я  в  твоем  праве  быть  командиром;  если  хочешь
сохранить власть, лучше возвращайся, чтобы отстоять ее, пока не поздно".
   Вся беда была в том, что Ремана  голову  бы  ему  оторвала,  если  бы  он
вернулся без Занны, по крайней мере сам он был в этом уверен. Но что  же  он
мог поделать? Разве он не  искал  ее  по  всему  городу?  Что  еще  от  него
требуется?
   - Нет, баста, я возвращаюсь! - произнес  Янис  вслух,  словно  для  того,
чтобы подкрепить  собственную  решимость.  Теперь  оставалось  только  найти
дорогу.
   Впервые с тех пор, как он ушел от Геббы, Янис стал обращать  внимание  на
окружающее. Вдоль узких улиц тянулись все те же кирпичные  и  оштукатуренные
дома, хотя, по расчетам контрабандиста, он давно  уже  должен  был  выйти  в
старую часть города.
   - Будь прокляты эти улицы, - ворчал Янис.  -  Я,  должно  быть,  хожу  по
кругу!
   Он остановился, чтобы оглядеться, но, увы, места были незнакомые.  Только
сейчас он понял, что не готов  к  длительному  путешествию.  В  ярости  Янис
убежал от Геббы даже без плаща, и сейчас он продрог и промок  насквозь.  Ему
были просто необходимы тепло и кров, но вернуться к Геббе - значило признать
поражение. Ставни и двери в домах  были  заперты  наглухо,  и  при  нынешнем
бесчинстве воров и грабителей никто не впустит в  дом  незнакомца  в  ночное
время. Янис выругался. Нечего торчать здесь: только время потеряешь  да  еще
хуже промокнешь (хотя, похоже, хуже  некуда).  Оставалась  одно:  продолжать
путь.
   Однако, когда вожак Ночных Пиратов дошел до конца улицы и увидел  дорогу,
ведущую  под  уклон  и  налево,  надежда  вновь  вернулась  к   нему.   Янис
возблагодарил богов.  Теперь  остается  только  спуститься,  и  дорога  сама
приведет его в старый  город.  Там,  внизу,  среди  заброшенных  зданий,  он
наверняка сможет найти себе ночлег.
   Янис пошел вниз по улице,  внимательно  глядя  под  ноги:  мостовая  была
скользкой и грязной, и идти надо было осторожно, хоть он и торопился.  Улицы
были освещены из рук  вон  плохо.  Слабый  свет  пробивался  сквозь  оконные
ставни, да кое-где горели, фонари над входными дверями или на  перекрестках.
Холод, проливной дождь, синяки и ушибы, горькие мысли -  все  это  отвлекало
Яниса и мешало сосредоточиться.
   Контрабандист желал выглядеть как обыкновенный гражданин,  застигнутый  в
пути дождем, который поскорее хочет вернуться домой. Но он упустил из  виду,
что кроме него и другие люди вне  закона  по  ночам  шныряют  по  городу.  В
горячке Янис забыл об осторожности такого рода, а в той части  города,  куда
он попал, разного рода подозрительных бродяг  было  довольно  много.  Он  не
заметил, что за ним давно уже наблюдают, а из-за  шума  дождя  не  расслышал
шагов, тем более что идущие за ним ступали очень  осторожно.  И  когда  Янис
вновь погрузился в свои невеселые мысли, его тут же огрели  чем-то  тяжелым.
Он пошатнулся, потерял равновесие и упал лицом в грязь. Повинуясь инстинкту,
он покатился по земле, но по острой режущей боли в право?  руке  понял,  что
опоздал: удар ножа попал  в  цель.  Янис  с  воплем  отдернул  руку,  и  нож
выскользнул из пальцев нападавшего и упал на мостовую. В  это  мгновение  на
Яниса набросились еще двое.
   Левой рукой  Янис  схватил  комок  грязи  и  швырнул  в  лицо  одному  из
противников. Тот с воплем отскочил,  держась  за  глаза.  Янис  поднялся  на
колени и нащупал упавший нож. Когда бандит  снова  бросился  на  Яниса,  тот
ударил его ножом в живот, и головорез со стоном  упал,  сбив  с  ног  своего
сообщника. Держась за стену, Янис поднялся на ноги и ударил упавшего ногой в
лицо.
   Третий бандит, маленький и тщедушный, до сих пор держался в сторонке,  но
теперь приближался к контрабандисту с большой дубиной в руках. Заметив,  как
остановился этот третий, увидев раненого, Янис понял, что тщедушный  человек
с дубиной - трус. Левой рукой  контрабандист  неловко  метнул  окровавленный
нож, и, хотя  нож  не  был  приспособлен  для  метания,  близкое  расстояние
облегчило задачу. Получив удар ножом в грудь,  коротышка  завопил  и  бросил
свое оружие (хотя Янис понимал, что удар  был  недостаточно  сильным  и  нож
скорее всего лишь поцарапал его противника). Контрабандист вытащил из  ножен
меч, и, увидев это, тщедушный злоумышленник бросился наутек. Янис,  из  раны
которого  ручьем  текла  кровь,   спотыкаясь,   побрел   в   противоположном
направлении, надеясь, что успеет уйти подальше от своих преследователей.
   К  счастью,  река  была  недалеко,  и  он  уже  видел  складские  здания,
возвышающиеся над другими постройками. Янис стиснул  зубы  от  боли.  Правая
рука бездействовала, и  он  понимал,  что  едва  ли  сможет  хорошо  сделать
перевязку левой рукой,  даже  если  найдет  убежище,  в  котором  он  теперь
нуждался еще больше. Но думать об этом сейчас было ни к чему. Он и  так  уже
ослабел от потери крови и от холода, не говоря уже  о  том,  что  промок  до
нитки. К тому же чем дольше он будет бродить по улицам, тем больше опасность
наткнуться на еще  какую-нибудь  шайку  грабителей.  Если  удастся  отыскать
место, где можно укрыться от непогоды и развести огонь, нечего и говорить  о
возможности перевязать рану. Убедившись, что  поблизости  никого  нет,  Янис
неохотно приставил меч к стене, с трудом оторвал лоскут  от  рукава  рубахи,
как можно туже перевязал руку выше раны и  кое-как  затянул  узел  зубами  и
онемевшими от холода пальцами левой руки. После этого,  взяв  свой  меч,  он
снова отправился в путь.  Когда  начало  светать,  ливень  наконец  сменился
мелким дождиком, а потом  и  вовсе  прекратился.  Командир  контрабандистов,
пошатываясь, брел  по  последней  улочке,  ведущей  к  пустынному  портовому
району.  Казалось,  он  весь  состоит  из  боли  и  тяжелой  усталости.  Его
поддерживала  только  мысль  о  необходимости  найти  убежище.   Однако   он
механически отмечал про себя, что проходит по знакомым местам, которые  знал
куда лучше, чем верхнюю часть Нексиса. В лучшие времена он со своими  людьми
был здесь частым гостем, а  недавно  они  с  Тарналом  обшарили  весь  порт,
пытаясь найти Ваннора. Янис и сам не заметил,  как  очутился  там,  где  еще
совсем недавно находили себе пристанище многие отверженные в этом городе.
   Янис удивленно огляделся. Как так случилось, что он забрел  именно  сюда?
Не сон ли это? Он вновь припомнил ту ночь, когда он, Ремана и Тарнал прибыли
в Нексис на поиски Занны и,  пройдя  через  канализацию,  стали  свидетелями
грандиозного пожара и жестокой резни. Он вспомнил  объятый  пламенем  бывший
склад и наемников Пендрала, хладнокровно убивающих женщин, детей и стариков.
Вспомнил он и отчаянную попытку Реманы спасти уцелевших, которых им  удалось
вывести через канализацию к реке. А сам несчастный создатель  этого  убежища
для бедняков, Джаварс, со слезами на глазах наблюдал гибель своей мечты.  Но
с особенной ясностью Янис вспомнил белокурую Эмми, которая  поразила  его  и
своей удивительной прелестью, и столь же удивительным умением справляться  с
трудностями.
   Янис стряхнул с себя оцепенение. Что толку стоять и  грезить  наяву,  как
лунатик, если убежище, которое  он  искал  столько  времени,  совсем  рядом?
Правда, ворота почернели, от изгороди мало что осталось, склад сгорел дотла,
но зато сукновальня уцелела. Вода рядом, а в случае чего есть надежный  путь
к отступлению. Благословив богов, Янис побрел к старому высокому зданию.
   Хотя дверь была приоткрыта, но тусклый утренний свет не  проникал  внутрь
сукновальни и там царила такая темень, что Янис даже испугался, не ослеп  ли
он из-за потери  крови.  Однако,  когда  глаза  привыкли  к  темноте,  он  с
удивлением различил далеко в глубине здания  какой-то  отблеск,  похожий  на
свет костра. Кажется, это  где-то  за  баками  с  краской  в  дальнем  конце
сукновальни.  Контрабандист  в   нерешительности   остановился.   Если   это
действительно костер, то кто мог разжечь его - друг или враг? Внезапно  Янис
услышал, что кто-то нетвердым голосом поет песню, и решил  все-таки  подойти
поближе. Неизвестный наверняка слишком пьян, чтобы  представлять  опасность,
рассудил он. И если у этого человека (или нескольких человек) есть вино, то,
может быть, они захотят угостить его?  Осторожность,  однако,  не  помешает.
Янис доковылял до ближайшего бака с краской и с опаской выглянул из-за него.
   Певец, одетый в какое-то грязное тряпье, сидел у костра,  завернувшись  в
старое одеяло. Он пел, прихлебывая из своей фляги, и,  казалось,  совершенно
не  обращал  внимания  на  то,  что  происходит  вокруг.  Это  был   человек
неопределенного возраста: лицо его выглядело почти старым,  но  Янис  решил,
что это - скорее печать  перенесенных  страданий.  Русые  волосы  были  чуть
тронуты сединой. Лицо незнакомца показалось Янису смутно знакомым, но он  не
мог вспомнить, где его видел, да и возможности такой у Яниса уже не было. Он
так устал от перенапряжения, что пошатнулся и упал как подкошенный, чудом не
угодив при этом в огонь.

***

   - Быть может, она и была не так молода, но тогда...  -  Бензиорн  оборвал
песню на полуслове, ибо какой-то человек рухнул на землю у самого костра.  -
Это еще что такое...
   Он вскочил и недоуменно уставился на незнакомца, словно  тот  свалился  с
неба.
   - Но ведь здесь нет неба, Бензиорн, болван ты этакий. Здесь  есть  только
крыша, - продолжал он разговаривать сам с собой. - Ас крыши он свалиться  не
мог... - Все это показалось пьяному лекарю чересчур сложным, и он решил, что
лучше помочь этому незнакомцу, пока тот еще не обгорел.
   Неизвестный был без сознания. Бензиорн оттащил его подальше от пламени  и
присел рядом с ним на корточки. Взглянув на его  лицо,  пьяный  лекарь  даже
слегка протрезвел от удивления. Откуда он тут  взялся?  Ну  ладно,  это  еще
полбеды. Он ранен в руку, и нож прошел насквозь, хотя кость,  видимо,  цела.
Нахмурившись, Бензиорн коснулся самодельной повязки на  руке  раненого.  Она
была слишком тугой, рука побелела и распухла. "Прежде всего надо  снять  эту
штуку", - подумал Бензиорн, но пальцы плохо слушались, и это  оказалось  ему
не по силам.
   - Эмми... - позвал он, - п-приходи, помоги мне тут и принеси еще... -  Он
вдруг умолк, вспомнив то, от чего пытался найти забвение в вине: Эмми больше
нет, Джаварса нет, как нет уже никого из прежних обита гелей  ни  детей,  ни
взрослых. На мгновение перед  глазами  его  вновь  возникли  расчлененные  и
обгорелые трупы во дворе сукновальни.
   - Будь ты проклят, - обругал Бензиорн безответного незнакомца. - Зачем ты
опять явился сюда  бередить  мои  раны?  Я  больше  не  лекарь,  я  забросил
врачевание...
   - Так придется тебе снова им заняться, и поскорее! Бензиорн вздрогнул  и,
подняв голову, увидел направленный на него меч. Потом он увидел и  владельца
меча - это был  светловолосый  контрабандист,  пониже  ростом,  чем  первый;
Бензиорн тоже запомнил его в ту страшную ночь, когда на них напали  наемники
Пендрала.
   Тарнал  смотрел  на  изумленное  лицо  пьяного  лекаря   с   возрастающим
раздражением. Гром и молния, да что с ним такое? Потом он почувствовал запах
спиртного, и раздражение сменилось тревогой, - Чего ты сидишь  разинув  рот,
пьяный дурень? Делай что-нибудь! Помоги  ему.  -  Тарнал  сам  понимал,  что
резкость его рождена чувством вины.
   Молодой контрабандист не спал всю ночь, переживая из-за драки с Янисом  и
тревожась за него в такую непогоду, тем более что он даже забыл  свой  плащ.
Тарнал должен был уговорить его остаться, а не  затевать  ссору...  Конечно,
последние слова Яниса были ужасны,  однако  теперь,  когда  гнев  его  утих,
командир может посмотреть на это  дело  по-другому.  Едва  рассвело,  Тарнал
решил отправиться на поиски Яниса. Он  верно  угадал,  что  командир  Ночных
Пиратов отправится в порт в поисках убежища. В порту Тарнал быстро обнаружил
отпечатки,  оставленные  сапогами  на  мягкой  подошве,  какие  носили   все
контрабандисты, а также кровавый след  на  подсыхающей  земле,  что  привело
юношу в ужас. По этим следам Тарнал наконец и нашел Яниса.
   - Хорошо, хорошо! - Голос Бензиорна вернул Tap-нала к действительности. -
Убери-ка лучше этот проклятый кусок стали и помоги мне.
   Тарнал поспешно вложил меч в ножны и опустился на колени рядом с лекарем.
   - Что я должен делать?
   - Видишь? - Бензиорн показал  на  запачканный  кровью  лоскут.  При  виде
кровоточащей раны контрабандист  почувствовал  тошноту  и  отвел  глаза.  Он
всегда не очень хорошо воспринимал подобные вещи.
   - Да, - ответил он тихо.
   - Ну так достань свой нож и обрежь эту штуку - Какую - руку?
   - Нет, болван ты этакий, повязку! - заорал лекарь.
   - Ладно, ладно, откуда же мне было знать? - виновато  пробормотал  Тарнал
и, покраснев, достал нож.
   - Ты что же, действительно думал, что  таким  ножом  можно  отнять  руку?
Мелисанда да будет милостива к тебе! - Бензиорн возвел глаза к небу. - Давай
начинай. Осторожно подсунь нож под повязку.., да смотри, не зарежь бедолагу!
Я бы и сам это сделал, да руки дрожат. Лихорадка, наверное...
   "Сам ты - лихорадка", - сердито подумал Тарнал. Он  осторожно  действовал
ножом, стараясь не смотреть на рану, боясь сделать неверное  движение,  и  с
облегчением вздохнул, когда ему удалось разрезать ткань и повязка упала.
   - Спасибо тебе большое, - насмешливо заметил  Бензиорн.  Тарнал  напомнил
себе, что этот остряк - единственный человек, который  сейчас  может  помочь
Янису, и оставил его замечание без последствий.
   - Подбрось дров в огонь, я ничего не вижу. - Лекарь  нагнулся  над  телом
контрабандиста, чтобы получше рассмотреть рану. -  Ну,  кровообращение  пока
нормальное, - пробормотал он. - В этом смысле твоему,  другу  повезло,  хотя
ему повезет еще больше, если  он  избежит  заражения.  Рана  очень  грязная.
Принеси, будь добр, кувшин с водой - он там, где мое одеяло, и  еще  кожаную
сумку, что лежит рядом. Я попробую промыть рану, но...
   Тарнал побежал выполнять поручение, а Бензиорн продолжал осматривать рану
и разговаривать с самим собой.
   - Зашивать пока рано, рука слишком распухла, и к тому же надо,  по-моему,
вывести гной... - Он посмотрел на вернувшегося  контрабандиста  так  мрачно,
что у того упало сердце.
   - Я сделаю все, что в моих силах, но приготовься к  тому,  что  состояние
твоего приятеля  какое-то  время  будет  очень  тяжелым.  -  Лекарь  покачал
головой. - Если не удастся предотвратить заражение,  придется  отнять  руку,
чтобы спасти ему жизнь.

Глава 5

ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ

   Великая королева, не кажется ли  тебе,  что  ты  чересчур  много  времени
тратишь на этих бескрылых чародеев? - Не успев задать этот  вопрос,  Эльстер
безмолвно выругала себя за  опрометчивость,  ибо  королева  бросила  на  нее
гневный взгляд.
   - Как ты смеешь даже заикаться об этом после всего, что сделали  для  нас
Ориэлла и Анвар? - Черная Птица вскочила и начала расхаживать взад и  вперед
по своим покоям. - Может, ты и годишься мне в бабушки, Эльстер, и спасла мне
жизнь, но все же это не дает тебе права указывать мне, как править.
   Эльстер в нерешительности помолчала, но потом подумала, что зашла  и  так
уже достаточно далеко, поэтому можно рискнуть и продолжить разговор.
   - Но если не я, то кто же даст тебе хороший совет? - возразила она. -  Ты
права, Великая королева, я мало что смыслю в управлении страной,  но  я  уже
много лет живу на свете. Люди доверяют мне, потому что я лечу  их,  да  я  и
сама не слепа и не глуха. Из-за того, что ты воспитывалась в одиночестве,  у
тебя нет друзей во дворце. Прежних советников  уничтожил  Черный  Коготь,  а
новых ты еще не выбрала. И это не единственное важное  дело,  о  котором  ты
забыла ради своих магов. Ведь ты еще даже не коронована, а  это  невозможно,
пока не назначен новый Верховный Жрец - ты  и  об  этом  позабыла.  Но  будь
осторожна: если ты промедлишь, жречество сделает свой выбор за тебя, и он не
обязательно будет в твою пользу.
   - Проклятие, мне нужно время! - выпалила королева.
   - Я-то могу повременить, но в Аэриллии у тебя есть враги, и они ждать  не
будут. - Увидев, что королева разгневалась еще больше,  целительница  решила
смягчить ее ярость и сказала ласково:
   - Не соблаговолишь ли  ты  выслушать  ту,  которая  принадлежит  к  твоим
друзьям? Я ведь просто говорю правду и даю советы, а правдивые сведения рано
или поздно тебе пригодятся, даже если советами ты пренебрежешь.
   - Что же это за сведения? И кто осмеливается идти против меня?  -  грозно
спросила королева.
   Эльстер  с  облегчением  почувствовала,  что  Черная  Птица   готова   ее
выслушать. Устроившись поудобнее на высоком кресле, она  оглядела  роскошные
покои королевы и  вновь  пожалела  о  своем  прежнем  жилище,  неуютном,  но
уединенном. Но жалеть было бессмысленно: башенка, где она жила прежде, как и
весь квартал, была разрушена рухнувшим храмом Черного Когтя. Новая королева,
в  благодарность  за  спасение  своей  жизни,   пожаловала   Эльстер   титул
королевской врачевательницы и поселила ее во дворце. Нельзя  сказать,  чтобы
саму Эльстер это слишком обрадовало. Конечно, ее новая квартира  была  очень
удобной и роскошно обставленной, но  зато  целительница  постоянно  была  на
глазах у королевы, которая единолично пользовалась ее  услугами,  а  Эльстер
знала по опыту, что близость к властителям - дело хлопотное и опасное.
   - Ну? - Резкий голос Черной Птицы отвлек Эльстер от этих  размышлений.  -
Что-то ты медлишь с ответом,  хотя  минуту  назад  была  очень  говорлива  и
готовилась дать мне совет. Или ты просто хочешь запугать меня?
   Эльстер вздохнула.
   - Я и сама хотела бы точно знать имена твоих врагов, - призналась она.  -
Но я советую тебе быть бдительной. Великая королева. В городе осталось много
тайных  сторонников  Черного  Когтя.  Будь  осторожна  в  выборе  тех,  кому
оказываешь свое доверие.
   - Ты  так  ничего  и  не  сказала  мне,  болтливая  старуха!  Если  имена
сторонников Черного Когтя окружены такой таинственностью, то кому же, во имя
Иинзы, я должна доверять?
   Эльстер глубоко вздохнула. Не следует  забывать,  что,  несмотря  на  все
искушения власти, королева по-прежнему еще почти дитя.
   - Обычно, - ответила она с горькой усмешкой, - доверяют тому, кто говорит
тебе правду, даже рискуя вызвать твой гнев.
   - Это очень удобный ответ, - насмешливо возразила Черная Птица. - В таком
случае я должна назначить главней советницей тебя.
   - Ты можешь сделать и худший выбор. По крайней мере я не говорю, что  это
Черный Коготь прекратил зиму, а не  маги,  и  к  тому  же  не  распространяю
слухов, что по ряду причин ты не имеешь законных прав на трон.
   Черная Птица остолбенела.
   - Что это значит? - спросила она хриплым голосом.
   Наконец-то Эльстер полностью  завладела  вниманием  королевы.  Она  стала
перечислять, загибая пальцы.
   - Во-первых, говорят, что исцеление твоих крыльев  было  просто  фокусом.
Как только Ориэлла покинет нашу страну, ты  снова  станешь  калекой,  как  и
прежде.
   - Чушь! - воскликнула королева. - Сразу  после  того,  как  маги  покинут
Аэриллию, станет очевидно, что это ложь.
   - Верно. Но, чтобы подкрепить свои вымыслы, кое-кто  утверждает,  что  ты
вступила в союз с естественными врагами Крылатого Народа - чародеями, людьми
и пантерами. А после того, что произошло с этим казалимским принцем, который
был союзником Черного Когтя... -  Врачевательница  склонила  голову,  словно
прося у королевы прощения за эти  слова.  -  Прошу  извинить  меня,  Великая
королева, но, увы,  об  одном  достойном  сожаления  случае  стало  каким-то
образом известно, и лучше, если ты будешь об этом знать. Итак, речь  идет  о
том, что чужестранцам удалось одурачить тебя, и теперь ты можешь предать нас
всех в руки наших врагов. Говорят, что ты  слишком  юна  и  неопытна,  чтобы
править страной.
   - Да покарает их Иинза! Как они смеют распространят