенеющий Меч где-то тут, на озере? Внезапно Паррик больно толкнул купца в
бок.
   - Ваннор, смотри!
   Купец проследил за  его  взглядом  и  увидел  на  противоположном  берегу
Элизеф.
   Она была примерно на таком же расстоянии от мостика, как  и  сам  Ваннор.
Купец выругался. Кричать, чтобы предупредить друзей, не  имело  смысла.  Они
слишком далеко, могут и не услышать. К тому же Ваннор  понимал,  что  сейчас
опасно отвлекать Ориэллу.
   - Вперед! Скорее! - шепнул купец своему скакуну-ксандимцу, и тот с  места
рванул галопом. Следом  за  Ваннором  устремились  остальные  повстанцы.  Но
Элизеф тоже заметила их и, в  свою  очередь,  пришпорила  коня.  Теперь  все
зависело от того, кто из них скорее достигнет цели.

***

   Когда Ориэлла оказалась на острове,  прочие  события  перестали  для  нее
существовать. Пламенеющий Меч притягивал волшебницу к себе, поглощая все  ее
внимание. Она понимала, что завладеть им будет нелегко. Наверняка, как  и  с
другими Талисманами Власти, придется пройти какое-то испытание.
   Теперь волшебница уже не жалела, что не взяла с собой Анвара, несмотря на
все его возражения. Кто знает, какие опасности связаны с ее главной задачей?
А он будет только отвлекать...
   Ступив на берег, Ориэлла увидела на том месте,  где  раньше  была  башня,
огромный серый валун. Волшебница нахмурилась.  Откуда  он  тут  взялся?  Тем
более это, судя по всему, гранит, а не черный  базальт,  которого  в  Долине
было полным-полно и  который  в  свое  время  служил  основным  строительным
материалом для башни. Ориэлла осторожно приблизилась к таинственному  камню,
и тут же боевая  песнь  Меча,  которую  волшебница  воспринимала  внутренним
слухом магов, зазвучала громче. Так же  осторожно  Ориэлла  коснулась  глыбы
рукой, и та  вдруг  превратилась  в  огромный  рубиновый  кристалл,  сияющий
неземным светом. А внутри чудесного  камня  волшебница  увидела  Пламенеющий
Меч, созданный лишь для нее и требующий освободить его из заточения.
   Ориэлла улыбнулась, но к радости ее примешивалась тревога. Не слишком  ли
легко все получается? Волшебница хорошо помнила,  какой  ценой  достался  ей
Жезл Земли.
   Ориэлла положила ладони на кристалл, чтобы с помощью чувства целительницы
определить, нет ли в  его  структуре  каких-нибудь  слабых  мест.  (Она  уже
проделывала нечто подобное в подземелье под Диамаррой.) Наконец  ей  удалось
найти то, что искала. Сосредоточив свою магическую силу, она нанесла удар, и
кристалл, расколовшись, на глазах обратился в мелкую блестящую пыль. В то же
мгновение Пламенеющий Меч оказался в руке Ориэллы.
   Невероятная мощь Волшебного Оружия захватила и подчинила себе волшебницу.
Она рухнула на колени; все вокруг заволокло  багровым  туманом,  и  осталась
только звенящая песнь Меча:
   "О Единственная, ты нашла меня, как и  было  пре